Так ты или не ты была сегодня в кафе?

Лишь усилием воли я заставил себя не думать, не вспоминать прошлое. На меня всей тяжестью навалился спасительный сон.

Глава 3

III

Ноябрь пришёл с хлёстким снегом, совсем пожухлой листвой, липкой грязью — всем тем, что навевает грусть, заставляет кутаться в одежду, спешить домой к спасительному теплу и уюту. Даже если там тебя никто не ждёт. Но сегодня я домой не спешил. Напротив, что-то гнало меня оттуда, буквально не впускало за порог.

При выходе из подъезда в свои цепкие объятия меня заключил ветер. Обнял как родного, пошумел в ушах интересуясь делами. Да всё по старому - отвечаю я. Всё как всегда — нормально. Он понимает, что я вру, и оттого ещё сильнее завывает, обдувает своим пряным дыханием.

Когда я успел научиться врать себе? Каждый день я начинаю с очередной лжи. Я вдруг перестал её бояться, подпустил к себе поближе, а теперь вот и отпустить не могу. Она видит меня насквозь, выпячивает самое сокровенное и тихим таким шепотком, которым верно общаются уже на грани смерти или сумасшествия, спрашивает: ''Мне уйти?'' Я лишь отвожу взгляд под этим каждодневным вопросом и прошу, без слов, побыть ещё немного. И она остаётся со мной, чтобы вновь задать мне тот же вопрос, на который уже знает ответ.

А ведь всё начиналось так красиво...

От мыслей отвлёк какой-то шум. Я сидел на той самой скамейке неподалёку от твоего дома. Вон твои окна на четвёртом этаже. Почему-то казалось, что ты сейчас подойдёшь к одному из них и непременно помашешь мне рукой, как ты всегда это делала. Я и забыл на миг, что ты совсем недавно переехала. А может это я приказал себе так думать? Спасительная ложь в который раз напомнила о себе, обняла за плечи, успокоила.

- Ну чего ты раскис? В самом-то деле. Возьми себя в руки. У тебя всё впереди. Вся жизнь раскинулась перед тобой и только ждёт, что ты сделаешь шаг ей навстречу. Всего только один крохотный шаг на пути к счастью, радости и любви.

- Любви?

- Да, любви. Новой, искренней, настоящей. Такой, о которой и в книгах не напишут, просто потому, что не передать это словами.

- Ты-то сама в это веришь?

- Конечно же верю. Забыл кто я?

- Нет, а так хотелось бы. Но спасибо и на этом, Ложь.

Так я представлял свой диалог со спасительной ложью. Кто, как ни она, умеет поддержать в трудную минуту?

Бросил взгляд на наручные часы — почти четыре. В некоторых окнах уже стали зажигать свет, а в твоём окне, по прежнему, стояла темнота. Было в этом что-то дикое, что-то выбивающееся из привычного мною понимания вещей. Наверное, просто отказывался принять тот факт, что ты теперь здесь не живёшь, что я потерял тебя, что нужно начать жить по-другому. Нужно учиться жить без тебя. В последнее время я только и делаю, что учусь этому, но ученик из меня всегда был скверный, потому я так невнимательно слушал доводы рассудка. Доводы, которые я не желал примерять на себя. Я вообще отвергаю все рецепты, которые помогают другим. Я ищу свой, благодаря которому смогу, наконец, обрести то, что потерял. То, чего не могут (и даже не хотят!) найти почти все в схожей жизненной ситуации, прикрываясь тем, что это попросту невозможно сделать. Вновь обрести прежнего себя.

Холодная струя воздуха ударила в лицо, заставила невольно поёжиться. Я стряхнул с плеч пальто немного снежной пыли, снова бросил взгляд на твоё окно.

Каждый, кто вовлечён в эту игру под названием любовь, — глупец, если думает выйти из неё победителем. Сейчас, совсем неожиданно, эта мысль пришла в мой воспалённый постоянным недосыпом мозг. Неудавшиеся отношения приносят, почти всегда, один только негатив. Тот опыт, что мы извлекаем из них, вряд ли кто-то бы приобрёл и бесплатно. Да и где он может пригодиться? Подходить к другому человеку уже с оценочным взглядом, переносить чужие ошибки на него, видеть в его поступках, слышать в его словах отголоски прошлой любви, прошлого эха, от которого хочется кричать по ночам? Вот к нам идёт навстречу новый человек, протягивает руку, а мы его пропускаем через фильтр прошлых отношений, уже заведомо заглушая голос сердца в пользу циничного разума. И между этими двумя константами мы мечемся, словно маленькие дети, которые заблудились и не знают, где искать выход. А как по другому? Опять с раскрытым сердцем навстречу, душу наизнанку, всё-всё о себе, даже глупость, какие-то страхи, наивные мечты, чтобы потом вновь захлебнуться от непонимания во взгляде, от пренебрежения холодных фраз?! Люди так нуждаются в понимании.

Половина пятого. Во дворе зажглись фонари. Стало заметно холоднее и я решил пройтись. Всё больше окон вспыхивали тёплым светом, звали к себе в гости погреться, выпить чаю, поговорить по душам. Кругом носилась детвора, несколько влюблённых парочек гуляли, грели друг другу руки, улыбались. И всё же мы бесконечно одиноки. Каждый из нас. Мы прибиваемся к толпе, причисляем себя к той или иной группе лиц, боимся показаться белыми воронами, боимся озвучить своё мнение, боимся пойти вразрез с толпой, чтобы не стать невольной жертвой линчивания. Общество — сборище одиноких, которые вынуждены походить друг на друга и прятать себя настоящих даже от самих себя.

В небе зажглись первые звёзды. Именно ты научила меня видеть в них ту самую красоту, которую я разглядел в тебе. Раньше я не наблюдал в них ничего особенного. Просто маленькие светлячки разбросанные по чёрному бархату. Я никогда и не был романтиком, скорее даже наоборот. Считал это какой-то чепухой. Но, благодаря тебе, я понял сколько во всём этом смысла, как важна на самом деле эта красота. Куда важнее многих вещей, от дутой значимости которых уже тошнит.

Я остановился и залюбовался падающим снегом искрящимся в свете уличного фонаря. Отчего-то стало теплее.

Однажды ты спросила меня: сколько может ждать человек другого человека? Я ответил, что всю жизнь.

- Вот так просто? - не поверила ты. - Да разве столько времени можно вытерпеть?

Я ответил, что можно.

- Но как? Скажи на милость?

- А ты представь, сколько радости тебе подарит эта долгожданная встреча! Насколько счастливым будет тот миг, когда ваши глаза наконец встретятся, когда ты услышишь биение родного сердца! Разве весь наш земной путь - не поиск этого самого человека? Стоит это того, чтобы ждать?

- Наверное - неуверенно ответила ты тогда. - Но как я узнаю, что это тот самый человек?

- Ты обязательно его узнаешь. Это чувство не спутаешь ни с чем другим.

- А ты его уже испытывал? — с надеждой обратилась ты ко мне.

Не помню, что я тогда ответил. Что-то невразумительное. Теперь же, по прошествии времени, я могу чётко ответить: да. Однажды я встретил того самого человека, но потом потерял. Встречаем, чтобы потерять — горькая ирония жизни.

Снег мелкой крупой бил по лицу. Становилось прохладнее. Нестерпимо захотелось горячего кофе или хотя бы чая. Нужно было идти домой, прятаться от непогоды в четырёх стенах, выть от тоски и мучится от бессонницы, и вспоминать, вспоминать...

Вспомнился довольно забавный эпизод. Мы договорились о встрече. Я пришёл с пакетом всяких вкусностей из ближайшего универмага, и ждал тебя. Цветов я ещё тогда не дарил, даже не знаю почему. Я ещё не воспринимал тебя как свою девушку. Мы были просто друзьями. По крайней мере мне так казалось. В хорошем смысле разумеется.

Вот пробил назначенный час — тебя нет. Прошло ещё десять минут, потом ещё десять минут. Я терпеливо ждал, но в качестве мести съел одну из шоколадок. Ещё через десять минут в ход пошла ещё одна шоколадка. Я никогда не был любителем сладкого, но мне нужно было как-то ответить на столь вопиющее с твоей стороны поведение. Когда ты наконец-то пришла и увидела меня, жующего шоколадку, посреди непогоды (тогда тоже шёл колкий снег), то невольно рассмеялась.

- Мне хоть что-то осталось? - спросила ты.

- Ещё немного и я бы всё съел.

- Прости, что задержалась.

- Да ничего. Мне больше досталось — указал я взглядом на плитку шоколада у себя в руке.

И снова я тебя рассмешил. Мне всегда это так легко давалось. Наверное, это было первым, во что я влюбился: не в твои голубые глаза, не в голос, который до сих пор я слышу у себя в голове и не в пахнущие цветами волосы. Это был твой смех. Искренний, чистый, звонкий смех. Смех девушки, которая словно бы вернулась в детство, в то самое время, где счастье было таким обыденным.

После этого случая, к слову, ты больше так не опаздывала. Ну разве только на самую малость. На одну съеденную мной шоколадку.

Пора было возвращаться домой. Я в последний раз бросил взгляд на неприветливое окно, в котором столько раз видел тебя. И кажется, что это происходит вновь. Вон ты: стоишь и машешь мне рукой, улыбаешься, набираешь мой номер. А потом этот твой голос, который до дрожи в сердце, который стал таким родным, который я не перестаю слышать в тишине замкнутых стен...

И всё же было приятно вернуться домой. Захлопнув входную дверь я словно отгородился от холода, от всего этого наваждения, которое преследовало меня, сделало слепым ко всему, лишило вкуса радости.

По настоящему я осознал, что нахожусь дома, когда взял в руки чашку свежесваренного горячего кофе. Я сделал один маленький глоток, боясь обжечься, но ещё больше боясь ощутить тот холод внутри, который преследовал меня рядом с твоим домом. Кофе его прогонял, заставлял сужаться до размеров точки, растворял среди маленьких кристалликов сахара, который я, вопреки давней привычке, добавил немного.

Я просто обожал сваренный тобою кофе. Он, как ничто другое на свете, позволял отогнать липкий сон, настроиться на рабочий лад, почувствовать вкус к жизни. А эти тихие беседы по утрам на кухне, когда ленивый рассвет всё ещё борется с зазевавшимися звёздами? Мне кажется, что я помню их все. Все. Слово в слово. Прокручиваю у себя в голове перед сном. Кофе тогда был точно таким же горячим и вкусным, но всё же в нём было что-то особенное. Именно ты его делала таким. Ты. Во всём особенном — ты.

Как-то мы с тобой очень сильно поссорились. Я тебя тогда безумно ревновал. Казалось, что всё кончено. Ты не отвечала на мои звонки, не заходила в социальные сети. Я несколько раз приходил к тебе домой, стучал, просил дать мне пару секунд объясниться. Я хотел только одного — извиниться. Но ты была неумолима. И вот, когда я уже потерял всякую надежду на примирение, от тебя пришло короткое смс. ''Разве любовь учит чему-нибудь, нежели прощению?'' Я навсегда запомнил эти твои слова. В тот же день мы с тобой помирились. Я, конечно же, полностью не усвоил урок. Проходило время и всё повторялось сначала. Каким же я был идиотом! У всего в этом мире есть предел. Никак нельзя переходить за красную черту. Ты слишком много раз меня прощала. Даже я это понял.

Я отхлебнул кофе и заметил, что он стал тёплым. Сколько я уже так сижу? Опять пришла ночь. Без напоминаний и без какой-либо суеты. В отсутствии дня она хозяйка. Она любит задушевные разговоры людей — особенно о прошлом и о их, таких значимых, мечтах. Она любит молчать и никогда не перебивает. У неё никогда не меняется настроение. Она не даёт никакой надежды, это прерогатива наступающего вслед за ней дня, но она обязательно выслушает. А если надо, то и подарит такой спасительный сон. В этом вся она. Потому я так всегда её жду.

Глава 4

IV

Пришла зима.

Зимой, особенно зимой, ценишь тёплые вещи, горячий чай, живое общение и неожиданные подарки. Зимой особенно ждёшь чего-то такого, во что разум никогда не поверит, но во что искренне верит сердце. Зимой хочется вновь стать ребёнком, хотя бы не надолго. Зимой веришь в детские сказки больше, чем глупым взрослым. Зимой даже влюбляешься по другому, сильнее.

Зима на всём оставляет оттенок волшебства.

Но именно сейчас на душе было пусто. Белый снег так явственно символизировал пустоту кругом, что хотелось взять его в охапку, а на месте мёрзлой земли оставить что-то яркое и запоминающееся, как какой-нибудь праздник.

Неспешно выключаю свет в прихожей, закрываю дверь на замок, спускаюсь по лестнице, едва задевая перила правым рукавом пальто. Выхожу из подъезда навстречу морозной и снежной зиме. Вдыхаю этот пьянящий воздух и тут же выдыхаю клубами пара.

Почему всё произошло именно так? Я много раз задавался подобным вопросом. Ответа, естественно, не находил. Воля случая, судьба, банальное невезение. Глупо искать здесь какие-то причины.

Уходят всегда тихо. Без истерик и лишних слов. Без глупых претензий и ещё более глупых оскорблений. Уходят с улыбкой на лице, за которой скрывается столько боли, что, кажется, её просто не в силах удержать в себе. Уходят с еле слышным прости. И в этом так много крика. Уходят налегке, но с тяжёлым сердцем. Уходят, чтобы забыться, но не забыть. Почти всегда уходят по одной только глупости.