Закончив одеваться, он повернулся к Мандерли.

– Готов поужинать?

– А издеваться надо мной не будешь?

– Не буду. И еще – я плачу.

– Тогда поехали в «Уайтс».

Сорок минут спустя официант проводил их за накрытый белоснежной скатертью столик в обеденном зале «Уайтса». На несколько минут Оливер погрузился в необычное для себя занятие: разглядывал не посетителей, а зал. Прикидывал, сколько здесь столиков, сколько официантов, далеко ли до кухни, где расположены бар и игровая комната.

Оформление зала ему не понравилось. Чересчур претенциозное. Словно кричит: здесь обедают только знать и богачи! Однако такой подход имеет успех: очередь на членство в клуб «Уайтс» растянулась лет на пять. Чтобы попасть в клуб, требуется поручительство, но даже оно не дает гарантии.

– Очень приятно, что ты сдержал слово и не смеешься надо мной, – проговорил с набитым ртом Джонатан. Он с аппетитом поглощал жареного фазана. – Но от дружеской беседы я бы не отказался. И ради бога, не смотри на стол с таким зверским видом, словно вот-вот его перевернешь.

– Скажи, в скольких клубах ты состоишь? – спросил Оливер.

– А тебе зачем? Хочешь меня там забаллотировать?

– Ты меня сегодня все время в чем-то подозреваешь, – нахмурился Оливер. – Кажется, до сих пор я тебе ничего дурного не делал.

– Потому что вижу: тебя аж трясет от злости. Не на меня, верно? Но я – самая удобная мишень, чтобы сорвать гнев. Спросил бы, что у тебя стряслось, но слишком ценю нашу дружбу. Так что сижу тихо, ем дорогущего фазана и жду, когда ты меня просветишь. Или поколотишь. И честно говоря, это ожидание действует мне на нервы.

– Что за хождение вокруг да около? Почему ты просто не скажешь: «Оливер, что там у тебя случилось, выкладывай»?

Мандерли поднял глаза, встретился с другом взглядом.

– Оливер, что у тебя случилось? Выкладывай.

Уоррен отпил вина.

– Нет.

– Вот видишь!

– Пока скажем так: если я соберусь исповедаться – первым вспомню о тебе. Но не сейчас. Сначала мне самому нужно кое в чем разобраться.

Джонатан кивнул и вернулся к фазану.

– Что ж, достаточно честно. А клубов у меня – пять.

– Прошу прощения?..

– Я состою в пяти клубах. «Уайтс», «Сосайети», «Армейский клуб», «Тори-клуб» и «Будлз».

– Ты – в «Тори-клубе»? Серьезно?

– Унаследовал членство от отца. Был там всего раз или два. Но плата за членство там умеренная, так отчего бы и нет? – Джонатан глубоко вздохнул. – Скажи, твои расспросы как-то связаны с тем, что леди Камерон объявила о намерении открыть игорный клуб?

«Черт бы ее побрал! Разумеется, уже весь Мейфэр только об этом и говорит!»

Впрочем, именно этого Диана и добивалась.

– Допустим. А ты что об этом думаешь?

– А что думаешь ты?

– Я первый спросил.

– Ладно. Вторая моя мысль была: должно быть, последние годы леди Камерон провела не в Вене, а в Бедламе.

Оливер кивнул. Джонатан… гм… более добропорядочный человек, чем он сам, и его мнение – глас большинства аристократов Мейфэра.

– Ты сказал, это была вторая мысль. А какая была первая?

– Хотел бы посмотреть на клуб леди Камерон. Она ведь графиня, и прехорошенькая. Другого мужа может себе найти за пять минут. И если вместо этого готова рисковать своим положением в свете?.. Ну, очевидно, за этим стоит что-то экстраординарное. Я слыхал, что Камерон был игроком, и, по рассказам, очень неудачливым, но она-то?.. Что с ней произошло там, в Вене?

Вот это уже интересно, сказал себе Оливер. Похоже, он недооценил силу любопытства и страсти к сплетням. Вообще он склонен переоценивать светские приличия – быть может, оттого, что сам слишком часто их попирает.

– А теперь скажи свое мнение! – настаивал Мандерли.

– Что ж, признаю, эта затея может оказаться любопытной.

– Раз уж ее имя ты вспомнил, расскажи еще что-нибудь об этом. Подсказка: весь Лондон, включая моего конюха, знает, что ты был у леди Камерон сегодня утром.

Неужели она и это спланировала? Что его участие, пусть и недобровольное, подольет масла в костер слухов и сплетен?

– Клуб будет называться «Тантал», а работать в нем будут только женщины. Молодые, красивые и неприкосновенные.

– Задница святого Георгия! – раздалось у него за спиной. – Девчонки?!

Оливер повернул голову.

– Хеннинг? Я и не заметил, как ты подкрался.

– Леди Камерон и правда наймет одних девчонок? – поинтересовался Хеннинг, торопясь что-то прожевать. – Девчонки будут и банк метать, и напитки разносить?

– И карты тасовать, и принимать шляпы в гардеробе.

– Да что женщины понимают в деньгах и в картах?! – пропыхтел толстяк. – Такой клуб разорится за месяц.

– Зато какой будет месяц! – заметил, появляясь рядом с Хеннингом, лорд Бенсон. – Черт возьми, хочу на это посмотреть!

Похоже, в этом посетители за соседними столиками были друг с другом согласны. Диана затеяла безумную авантюру, наверняка она потеряет все, а они с удовольствием на это посмотрят и поучаствуют в ее разорении. Быть может, так же рассуждал бы и сам Оливер, если бы не одно важное обстоятельство: пустить на ветер Диана собиралась его деньги. А если он еще и переедет в клуб «Тантал», то и его репутацию.

Что ж, придется признать: сегодня утром Диана Бенчли его переиграла. Но это лишь одна выигранная ею битва. Еще неизвестно, кто станет победителем в их войне.


– Эту стену можно снести, – проворчал мистер Данливи, похлопывая мясистой рукой по нежно-розовой стене, отделяющей гостиную на первом этаже от библиотеки. – Тогда внизу будет больше места.

Диана подняла глаза от поэтажного плана дома.

– Если мы выгородим небольшую переднюю, добавим дополнительные входные двери и сломаем еще и стены холла, можно будет всю переднюю часть дома превратить в большой игорный зал.

Строитель удивленно вскинул мохнатую бровь.

– Миледи, такая перестройка обойдется вам совсем недешево!

– Но вы сможете это сделать?

Он обвел помещение оценивающим взглядом.

– Придется поставить несколько колонн, чтобы поддержать второй этаж… Да, смогу.

– Тогда за дело. Я хочу открыть клуб через месяц.

– Через?.. Будет исполнено, миледи.

Деньги, полученные утром, несомненно, подогрели энтузиазм строителя. Однако Диану больше волновала скорость его работы. Она сделала первый шаг: громкими заявлениями возбудила интерес к своему предприятию. Теперь надо открыть клуб, и открыть быстро, пока внимание общества не переключилось на новый скандал.

Соглашение с мистером Данливи было заключено, и первый этаж немедленно наводнила толпа рабочих: они сдирали поблекшую старомодную обшивку, вскрывали паркет, укрепляли ступени обветшавшей лестницы.

Под клуб «Тантал» Диана решила отвести всю переднюю часть дома. На первом этаже – большой игровой зал, на втором – гостиные и частные апартаменты, на просторном отремонтированном чердаке – жилые помещения для служащих.

Задняя часть дома оставалась в ее распоряжении. Здесь Диана намеревалась отдыхать от бурной деловой жизни. По иронии судьбы даже эта небольшая часть дома оказалась просторнее ее квартиры в Вене. Ставка на азартные игры уже начала окупать себя и будет окупать и дальше, если только Диана, забывшись, сама не вступит в игру.

Не сверни лорд Блейлок себе шею, не отмени поверенные его распоряжение о сдаче ей в аренду помещений клуба «Монарх», сейчас Диана была бы намного ближе к цели. И все же, несмотря и на дополнительные расходы и на… неприятную необходимость общаться с Оливером Уорреном, какое-то злорадное удовлетворение испытывала она при мысли, что Адам-Хаус, гордость нескольких поколений Бенчли, теперь будет служить ее целям.


– Игорный клуб?!

Выглянув в холл со своего наблюдательного пункта на балконе, Диана увидела внизу бывшего деверя. Он, черт бы его побрал, кипел от ярости.

– Энтони? Прости, боюсь, сегодня я не ждала гостей.

– Ты не можешь превратить Адам-Хаус в… в это! – взревел он и двинулся вверх по лестнице к ней. – Пятьдесят лет этот дом был достоянием семьи!

– А теперь это мое достояние. Твой брат сделал хотя бы одно хорошее дело: перед смертью позаботился о том, чтобы я не осталась без крыши над головой. А уж как я буду использовать этот дом – мое дело. – Диана отступила на полшага назад. – И осторожнее на лестнице, ступеньки здесь еще не отремонтированы.

Этих слов оказалось достаточно, чтобы Энтони замер на месте, а затем осторожно спустился вниз.

– Мой брат завещал тебе все свое имущество, не относящееся к майорату! Зачем тебе понадобился именно этот дом?

– Все остальное я продала и расплатилась по его долгам. Чтобы это не пришлось делать тебе. И вот что, Энтони, мы с тобой были родственниками, но теперь это в прошлом. Я вынуждена попросить тебя уйти. Когда клуб откроется, можешь подать заявку на членство.

– Диана, это просто смешно! Что скажут твои родители?

Родители? Те, что продали ее в обмен на графский титул? Диана глубоко вздохнула, стараясь успокоиться. Гнев ведет к ошибкам, а ошибаться она больше себе не позволит.

– Спроси у них. Всего доброго, Энтони.

Она ушла с балкона, прислушалась, чтобы понять, не идет ли он все-таки за ней. Услышав, как Джулиет желает незваному гостю доброго дня и запирает за ним дверь, Диана вздохнула с облегчением и продолжила свой путь в заднюю половину дома.

– Он тебя не беспокоит? – послышалось снизу.

Диана обернулась и подождала, пока к ней поднимется Дженни.

– Всего неделю назад он поднимался по этой лестнице, а теперь поверил, что это опасно, потому что я так сказала. Нет, этот человек меня не беспокоит.

Мимо, вежливо приподняв шляпу, прошел рабочий с длинной паркетиной под мышкой. Когда Диана сказала Оливеру – проклятье, пора бы привыкнуть думать о нем как о маркизе Хейбери, – что для чистки конюшен мужчины вполне подходят, забыла добавить: и для ремонтных работ.

– Что ж, тогда и я волноваться не стану. – И Дженни переложила из одной руки в другую свой блокнот.

– Что ты обо всем этом думаешь? Большой игорный зал – на первом этаже, по левую руку от него – банкетный зал, по правую – игорный зал поменьше и комната для завтраков, позади – библиотека и бильярдная. Пожалуй, с обеих сторон надо провести узкие коридоры для персонала и слуг.

– Чтобы наши дамы появлялись перед посетителями неожиданно? Умно придумано.

– Пожалуй. Пригласи мистера Данливи.

– Конечно. Хочешь, я проведу собеседование с претендентками?

Скромное объявление вышло в лондонской «Таймс» сегодня утром и должно публиковаться в течение недели. Дольше – не стоит, иначе любопытствующие могут подумать, что набрать служащих ей не удается. Если за неделю она не заполнит свой штат, что ж, есть еще школы гувернанток, а там наверняка найдется пара-тройка сообразительных и привлекательных девиц, не горящих желанием нянчиться с детишками.

– Я встречусь с мистером Данливи, а затем до обеда буду свободна. Если кто-то придет, пусть Джулиет или Маргарет мне сообщит.

– В задней гостиной тебя уже ждут два десятка юных леди!

– Два десятка? – удивилась Диана. – Но ведь сейчас только девять утра!

– Ну да.

Диана вскинула бровь.

– Тебя, кажется, это забавляет?

– Не то чтобы забавляет, но определенно подбадривает. В конце концов, если два десятка благовоспитанных юных леди горят желанием устроиться на работу в мужской игорный клуб, это говорит… о том, что такая мысль для них вполне приемлема, верно?

– Женщины обычно менее терпимы к греху, чем мужчины, – согласилась Диана. – Однако мы еще не знаем, подходят ли нам эти леди. Может быть, вы с Маргарет пообщаетесь с каждой? Раз за одно утро их явилось два десятка, думаю, мы можем позволить себе некоторую… разборчивость.

Дженни кивнула.

– Mais oui. Поговорю с ними и доложу о результатах.

Хотя мистер Данливи явно не понимал, зачем клубу атмосфера тайны и соблазна, такой аргумент, как дополнительная сотня фунтов за еще две стены и несколько потайных дверей, оказался ему вполне доступен.

Распрощавшись с подрядчиком, Диана откинулась на спинку кресла с чашкой остывшего чая. Поначалу мистера Данливи, кажется, очень смущала необходимость получать указания от женщины, и особенно то, что Диана встречается с ним наедине, без компаньонки. Но, кажется, он скоро понял: дело свое она знает и тратит деньги не менее рассудительно, чем мог бы потратить мужчина.