Ирина Агапеева - От судьбы не уйдешь

После первого урока Арес помчался к Мелиссе. У них было место для встреч в школе так что они не потеряются. Прибежали они туда почти одновременно. Арес хотел было обнять девушку, но та была слишком возбуждена. Нервно теребила платок и отстранилась.

— Я не могу думать ни о чем другом. Арес, как же мне успокоится? Мне кажется, что у меня на лбу все написано.

— Ничего у тебя не написано. Пройдет пару дней и все успокоится.

— От этой неизвестности с ума можно сойти.

— Вечером все узнается.

— Никто нам ничего не скажет.

— Поговоришь с тетей Мери. Уж она-то точно тебе все выложит. Ее хлебом не корми дай поболтать.

— Так они ей все и расскажут.

— В любом случае доказать мою причастность никто не сможет. Нет никаких доказательств. Даже если они обнаружат, что Рамиреса убили, то определить кто, не смогут.

Мелисса чуть не плакала.

— А что тот мальчишка? Он же совсем ребенок.

— Он будет молчать. Я решил с ним это.

— Он может проболтаться.

— Не проболтался же об издевательствах Рамиреса.

Прозвенел звонок и молодым людям пришлось разойтись по классам. День для Мелиссы тянулся нескончаемо долго. К тому же у Ареса была вечером тренировка, и ей пришлось идти в приют без него. Лена и другие девчонки не отставали, и разговоры были только о Рамиресе. У Мелиссы волосы стали дыбом, когда выяснилось, что некоторые считали его симпатичным и очень жалели о несчастном случае. Ей стоило огромных трудов не накричать на них, не рассказать какой был этот Рамирес на самом деле.

Полицейские машины уехали, и приют выглядел абсолютно так же как прежде. Внутри все было спокойно, только учительская была опечатана. Мелисса нашла спасение от мыслей в работе, пошла как всегда в столовую, накрывала столы. Теперь она и не помышляла о встрече с Аресом. Ей казалось, что теперь между ними всегда будет труп этого негодяя. Когда она будет думать о свидании, то будет думать о последствиях. Как сможет она вернуться к прежней жизни? К безоблачным и радужным ощущениям?

Арес пришел с тренировки голодный как волк и набросился на еду. А Мелиссе кусок не лез в горло. Лена удивленно на нее поглядывала, не заметить перемен в поведении подруги она не могла.

В конце концов Мелисса не выдержала и пошла поговорить с тетей Мери.

— Что слышно о мистере Рамиресе? — Как можно более спокойно спросила она.

— Не знаю точно, деточка. Говорят, упал и ударился головой. Такая нелепая смерть. А ведь вроде неплохой человек был. — Мередит суеверно крестилась.

— Будут расследовать что-то?

— А чего тут расследовать? Вот так вот, деточка, ходил мистер Рамирес, работал, думал и мечтал, а потом бах, и нет его….

— Да, тетя Мери. Страшно.

— А ты не бойся. Все в милости божьей. Проживешь до глубокой старости. Или призрака его боишься?

До сих пор Мелисса  и не думала о таком, но когда слова прозвучали, задумалась. Не то чтобы она верила в призраков, но ведь верила же в бога и черта, так почему не верить в призрака? А если он и правда будет преследовать ее?

Расследование так и закончилось, не начавшись. Никто не стал копаться, вскрытие сделали и ничего подозрительного не обнаружили. Все соответствовало. В ране нашли деревянные щепки, никаких противоречий не было, никто на Рамиреса не жаловался, не было ни одно человека, кто сказал бы о нем плохо. К несчастью такое случается сплошь и рядом. Дело закрыли.

Мелисса, когда узнала об этом, облегченно вздохнула. Хотя может где-то глубок в душе, она хотела чтобы правда раскрылась, хотела покатятся. Снять с души обман. Она не знала как дальше будет с этим жить.

Но как Арес и предполагал прошло несколько дней и Мелисса стала успокаиваться, забывать. Случившееся уже было размытым, теряло связь с реальностью. В эти дни Мелисса находила отдушину в изостудии. Учитель отметил, что характер ее картин изменился. Более четкие линии появились, более резкие переходы красок. Он видел смятение отображенное в ее творчестве. Он посчитал, что она как художница переходит на новый уровень. Но спустя месяц Мелисса вновь забросила занятия.

Огорчало то, что характер их отношений с Аресом изменился. Юноша вел себя так, словно ничего и не произошло, не хотел говорить с Мелиссой на эту тему. Несколько раз она попыталась обсудить свои чувства, но Арес не понял ее:

— Тебе, что его жаль? Хочешь, чтобы я признался и сел в тюрьму?

— Нет, что ты, — испугалась девушка и больше с ним эту тему не поднимала.

Яркий свет романтики покинул их отношения. Чувство Ареса было глубоким, уходило корнями в детство. Мелисса же испытывала свою первую влюблённость, которая слишком медленно перерастала в настоящее чувство. Происшествие сделало ее взрослей, наивность ушла, а вместе с ней и восторг. Вместе с тем Мелисса поймала себя на мысли, что чувства ее к Аресу приобрели такой характер, что ей уже было не важно что он сделал или может сделать. Ей казалось, что она будет любить его при любых обстоятельствах. Конечно, ей не приходили в голову страшные картины, она верила в его благородство, поэтому так и думала. Наивная.

Учебный год подходил к концу и Арес все больше волновался о предстоящем расставании с Мелиссой. В один из дней он ушел с уроков и отправился в ювелирный магазин. Склад характера у юноши был такой, что выразить свои чувства он хотел через подарки. Так как в приюте дети лишены собственных вещей, то относятся с благоговением к любым безделицам принадлежащим именно им. Возможностей выражать чувства у Ареса было не так много — цветы, срезанные в чьем-то дворе, красивый камень в форме сердца, книга, которую кто-то забыл не скамейке. Но у него лежали деньги выигранные на соревнованиях и он вознамерился преподнести Мелли сюрприз. Что-то по-настоящему ценное. В ювелирной лавчонке на окраине города он растерялся. Цены были столь велики даже здесь, что у него от возмущения сжались кулаки.

Он бродил вдоль прилавка справа налево и снова направо. Своим поведением он привлек старичка, сидящего за прилавком. Он с волнением стал наблюдать за подозрительным молодым человеком. Витрина была из небьющегося стекла, стояла сигнализация, но все равно неприятности случались. Наконец, он решительно встал:

— Молодой человек, вы ищете что-то конкретное?

Арес вскинул на него голову, как ищейка на дичь:

— Да, конкретное.

— Что же, если не секрет? Кому?

Арес хотел было нагрубить старику, слишком велико было его разочарование. Но почему-то, глядя на старые трясущиеся руки, сказал:

— Вы владелец?

— Да, молодой человек.

— Вы старый. Зачем вам все это? Заберете с собой?

Старик опешил. Потом все же ответил:

— Вряд ли заберу.

— Почему вы сидите тут, с этим металлом? Почему не расстанетесь? Вот Мелисса бы рассталась. Отдала бы все ради спасения утопающих. А у вас путь только на небеса, но вы вцепились в свое золото, как Лепрекон.

Арес развернулся и хотел было уйти, но старик рассмеялся.

— Постойте, юноша, не уходите. Расскажите мне об этой чудесной Мелиссе.

Как мать может часами говорить о своем дитя, так и Арес обрадовался возможности рассказать кому-то о Мелиссе. Он рассказал, как она помогает в приюте, какая она красивая и добрая, как она рисует. Как хочет стать сестрой милосердия.

Старик удивленно слушал его рассказ.

— Давайте подберем вашей Мелиссе что-нибудь, — предложил хозяин лавки.

— Да нет, бесполезно. У меня и на треть не хватит….

— А вы попробуйте и за такую преданность получите скидку.

Арес и старик потратили еще полчаса выбирая подарок. Наконец, они остановили свой выбор на красивой золотой цепочке с кулоном в виде пчелы. Старик сказал, что он сам ювелир и все его товары эксклюзивные, только в одном экземпляре. Глаза у пчелки были из сапфиров, черные полоски из оникса, а цена — фантастической.

— Ну что ж, как разбогатею приду, — уже весело сказал Арес. Ему доставило удовольствие общение со стариком и выбирать драгоценности для Мелиссы тоже было приятно.

— Я могу не дожить, как вы сами сказали. Поэтому я вам ее дарю. А взамен вы обещаете прийти за обручальными кольцами именно ко мне и вместе с чудесной девушкой по имени Мелисса.

Арес ошарашенно смотрел на ювелира. И это после всего, что он ему наговорил! Отказываться юноша не стал, забрал подарок и поскорей выскочил из магазинчика.

По дороге в приют Арес размышлял о том, что жизнь все же странная. Когда ты чего-то хочешь от нее, она не то, что не дает, а забирает последнее, зато, когда не ждешь ничего, преподносит фантастические подарки. Если бы кто-то сказал, что ему подарят кулон такой стоимости, он бы рассмеялся.

Оказалось, что подарить такой подарок тоже не просто. Арес старался придумать нужные слова, но ничего не приходило на ум. Место тоже должно было быть особенным. Да еще и без посторонних глаз. Где теперь найти такое? Мелисса вообще не хотела теперь уединяться после того происшествия. Не вывалишь же подарок в коридоре или столовой.

По дороге Арес на сэкономленные деньги купил цветы. Это был, наверное, первый раз, когда он купил цветы, а не украл. Подумал, что лучше пусть цветов будет много простых, а не дорогой букет, поэтому остановился на ромашках, маргаритках, флоксах, мелких гвоздиках. В приют он попал, перемахнув через забор. Не появиться же он у главного входа с таким букетом? Он оставил цветы у старого пня, где когда-то они вместе с маленькой Мелиссой рисовали. Он не мог дождаться окончания ужина. Коробочка с кулоном лежала в кармане рубашки и просто жгла кожу.

После ужина Мелисса пошла убирать со столов, а Арес от нетерпения увязался ей помогать.

— Что с тобой? — рассмеялась Мелисса.

— Хочу поговорить поскорей.

На личике девушки тут же появилась тревога.

— О чем?

— О хорошем, не пугайся.

— Ладно, тогда, — ответила Мелисса. Но Арес заметил, что она стала медлить. Теперь она постоянно боялась неприятностей. Никакие сюрпризы ее не радовали.

На улице Арес потащил любимую к старому пню. Увидев букет, Мелисса чуть не запрыгала от восторга.

— Какой огромный. Какой красивый, — напряжение покинуло ее лицо.

— Это еще не все. Я скоро ухожу из приюта и хотел подарить тебе что-то ценное… На память…

— На память? Ты что бросаешь меня?

— Нет что ты. Просто, хотел чтобы ты всегда думала обо мне. В общем не могу я говорить ничего такого. Вот.

Арес, волнуясь, достал коробочку и протянул Мелиссе. Неловко было в этот момент не только ему. Никто из них не привык ни делать подарков, ни получать их. Как вести себя Мелисса не знала, а открыв коробочку вообще смутилась. Не может же это быть драгоценность? Оценить ее она не могла, не было опыта, а спрашивать было неловко. Не спросишь же, сколько это стоит. К тому же на улице было уже темно и рассмотреть подарок она не могла толком. Арес понят ее замешательство и достал фонарик. В его свете пчелка на цепочке показалась чуть ли не ожившей сказкой.

— О, Арес… У меня просто нет слов.

— Это настоящее золото и сапфиры и еще… забыл как называются черные камни.

— Где ты взял? — испуганно спросила Мелли.

— Не волнуйся, все законно.

— И все же?

Аресу пришлось рассказать историю приобретения кулона и про обещание прийти за кольцами.

В Мелиссе тут же проснулась женщина:

— А что будут кольца?

— Если ты захочешь.

— Захочу.

— Я люблю тебя Мелисса, — Арес подхватил девушку на руки. — И подарю тебе самое прекрасное кольцо.

Закончился учебный год и приют расставался с несколькими своими детьми. Среди них был и Арес Коулд. Директор Джонас всегда переживала за своих выпускников. Ей казалось, что на ней лежит ответственность за то, кем они станут и как будут жить. Даже больше чем на родителях. Родители никуда не девались, продолжали помогать и наставлять. Здесь же она не имела над детьми больше никакой власти. Ее задача была в том, чтобы подготовить их пока воспитанники жили в стенах приюта; подготовить к тому, что они останутся одни на всем белом свете.

Она знала, что детям слишком много говорили об их правах. Куда пойти жаловаться, что требовать, как постоять за себя. Что должно им государство. Миссис Джонас старалась привить воспитанникам мысль о том, что они сами должны. Как они должны нести себя по жизни, что должны давать. Получалось это не всегда, и она очень переживала за свою репутацию и за то, как о ней будут вспоминать.