Аманда Скотт - Отблески лунного света

– Согласен с вами, – кивнул Саймон. – Я не хотел, чтобы вы это узнали, сэр, но... – И он описал инцидент в часовне Святой Маргариты, а как только он это сделал, в его уме родилась новая идея.

Он не сомневался относительно чувств Сибиллы к нему, равно как и своих к ней, и знал, что в конце концов сумеет убедить ее. Однако к тому времени, когда он сможет преодолеть ее упрямство, повреждение ее репутации станет необратимым.

И понравится это ей или нет, но у него оставался единственный шанс исправить ситуацию, и он должен был срочно его использовать.

Сибилла наслаждалась прогулкой в парке аббатства.

На ярком голубом небе плавали белые облака, а дождь, поливавший весь предыдущий день, оставил в воздухе ощущение свежести и чистоты. Двое вооруженных мужчин, которых приставил к девушкам сэр Малькольм для их защиты, тактично тащились позади них, а Элис и Розали находили для себя в окружающем много любопытного.

Совершенно «случайно» девушкам повстречался на пути обаятельный Джордж Денхолм, и Сибилла согласилась на его вежливое предложение поехать вместе в парк аббатства. Элис смотрела на него с плохо скрываемым обожанием, а к его достоинствам можно было отнести и то, что он общался не только с Элис, но также с Розали и Сибиллой.

Стоки вдоль дорог в парке аббатства находились в плачевном состоянии, на дороге были обширные лужи, и копыта лошадей то и дело обдавали всех брызгами. Это, однако, лишь забавляло всех и веселило.

Когда три молодые леди повернули к дому Букклея в Кэнонгейте, Денхолм с явной неохотой оставил их, и они отправились на обед к Мег, Амалии и их мужьям, которых Сибилла любила всей душой. Служащий Мег по имени Сим Эллиот, парень лет двенадцати или тринадцати, с копной красных волос, ловко обслужил хозяйку и ее гостей, командуя при этом всеми другими слугами, заставляя их делать и то, и это.

Разговор за столом носил степенный светский характер, часто прерываясь, пока Букклей не отослал служащих, и как только он это сделал, Сибилла поймала на себе строгий пристальный взгляд Уэструдера. Однако когда он встретился с ней глазами, то дружелюбно улыбнулся. Сэр Гарт Нейпир, лорд Уэструдер, служил одним из рыцарей Изабеллы, поэтому Сибилла знала его лучше, чем Букклея, и была очень дружелюбно к нему расположена.

Сибилла задавалась вопросом, слышали ли уже эти двое мужчин, или хотя бы кто-то из их семейного круга, те слухи, что бродили.

Она не раз ловила на себе взгляды Гарта, но его комментарии не отличались ничем особенным.

Когда же она и девочки собрались уезжать, мужчины проводили их с такими нежными заверениями дружбы и приглашениями всякий раз, когда они захотят их посещать, что для Сибиллы остался неразрешенным вопрос, обеспокоены ли они последними событиями.

Когда три девушки вошли в свои покои, леди Мюррей твердо заявила Элис и Розали, что если они хотят отдохнуть, то должны сделать это сейчас, до вечера.

– Я также должна отдохнуть, – сказала Сибилла, последовав вслед за ними, однако ее остановил голос леди Мюррей.

– Сядьте, моя дорогая. Сначала я хочу с вами переговорить, – заявила она.

Элис и Розали, оглядевшись, несомненно, заинтересовались ее тоном, однако Сибилла кивнула и послушно остановилась у двери, повернувшись к леди Мюррей. Когда дверь в комнату девочек закрылась, она внутренне сжалась, ожидая справедливых упреков. Однако леди Мюррей все так же сидела, не меняя выражения, и своим обычным голосом проговорила:

– Вы не должны ничего объяснять, моя дорогая. Саймон рассказал мне, что случилось, и я верю ему. Мы воспитывали его так, чтобы он всегда знал свои обязанности и брал на себя ответственность за свои поступки.

– Но я не хочу его винить за... – сказала Сибилла без размышления.

– Не будьте утомительны, моя дорогая, – перебила ее леди. – Это – единственный ответ.

– Мы оба виноваты, миледи, – вздохнула Сибилла.

– Милая, мне не нужно знать больше. Единственный факт, который меня волнует, – это то, что вы были с Саймоном и кто-то вас увидел. Я знаю, что вы не совершили ни одного из тех проступков, в которых вас обвиняют. Даже если бы вы были молодой женщиной, которая сделала бы это, Саймон все равно поступил бы так, как считает нужным. Я знаю моего сына, а также недавно узнала и то прошлое, что связывает вас. Я не имею никакого права говорить вам, что делать, но я рекомендовала бы вам поступить разумно. Я хочу также, чтобы вы знали, что я не буду стоять у вас на пути.

– Спасибо, миледи, – поблагодарила Сибилла.

Леди Мюррей поднялась.

– Вы останетесь на ужин сегодня вечером здесь?

– Нет, миледи, – ответила Сибилла, заставляя себя расслабиться и успокоиться, – скрытность лишь придает правдоподобие худшим из слухов, так что я буду поступать так, как поступаю всегда. Если люди захотят посмеяться между, собой, то они это все равно сделают, а я не хочу трусливо скрываться.

Леди Мюррей величественно закивала и, немало ее удивив, проговорила:

– Тогда вы должны отдохнуть в течение часа или около этого. Ведь вы наверняка устали и желаете покоя.

Сибилла хотела увидеть Саймона, чтобы узнать о том, какие слухи ходят про них, но к ужину он так и не появился.

Сибилла была уверена, что все увеличивающийся скандал вполне может закончиться тем, что ей придется вернуться в Эйкермур, вновь оказавшись под пятой у отца, и на сей раз даже Арчи Дуглас отказался бы помочь ей взять в руки свою судьбу.

Леди Мюррей говорила, что он, вероятно, отправился куда-то прочь из города по поручению Файфа. Продолжая вести себя так, будто ничего не случилось, Сибилла, однако, после ужина удалилась к себе раньше, чем обычно.

Около своих дверей она поблагодарила вооруженный эскорт, пожелала мужчинам спокойной ночи и отправила вниз.

Входя в комнату, она с удивлением обнаружила, что горничная не зажгла ни одну из свечей. Скорее всего она поступила так, чтобы не вызвать пожара, однако луна, лучи которой пробивались сквозь незанавешенное окно, давали достаточно света, чтобы Сибилла могла отыскать свечу и зажечь ее от тлеющих в камине углей. Однако она успела сделать лишь несколько шагов, как вдруг тяжелая ткань окутала ее с головы до ног. Сильная рука обхватила ее вокруг талии, прижимая локти к телу, в то время как что-то подозрительно похожее на веревку петлей затягивалось вокруг нее ниже захвата.

Через несколько секунд ее ноги оторвались от земли, и она оказалась переброшенной через широкое мужское плечо, словно громоздкий мешок со снедью. Его плечо больно уперлось ей в ребра. И тогда, задохнувшись от боли, она ощутила резкий запах корицы с гвоздикой, а также легкий аромат лаванды.

Саймон!..

Когда он повернулся к двери, послышался щелчок открываемого замка, и Сибилла открыла было рот, чтобы закричать, но не издала ни звука, надеясь, что она не делает тем самым непоправимую ошибку. То, что Саймон мог совершить такой возмутительный поступок, пробудило в ней ярость, и внезапно ее охватило сомнение. Ведь большинство людей использовали в своих целях мешки с различными ароматическими травами для того, чтобы сохранять одежду в сундуках и корзинах. И кто знает, сколько из них смешивали корицу, гвоздику и лаванду? Если ее похититель был не Саймоном, то она оказывалась в большей опасности, чем представляла себе. И все же она надеялась, что это был он, только решивший начать действовать так, как считал нужным, при этом с ней не посоветовавшись.

Пока Саймон нес Сибиллу вниз к пустынным запасным выходам, она покорно лежала у него на плече, так что он даже подумал, не упала ли она в обморок от осознания того страшного факта, что ее похищают.

Выскальзывая из башни Давида через боковую дверцу, скрытую от посторонних глаз огромной пекарней, которая полностью обслуживала замок, он стремительно проследовал дальше, стараясь не возбуждать постороннего внимания. Один гвардеец, приблизившись к нему, поднял факел и хотел было окликнуть его, но, узнав в свете огня лицо Саймона, одетого во все черное, промолчал и посторонился. Охранник явно не желал противодействовать одному из столь заметных приближенных Файфа.

Прибыв в часовню Святой Маргариты, Саймон от правился в неф и, бережно поставив свою ношу на ноги, повернул девушку к себе лицом. Смахнув одеяло с ее головы, он заметил блеснувшие в свете светильников сердитые глаза, точно такие, какие он и ожидал увидеть.

– Я знала, что это были вы!

– Тогда отчего же вы не закричали?

– Позвольте, но мы, по-моему, уже достаточно распустили про себя сплетен, чтобы еще увеличивать их количество. Однако как вы посмели поступить так со мной?! – Она осторожно обвела взглядом сводчатые проходы к алтарю, перед тем как продолжить: – И перед небесами? Вы заслуживаете самой ужасной кары за то, что вынесли решение за меня и подумали, что я обязательно должна теперь выйти за вас замуж.

Он молча слушал ее, оставаясь безмятежным и тихим, не сводя пристального взгляда с ее прекрасного лица, и ее щеки залил румянец.

Пытаясь загасить в себе тот огонь, который начинал жечь ее, когда он прикасался к ее телу, и стараясь ухватиться за свой гнев как за спасение, она произнесла:

– Нет никакой надобности в том, чтобы мы шли под венец, да я и не сделаю этого! Так что вы напрасно волокли меня сюда!

– Если вы уверены относительно этого, то так и скажите мне.

Она с подозрением посмотрела на него снизу вверх:

– Что вы подразумеваете?

– Я подразумеваю только то, что я сказал. Я принес вас сюда потому, что получил специальное разрешение от епископа, и я могу жениться на вас здесь. Я подумал...

– Вы не думали, поскольку не имели никакого права так поступать! Я не давала вам никакого права.

– Сибилла...

– Вы дали мне честное слово той ночью, на валах, что Файф ничего не потребует за то, что вы... поцеловали меня тогда, – сказала она. – Но как я могу знать наверняка, что это не он устроил все это? Вы оба – Томас и вы – служащие Файфа, и все это разоблачение в той несчастной комнате можно объяснить весьма просто. Вы оба заодно с Файфом... – Она прервалась, вскрикнув, поскольку он весьма грубо оттолкнул ее от себя.

– Остановитесь! – резко воскликнул он. – Я знаю, что вы сердиты, но вы не хуже меня знаете, что я обвиняю во всем случившемся только себя и что не было никакого ни с кем сговора против вас. Обратитесь к своему разуму, Сибилла, если вы все еще его имеете.

– Но как же вы могли приобрести специальное разрешение на столь поспешный брак, если Файф не помогал вам в этом?

Глядя на встревоженного и печального Саймона, она почувствовала приступ вины, которая прорастала в ней, но она сумела подавить его. Слишком хорошо она знала коварство Файфа, чтобы не подозревать его причастности ко всему этому.

И тогда Саймон наконец тихо сказал:

– Я заплатил много золота, Сибилла. Можно подкупить любого епископа и жениться в церкви без оглашения имен вступающих в брак.

Ошеломленная этими новостями, но все же настроенная на то, чтобы высказать свое мнение, она заявила:

– И все же вы устроили это, не обсудив со мной. Вы говорили, что для вас очень много значит мое мнение, а между тем действовали так, будто я всего лишь связка вещей, которую вы забыли упаковать и замотать.

– Если вы думаете, что я всегда буду терпеть ваши вулканические извержения, то я посоветовал бы вам хорошенько подумать, миледи. А теперь я сделаю все, что в моих силах, чтобы не отвечать вам очень грубо.

– Конечно, я уверена, – парировала она, – что только мужчинам дозволено взрываться всякий раз, когда они захотят.

– В любом случае, наверное, мы можем найти более интересные способы совместного существования. Бог знает, что нам стоит только взглянуть друг на друга... – Он сделал паузу, заставляя ее посмотреть ему прямо в глаза. – Епископ ждет, моя мудрая и очаровательная леди, – сказал он мягко. – В чем же причина того, что вы колеблетесь?

Его бездонные зеленые глаза впитывали ее в себя, и она переставала быть сама собой, становясь частью Саймона. Он притягивал ее как магнит.

– Я... я не могу, – ответила она и на этот раз с легкостью отвела взгляд. – Вы поглотите меня, милорд.

Он положил обе руки ей на плечи.

– Послушайте меня, – строго сказал он, – вы не верите моим обещаниям, боясь, что я не сдержу их?

– Я знаю, вы хотите...

– Но хорошо ли вы представляете себе, перед чем окажетесь, если мы не поженимся? – непреклонно продолжал он. – Ваша репутация будет разрушена, Сибилла, и Изабелла уволит вас, потому что ей необходимо защищать свое доброе имя. А дальше... дальше будет только хуже. Ваш отец заберет вас домой, в Эйкермур, и будет держать там в полной своей власти. Для вас единственный выход – брак с человеком, который искренне беспокоится о вас и полагает, что вы будете превосходной женой.