Между вторым и третьим столами были оставлены места для акробатов, жонглеров и музыкантов, которые будут развлекать гостей в течение всего вечера. Танцевать после ужина полагалось тоже там.

На столе лежали прекрасные стальные ножи, маленькие тарелочки для соли, множество серебряной посуды. С каждого места за столом можно было видеть представление.

Саймон, Сибилла, леди Мюррей, сэр Малькольм и Розали с Элис расселись по своим местам, которые указал им специальный человек, приставленный к их столу. Он взмахнул рукой, и тут же слуги принесли им кувшины с водой и полотенца, чтобы они могли помыть руки. Придворный священник начал торжественно восхвалять Господа перед едой.

Пока он говорил, Саймон решил посадить женщин для их безопасности посередине между собой и сэром Малькольмом. Последний предложил леди Мюррей сесть рядом с ним, Сибилле – рядом с Саймоном, а девочкам между Сибиллой и леди Мюррей.

– Таким образом, – сказал Саймон сэру Малькольму, – Элис и Розали будут под нашим наблюдением.

Все расселись, и Саймон понял, что очень голоден. Он съел немного мяса утром и с тех пор не прикасался к еде. Поэтому он оценил краткость речи священника. Ритуалы всегда длились слишком долго и были довольно утомительными.

Королевский повар с помощниками наконец-то вошли в зал с хлебом и маслом, а дворецкий и его люди внесли кувшины с вином и элем. После них в сопровождении труб и барабанов в зал ввезли четыре тележки с мясом и другой едой. Все это сопровождалось аплодисментами и выступлениями шутов и жонглеров, которые крутили диски, кидали и ловили кинжалы.

– Смею ли я спросить вас, ходили вы сегодня к Файфу? – пробормотала Сибилла, обращаясь к Саймону, и взяла из корзины немного хлеба.

Саймон выпрямился, посмотрел на Элис, сидящую рядом с Сибиллой, и тихо ответил:

– Мы должны обмениваться только любезностями за столом, миледи. Вы же знаете не хуже меня, что, кроме Элис, здесь много других ушей, заинтересованных в наших разговорах.

– О, конечно, милорд. Что ж... Я думаю, вашей сестре здесь очень нравится, как вы думаете?

– О, мне тоже здесь очень нравится, – с улыбкой ответил Саймон, замечая, как у Сибиллы засверкали глаза под светом факелов. – Я чувствую себя прекрасно на этом ужине.

Придерживаясь безопасных тем, они поговорили о погоде, о красоте замка, о мастерстве артистов. Саймон, сдерживая улыбку, сказал тем же самым тоном, каким только что говорил об элегантности сводчатого потолка:

– Мне нравится ваше платье. Оно вам очень идет.

– Спасибо за комплимент, сэр, но вы мне льстите, – ответила Сибилла. – Вы, с вашим опытом жизни при дворе, должны видеть, что мое платье уже два года как вышло из моды.

– О, я немного разбираюсь в моде, – сказал он. – Это то, что заставляет женщин красить лица, брить головы, выщипывать брови... брр... Это доходит до нелепостей! Вот, смотрите на ту девушку, которая сидит около жонглеров. Она, очевидно, считает себя очень модной, она выщипала себе брови и теперь выглядит так, будто бы совсем родилась без бровей!

Саймон казался таким возмущенным, что Сибилла едва подавила смех и сказала:

– Мужчины тоже следуют за крайностями моды. Вы посмотрите на этого мужчину. У него такая смешная рубашка, будто ее чем-то защемили на груди, он хочет создать впечатление, что у него есть мышцы под туникой. А ботинки! Смотрите, если он решит потанцевать, то обязательно споткнется о длинные заостренные мыски ботинок.

Сибилле стало смешно. Она представила, как Мюррей с серьезным лицом расхаживает по Элайшоу в красных ботинках с мысками почти в шесть дюймов длиной и в разноцветных штанах – одна нога зеленая, а другая оранжевая.

– Вам бы очень пошли оранжевые брюки, – прокашлявшись от смеха, фыркнула она.

Саймон улыбнулся в ответ, и это еще сильнее развеселило ее.

Все еще улыбаясь, она сказала:

– Видите, эта встреча могла бы стать очень скучной. А мне очень хорошо.

Они поели, и вскоре начали играть менестрели. Слуги очистили место для танцев и игр.

Когда Элис с Розали попросили разрешения потанцевать, Саймон сказал, что нужно спросить об этом сэра Малькольма.

– Мы должны присоединиться к ним, – сказала Сибилла и странно посмотрела на Саймона. Потом добавила: – Мой отец не танцует, и он не разрешит танцевать Элис, если кто-то не будет присматривать за ней. И скорее всего ваша мать думает то же самое по поводу вашей сестры.

Но не успела она договорить, как с удивлением увидела, что сэр Малькольм и леди Мюррей встали и пошли с дочками в центр зала.

Саймон сложил руки на груди и откинулся на стуле.

– Не думал, что моя мать умеет танцевать, – сказал он.

– Да и мой отец будто помолодел, – хмыкнула Сибилла.

– Моя мать тоже сильно изменилась, – заметил Саймон. Он встал из-за стола и протянул руку Сибилле. – Нужно присоединиться к нашим родителям! Только обещайте мне, что мы не будем играть в эти глупые дворцовые игры и заберем отсюда девочек.

Она собиралась заверить его, что не намерена играть и игры с мужчинами, как заметила среди толпы знакомую фигуру.

– О, Дуглас здесь! Интересно, приехала ли с ним Изабелла?

– Он увидел нас! – сказал Саймон.

Арчи шагал к ним. Он был очень высоким человеком и, несмотря на свои шестьдесят лет, сохранил здоровый цвет лица. Его многие называли Черным Дугласом. И хотя его черные как вороново крыло волосы уже начали седеть, глубоко посаженные глаза были очень яркими и пронзительными. Улыбка озарила его смуглое лицо, когда он подошел к Сибилле.

Она сделала реверанс, а он взял ее руку и поднес к губам.

– Приветствую вас, милая моя! – сказал он и поцеловал ее в щеку. – Я надеюсь, что вы полностью восстановились после болезни?

– Да, спасибо, сэр. Я здорова. Я хотела спросить, видели ли вы Изабеллу? Она приехала с вами?

– Нет, я приехал из Хермитиджа, чтобы поговорить с Файфом, и в воскресенье уеду обратно. Если Изабелла еще не приехала, то она должна быть где-то между Эдинбургом и Галлоуэем. Она хотела приехать на этой неделе. Вы остановились в ее палатах?

– Да, сэр. Вместе с леди Мюррей, ее дочерью Розали и моей сестрой Элис.

– О, все в сборе, как интересно! Я должен поговорить с вашим молодым человеком, я украду его ненадолго, вы не против?

Она согласилась, а когда Саймон с Дугласом удалились, оглянулась на толпу, чтобы найти своих родственников. Она увидела, что леди Мюррей и ее отец танцуют, не обращая ни на кого внимания. Потом за толпой акробатов нашла Элис и Розали около предназначенного для танцев места.

Она направилась к ним и увидела, что Элис держит за руку красивого молодого человека, стоя на одной стороне зала, а Розали держится в сторонке.

Элис как завороженная смотрела на спутника.

Сибилла ускорила шаг и вдруг с ужасом заметила, как парень взял Элис за руку и повел к соседнему дверному проему. Розали несколько секунд смотрела на них, поморщилась и побежала следом.

Сибилла глубоко вздохнула, оглянулась на отца, который по-прежнему танцевал с леди Мюррей, и пошла за ними.

Она заметила, что за происходящим наблюдает еще один человек – Эдвард Колвилл.

Его бровь приподнялась, он хмыкнул, поставил стакан на стол и тоже двинулся следом.

Глава 13

Дуглас привел Саймона в соседний альков со скамьями, тянущимися вдоль стен. Осмотревшись, он сказал:

– Я узнал, что вы оказались здесь, сэр, и захотел с вами поговорить. Поскольку я не сомневаюсь, что вы прекрасно осведомлены обо всех событиях, то вы должны знать и о набегах, которые происходят на границе.

– Да, сэр, – согласился Саймон. – Они напали на одного из моих людей около Хобкерка всего несколько дней назад. А позже они же, или другие мужчины, но похожие на них, бросили двух ребят в реку Твид. Мы не поймали ни тех, ни других, но люди, которые их видели, уверяют, что они были англичанами.

– Я думаю, что Перси запросто мог бы сделать что-либо подобное, чтобы разрушить то хрупкое перемирие, которое мы заключили, – сказал Дуглас.

Саймон нахмурился:

– Вы подозреваете кого-нибудь из семейства Перси в качестве главаря?

– Нет, мы располагаем только слухами. Надеюсь, вы рассказали бы мне больше, если бы услышали?

– Возможно, – ответил Саймон. – Я сделал бы что угодно, чтобы поддержать нейтралитет Элайшоу, но скорее всего, скрыл бы намерения обеих сторон, чтобы не сломать перемирие.

– Вы очень деятельны, смею заметить, – сказал Дуглас раздражительно. – Я был бы очень рад, если бы вы решили раз и навсегда примкнуть к Шотландии, сэр. Как я вам и говорил восемь месяцев назад, вы не можете так долго быть между двух огней, в то же самое время не досаждая ни одной из сторон.

– Да, возможно, – согласился Саймон, – но если я примкну к шотландцам, Нортумберленд и его союзники могут попытаться захватить Элайшоу снова. Они делали это прежде, и не раз, смею напомнить.

– Я постараюсь, чтобы этого не случилось. Я прежде разбивал Перси – и сделаю это снова, поверьте! У вас же теперь есть два шотландских зятя, хорошие и крепкие мужчины, к тому же истинные патриоты. Ваша прекрасная осведомленность очень нужна им, равно как и то, чтобы вы сражались за Шотландию. Но я не смогу убедить вас никоим образом, пока вы сами не захотите.

– Я размышлял об этом, милорд, и предпочитаю еще подумать. А пока скажите мне вот что. Наместник узнал, что я со своей семьей прибыл сюда вместе с сэром Малькольмом и его дочерьми. И Файф, как я понял, ожидает нашего с Сибиллой брака. Что вы об этом думаете?

Мрачное лицо Арчи смягчилось.

– Благословляю вас, сэр, но вы, как и все прочие мужчины, должны знать, что Сибилла выйдет замуж лишь за того, кто ей нравится. – Его лицо вновь стало серьезным, и он добавил: – Когда вы выбираете союзников, Саймон, то выбирайте их мудро. С Сибиллой в качестве вашей жены или в полном одиночестве, но если я найду доказательства, что вы поддерживаете Перси, то повешу вас как предателя. И поверьте, я сделаю это без всякого зазрения совести.

Кивнув напоследок и тронув за плечо, как обычно делают при приветствии и прощании, Дуглас покинул альков, оставив Саймона в одиночестве.

Вздохнув, Саймон последовал за ним и, окинув взглядом зал, поискал других знакомых ему людей и сразу увидев свою мать и сэра Малькольма среди танцующих пар. Еще несколько мгновений он осматривал комнату, прежде чем понять, что Сибилла, Розали и Элис исчезли.

Сибилла потеряла из виду Розали и Элис прежде, чем достигла дверного проема, поэтому решила понаблюдать за Эдвардом Колвиллом, последовав за ним.

Она надеялась, что столкнется с ним лицом к лицу лишь после того, как найдет девушек, поэтому старалась действовать тихо.

При входе в большую палату она мельком заметила юбку Розали, исчезающую в дальнем дверном проеме, но хотя этот зал открывал путь в длинный коридор, перед собой она все еще видела Эдварда Колвилла и шла за ним. А он, резко повернув куда-то налево, неожиданно исчез.

Сибилла бывала в Эдинбургском замке множество раз и знала, что тот коридор вел в маленькую приемную. Первый этаж этой башни состоял из лабиринта таких комнат, войти в которые можно было лишь в том случае, если пересечь другую. Пары влюбленных, ищущих уединения, или люди, избегающие шумной толпы в зале, часто использовали их.

Достигнув открытого дверного проема, Сибилла увидела, что Эдвард стоит перед Розали, держа ее за плечи, но ни Элис, ни ее молодого джентльмена нигде не было видно.

– Пустите меня! – сердито проговорила Розали.

– Ох, а разве я должен? – спросил Эдвард, и в его смеющемся голосе послышался оттенок глумления. – Я вижу лишь симпатичную распутную дамочку, которая блуждает без всякого сопровождения. – И внезапно изменившимся голосом резко добавил: – Куда пошла Элис?

Сибилла решила, что пора вмешаться.

– Очевидно, Эдвард Колвилл, вы оказались не в состоянии уразуметь хоть что-нибудь из того урока, который вы получили сегодня утром, – резко заявила она.

Он повернулся, выпуская Розали, и та поскорее отступила от него подальше.

– Вы! – воскликнул он, глядя на Сибиллу, и нахмурился. – Каким образом это касается вас?

– Вы не страдаете избытком сообразительности, – сказала Сибилла.

– Дьявол, да кто же вы?

– Я сестра Элис Каверс.

– Точно, вспомнил! Вы ее ворчливая пародия, которая оставила Томаса в дураках, отказавшись от свадьбы, когда он уже был у алтаря вместе с пастырем!

– Господи, Сибилла, неужели?.. – воскликнула Розали.

– Дорогая, пойдемте, – торопливо предложила Сибилла, старательно игнорируя Эдварда, – мы должны найти Элис и вместе возвратиться в зал. В настоящее время ваша мать, несомненно, уже ищет вас.