– Шрам? – беспечно спросила Джулия. – За мной гнался бык, мне пришлось нырнуть в изгородь. Вот я и пострадала немного. – Это был лишь небольшой шрам длиной с четверть дюйма. Джулия чувствовала его, когда дотрагивалась до него пальцами, мылась или наносила духи за ухом. – Я и не думала, что он заметен. Он очень красный?

– Отнюдь нет. Я заметил его лишь потому, что наклонился очень близко.

Теплое дыхание двинулось дальше, к другой стороне ее шеи. Джулия, стараясь не шевелиться, посмотрела налево. Уилл был рядом с ней.

Спустя некоторое время Уилл, к ее большой радости, выпрямился, отошел и присел на край стола.

– Сельское хозяйство, видно, опасное дело, если самому заниматься им. Я никогда не считал нужным без цели бродить по полям и смотреть на быков, не говоря уже о том, чтобы дразнить их. Теперь ясно, что ваш бык был не очень выдающимся экземпляром, да еще с неустойчивым характером. В отличие от моего… нашего нынешнего быка.

Уилл смотрел на нее, сощурив глаза, и Джулия могла лишь предположить, что критиковать его быка – все равно что критиковать его мужские достоинства.

– Отныне вам будет незачем пачкать руки, ходить в сапогах по грязи или подвергать себя опасностям, связанным с заботами об имении. Не говоря уже о таких занятиях, как отбор племенных животных. В любом случае это не женское дело.

Джулия боялась именно такого отношения к себе.

– Но я хорошо разбираюсь в этом. Мне это нравится. Мне это даже очень нравится. Как-никак, именно поэтому вы женились на мне. – Джулия старалась говорить так, чтобы в ее голосе не звучали ни мольба, ни возражение.

– Однако ситуация изменилась. В жизни много дел, которые нам могут нравиться, но все же заниматься ими непозволительно.

Джулия едва сдержалась от весьма невежливого возражения, которое ей тут же пришло в голову, но ее обуревало желание показать свой нрав – подняться к себе, надеть юбку-штаны и верхом совершить объезд имения. Джулия аккуратно сложила руки на коленях и заметила:

– Именно такие слова произносят джентльмены, имея в виду не себя, а своих жен и дочерей.

– Вы намекаете, что я веду себя не подобающим джентльмену образом? – Веселое настроение Уилла испарилось, хотя он не хотел этого демонстрировать.

– Наверное, подобающее джентльмену поведение включает в себя азартные игры, разврат и пьянство. Насколько я понимаю, жены могут лишь надеяться, что любовницы не обойдутся слишком дорого, ставки в азартных играх не станут чрезмерными, а пьянство не станет дороже первых двух развлечений.

– Понятно. – Уилл встал и вернулся к своему креслу. Похоже, у него исчезло всякое желание заигрывать или дразнить Джулию, лаская ее шею. – Вам не кажется, что уже поздновато наводить справки о моей репутации?

– Если бы ваша репутация оказалась порочной, а поведение было скандальным, я за три года, несомненно, узнала бы об этом. – Джулия встала и подошла к гроссбухам, сложенным стопкой на соседнем столике. Она знала в них толк. Эти гроссбухи не перечили, не играли словами и не смотрели на нее жадными глазами, способными обнажить ее душу. Джулия хотела сказать, что у него хорошая репутация, но не могла найти подходящих слов.

– Моя дорогая, можете не беспокоиться – я не люблю злоупотреблять спиртными напитками. Я хорошо играю в карты в пределах допустимого риска, и у меня нет привычки наведываться к шлюхам. – Джулия ничего не ответила, и он добавил: – Полагаю, вам также хочется узнать, содержу ли я любовницу, но вы стесняетесь спросить меня об этом прямо.

Джулия не собиралась заходить так далеко, ей не хотелось даже касаться этой темы. Сидя спиной к нему, Джулия пожала плечами, делая вид, будто ей это безразлично. Но все было не так. При одной этой мысли она почувствовала вспышку нелепой ревности.

– Допускаю, что у вас есть любовница.

– Нет.

Когда Джулия повернулась, тяжелая обложка гроссбуха, где фиксировались дела фермы, выскользнула из ее пальцев и захлопнулась.

– Но вас не было целых три года.

– До тех пор пока я снова не начал поправляться, у меня не было ни склонности, ни сил… для флирта. – Уилл снова начал что-то чертить, так что она не видела его лица, но его голос звучал решительно. – Обретя и то и другое, я напоминал себе, что у меня есть жена, которой я дал определенные обеты.

О! Джулия поверила ему. «Любому мужчине трудно признаться, – подумала она, – что его сила хоть как-то подвела его». Но это означало, что муж не просто влюблен. Долгое время Уилл хранил верность своей жене. Сдержанность, которую он проявлял к ней до сих пор, вызывала удивление.

Уилл дал обеты, Джулия тоже. У нее не было намерения отказывать ему в физической близости, хотя это ее страшно пугало. Но будь она проклята, если позволит сделать из нее безответную послушную жену. Этого не будет ни в постели, ни за ее пределами.

– В таком случае, думаю, мне следует с нетерпением ждать сегодняшнего вечера? – спросила Джулия. Эти слова она произнесла против своей воли, почти вызывающе, чем хотела. Джулия заметила по вспыхнувшим глазам Уилла, что она и возбудила и поразила его.

– Джулия, – заговорил Уилл хриплым голосом и встал, – можете не сомневаться – я устрою вам самый достойный прием.

– Мистер Уилкинс, миле… милорд, осмелюсь доложить, – страшно волнуясь, сообщил Геткомб. Джулия догадалась, что он волнуется из-за того, что не знает, к кому следует обращаться.

Управляющий был крепким и осторожным мужчиной родом из Центральной Англии, он обладал глубокими познаниями в сельском хозяйстве, чем восхищал Джулию. Ей потребовалось несколько недель, чтобы сломить сдержанность управляющего, когда тот обнаружил, что ему придется выполнять распоряжения женщины. Однако, убедившись, что Джулия знает, о чем говорит, и ведет себя решительно, отстаивая собственное мнение, он вскоре повиновался.

Теперь она заметила, что Уилкинс смущен, ибо не знает, кто здесь главный.

– Очень рад снова видеть вас, милорд, – сказал Уилкинс, когда все обменялись приветствиями. – Не сомневаюсь, что ее светлость рассказала вам все о том, чем мы тут занимались, пока вас не было.

– Она не рассказала ничего, кроме того, что вы были весьма полезны. – Уилл указал на кресло. – Уилкинс, садитесь и расскажите мне все. – Он встал и улыбнулся Джулии. – Спасибо, моя дорогая.

Уилл вежливо дал понять, что ей пора уходить. Но Джулия и не думала подчиняться. В ответ она мило улыбнулась мужу и сделала вид, будто не поняла его.

– Не стоит благодарить меня, – ответила Джулия и удобнее устроилась в кресле. – Мистер Уилкинс, вы можете воспользоваться этими гроссбухами.

На мгновение ей показалось, что Уилл, несмотря на присутствие свидетеля, прикажет ей покинуть кабинет. Но он кисло улыбнулся и снова сел.

– Уилкинс, начнем со скота. Насколько я понимаю, у нас появился новый бык.


Джулия хорошо поработала. Уиллу пришлось признать, что ее успехи превзошли все ожидания с того дня, как ему пришел в голову этот хитрый план. Джулия не ограничилась разумными советами Уилкинса, она действовала энергично и предлагала осторожному управляющему проекты и изменения, на которые тот не пошел бы по собственной инициативе.

Однако сейчас Джулия не уступит власть без борьбы. Уилл не мешал им обоим говорить, иногда задавал вопросы и понял, что потребуется время, чтобы отучить Уилкинса от привычки поглядывать на жену, ища у нее поддержки после каждого своего утверждения. Уиллу не хотелось быть невежливым или неблагодарным ей, но, черт подери, он ведь здесь хозяин и ясно заявит об этом. Он хозяин в имении, на ферме и в спальне.

– Скоро сюда доставят лошадей, – сообщил Уилл, когда оба наговорились вдоволь.

– Уилкинс, их будет целых пятнадцать, – добавила Джулия. – Нам понадобятся новые загоны и конюшни. Новые работники…

– Я распорядился, чтобы работников привезли вместе с лошадьми, – тут же поправил жену Уилл. – Я также подумал о конюшнях. Уилкинс, где, по-вашему, должны находиться эти загоны?

– К западу от тех, которыми мы располагаем, – опередила Джулия управляющего. – Я уже все обдумала. Мы можем перевести крупный рогатый скот в Мейдей-Филд и Крофт-Эйке и…

– У нас нет полей с такими именами.

– Уже есть. Я купила ферму Ходжсона, когда в прошлом году умер старый Джем Ходжсон, – пояснила Джулия так, будто приобретение крупной фермы такая же простая вещь, как покупка новой шляпки. – Его сын занялся строительным делом, и ему срочно понадобились деньги. Так что нам удалось договориться о приемлемой цене. Я распорядилась привести дом фермы в порядок и сдала его в аренду. Я поручила одному городскому жителю по имени Морис Лавердей разбить парк на десяти акрах. Все это приносит хороший доход, к тому же в придачу мы получили заливные луга.

Уилл давно положил глаз на эту ферму, а старик Ходжсон ни за что не хотел с ней расставаться. И вот его жена спокойно приобрела все это по дешевке, а дом фермы приносит доход, о чем он до появления Джулии даже не думал.

– Должно быть, у вас совсем не оставалось времени, раз вы взвалили на себя столько дел, – заметил Уилл и одарил Джулию притворной улыбкой, чувствуя нечто похожее на зависть. – Я вернулся, вы можете отдохнуть и заняться привычными делами.

– Но ведь это и есть мои привычные дела, – ответила Джулия с не менее деланой улыбкой. – Именно такие дела мне доставляют удовольствие. – Только попытайтесь лишить меня любимого дела. Посмотрим, как у вас это получится, говорили ее зеленые глаза, встречаясь с его твердым как кремень взглядом.

За все эти годы на чужбине лишь одно придавало ему силы жить. Уилл всей душой любил Кингс-Эйке и никому не собирался уступать бразды правления имением.

Его жене следует заниматься другими делами. Женскими делами. Джулии нужен мужчина в постели и отпрыски в детской комнате. Уилл уже знал, что с огромным удовольствием займется и тем и другим.


Уилл остался недовольным присутствием и поведением Джулии во время встречи с управляющим. Он также был недоволен тем, что она, не стесняясь, высказывала свои мысли, когда после второго завтрака из фермы прибыл мистер Говард. Стало очевидно, что Уилла раздражает почтение, которое оба джентльмена выказывали, слушая ее мнение. Уилл сообщил Джулии с улыбкой и холодным взглядом, что завтра во время встречи со стряпчим мистером Берроузом ее присутствие не понадобится.

Уилл ничего не говорил, но Джулия догадалась, что он считает ее неослабевающий интерес к имению обременительным. Ее настоящее место, по его мнению, в спальне, гостиной. Командовать же Джулия может лишь слугами дома.

«Я была регентом, пока король находился в изгнании, – мрачно улыбаясь, подумала Джулия в тот вечер. – Государством управляли хорошо, но теперь королева должна заняться рукоделием и предоставить серьезные дела мужчинам».

Однако королевствам требуются наследники – именно этого желали мужья, будь они королями Англии или деревенскими кузнецами. Джулия невидящим взором смотрела в зеркало на туалетном столике. Горничная положила вечернее платье, которое отгладила, и сказала:

– Простите, миледи, с вами все в порядке?

– Что? О да. Со мной все в порядке, Ненси. – Джулия снова стала увлажнять лицо розовым молочком. Она настойчиво применяла это безотказное средство для выведения веснушек и загара, больше движимая надеждой, чем уверенностью, что ее коже удастся обрести бледный цвет, бывший тогда в моде. Конечно, самое надежное средство – шляпа с широкими полями, которую надо носить постоянно, или еще лучше, как часто, вздыхая, твердила ей тетя Делия, не выходить днем на улицу, как полагается леди.

Если Уилл добьется своей цели, Джулия скоро станет бледнее лилии. И начнет чахнуть, как лилия, от скуки. Она пыталась не думать о том, что может снова забеременеть. Казалось весьма вероятным, что это произойдет очень скоро, если муж явится к ней в спальню. Как-никак Джулия ведь забеременела, лишь один раз переспав с Джонатаном.

Джулия выронила пробку, неловко пытаясь закупорить флакон. Ненси опустилась на колени и стала искать ее под туалетным столиком. Джулия тогда проклинала все – она пришла в ужас, когда поняла, что изменения в ее теле произошли не из-за страха и отчаяния, и обрадовалась, догадавшись, что носит ребенка в своем чреве. Но она с ужасом поняла, что придется сделать, если родится мальчик.

Но несмотря на то, что этот меч висел над ней, она испытывала огромный восторг и любовь. Если бы родилась девочка, не пришлось бы никому говорить об этом, ибо тогда ребенок не смог бы оспорить права Генри на наследство. Даже если бы родился мальчик, Джулия что-нибудь придумала бы, чтобы перед ним открылось счастливое будущее.

Но пока Джулия тревожилась и строила планы, ей не приходило в голову, что можно потерять ребенка. Теперь она думала о предстоящих беременностях. А что, если с ней что-то произошло? Что, если она не сможет родить ребенка? Раньше подобные мысли ее не беспокоили, ибо она решила остаться вдовой до конца своих дней, посвятить себя сельскому хозяйству, а после того, как имение перей дет в руки Генри, купить участок земли. Но теперь она уже не вдова.