Сибилла легла рядом с сестрой и положила голову ей на живот. Она рассказала ей о своих приключениях, и они около часа разговаривали о Кит, о Дэнде, о быте замка Элайшоу. Когда нужно было говорить о Саймоне, она просто сказала, что очень благодарна ему за помощь, за спасение Кит из реки, и надеялась, что Элис не заметит отсутствия некоторых фактов ее проживания в Элайшоу.

Элис больше не говорила о своем браке, а Сибилла тоже решила не нажимать на сестру. Она знала, что ее сестренка мягче и добрее, чем она. И у Элис нет того свободолюбивого духа, который помог ей самой сделать свой выбор и отклонить всех кандидатов ее отца.

После разговора с сестрой Сибилла подумала, что Файф не случайно пытался выдать ее замуж за Томаса Колвилла, и, возможно, брак Элис с младшим братом Томаса Эдвардом тоже имеет под собой туже политическую подоплеку. И разве он не пытался выдать замуж Розали за своего человека Харальда Бойда после провала попытки женить его на Амалии?

И если вдруг у Эдварда Колвилла появились наследство и деньги, то Файф и здесь мог приложить свою руку.

Кроме того, эта связь, так или иначе, принесла бы пользу Файфу.

С этими мыслями она вышла из комнаты сестры и пошла искать отца.

Решение, что она должна помочь Элис, уже укоренилось в ней. Но как? Ей нужно быть очень осторожной в этом деле. Сибилла зашла к себе в комнату, поменяла походное платье на домашнее, чтобы отужинать с гостями. Потом пошла бродить по замку. Около спальни отца она встретила ее хозяина, он входил туда со слугой.

– Отец?

– Чего тебе, девочка? – спросил он, когда Сибилла заглянула к нему в комнату через дверной проем и постучалась.

– Прошу прошения, сэр, но я хотела бы поговорить с вами.

Сэр Малькольм кивнул своему человеку, тот поклонился и вышел из комнаты.

– Так что ты хотела мне сказать? – поинтересовался отец. – Мне, кстати, нравится это желтое платье на тебе.

– Спасибо, сэр, – улыбнулась Сибилла. – Это одно из моих старых платьев, которые я очень любила носить, хотя такой бледно-желтый цвет больше идет Элис, а не мне. Хочу заметить, что я немного ревную к ней. Она выросла и стала такой красавицей, правда?

– Да, она выглядит замечательно. Но я не думаю, что ты пришла ко мне, чтобы просто сказать о красоте своей сестры, которую давно не видела. Надеюсь, ты опять не начнешь плести свои козни?

– О нет, что вы, сэр. Я только что приехала и вдруг поняла, что очень мало знаю о своей сестре. Она сильно изменилась. Она была ребенком, когда я уехала, и вдруг выросла и уже выходит замуж. Единственное, о чем я сожалею, так это о том, что не смогу с ней достаточно наговориться и узнать ее лучше до свадьбы.

– И зачем ты все это говоришь, а? – хмуро потребовал он разъяснений.

– Я надеюсь, что не сказала ничего, что могло бы расстроить вас, – ответила Сибилла. – Я просто... хочу узнать ее получше, прежде чем она выйдет замуж и мне будет сложно ее навещать.

– У тебя будет масса времени для этого, свадьба только в августе, не понимаю, к чему ты клонишь! Ты можешь говорить четче о том, чего от меня хочешь? Не люблю эти твои игры.

– Сэр, Изабелла будет в Эдинбурге на этой неделе, и я хочу вернуться к ней в свиту.

Когда Сибилла увидела, что ее отец ощетинился, она торопливо добавила:

– Она очень добра ко мне, сэр, и я благодарна ей! Я не хочу ее возмущать или расстраивать. Кроме того, Мюррей предложил сопроводить меня. Поскольку леди Мюррей будет рядом со мной все время, то моя поездка никак не изменит ваши планы.

– Да, ты будешь в безопасности в присутствии Аннабель, – согласился он, все еще хмурясь. Но у него в глазах появился странный блеск.

Сибилла удивилась этому ответу и, удовлетворенная тем, что отец сравнительно спокоен, продолжала:

– Мне очень жаль, что Элис не сможет поехать с нами. Мне кажется, что общество смогло бы вылечить ее от хандры, а под таким строгим и наблюдательным взглядом, как у леди Мюррей, она будет в такой же безопасности, что и здесь. Но наверное, Колвилл не одобрил бы этого.

Взгляд сэра Малькольма стал еще мрачнее и суровее.

Он молчал около минуты, постукивая пальцами о стол. Сибилла тоже хранила молчание, поглядывая то на него, то в окно.

Наконец он сказал:

– А почему ты думаешь, что Колвилл не одобрил бы этого?

Сибилла с легкой улыбкой произнесла:

– Я думаю, вы и сами понимаете, что если ее увидят и другие мужчины из общества, то будут бросаться к ее ногам и она сможет найти себе побогаче и поинтереснее человека, чем Колвилл. Эдварду это вряд ли понравится, сэр.

– Если она останется дома, то и соблазнов у нее будет меньше.

– Если вы будете держать ее дома за закрытой дверью, то она даже не почувствует себя красивой, зато будет все спокойно, вы правы, сэр, и Эдвард Колвилл должен радоваться, что у Элис есть вы и что вы охраняете ее от более богатых мужчин, которые могут попросить ее руки, составляя ему хорошую конкуренцию. А то он выиграл ее так легко только потому, что другие ее просто не видели!

– Ты так говоришь, будто она здесь похоронена заживо! Я возил ее на Рождество в гости!

Сибилла кивнула:

– Да, я знаю, что вы это сделали, и Элис очень благодарна вам. Но насколько я понимаю, в том месте, где вы гостили, были одни родственники с нашей стороны и со стороны матери. Там было мало молодых неженатых мужчин.

– Ну да, я об этом как-то и не думал, – задумчиво произнес ее отец.

Сибилла почувствовала, что он начинает поддаваться, и сказала:

– Вы очень хорошо заботились об Элис все это время! Я только хотела предложить вам разрешить ей поехать со мной и леди Мюррей в Эдинбург. Ненадолго. И если вы захотите навестить нас в этом месяце, то Изабелла найдет вам комнату в замке, если я ее попрошу об этом. Для вас и для Элис.

Ее сестра могла бы пожить и в ее собственной комнате, но что касается комнаты для отца – здесь она сильно рисковала. Дело в том, что Изабелла могла и не попросить освободить комнаты для других господ и для незапланированных гостей.

Сибилла всегда волновалась о тех проблемах, которыми она не могла управлять и на которые не умела влиять. Если бы только Арчи был там, то нашел бы место для сэра Малькольма.

Расстроенно вздохнув, Сибилла чмокнула отца в щеку и пошла на поиски Розали и леди Мюррей.

– Я надеюсь, вам все нравится? – сказала она, когда они предложили ей войти к ним в комнату.

– Да, леди Сибилла, Эйкермур кажется нам очень красивым и удобным местом! – ответила леди Мюррей.

– Спасибо, но... прошу вас, называйте меня просто Сибиллой. А похвалу об устройстве нашего дома нужно воздавать только сэру Малькольму, он здесь главный, и он занимается домашним хозяйством.

– Я видела слишком мало для того, чтобы судить, хорошо ли он управляет поместьем, – заметила леди Мюррей строже. – И я думаю, что ваша очаровательная сестра или домоправительница сэра Малькольма заслужили похвалу не меньше, чем он. По опыту знаю, что мужчины обычно плохо знают, как управлять домашним хозяйством, чтобы в нем не было срывов.

– Возможно, вы и правы, – улыбнулась Сибилла, потом повернулась к Розали и спросила: – Чем бы вы хотели заняться сегодня вечером, Розали?

– Всем, чем хотите, мне все интересно! – вскочила со стула девочка и радостно захлопала в ладоши.

– Вы знаете, Розали, моя сестра завидует вам и вашей поездке в Эдинбург, и ее нельзя в этом винить, она очень впечатлительна. Но я хотела бы попросить вас не упоминать о вашей поездке при ней... или быть очень тактичной, если таковой разговор возникнет. Мой отец очень строг. Он считает, что она должна выйти замуж прежде, чем посетить столицу и высшее общество.

Сибилла увидела, как недовольно приподняла бровь леди Мюррей, и поспешила откланяться. Она сказала, что они могут сообщить ей обо всем, что им будет необходимо для комфорта или прогулок. И напомнила, что через полчаса будет подан ужин.

* * *

Саймон наслаждался своим пребыванием в Эйкермуре.

Хотя когда-то он полагал, что сэр Малькольм ввел его в заблуждение о готовности своей дочери выйти замуж, он внезапно понял, что ему нравится отец Сибиллы. Он видел, что Эйкермур процветает, и поэтому не упустил возможности задать сэру Малькольму несколько вопросов, которые ему было сложно решить в одиночестве в Элайшоу.

Сэр Малькольм ответил на них со всей простотой своего характера, дал несколько дельных советов, и оба мужчины провели остаток дня в прекрасном расположении духа и сдружились.

Саймон вошел в большой зал, подготовленный для ужина, и увидел Сибиллу, сидящую на возвышении и разговаривающую с его матерью. Недалеко, около большого камина, Розали о чем-то оживленно болтала с Элис.

Все заняли свои места за столом, и слуги внесли большое количество блюд и кувшинов с элем для низкой части зала и вином для высокой.

Сэр Малькольм повернулся к леди Мюррей и разговорился с ней. Саймон удивленно заметил, что она отвечает ему, да еще и умудряется смеяться над его шутками.

Сибилла не смотрела в его сторону и разговаривала с Элис и Розали.

У Саймона был хороший слух, чтобы услышать разговоры обеих сторон и принять участие в беседе с ее середины, но его мысли постоянно возвращались к графу Файфу, который вызвал его в Эдинбург. Эти мысли казались очень беспокойными, и он пытался не заострять на них внимания. Он не мог отказаться и не приехать к наместнику. Ему нужно было туда ехать!

Он заострил внимание на разговорах вокруг себя, прислушиваясь к грудному голосу Сибиллы и более высоким голосам Элис и Розали. Иногда они хихикали, но отчего-то этот глупый смех не раздражал его.

Время от времени сэр Малькольм адресовал вопросы к нему, и Саймон автоматически отвечал. Но каждый раз сэр Малькольм быстро возвращал свое внимание к леди Мюррей.

Он очень удивил Саймона, когда, закончив есть, громко сообщил:

– Сибилла, дитя мое, Мюррей спрашивал меня о нашем озере в лесу. Я подумал, что ты могла бы переодеться в свое походное платье и проводить его туда до наступления темноты.

– Мне не нужно переодеваться, сэр, – сказала Сибилла. – По крайней мере я надеюсь, что мы успеем вернуться засветло, ведь это не более чем двадцатиминутная прогулка через лес к озеру, а не путешествие. Его милость также одет подобающе для прогулки, поэтому можно ехать немедленно.

Настроение Саймона поднялось. Вечер мог бы стать интереснее, чем он ожидал.

– Был бы польщен, – сказал он, улыбнувшись.

Естественная и широкая улыбка Саймона поразила Сибиллу. Каждый нерв в ее теле напрягся.

Предложение ее отца сходить к озеру очень удивило ее, но потом она подумала о причине этого. Он все еще надеялся на возникновение союза между ними.

Но Сибилле не хотелось весь вечер сидеть с отцом и леди Мюррей, которые будут перемывать косточки непослушным детям. Вечер должен был стать утомительным под крышей родного дома. Поэтому она рада была выбраться наружу.

Солнце едва коснулось соседнего холма на западе, и она знала, что скоро они увидят прекрасный закат с холма у озера. Тропинка через сосны и буки была достаточно широка, чтобы идти рядом, не касаясь друг друга. Саймон шел молча, изредка поглядывая на нее.

– Вы что-то хотите сказать? – спросила нетерпеливо она.

– Я ожидал, что отец пошлет кого-нибудь с нами, – сказал он. – Он не должен был посылать вас со мной в одиночестве.

– Да, возможно, должен был... или я должна была об этом подумать. Но почему вы думаете, что я вам не доверяю?

– Я не это имею в виду, и вы прекрасно об этом знаете, Сибилла, – ответил Саймон. – Я думаю только о защите вашей репутации. Люди говорят невесть что всякий раз, когда они чего-то не видели или не слышали. Вы – одна с мужчиной в лесу на закате... хм...

– Не волнуйтесь, наши люди видят нас с пожарных лестниц, – улыбнулась Сибилла. – Но мне кажется, что причина в другом – он по-прежнему надеется, что мы смогли бы быть вместе, думая, что мы с вами подружились под крышей вашего замка.

– А мы не подружились? – усмехнулся Саймон.

– Он напрямую сказал мне, чего он от меня и от вас хочет, и если бы я не прервала его...

– Как скоро мы увидим озеро?

– Нам нужно подняться на тот холм, и прямо под ним, под обрывом, будет мое любимое озеро, – ответила Сибилла. Помедлила немного и добавила осторожно, опасаясь его реакции: – Я сказала своему отцу, что я хочу принять ваше предложение сопроводить меня в Эдинбург.

– Мое предложение? Хм...

– Вы же говорили, что возьмете меня, если он меня отпустит, – кокетливо сказала Сибилла и рассмеялась.

– И он?