— Разве вы не видите, какая жуткая погода? Я не собираюсь в таких условиях ехать дальше. Мы остановимся здесь, пока не кончится снегопад.

— Но… — она выпрямилась и попыталась рассмотреть дом через окно машины. — Чей это дом? Что-то не похоже на гостиницу или пансион. Не можем же мы свалиться людям на голову без предупреждения.

— Ну, насчет этого можете не беспокоиться. — Он выключил зажигание. — В доме никто не живет. Этот дом принадлежит мне. Здесь прекрасно можно отдохнуть, прийти в себя. Я частенько приезжаю сюда отрешиться от дел. Я уверен, что мы найдем, что перекусить.

— Я не могу здесь остаться, — медленно сказала Ким. — Я должна ехать домой.

— Выкиньте эту глупую идею из головы. По крайней мере, на сегодняшний вечер. Посмотрите вокруг. Только умалишенный может пытаться ехать на машине в такую погоду.

— Я поеду поездом, — решительно возразила Ким. — В доме есть телефон? Я хочу узнать расписание поездов.

— К чему такая спешка? Вы ведь с трудом передвигаете ноги. Как же вы доберетесь до станции? Да и нет ничего такого, ради чего вам надо было бы так спешить обратно.

— И все-таки я хочу попытаться, — сказала она твердо.

Он загадочно улыбнулся и постучал пальцами по стеклу.

— Посмотрите, что творится за окном. Настоящая вьюга. — Он говорил с ней спокойным, выдержанным тоном, каким обычно разговаривают с капризным и непослушным ребенком. — Если судить по недавно переданным новостям, то на севере погода значительно хуже, а значит, поезда ходят очень плохо, либо не ходят совсем.

— Но должен же быть хоть какой-нибудь выход. Я…

— Нет, — резко оборвал он ее, — его нет, иначе я бы уже нашел его! Мы остаемся здесь и точка. Обидно, если мысль о том, что вы останетесь со мной под одной крышей, так пугает вас.

Щеки Ким заалели от смущения.

— Я вовсе не…

— Нет, именно так. Но должен заметить, что я вовсе не собираюсь рисковать своей жизнью, чтобы укротить ваш неуравновешенный характер. Впрочем, это ведь по вашей вине мы оказались здесь. Если бы вы не попали в аварию и мы бы не задержались из-за вашей машины на обратном пути, мы уже добрались бы до города. Но все сложилось иначе, поэтому, окажите любезность, выходите из машины и идите в дом, пока мое терпение не лопнуло окончательно.

Грег вышел из машины и с силой захлопнул дверь. Ким покорно поплелась за ним.

— Не могу понять, почему вы злитесь, — проворчала Ким. — Я не просила вас привозить меня сюда. Я, в конце концов, сама бы как-нибудь управилась… — Она поежилась на холодном ветру. — Мне так не хотелось причинять вам беспокойство.

Коултер сердито посмотрел на нее и усмехнулся.

— К сожалению, мисс, уже ничего нельзя изменить. Неприятности так и следуют за вами по пятам.

Он открыл дверь и вошел в дом. Она, немного замешкавшись на пороге, последовала за ним. Он включил свет в холле; на стенах, затянутых декоративной тканью, висело несколько пейзажей. Прекрасный ковер овальной формы закрывал натертый до блеска паркет.

Грег прошел в гостиную, сел на корточки у камина и стал разводить огонь.

— Скоро согреемся, — сказал он, окинув ссутулившуюся от холода фигуру Ким в мокром пальто. — Вам лучше бы снять пальто. Мне кажется, вы промокли насквозь. Сейчас принесу вам сухой свитер.

Он подождал, пока она снимет пальто, взял его и унес наверх, зябко поеживаясь, Ким как завороженная смотрела на синие языки» пламени и, потирая ноющее плечо, слушала, как потрескивают дрова в камине. Головная боль ни на минуту не оставляла ее, и она вдруг почувствовала себя такой несчастной и одинокой.

— Вот. Оденьте. — Она вздрогнула, когда возле ее уха раздался голос Грега. — Он вам, конечно, велик, но какое это имеет значение.

— Благодарю вас, — жеманно ответила Ким. Ей очень не понравился ее собственный тон. И ему тоже. Это она поняла по выражению его глаз.

Свитер из колючей грубой шерсти был как нельзя кстати, и Ким покорно натянула его поверх своего тонкого джемпера. Но когда она поймала взгляд Коултера, ей стало немного не по себе. Он просто дразнит ее, и делает это нарочно. Ну что ж, поиграем в эту игру, если вам так хочется, мистер Коултер. И она ответила ему таким же презрительно-насмешливым взглядом. Ее большие серые глаза с наигранным равнодушием скользили по его фигуре в спортивном свитере, плотно облегающем его мощную грудь, и голубым джинсам, ладно сидящим на его узких бедрах, длинным ногам… Она вдруг осознала, что приняла не самое разумное решение, согласившись остаться здесь, и отвела взгляд. От него исходило такое мощное притяжение, такое обаяние, что она неожиданно для самой себя почувствовала волнение. Вдали от дома, наедине с таким мужчиной находиться было весьма небезопасно — она понимала это и страшилась своих непонятных чувств.

— Ну, вы довольны? — спросил он насмешливо.

— Благодарю, думаю, что в нем я быстро согреюсь, — ответила Ким, делая вид, что не поняла подтекста.

— Рад быть вам полезен. Может, немного бренди? Это поможет вам согреться. Или в данной ситуации вы из осторожности предпочтете только кофе? — Он рассмеялся и вышел из комнаты.

Черт бы его побрал! Пора бы ей научиться не придавать значения его насмешкам. Ему, видно, доставляет удовольствие подтрунивать над ней.

Она подошла поближе к огню и села в кресло у камина. Глядя на яркие языки пламени, она расслабилась и понемногу успокоилась.

Эта злополучная поездка в Дербишир доконала ее. Отсюда ее нервозность, возбужденное состояние. И присутствие Грега Коултера не имеет к этому никакого отношения.

Вскоре появился Грег, неся поднос, на котором рядом с чашками и кофейником стояла большая тарелка с горячими бутербродами.

— Морозильник и микроволновая печь — замечательные изобретения, — объяснил он, прочитав удивление в ее взгляде. — Угощайтесь! Боюсь, что ничего другого вам сегодня предложить не смогу. Чертовски устал. — Он зевнул и, развалившись в кресле рядом, с удовольствием вытянул вперед свои длинные ноги.

Ким разлила кофе по чашкам и одну пододвинула ему.

— Вы говорили, что иногда бываете в этом доме. Кто-нибудь из ваших родных живет рядом?

— Мой брат с женой. Но чаще всего я приезжаю сюда, чтобы побыть в одиночестве: обожаю пешие прогулки, чистый деревенский воздух…

— Да, я заметила, — тихо сказала Ким, с новой силой ощутив тяжесть в своих усталых ногах.

— Уверен, что вы не ждете от меня сочувствия, — бросил он. — Вам пришлось пройти пару миль от вашей машины до строительной площадки, а потом еще ходить со мной несколько часов по холоду, снегу и грязи. И за все это время вы не выразили мне ни слова протеста. Если вы таким образом добиваетесь признания своей независимости, то вам, кроме себя, не на кого пенять! Естественные человеческие чувства вам подошли бы больше. Они изменили бы вашу жизнь к лучшему.

Это было уже слишком. Ко всем ее сегодняшним волнениям и бедам… Ким сжалась, как от удара, губы ее задрожали, и она, глубоко вздохнув, прикрыла рукой рот, стараясь сохранить спокойствие.

— Что может знать о чьих-либо чувствах ходячий автомат вроде вас? — наконец произнесла она. — Вам самому абсолютно неведомы глубокие чувства, вы просто не знаете, что это такое, поэтому вы с такой легкостью можете избавляться от людей, которые верой и правдой много лет служили фирме. — И, задумчиво глядя на огонь, она взяла с подноса чашку кофе.

Грег тоже взял с подноса небольшой пузырек, высыпал на ладонь две большие белые таблетки и протянул их Ким.

— Это аспирин, — сказал он. — У вас такой вид, что мне кажется, вам лучше его принять. Мне не хотелось бы, чтобы вы заболели. Кстати, может, и настроение немного улучшится…

— Мое настроение, — сказала Ким, беря таблетки, — улучшится гораздо быстрее, если мне не придется выслушивать ваши постоянные замечания.

Он улыбался каким-то своим мыслям.

— Когда я сталкиваюсь с упрямством, во мне просыпаются не лучшие мои качества. И тем не менее, позволю себе заметить, что вы почувствуете себя гораздо лучше, когда примите горячую ванну, а затем выспитесь как следует. Спальня для гостей напротив ванной. — Он откинулся на спинку кресла, закинув руки за голову. — Вода уже достаточно нагрелась. Махровый халат вы найдете в шкафу.

— Спасибо, — нерешительно выдавила из себя Ким, совершенно сбитая с толку переменой в его настроении. — Вы правы. Это как раз то, что мне сейчас нужно.

Она поднялась с кресла и собралась было убрать посуду со стола, но он остановил ее:

— Оставьте. Я все уберу сам. — Он зевнул. Ким в нерешительности постояла еще какое-то время у камина, потом взяла свою сумку и пошла к двери.

— Да, чуть не забыл, — крикнул он ей вслед. — Щеколда в ванной плохо закрывается, но пусть вас это не беспокоит. Я обещаю вам, что буду держать себя в узде…

Его язвительный смех звучал в ее ушах все время, пока она поднималась по лестнице.

— Я ненавижу тебя, Грег Коултер, — прошептала она. — Я ненавижу тебя.

Ким вовсе не была уверена, что он не станет рваться в ванную комнату, просто так, чтобы поиздеваться над ней, поэтому, прежде чем раздеться, она, на всякий случай, забаррикадировала дверь стулом. Горячая ванна действительно принесла облегчение, боль в плече, которая постоянно давала себя знать, немного утихла. Да и голова, кажется, перестала болеть. Широкая красная полоса шла через все плечо, повторяя путь ремня, врезавшегося в кожу при аварии. Других явных повреждений на теле, слава Богу, не было. Она взяла с полки шампунь и вымыла голову, затем, накинув халат на мокрое тело, пошла в спальню. Там она высушила волосы феном и расчесывала их до тех пор, пока они мягкими блестящими волнами не легли ей на плечи. С чувством блаженства она улеглась на широкую мягкую постель, завернулась в теплое одеяло и очень скоро заснула.

Прошло, должно быть, часа три или четыре. Ким беспокойно заворочалась во сне, прежде чем поняла, что головная боль снова вернулась. Надо выпить еще пару таблеток аспирина, подумала она. Те, что дал ей Грег, помогли лишь на время. В ванной, кажется, была аптечка, вспомнила Ким, там должен быть и аспирин. Она полежала еще минут пять, привыкая к темноте и всматриваясь в незнакомые очертания комнаты, прежде чем выскользнула из-под одеяла и нащупала халат.

Она вышла в коридор и в недоумении остановилась. Темнота. Куда идти, где дверь в ванную комнату? При свете люстр все выглядело совсем иначе. Ким нерешительно двигалась по коридору пока, наконец, не нащупала знакомую ручку двери. Тихо приоткрыв дверь, она вошла внутрь и стала шарить рукой по стене в поисках выключателя. Яркий свет вдруг залил все вокруг, заставив ее зажмуриться. Она не сразу поняла, куда попала…

Лежащий на широкой кровати Грег приподнялся на локте и смотрел на нее в недоумении. Его загорелый мускулистый торс резко выделялся на белоснежной постели. Он с интересом оглядел ее с головы до ног: спутанная грива волос, испуганные, ничего не понимающие глаза, распахнутые полы халата, изящные стройные ноги. Он нежно улыбнулся ей.

— Что-нибудь случилось?..

Не говоря ни слова, Ким отрицательно покачала головой и резким движением в испуге запахнула халат.

— Должен ли я воспринять ваше появление как желание выпить со мной бренди? — спросил он тихим вкрадчивым голосом. Она ничего не ответила, продолжая оцепенело стоять в дверях. Тогда он отбросил край одеяла, то ли действительно намереваясь, то ли делая вид, что хочет подняться. Вот тут-то Ким и пришла в себя, осознав, что произошло. Она издала сдавленный крик, и, выскочив за дверь, плотно прикрыла ее за собой.

Тяжело дыша, она двинулась в обратном направлении и, наконец, нашла ванную комнату. Там, к сожалению, не оказалось ничего, что могло бы хоть как-то облегчить ее страдания. Пытаясь сообразить, как быть дальше, она приложила свой разгоряченный лоб к зеркалу. Ну конечно же, пузырек с лекарством остался внизу, в гостиной, у камина.

Ким с трудом нашла дорогу в гостиную, постояла у камина, глядя на тлеющие угли, потом, оглядевшись вокруг, увидела, что пузырек с лекарством по-прежнему стоит на подносе. Она попыталась открыть его, но пластмассовая пробка оказалась очень тугой и никак не поддавалась. Ким попробовала еще раз. Опять не получилось. Тогда она нажала на пробку изо всех сил и таблетки вдруг рассыпались по полу как конфетти.

Ругаясь на себя, она села на корточки и стала подбирать таблетки, закатившиеся под стол. Она была так поглощена своим занятием, что не заметила, как Грег Коултер вошел в комнату и встал у нее за спиной.

— Ну, это уж совсем никуда не годится, — сказал он.

Ким повернула голову. В старых линялых джинсах, в белой футболке он совершенно не был похож на того подтянутого бизнесмена, которого она привыкла видеть изо дня в день.

— Не ожидал, что вы умеете так ругаться. А поза прекрасная, — продолжал он как ни в чем не бывало нарочито растягивая слова. — Ужасно сексуально! Так хочется к вам присоединиться…