Ник отвлекся только тогда, когда шлюпка остановилась у борта «Сьюзен Белл». Поджидая их, Хиггс держал корабль на порядочном расстоянии от кольца рифов.

Не ответив женщине, Николас поднялся.

— Готовьтесь швартоваться.

— Капитан! — Его невнимательность послужила причиной того, что между ровными бровями барышни появились две глубокие морщинки. — Капитан Скотт, согласны вы нам помочь или нет?

— Как, вы сказали, вас зовут? — спросил Ник, потянув за одну из веревок.

— Мисс Апшелл.

— Какое подходящее имя! — Он обвязал веревку вокруг талии молодой женщины и махнул рукой матросам наверху. — Вот вы и отправитесь вверх[8].

— Ой!

Борт раскачивающейся лодки ушел из-под ног Евы, когда матросы изо всех сил потянули за другой конец веревки и подняли ее в воздух.

Николас помог команде втащить нового пассажира на борт, сообщив барышне дополнительное ускорение шлепком по мягкому месту, и заодно насладился ощущением прелестной девичьей кожи, чему почти не мешала влажная ткань. Юбки мисс Апшелл надулись на пронзительном ветру, позволив Нику и его людям в шлюпке, скользнув взглядом по муслиновому шатру, мельком увидеть темную вершину между ногами молодой женщины.

Как мило, что дамы совершенно ничего не надевают под все эти ярусы ткани! Даже если бы благополучно миновавшая опасность не возбуждала Николаса, одной мисс Апшелл было вполне достаточно, чтобы штаны стали ему тесны в соответствующем месте.

— Радуйтесь, чему можете, — со смехом сказал капитан матросам. — Это единственный трофей, который достанется вам сегодня ночью.

Люди Николаса рассмеялись вместе с ним. Никто из них не поставил под сомнение выбор капитана, когда тот отказался от тонущего корабля ради спасения трех женщин, хотя куш, который они потеряли из-за его решения, был значительным. Они знали, что, если бы в пучине оказался кто-то из них, капитан Скотт сделал бы такой же выбор и спас бы их от смерти.

Кое-что ценится выше рулона манчестерской шерсти или уэльского олова.

Или даже фунта чая.

Двух оставшихся женщин подняли на корабль таким же способом. Потом команда «четверки» взобралась следом за ними по сетке, закрывавшей правый борт судна, после чего подняли саму шлюпку.

Как только Ник перемахнул через планширь, его встретила мисс Апшелл.

— Капитан Скотт, я не могу не возмутиться…

— Если вам кажется, что с вами дурно обошлись, мисс Апшелл, мы будем рады бросить вас туда, где нашли.

Он стянул через голову рубашку и выжал из нее огромную лужу соленой воды.

— Сэр! Прошу вас!

Она попятилась и опустила глаза, как будто голый торс мужчины был для нее неведомой территорией.

Николас усмехнулся.

Ева резко вскинула голову, и на этот раз не отвела взгляда.

— Незачем надо мной посмеиваться. Это не я стою посреди палубы полуголой.

Знала бы она, что все еще мокрый муслин обращает ее слова в ложь! Ее твердые соски выпирали, точно гордые солдатики. Ей даже не нужно было пощипывать их, чтобы привлечь внимание Николаса, как приходилось делать Магдалене.

— Даже здесь, на краю мира, безусловно, действуют нормы, правила приличия и…

— Разумеется, и, конечно же, они не допускают, чтобы леди ругались почище бывалых моряков.

Ева не нашлась, что на это сказать.

— Мистер Уильямс, смените мистера Хиггса у руля! — Николас щелкнул пальцами, и Хиггс отозвался так быстро, что капитану подумалось: не разгорелся ли у первого помощника пожар в штанах? — Назовите, пожалуйста, ваши имена, чтобы мистер Хиггс записал их в корабельный журнал.

— Я Салли Монро, — отозвалась блондинка. — А это Пенелопа Смайт.

Мисс Апшелл молча испепеляла Николаса взглядом.

— Мистер Хиггс ждет, а ваши подруги заливают мне всю палубу. Будьте любезны, мисс Апшелл, назовите свое имя. Ведение корабельного журнала требует определенной аккуратности.

— Ева, — процедила она. — Ева Апшелл.

— Ева, — повторил капитан. «Первая искусительница. Имя очень ей подходит». — Мистер Хиггс, отведите наших пассажиров вниз и найдите им что-нибудь сухое переодеться.

— Сюда, прошу вас, леди.

Хиггс манерно расшаркался и начал спускаться по кормовому трапу.

Ник улыбнулся такой необычной демонстрации хороших манер. На суше проблемы с речью заставляли его первого помощника краснеть и запинаться в присутствии дам. Кто бы мог подумать, что Перегрину Хиггсу присуща хоть какая-то изысканность!

Две женщины быстро последовали за первым помощником капитана, но мисс Апшелл не сдвинулась с места.

— Я никуда не пойду, пока мы с вами не найдем общего языка, капитан.

Кое-кто из матросов не мог удержаться, чтобы, проходя мимо, не глазеть на мокрое платье мисс Апшелл. Впрочем, Ник их не осуждал.

— Тогда, быть может, вы пожелаете присоединиться ко мне в моей каюте, где наши поиски могут быть плодотворнее? — Николас бросил сердитый взгляд на матроса Татема, и тот, быстро отведя глаза, поспешил по своим делам. — И там более уединенно.

Ева оглянулась на моряков, старавшихся под любым предлогом задержаться на палубе.

— Присоединиться к мужчине, который, очевидно, игнорирует всякие приличия, в более уединенной обстановке? Думаете, я настолько глупа?

На такой вопрос утвердительно не ответил бы ни один нормальный мужчина.

Но если бы Ник был королем, он объявил бы наряды из мокрого муслина самыми модными и потребовал бы, чтобы все придворные дамы носили их каждый день. Слишком уж часто женщина украшала себя всяческими подушечками и турнюрами, и мужчина видел ее истинную фигуру только в постели.

Прелести мисс Апшелл не нужно было приукрашивать, ее спелых грудей мечтал бы вкусить любой мужчина.

И действительно, некоторые из людей Ника смотрели на молодую женщину, как волки на отбившуюся от стада овцу, которую не прочь были съесть на ужин. Николас не знал, долго ли еще они смогут ограничиваться одними взглядами. Меньше всего этой ночью ему хотелось выяснять отношения с собственными матросами.

— Возможно, вы согласитесь, что леди будет лучше чувствовать себя в каюте, где я смогу накинуть ей что-нибудь на плечи, чем на открытой палубе, где ее ничто не защищает от стихии.

Ник многозначительно опустил глаза на грудь мисс Апшелл и в следующий же миг встретил взгляд молодой женщины.

Ева опустила голову и наконец поняла, в каком она положении. Она сложила на груди руки.

— Хорошо, капитан. Я готова немедленно удалиться в вашу каюту.

Мисс Апшелл пошла за Ником к трапу. Николас придержал для нее люк и непринужденно расшаркался. В манерах капитана было гораздо меньше изысканности, чем в расшаркиваниях его первого помощника.

Если сражения с акулой оказалось недостаточно, чтобы произвести впечатление на эту женщину, Ник не представлял, чем еще ее можно поразить.

Глава 4

Ева Апшелл проскользнула мимо Ника в его убежище и, не дожидаясь помощи, сняла с крючка штормовку. Надев ее, гостья окинула зорким взглядом каюту. Как и все остальное на «Сьюзен Белл», обстановка здесь была спартанской, но Николас гордился ею.

У одной из стен маленькой каюты стояла узкая кровать. Стол, на котором важные бумаги уживались со всяческим хламом, был ввинчен в пол по центру комнаты. С одной из низких балок свисала масляная лампа. Из ряда окон, скошенных по линии кормы, был хороший обзор, и Ник всегда мог определить, где он находится. На узкой полке располагались карты и инструменты, а также несколько драгоценных книг, чтением которых он заполнял редкие в море часы досуга.

— Прошу вас, присаживайтесь.

Ник предложил гостье единственный в комнате стул. При свете масляной лампы он заметил, что темные спутанные волосы мисс Апшелл отливают золотисто-красным.

Ему всегда нравились рыженькие.

Николас протянул руку, чтобы убрать выбившуюся прядь со щеки молодой женщины, но та шарахнулась, как битый щенок.

— Тише, девочка, — сказал Ник, убирая локон Еве за ухо. Кожа на ее щеке была мягкой, но немного стянутой от морской соли. — Держите себя в руках. Вам уже ничего не грозит.

Николас открыл сундук и достал сухую рубашку. Он хотел было предложить ее мисс Апшелл, но у той уже была возможность переодеться в сухое, и она ее отвергла. Кроме того, сейчас она плотно укуталась в его тяжелую штормовку. Жаль. Он бы наслаждался ее видом, пока не высох бы муслин.

— Я безмерно благодарна вам за помощь, которую вы оказали нам сегодня ночью, и, честно говоря, я никогда еще не сталкивалась с такой безрассудной смелостью. Тем не менее, — чопорно добавила Ева, — вы должны передо мной извиниться, капитан.

— Неужели? За какое прегрешение?

Ее щеки вспыхнули.

— За то, что поцеловали меня без спросу.

Ник рассмеялся.

— Разве это поцелуй, девочка? Просто в тот момент было бы глупо не воспользоваться подвернувшимися губками.

Капитан Скотт задержал на гостье взгляд. Мода отдавала предпочтение розовым губкам «бантиком», но красные губы этой девицы, крупные и полные, чувственно изгибались на овальном лице.

Ник решил, что розовые «бантики» переоценивают.

Он склонился к Еве, опершись о спинку стула.

— А вот это, — просто сказал он, — настоящий поцелуй.

Ева открыла рот, чтобы возразить, но это лишь облегчило Нику задачу. Он скользнул губами поперек ее губ и легко завладел ими. Сначала она замерла от неожиданности, но Николас на это и рассчитывал. Он также нисколько не удивился, когда в следующее мгновение ее рот обмяк под его напором. Губы Евы были солеными от морской воды, но Ник скользнул языком навстречу медовой глубине.

Черт побери, какая же она сладкая! Ева издавала какие-то слабые звуки, но они не походили на обычные стоны наслаждения, которых он добивался от Магдалены. Николас попытался раздразнить ее язычок, чтобы она погналась за ним на его территорию, но девица жеманничала.

Ее руки нашли его грудь, она пробежала ногтями по его коже. Ободренный, Ник углубил поцелуй. И тут лисичка ухватила несколько темных курчавых волосиков, окружавших его соски, и выдернула их!

— Уф!

Николас отскочил от нее, потирая грудь.

— В следующий раз, когда вы что-нибудь засунете мне в рот против моей воли, я это откушу, — пообещала Ева, недобро сверкая глазами.

Даже кипя от ярости, она была чертовски соблазнительной. Затвердевшему члену Николаса нисколько не мешало то, что кусочек кожи на его груди сделался голым, как попка младенца, и пылал огнем.

— Вы всегда пытаетесь покалечить людей, которые спасают вам жизнь? — сердито спросил капитан.

— Только тех, которые, по-видимому, считают искреннее «спасибо» недостаточной благодарностью. — Ева сложила руки на коленях. — Капитан, пообещайте, пожалуйста, что в будущем не станете целовать меня без разрешения.

— Честно говоря, этот поцелуй получился никудышным, и такой вряд ли стоит повторять.

Проклятье! Еще ни одна женщина не отказывалась спать с ним, не говоря уже о поцелуях. Николас скрестил на груди руки и устремил на Еву испепеляющий взгляд.

— Тем не менее, если я решу поцеловать вас снова, я сделаю это, — уверенно проговорил он. — И никаких разрешений спрашивать не буду.

— Посмотрим.

Ева прищурила глаза. Они горели насыщенным цветом морской волны, какая бывает в Грейт Саунде[9] в солнечный День. Но сейчас в их глубине явно назревал шторм. Ева скользнула взглядом по телу Николаса, и тот почти услышал, как она мысленно напоминает себе, что его голый торс должен бы ее смущать. Она опустила глаза.

— Помня об опасности, которой мы с вами вместе избежали, я попытаюсь закрыть глаза на ваше недостойное поведение.

— Недостойное? — ошарашенно переспросил Ник. — Я прыгнул ради вас прямо акуле в пасть. Если такое поведение не считается в высшей степени достойным, хотел бы я знать, чем еще можно снискать эту высокую оценку?

— Капитан, я не позволю втянуть себя в спор. Разумеется, я ценю то, что вы спасли меня и моих подруг. Однако же я не потерплю, чтобы со мной обращались так, будто я должна вам больше, чем может предложить леди.

Ник поджал губы. «Провалиться мне на этом месте! Благородная леди!» Последние несколько лет он избегал этого редкого в здешних местах вида, как чумы.

— Похоже, мне тоже следует перед вами извиниться, — проговорила Ева, сплетая и расплетая пальцы и бегая взглядом по комнате, лишь бы не смотреть на Ника.

— И чем же вы провинились? Кроме того, что обрили меня без лезвия?

Николас усмехнулся, надеясь шуткой снять напряжение, возникшее между ними. Впрочем, он решил, что не будет спешить надевать чистую рубашку, поскольку его частичная нагота явно выбивала почву из-под ног Евы.