Кэтрин Стоун - От сердца к сердцу

«Художник, а не насильник! – плакало ее сердце. – О, Патрик, почему же ты ничего не рассказал мне?»

– Ну, мне пора, Патрик. Я должна успеть на самолет.

– Куда ты летишь?

– Что? Ах, на Бермуды. Вернусь через неделю. Пожалуйста, дай мне знать, если захочешь нанять меня или кого-нибудь другого из нашей фирмы для ведения дела против Памелы.

– Я не собираюсь подавать на нее в суд.

– А-а… Ну, вдруг ты передумаешь…

– Я не передумаю. Я не хочу мщения, Кейси, – решительно сказал Патрик.

«Да, ты не заинтересован во мщении, Патрик, потому что ты мудрый и знаешь, что на самом деле важно. Тебе известно, что мщение обладает разрушительной силой». Кейси заставила себя взглянуть на Патрика и нерешительно улыбнулась. Затем повернулась к двери.

– Кейси!

– Да?

– Спасибо.

– Не за что, – тихо прошептала она.

Кейси ушла, и ему следовало бы кинуться за ней. Но кажется, ей хотелось поскорее расстаться с ним. К тому же Патрик все еще был под впечатлением произошедшего.

Но потом вихрь чувств и мыслей, охвативший было его, немного успокоился… Его ждали на обед в Бельведере.

Только через несколько минут после того, как он покинул свою квартирку, Патрик вспомнил, что даже не взглянул на документы, лежавшие в большом пакете, не прочитал письмо судьи, не убедился, что чек был на месте.

Потому что все это не имело значения. Самое главное – он был свободен. Он шел на обед в Бельведер свободным человеком.

И все благодаря Кейси.

Через два дня после того, как Кейси даровала ему свободу, Патрик полетел на Бермуды. Он знал, где найти ее, потому что обзвонил все отели. А когда Патрик подъехал к отелю, который был построен на скале, возвышавшейся над белым песчаным пляжем, сердце его радостно забилось. Похоже, она выбрала это место, потому что оно напоминало ей Сиклифф, где они были так счастливы вдвоем.

Кейси не было в номере. Повинуясь импульсу или еще чему-то, более сильному, Патрик спустился на пляж и побрел вперед по песку. И вскоре он увидел ее – она стояла в самом дальнем уголке пляжа, взобравшись на утес. Кейси подставила лицо ветру с моря, и он трепал ее золотистые волосы, пламеневшие в лучах зимнего солнца.

– Ты не боишься моря? – спросил Патрик, забравшись на утес и встав рядом с ней.

Кейси не услышала его шагов – их заглушил рев волн зимней Атлантики и вой ветра. Но такой знакомый голос донесся до нее, несмотря на ветер и шум прибоя.

– Патрик, – прошептала Кейси, обращаясь к сапфировым волнам. Она говорила с волнами, потому что ее глаза были полны горячих слез – в точности как в тот день, когда она впервые увидела его. – Зачем ты приехал?

– Почему ты не повернешься ко мне?

Кейси обернулась, не вытирая слез, потому что в ту давнюю ночь она смахнула слезы, но Патрик все равно догадался, что она плакала.

– Ты дала мне свободу, Кейси. А ты представляешь, что это такое?

– Да, это мне известно, Патрик, – тихо ответила она. – Прошлым летом с тобой я чувствовала себя свободной.

Кейси едва не потеряла Патрика, едва не погрязла в ненависти и мщении. Но, вернув Патрику свободу, она поверила в женщину, которую Патрик сумел в ней разглядеть прошлым летом, в ту щедрую женщину, которой ей так хотелось остаться. Жажда выигрывать оказалась слабее ее любви к нему. А теперь, возможно, ей надо красиво проиграть.

– Благодаря тебе, Кейси, я снова могу скакать верхом, могу писать картины, могу путешествовать по всему миру и без опасений показывать свой паспорт полиции. На самом деле, Кейси, в мире есть множество свобод, но одна из них гораздо лучше всех остальных, – промолвил Патрик.

– Та, о которой ты не сказал мне прошлым летом.

– Да. Самая ценная из них – это свобода любить. Свобода отдавать свое сердце и быть уверенным, что твоя любовь не причинит вреда любимому человеку. Теперь я могу сделать это, Кейси. Могу просить у любимой женщины ее руки. Я подумал, что по крайней мере выходные мы сможем проводить с ней в коттедже, который я собираюсь построить на лугу с полевыми цветами.

– Ну да, на лугу Джулии, – прошептала Кейси. – Теперь ты можешь жениться на Джулии. Знаешь, когда она приходила ко мне с просьбой завести дело о разводе, я, пожалуй, была грубовата с ней. Мне надо извиниться перед Джулией.

– Она не собиралась заводить дело о разводе, – возразил Патрик. – А приходила потому, что Мерри заболела.

– О, Патрик, я не знала этого.

– И я, и Джулия – мы оба считаем, что все встало на свои места. Слышишь? Все. Хотя нет, не все, потому что я до сих пор не услышал ответа на свое предложение.

– Патрик? – Кейси подняла голову и заглянула в его глаза, полные такой любви, такого горячего желания.

– Кейси, я не собираюсь жениться на Джулии. Я никогда никого не любил, кроме тебя. Ты выйдешь за меня замуж, моя любовь?

– О, Патрик, неужели ты пришел, чтобы снова спасти меня?

– Я пришел, мой милый цветочек, чтобы любить тебя всегда.

– Джеффри! – Джулия нашла его в библиотеке Бельведера в три часа ночи. За окном шел снег, была середина января. Она уснула в его объятиях, а проснувшись, обнаружила, что мужа нет рядом. – Что ты делаешь?

– Читаю письма, которые ты писала мне, когда я был в Бейруте.

– О, Джеффри. – Подойдя к нему, Джулия положила руки мужу на плечи. Она почувствовала, как напряжено его тело – Джеффри явно был в отчаянии, читая письма с описанием каждого дня жизни маленькой девочки. – Пожалуйста, перестань себя казнить.

– Я так много упустил!

– Но сейчас ты ничего не упускаешь.

– Кроме того времени, которое я должен проводить на работе.

– Знаешь, Джеффри, когда Мерри в школе или со своими друзьями, я тоже скучаю по ней. Но она очень счастливая, здоровая и любимая маленькая девочка.

– Да, так оно и есть. И все благодаря тебе. Благодаря тому, что ты не позволила ей думать, что папа не любит ее.

– И я была права. – Джулия нежно поцеловала его в губы. Но через мгновение выпрямилась, и на ее лице появилось задумчивое и немного встревоженное выражение.

– Что такое, дорогая?

– Мерри собирается серьезно поговорить с тобой в эти выходные. Думаю, тебе стоит знать заранее, что она хочет предложить тебе.

– Хорошо.

– Наша дочь хочет иметь братика или сестренку или даже двоих братьев и двух сестер. Она все еще очень невинна и не знает, откуда берутся дети. Мне кажется, она думает, что если мы втроем чего-нибудь очень захотим, то наше желание сбудется.

– Мерри хочет, чтобы у нас был еще ребенок?

Джеффри задал этот вопрос очень спокойно, но Джулия увидела печаль в его глазах. Она предполагала, что его может огорчить такая просьба Мерри. Потому что дочь, которую он только что полюбил, была готова разделить его долгожданную любовь с другим ребенком.

– Джеффри, Мерри никогда раньше не говорила о братьях и сестрах. Это хороший знак – похоже, теперь она абсолютно уверена в твоей любви. Мерри знает, что ничто не в состоянии разорвать связь между вами, и, кажется, догадывается, что в тебе любви хватит на многих детей. Мерри всегда была на удивление неиспорченной и щедрой девочкой.

– Как и ее мама. – Джеффри улыбнулся, но улыбка его быстро погасла. – Джули, я не заслуживаю…

– Нет, заслуживаешь, а твои будущие дети заслуживают того, чтобы ты стал их отцом.

– Скорее они заслуживают иметь такую чудесную мать, как ты. А ты тоже хочешь еще детей, дорогая?

– Да, Джеффри, очень хочу.

– Существует новая технология зачатия в пробирке… Думаю, мы могли бы… Что? Почему ты улыбаешься?

– А чем тебе не по нраву старомодный способ? Мы предохранялись с тех пор, как родилась Мерри. Разве нельзя попробовать зачать ребенка естественным путем?

– Да, можно, но Мерри появилась на свет благодаря настоящему чуду, – пожал плечами Джеффри.

– А я думаю, любимый, что все дети – это просто чудо.

– Да, – прошептал Джеффри. – О, Джули, я когда-нибудь говорил, как сильно тебя люблю?

– Ты все время говоришь мне это, но мне никогда не надоедает слушать эти слова.

Джулия уронила голову, и темная прядь упала ей на глаза. Осторожно убирая черный шелк с ее лица, Джеффри вдруг заметил, что лавандовые глаза немного опечалились.

Джеффри знал, в чем причина: несмотря на то что Джулия была уверена в их любви, она не могла заставить себя забыть его роман с Дайаной – так же, как и он всегда будет печалиться, вспоминая прошлое, которое нельзя изменить.

Эти воспоминания невозможно прогнать, но их можно смягчить любовью.

Теперь он увидел в ее глазах тревогу.

– Что такое, дорогая? Скажи мне.

– Ты думаешь о ней?

– Иногда, – честно признался Джеффри. – Когда я чувствую себя таким счастливым и везучим и радость переполняет меня, я думаю о ней. Знаешь, я хотел бы, чтобы и на ее долю досталась хоть частичка такого счастья и любви, которые Бог дал нам. Вот и все, Джули. Я просто желаю ей счастья…

Манхэттен Февраль 1990 года

– С наступающим тебя Днем святого Валентина, – прошептал Джеффри между поцелуями. Он вернулся домой в десять часов вечера.

– И тебя тоже, – отозвалась Джулия.

– Слушаешь музыку?

– Да. Я купила целую коллекцию песен о любви – моих любимых, между прочим. Они выпущены как раз ко Дню Валентина. – Джулия улыбнулась мужу. Он был таким романтичным во всем, что касалось их любви, но, как ни странно, никогда не слушал песен о любви. – Подожди, я выключу приемник, чтобы мы могли лечь.

Это было их новое правило – они ложились в постель сразу же, как только Джеффри приходил домой. И оно нравилось им гораздо больше, чем то, которому они следовали долгие годы. Потому что теперь, вместо того чтобы подолгу беседовать вечерами, они направлялись прямо в свою спальню, задерживаясь лишь на мгновение в спальне Мерри, чтобы полюбоваться на нее. Потом ложились спать, чтобы утром встать пораньше и позавтракать всем вместе.

Джеффри подошел к приемнику вместе с Джулией. Потянувшись за пластинкой, он случайно увидел обложку двойного альбома цвета слоновой кости с элегантной алой надписью: «Сэм Хантер». Узнав имя любимого Дайаны, Джеффри стал читать дальше. Альбом назывался «Воспоминания о любви», и в нем была новая песня под названием «Королева Сердец».

– Джеффри? – удивилась Джулия, заметив, с каким интересом ее муж смотрит на пластинки. Больше того, его синие глаза стали вдруг такими смущенными и задумчивыми. – Джеффри, дорогой, что случилось?

Джеффри с улыбкой взглянул на свою милую Джули. Он бы не обратил на пластинку внимания, во всяком случае, не стал бы ее слушать. Однако последняя песня Сэма Хантера называлась «Королева Сердец», поэтому он должен был послушать ее. Правда, Джеффри мог прийти в гостиную ночью, когда Джулия заснет, и в одиночестве включить эту песню, но… Но в отношениях между ними не было больше секретов. Были лишь правда, доверие и вера в их волшебную любовь.

– Это имеет отношение к Дайане, Джули… – извиняющимся тоном начал Джеффри.

– О’кей.

– Она была влюблена однажды – еще до своего замужества. И эта любовь всю жизнь была так же сильна в ней, как и моя любовь к тебе.

– И моя к тебе, – ласково напомнила Джеффри Джулия. Она поняла, что он заговорил о Дайане просто потому, что это было очень важно. – Расскажи мне, – попросила Джулия. Она хорошо знала и любила песни Сэма Хантера, особенно те, что были написаны десять лет назад. Ей было известно, что музой певца была женщина по имени Дайана, но до сих пор Джулия не представляла, что Сэм Хантер всю жизнь любил именно Дайану Шеферд.

– Сэм оставил ее, и Дайана очень переживала, но, несмотря ни на что, продолжала всю жизнь любить его. И вот я только что узнал, что его последняя песня называется «Королева Сердец», и спросил себя…

– Сэм вынужден был оставить ее, Джеффри, – уверенно перебила его Джулия. – Ему не хотелось, но он должен был это сделать.

– Что?! Откуда ты это знаешь?

– Потому что об этом поется в его песнях. Они все на этих пластинках, к тому же к альбому прилагался буклет с указанием дат написания каждой и ее слова. Мы можем посмотреть его или послушать песни, но, дорогой, я просто уверена, что все они написаны Сэмом для Дайаны. Он был вынужден оставить ее, несмотря на то что любил, точнее, потому что любил, – объяснила Джулия.

– Он называет в песнях Дайану по имени?

– Сначала – нет, но потом называет. Пожалуй, самым лучшим его произведением была «Песня Дайаны» – до появления «Королевы Сердец». Она вышла как раз накануне свадьбы леди Дианы Спенсер и принца Чарльза. Сэм тогда жил в Англии, и никто не сомневался, что такая чудесная песня была написана именно для самой красивой невесты. Однако я всегда была уверена, что Хантер написал «Песню Дайаны» для той женщины, о которой он пел. В ней он говорит о возродившейся в его сердце надежде, о том, что они наконец смогут быть вместе. – Помолчав, Джулия спокойно добавила: – Но у этой истории не было хорошего конца. Сэм пел ей, но она так и не пришла к нему. После этого все его новые песни были очень красивыми, но грустными.