– Как я хочу тебя! Мечтаю поцеловать все прекрасные уголки, которые узнал ночью! – Себастьян потерся об нее бедрами и тихо хрипло застонал. Отстранился, а потом с силой двинулся в наступление. Если бы в ящиках комода что-нибудь лежало, шум и гром наверняка донеслись бы до первого этажа. К счастью, почтенный патриарх оказался пуст, так что комнату наполняли лишь звуки тяжелого дыхания и слабые стоны.

Себастьян упорно внедрялся, раскачивая влажные стенки узкого длинного тоннеля. Первая волна оргазма не заставила себя долго ждать – налетела стремительно и обдала Клер почти нестерпимым жаром. Сбила дыхание и едва не лишила разума. Потом немного откатил ась и начала подступать снова.

– О Господи! – выдохнула Клер, поддаваясь второй, еще более мощной волне.

На вершине немыслимого удовольствия она ощутила, как освободился в недрах ее тела возлюбленный. Он застонал, словно раненый зверь, слегка покачнулся и, чтобы не упасть, еще крепче сжал ее бедра.

– Боже всемогущий! – взмолился он яростным шепотом.

Когда, наконец, буря утихла, Клер опустила одну ногу. Себастьян отчаянно пытался выровнять дыхание. Ни разу в жизни ей не доводилось испытывать ничего подобного. Едва обретя способность говорить, она заглянула в темно-зеленые глаза:

– Поразительно.

– Мне тоже так показалось.

Клер несколько раз моргнула, словно привыкая к новой реальности.

– Кажется, я познаю многократный оргазм.

– У меня сложилось такое же впечатление.

– Впервые в жизни.

Уголок губ поднялся в нежной улыбке.

– С веселым Рождеством тебя, Клер Уингейт.

Через несколько дней после Рождества Клер встретилась с подругами в мексиканском ресторане. Это было любимое местечко небольшой дружной компании – уютное, тихое, с прекрасной кухней и милыми красивыми официантами. Над огромным блюдом с закусками четыре автора горячо обсуждали старые и новые книги, удачные и неудачные сюжеты. У Люси приближался срок сдачи работ. У Клер тоже. Адель только что закончила роман. Книги Мэдди выходили не с такой упрямой периодичностью как произведения ее коллег, работающих в более легких жанрах, а потому она могла позволить себе несколько месяцев отдыха: после окончания основанного на реальных событиях криминального романа требовалось привести в порядок и мозги, и нервы. Правда, лишь настолько, насколько порядок соответствовал характеру слегка взбалмошной Мэдди, подумала Клер.

Подруги, как всегда, болтали и смеялись. Делились дольками, ломтиками, а порою и кусками собственных жизней. Дуайн продолжал терзать Адель, время от времени оставляя на пороге возмущенной леди всякий хлам. Люси всерьез размышляла, не пора ли завести ребенка. Мэдди совсем недавно купила летний дом в небольшом городке Трули, расположенном в сотне миль к северу от Бойсе. Но вот Клер свои отношения с Себастьяном решила утаить от подруг. Прежде всего, конечно, потому, что никаких отношений на самом деле и не было – был всего лишь секс. А она предпочитала не рассказывать об этой стороне своей жизни. В отличие от Мэдди – когда той было о чем поведать. А если честно, события и ощущения казались еще настолько новыми, что Клер и сама толком знала, как к ним относиться.

Себастьян уехал из города на следующий день после Рождества, однако трижды он явился к ней домой и устроил очередное чувственное пиршество. До сих пор Клер не приходилось встречать мужчину, до такой степени неравнодушного к физической близости. Впрочем, нет. Не так. Неравнодушных мужчин встречать ей приходилось, хотя и давно; но вот в умении доставить женщине радость с Себастьяном не мог сравниться никто. Вон сообщал: я хочу сделать то-то и то-то. А потом это превосходило все самые смелые ее ожидания.

Вернувшись, домой после ленча с подругами, Клер обнаружила на автоответчике сообщение.

– Привет. – Снимая пальто, она слушала спокойный и мягкий голос Себастьяна.

– Мне предстоит отправиться на крупное новогоднее сборище здесь, в Сиэтле. Пропустить никак нельзя. Вот я и подумал: может быть, если у тебя нет конкретных планов на вечер тридцать первого, ты составишь мне компанию? Позвони: Жду.

Новогодняя ночь? В Сиэтле? Он с ума сошел? Клер достала банку диетической колы и позвонила, намереваясь задать именно этот вопрос.

– Всего-навсего час лету, – невозмутимо ответил ей Себастьян. – Ты свободна?

Будь Себастьян ее парнем, можно было бы, конечно, разыграть спектакль. Например, притвориться, что у нее уже есть планы, но она готова все отменить ради встречи с единственным и незаменимым.

– Я оплачу билет, – тут же пообещал он.

– Это обойдется недешево. – Клер взяла банку колы и поднялась наверх, в кабинет. Признайся на этот раз, в чем заключается тайный мотив?

– Мечтаю провести время с прекрасной женщиной.

Несколько дней назад он впервые назвал ее красивой, прекрасной. Слова прозвучали как гром средь ясного неба, поразив ту нежную часть ее души, которая до сих пор сохранила впечатления и воспоминания детства. Они напомнили о чувствах маленькой девочки, не отстававшей от Себастьяна ни на шаг. Но сейчас Клер просто не знала, как отнестись к комплименту. Такие слова мужчина мог сказать только своей девушке, и Клер ясно понимала, что не должна позволить случайному намеку на отношения разрушить надежную оборонительную стену, старательно возведенную ею, чтобы защитить сердце от нового удара. А потому она решила вообще об этом не думать.

– Только не говори, что в Сиэтле нет женщин, которых ты мог бы пригласить на новогодний прием.

Она ожидала, что почувствует первый укол ревности. Сверлящую боль в сердце. Однако ничего подобного не произошло, и Клер даже улыбнулась от радости. Да, Себастьян нравится ей, как может нравиться добрый веселый приятель. Женщина не способна ревновать мужчину, который так и не стал ее парнем. Тем более если он живет в другом штате.

– Есть, конечно. Но с ними не так интересно, как с тобой. Они не настолько забавны.

– Хочешь сказать, что они не лягут в постель с первого же приглашения?

– О, разумеется, лягут! Какие могут быть сомнения? – Телефонная линия донесла беззаботный смех Себастьяна. – Но раз уж ты об этом вспомнила, то захвати, пожалуйста, что-нибудь сексуальное. Полагаю, нам придется несколько раз заняться любовью, чтобы снять напряжение.

Заняться любовью? Да, то, чем они занимались, не подходило под определение любви. Они занимались сексом. Сладострастным, необузданным, невероятно приятным. Но секс не любовь. Это переживание физического свойства. Землетрясение, при котором сердце разрывается на части, – вот что такое любовь. Она-то отлично понимала разницу.

– Что-нибудь типа рвотного корня?

– Лучше что-нибудь типа сексотерапии. Думаю, пойдет на пользу. Мне уж точно.

Да, слышать такие слова было приятно. После нескольких лет, проведенных без мысли о собственной физической привлекательности, нетерпеливое, жадное вожделение Себастьяна увлекало и захватывало. А в данный период жизни этот самый сладострастный, необузданный, невероятно приятный секс казался Клер даже лучше любви. Когда-нибудь в будущем она снова сделает попытку встретить родственную душу. Постарается отыскать того единственного в мире человека, рядом с которым захочется провести всю жизнь. Попробует найти надежного мужа, создать семью и завести детей. Клер так хотелось жить «долго и счастливо» рядом с нежным и верным другом. Стремление к вечным ценностям текло по ее жилам вместе с кровью, но сейчас вполне можно было мило развлечься, хорошо провести время с симпатичным и привлекательным парнем вроде Себастьяна.

Вот только ни за что на свете нельзя путать его с «нежным и верным другом».

– Хорошо, – согласилась Клер. – Но учти, когда я приеду, придется пройтись магазинам и купить что-нибудь соответствующее случаю. Не испугаешься?

Себастьян долга молчал. Наконец в трубке раздался вздох:

– Боюсь, после такой травмы мне потребуется дополнительная терапия.

Клер рассмеялась и принялась перебирать в уме магазины. Кроме постоянного списка, включающего такие фирмы, как «Нордстром», «Миманс» и «Сакс», вспомнились еще «Клуб Монако», «БиСиБиДжи» и «Би-Би».

Ну что же, ей предстоит отличная экскурсия. Прогулка по магазинам города Сиэтла плюс сексуальные упражнения. Всего несколько месяцев назад жизнь казалась Клер черной дырой. Но зато новый год начинается интересно, можно, даже сказать, увлекательно.

Глава 17

Себастьян взял нож и разрезал пополам сандвич с индейкой. Положил на тарелку. Достал пачку чипсов «Принглз». Еще ни разу в жизни он не проводил целый день в постели с женщиной. Но надо признаться, что и такой женщины у него никогда не было.

С тарелкой в руках он вышел из кухни – как был, в одних трусах. Утром Себастьян встретил Клер в аэропорту Сиэтл-Такома. Она плыла к нему на эскалаторе в черном пальто и красном шарфе, великолепная и притягательная, словно мираж в пустыне. Именно в этот момент Себастьян ясно понял, как отчаянно соскучился, буквально истосковался по Клер. Их многое объединяло. Клер обладала и умом, и характером, но при этом ничего не требовала. И что еще более важно, рядом с ней легко дышалось. Жизненный опыт подсказывал Себастьяну, что обычно после двух интимных встреч женщина неизбежно произносила роковое слово, начинающееся с буквы «О» – «отношения». А вскоре за ним следовало и второе начинающееся с буквы «О» слово, еще более роковое – «обязательства». Казалось, дамы просто не в состоянии расслабиться и изо всех сил стараются усложнить жизнь и себе, и партнеру.

Вон вошел в просторную спальню. Клер сидела в центре его бескрайней постели, завернувшись в пеструю простыню.

– Кроме футбола смотреть нечего, – почти с отвращением заключила она, продолжая нажимать на кнопки пульта. – Ненавижу футбол. Когда-то встречалась с забавным молодым человеком, который все матчи записывал на видео.

Темные волосы ее спутались, а на плече краснел синяк от любовного укуса.

– А я смотрю футбол, когда нет ничего другого. – Себастьян поставил тарелку с ленчем на край кровати и пододвинулся к Клер. Протянув ей половинку сандвича, он прикоснулся губами к синяку. С удовольствием вдохнул аромат теплой кожи и вспомнил восхитительное ощущение поцелуев.

– Я бросила фаната после того, как заметила, что, он смотрит футбол даже во время секса. – Клер откусила немного ветчины, не спеша, обстоятельно прожевала и проглотила. – Представляешь, он включил телевизор без звука, чтобы я его не засекла.

– Гнусный маньяк. – Себастьян надорвал пакет с чипсами и с удовольствием проглотил несколько штук.

– Я притягиваю гнусных маньяков, словно магнит. – Клер выключила телевизор и бросила пульт на постель. – Вот потому-то и объявила бойкот мужчинам.

Себастьян замер. Даже перестал жевать чипсы.

– А кто же в таком случае я?

– Ты просто приятель с определенными достоинствами. Немалыми. А уж после Лонни я, по-моему, заслужила самые серьезные достоинства. – Она рассмеялась и откусила еще кусочек.

Вот за это она нравилась ему еще больше. Себастьян по-братски поделился с Клер чипсами и угостился половинкой сандвича.

– Разреши задать тебе один вопрос. Если ты так любишь определенного рода достоинства – а мы оба прекрасно знаем, что так оно и есть, – как же тебя угораздило дойти до помолвки с геем? Желание угодить матери в качестве исчерпывающего ответа не принимается.

Клер на минуту задумалась – времени как раз хватило на несколько чипсов.

– Все шло как-то постепенно. Сначала отношения развивались по общему сценарию. Лонни, конечно, не проявлял таких сексуальных порывов, как другие парни, но мне казалось, что это не важно. Я любила его. Если кого-то любишь, приходится принимать человека целиком. А когда погружаешься в самоотречение, перестаешь видеть реальность. Просто отказываешься замечать неприятные черты. – Она пожала плечами. – А кроме секса, явных признаков голубизны у Лонни и не было. Так, мелочи, которые я предпочитала игнорировать.

– Мелочи вроде всех этих кружавчиков и слюнявчиков над твоей кроватью. Гетеросексуальный парень ни за что на свете не согласился бы, спать под всей этой ерундой.

Клер внимательно взглянула на него и медленно поправила волосы.

– Ты спал.

Себастьян покачал головой:

– В кружевной постели я занимался сексом, а это совсем другое.

Он вспомнил о том сексе, который имел место только что. Все началось возле входной двери, а закончилось в постели фантастическим сплетением обнаженных тел. Клер вела себя так же страстно и жадно, как и он сам. А ведь первое из первых средств обострения мужского желания – понимание того, что женщина желает партнера также остро, как он желает ее. Если бы Клер не попросила его надеть кондом, наслаждение оказалось бы еще горячее.

– А я думал, ты доверяешь мне и без дополнительных мер, – заметил он и сгрыз пару чипсов.