Юлия Резник - От земли до рая

Я оторвался от ее груди. Отступил на пару шагов, с жадностью разглядывая ее наготу. Я ведь её толком и не видел-то. И теперь мне это так нравилось. Смотреть. Смущать ее, заставлять краснеть… Но не сдавать мне ни капли позиций. И не отступать. Лишь выше и выше вздергивать подбородок, заставляя меня чувствовать что-то страшное. Обнажающее то, что никому до нее еще не доводилось увидеть.

- Нравлюсь?

Ее голос дрожал. Но ведь один черт – спросила. Не побоялась. И уставилась на меня снова так… свысока. Как королева на нерадивого подданного.

- Очень.

- Покажи, как…

- Не боишься?

Она опять сглотнула. Отрицательно качнула головой и… попятилась, пока не уперлась попкой в комод, вновь угодив в ловушку. Я в два шага преодолел разделяющее нас расстояние. Обхватил ее бедра и одним стремительным движением, так что она ничего понять не успела, усадил ее на полированную поверхность.

- Ч-что ты…

Договорить Лилька не успела. Потому что мои намерения оказались и так понятными. Когда я опустился на колени и осторожно развел ее ноги. Видит бог, я не был в этом специалистом. Но я хотел, чтобы ей было хорошо. И вообще хотел… Изучить ее даже так интимно. Особенно так…

Она была сочной, розовой и уже влажной. Ужасно красивой. Сходя с ума от того, что себе позволил, я раскрыл ее пальцами и с аппетитом прошелся языком вверх-вниз. Этого оказалось неожиданно мало… Жадничая, я обхватил ее возбужденный клитор губами и принялся с удовольствием посасывать. Лиля вскрикивала, шептала, зарывалась пальцами в мои волосы. И то подталкивала бедра навстречу моему рту, то разочарованно замирала… Пока я сам не уловил темп. Ее удовольствие взорвалось у меня на языке очень скоро, когда я еще не был к нему готов. Лиля задрожала, вскрикнула и дернулась в сторону… А я все не мог остановиться и, не давая ей отодвинуться, осторожно сжимал ее губами. Еще… И еще… И понимал ведь, что ей сейчас, может, это не в кайф даже… но просто не мог, мать его, остановиться…

- Ян… - хныкала она.

- Что, моя девочка?

- Это… это так хорошо…

Ее лицо было искажено. Удивлением… страстью. Я усмехнулся. Потому что это оказалось так легко – сделать ей хорошо. Я немного отстранился. Погладил ее потемневшие лепестки и осторожно скользнул внутрь одним пальцем. Тесная… До чего же тесная… Застонал, представив, как погружусь в нее. Уткнулся лбом в бедро. Вынул и снова погрузил пальцы. На этот раз два. И снова… И снова. Пока она по второму кругу не завелась. Тогда я подхватил ее под попку и понес. Все равно куда. Где можно будет принять горизонтальное положение. К счастью, угадал. Комната оказалась спальней. Я опустил Лилю на постель, расстегнул рубашку, стащил брюки. Где-то были презервативы, но с ней я их никогда не надевал и впредь не собирался. Вопрос с контрацепцией мы как-то решим. Потом…

Накрыл ее хрупкое тело своим, удерживая вес на локтях. Лилька бесстрашно обвила мои бедра ногами и уставилась на меня своими потусторонними бездонными глазищами.

- Тебе больше не будет больно… - то ли спросил, то ли уточнил я. Не думаю, что она поняла мой вопрос, находясь в каком-то полуобморочном состоянии. Но, по крайней мере, я больше не сомневался в том, чего она действительно хочет.

- Вот так? – шепнул сквозь стиснутые зубы, осторожно в нее погружаясь. – Лиля?

- Да!

- Или так? – толкнулся сильней, удерживая одной рукой ее бедра, а другой – вцепившись в спинку кровати.

Я хотел бы, чтобы это никогда не заканчивалось. Но мы так сильно друг по другу изголодались, что оргазм нас настиг очень быстро. Я едва успел выскользнуть из нее. Кончил на живот с хриплым вскриком. Прижал ее к себе. Еще больше пачкая нас обоих. И тихонько нашептывая какие-то глупости ей в волосы.

Вот оно… Вот оно счастье. И ничего… ничего вообще больше не надо. Лишь смотреть на то, как она, измученная, слабо улыбается. И как проникающий в окно свет золотит ее темно-рыжие ресницы.

- Ян…

- М-м-м… - улыбнулся, как дурак. Ян… ну, надо же.

- Я тебя очень люблю.

Улыбнулся шире:

- Я знаю.

- И все? – она приподнялась на локте и смущенно прикрыла грудь простыней.

- А что тебе еще надо?

- Все! Мне все… надо.

Если мой ответ ее и смутил, виду Лиля не подала. И, что называется, взяла быка за рога сходу. Все… видите ли. Хорошо-то как! Хо-ро-шо… Нет, все! Вы подумайте только. Вырастил акулу себе на погибель. Хмыкнул. Обхватил рукой ее шею. Устроил у себя на груди и провел по волосам. Я их обожал просто… ее рыжие волосы.

- Ну, раз надо – бери. Все…

- Ты сейчас смеешься? – а вот тут шутки закончились, и в ее голос прокралась тоска.

- Нет. Я не смеюсь. Ни в коем случае. Я просто… очерствел, наверное, и не могу это все красиво… обставить.

- Да кто сказал, что мне красиво надо? Зачем вообще эта мишура?

- Не знаю. А как тогда?

- Как есть. Честно. По-геймановски.

Она высвободилась из моих объятий и снова надо мной нависла, опираясь на одну руку. Нет, так дело не пойдет! Я тоже приподнялся, заставляя ее изменить положение. Одним движением опрокинул ее на подушки, так чтобы теперь я над ней нависал…

- Ну, раз по-геймановски, то слушай. Влетела ты. Это главное, что надо усвоить. Теперь я – твой мужчина, и честно скажу - счастье это сомнительное.

- Это еще почему? – горячо запротестовала Лилька.

- А потому, что я даже сам не знаю, чем это все для тебя обернется. Я ведь, Лиля, не особенно в любовь верил. И женщины… они для меня, конечно, существовали, но где-то там… на периферии. И далеко не в приоритете.

- А сейчас? – прошелестела она.

- А сейчас все вверх дном перевернулось! – я даже ее встряхнул, потому что... ну, что эта девочка могла знать о настоящих чувствах?! А потом так же резко остыл… Потому что она-то как раз и знала! И так в груди защемило… Не передать. Давно забытой нежностью. – Я тебя задушить боюсь… этим своим, как ты выражаешься, геймановским. Я же…

- Да знаю я… Помешанный на контроле жуткий собственник и командир. И от этого люблю тебя еще больше. Так что…

- Так что? – сглотнул.

- Так что ничего не бойся. Я же не боюсь… - Лиля философски пожала плечами, потерлась носом о мою шею и, поморщившись, пробормотала: - Что-то есть захотелось… Ты спешишь? Или я успею чего-нибудь приготовить?

Лилия

- Что-то есть захотелось… Ты спешишь? Или я успею чего-нибудь приготовить?

Я бы, наверное, взвыла от отчаяния, если бы он отказался. Или если бы ушел прямо сейчас, сославшись на дела, которых у него наверняка было по горло. Я бы, может, даже щенком вперед выбежала и перегородила ему дорогу, чтобы он только остался… Хотя бы ненадолго. Чтобы я убедилась, что мне не снится. Что это все было на самом деле.

Но ничего подобного делать не пришлось. Ян посмотрел на меня так… весело и кивнул:

- Поужинаем. Только я закажу доставку. А ты отдыхай.

Ладно… И правда, чего это я? Он в мишленовских ресторанах есть привык, а тут я готовить вызвалась. Пусть лучше заказывает. Послушно кивнув, я выдернула простынь из-под его бедра и отвернулась, заворачиваясь в нее, как в греческую тогу. Ян тоже встал. Пробормотал что-то насчет того, что ему надо… и ушел в ванную, которая у меня была совмещена с туалетом. Я только плечами повела – ну, мало ли. Пусть идет первый, хотя я тоже грязная. И женщин, по совести, надо бы пропускать вперед. Ну, или хотя бы звать с собой – я бы не отказалась. От этой мысли меня бросило в жар. Низ живота перехватил спазм, заставляя мышцы с новой силой сокращаться.

Я не знала, что это может быть так… Точнее, я, конечно, догадывалась, но реальность оказалась намного лучше даже самых смелых моих мечтаний. Гейман на коленях - само по себе невозможное зрелище, а то, что он сделал дальше – вообще за гранью. Мне никогда не было так хорошо. Если только спустя еще пару минут… Когда я каждой клеточкой вновь ощутила на себе его вес и это тянущее распирающее изнутри ощущение от его проникновения…

Нет… Надо прекратить об этом думать. Иначе до ужина черед не дойдет. Я усмехнулась, похлопала по горящим щекам и вышла из комнаты, удивляясь тому, как долго Ян возится в ванной. Прошло еще минуты три или четыре, а шум воды не смолкал. Я уже и переодеться успела, и чайник поставить… И даже рассортировать пришедшие на почту письма. Потом все же нерешительно встала из-за стола, подошла к двери и легонько постучала:

- Ян… Ты в порядке?

Тишина. Секунда тишины, две, три… За которые я чуть не поседела.

- Да. Что мне будет? Сейчас выхожу.

Действительно. Глупо вышло. С чего меня так пробрало? И страх этот совершенно суеверный какой-то… Скорее всего от того, что невозможно было поверить в то, что счастье так близко! И он… рядом. Даже когда Ян вышел из ванной, обнял меня, напряженную, со спины и коснулся виска носом.

- В отличие от кое-кого, я еще не была в душе, - заявила я. А что? Мое дело - предупредить. А если его и так все устраивает – пусть целует и обнимает. И вообще, что хочет, делает – кто ж против? Дураков нет.

Гейман с шумом вздохнул и отступил к холодильнику.

- Иди…

- Правда?

- Иди-иди, - поторопил, - пока отпускаю.

- В следующий раз можем вместе сходить… И не придется торопиться.

Что-то мелькнуло на его лице. Что-то такое, отчего мое сердце вновь болезненно сжалось. А потом Ян усмехнулся и звонко шлепнул меня по попке.

- Иди, - мягко повторил он.

В отличие от Геймана, я спешила. Мне бы и вечности было мало с ним, а потом каждая минута порознь, даже когда он совсем рядом, за стенкой – казалась такой неправильной. Я быстро вымыла волосы, поскребла себя мочалкой и вдруг… замерла. Он, что же, мылся моим гелем для душа с ароматом лемонграсса?

Он… мылся. В моей ванной. Моим гелем для душа. Он…

Я зажмурилась. Коснулась горящим лбом запотевшей плитки. Наверное, когда-нибудь я привыкну, что он рядом… Когда-нибудь это уже не будет вызывать во мне такого дикого восторга и станет чем-то привычным, но пока… пока даже просто поверить в это было уже немыслимо. А что, если я сошла с ума, и Ян мне просто мерещится? Мысль – глупее не придумаешь. Но она заставила меня выскочить из ванны пулей. Даже толком не вытершись, я натянула на влажное тело халат, обмотала голову полотенцем и торопливо вернулась в кухню. А там действительно он. Все еще с голой грудью, но в брюках. Подозрительно осматривает какое-то блюдо на столе.

От облегчения подкосились ноги. Стараясь не выдать собственный глупый страх, я привалилась плечом к стенке и, сложив руки на груди, поинтересовалась:

- И что это такое?

- Похоже, баклажаны. Твоя соседка принесла, - пояснил Гейман и снова недоверчиво покосился на стол. Ему-то, наверное, соседи гуманитарку не носили. Я хохотнула, представив это, и закрыла лицо рукой.

- А смеешься чего?

- Да так. Не обращай внимания. Тамара Семеновна меня частенько подкармливает.

Я подошла ближе к столу, взяла кусочек маринованного с луком баклажана и отправила в рот.

- Вот и отлично. Ты такая худенькая, что тебя действительно хочется накормить.

Ах вот как? Комплексы, от которых, я думала, что избавилась, зашевелились внутри, как змеи. Я отвернулась, поправила цветы и будто бы между делом уточнила:

- Тебе что-то не нравится?

Гейман с ответом не торопился. Я обернулась. Тот стоял, подперев задницей подоконник, и внимательно меня разглядывал:

- Не нравится то, что из-за работы ты забываешь поесть. Желудок хочешь угробить? – нахмурился. – Вот как тебя на север отпускать? Если за тобой, как за ребенком, следить надо.

И… отпустило. Пружина разжалась так резко, что у меня голова закружилась. От счастья. И ведь не потому даже, что его замечание совершенно не относилось к внешности, как я решила из-за чертовой неуверенности. Скорее от его заботы. От понимания того, что ему не все равно на такие, казалось бы, мелочи.

- Я буду внимательнее за этим следить. Чтобы ты не волновался.

Ян нахмурился еще больше, но то, что волнуется обо мне, отрицать не стал. По моему лицу вновь расползлась улыбка неприличной ширины.

- А знаешь, что? К черту доставку. Под эти баклажаны жареная картошка за милую душу пойдет. У нас вообще есть картошка?

У нас… Он сказал «у нас»… В носу защипало совершенно не вовремя. Казалось, еще немного, и я просто расплачусь. Хотя ведь обещала себе держаться! И планку держать… Отвернулась под предлогом поисков той самой картошки. Несколько раз глубоко вдохнула и таки вытащила из-под мойки небольшую сетку.

- Наверное, даже мечтать не стоит, что ты когда-нибудь чистил картошку?