Аманда Скотт - Отблески лунного света

– Вы говорите как житель приграничного района, сэр, или как лэрд Элайшоу?

– И то и другое, милорд. Я признаю, что я, владелец Элайшоу, не хочу подвергать свой замок осаде. С одной стороны, там находится ребенок, а с другой – там и мои люди.

Заметив, как Сибилла открыла было рот, намереваясь что-то сказать, но тут же закрыла его, Дуглас поинтересовался:

– Вы что-то хотели сказать, моя дорогая?

Она посмотрела на других, все еще колеблясь, но Дуглас кивнул:

– Нечего теперь-то уж стесняться, Сибилла. Я послушаю любого, у кого есть что сказать.

– На самом деле, милорд, я полагаю, что намерение наместника в том и состояло, чтобы захватить Элайшоу, – заявила она. – Саймон пошел наперекор ему несколько месяцев назад, когда отказался позволить Файфу устроить брак своей сестры Розали с преданным Файфу человеком, и Файф этого не забыл. А он никогда не забывает неповиновение ему. И не прощает. – Она встретила пристальный взгляд Саймона и на этот раз не отвела глаз.

– Таким образом, вы полагаете, что Файф хочет предъявить Элайшоу санкции за неповиновение короне, – заметил Дуглас проницательно. – А какие законные основания он может предъявить для достижения этого? Благодаря Колвиллу мы прекрасно осведомлены о том, что он хотел представить все так, будто это Саймон угрожал перемирию, совершая набеги. Но теперь это очень сложно доказать.

– Думаю, Файф не знает обо всем, что случилось, – ответил Саймон. – Я могу предложить хитрый план передачи этой информации ему, если только вы согласитесь на это.

– Ну что ж, давайте выкладывайте свои соображения, милорд. Я не могу заранее согласиться или не согласиться с вами, поскольку не знаю хода ваших рассуждений.

– Мне думается, что мы должны отправить к нему человека и спросить его совета, – сказал Саймон. – Я предлагаю, чтобы он прошел в зал, как будто мы все это время были внутри замка, и сообщил ему, что мы узнали о том, кто стоит за всеми этими набегами, что мы схватили злодеев и сделали все это с помощью Перси. Это укрепит перемирие, и, я думаю, ему придется принять такой порядок вещей.

Арчи поморщился:

– Это могло бы сработать, да. Но если ворота закрыты и этот скользкий ублюдок захватил замок, то как вы предлагаете проникнуть внутрь, чтобы увидеть его?

– Есть один путь, милорд, – проговорил Саймон, повернувшись к Сибилле, и заглянул ей в глаза. – Это же ваш излюбленный ход, разве нет?

Она пристально смотрела на него, не отводя взора, и ответила:

– Может, и так, милорд.

Повернувшись обратно к Дугласу, на лице которого застыло изумление, Саймон подумал немного и спокойно добавил:

– Я хотел бы проехать вперед с Сибиллой, чтобы поговорить с ней. Но я клянусь, что прежде, чем вы достигнете Элайшоу, все будет готово, чтобы удивить Файфа.

– Я хочу знать больше об этом вашем плане, потому что сомневаюсь в том, чтобы он был выполнен, – произнесла Сибилла.

– Почему?

– Если войти в замок тайно и противостоять Файфу, он закроет нас в вашей темнице.

– Нас? – Он сжал губы и замолчал, явно раздраженный.

– Вы не хотите брать меня с собой? – спросила она с легкостью.

– Конечно, нет. Не будьте сумасшедшей.

– А как вы остановите меня?

– Я оставлю человека, чтобы охранять вас, если уж на то пошло.

– Только одного?

Намек улыбки коснулся его губ, когда он сказал:

– Двоих или троих, если понадобится.

– И где же вы оставите меня?

Он посмотрел на нее.

– Поскольку я не хочу показывать выход из туннеля, не говоря уж о его входе, никому из охранников, то я должен буду довериться вам, чтобы вы остались у водоема и подождали, пока один из моих людей не заберет вас оттуда.

– Значит, вы действительно знаете о туннеле, – сказала она. – А я решила, что вы о нем не знаете. Но если вы следили за мной, то почему вы нуждаетесь во мне?

– Потому что я не знаю, где вход с внешней стороны, знаю только, что он должен быть около водоема, – ответил он. – Как только я узнал о туннеле...

– Вы не знали ничего об этом до той ночи?

– Нет, это произошло немного позднее. Я поинтересовался у матери, знает ли она какой-либо выход, помимо ворот. Она сказала мне, где он начинается, но на следующий же день мы уехали в Эдинбург, поэтому я не имел возможности исследовать его, так что мне придется положиться на вас.

– Но вы не можете пойти один.

– Я возьму Дугласа, Перси, Уэструдера и Букклея с собой.

– Помилуйте, какая же это будет тогда тайна?

– Сибилла, я хочу мира. Хочу, чтобы наши люди могли посеять зерно и собрать урожай, не тревожась о том, что его растопчут войска или украдут разбойники. Дуглас хочет усовершенствовать порядок разрешения споров на границе, и Нортумберленд послушает Сесила Перси, который также поддерживает это решение. Разве есть лучший способ показать им, что мы хотим мирно сотрудничать, чем сообщить им о нашем туннеле?

– Конечно, лучший, пока этот план не потерпит неудачу и англичане не осадят нас.

– Послушайте, я и так хочу разрушить этот туннель. Он кажется опасной затеей, ведь все равно обеспечивает путь внутрь замка. Но достаточно слов. Мы уже видим башню Хартшорн-Пайк, и очень скоро нас заметят с валов. Я хочу забрать с собой тех, кого я назвал. Вы будете ждать нас недалеко от...

– Нет, – твердо сказала она.

– Небеса! Вы...

– Элайшоу – ваш дом, сэр, и ваш план может сработать, но есть все основания думать, что Кит прячется в этом туннеле. Я не позволю вам испугать ее, как вы это, конечно, сделаете, если приблизитесь к ней в темноте. Так что я иду с вами.

Его челюсть напряглась так, что она услышала звук поскрипывания его зубов, но он обуздал себя и подал жест другим лордам приблизиться к ним.

Начинало темнеть.

Саймон остановил кавалькаду прежде, чем их могли заметить. Оставляя здесь вооруженных мужчин с их военачальниками, пять лидеров и Сибилла двинулись к лесному водоему.

Саймон и Сибилла шли впереди, а остальные – немного позади.

По дороге Саймон спокойно обсудил свой план с другими мужчинами, и они одобрили его. Дуглас только сказал:

– Мы слишком надеемся на то, что этот человек, узнав о том, что его заговор потерял законные основания, а он потерпел неудачу, оставит Элайшоу и уйдет.

– Он сторонник тонкого подхода, сэр, – усмехнулся Саймон. – Но если бы мы осадили замок, он бы только укрепил этим свое положение, поскольку новости распространяются быстро, а у него не осталось бы никакой причины не воспользоваться ситуацией. Файф для многих в обществе – законопослушный правитель, и если бы он получил возможность утверждать, что я нарушил закон и подверг опасности перемирие...

– Да, уверен, – согласился Букклей, – для Файфа самое опасное, что может быть, – это если его загнали в угол. Я думаю, этот план лучшее, что может быть, для того, чтобы обеспечить ему спокойный отъезд с незапятнанной репутацией.

То, что они одобрили его замысел и оценили его знание Файфа, возбудило в Саймоне незнакомое доселе чувство простой гордости.

Уэструдер в тишине пробормотал:

– Очень быстро темнеет, друзья мои. Мы должны надеяться, что Файф еще не добрался до этого хода, а его головорезы не спрятались в тенях, в надежде подстеречь врагов.

Букклей тихо рассмеялся, а Дуглас сказал со скрытым раздражением:

– Мы не враги ему. Он сделал все, на что был способен, чтобы подорвать мою власть, но я не хочу изнурительной войны с ним. Вы спросите – почему? Да потому хотя бы, что он, возможно, и не лучший выбор, чтобы вести Шотландию, но он самый сильный из имеющихся на сегодняшний день. Даже в том случае, если мы убедимся, что именно он стоит за всеми этими набегами, поскольку он и раньше не брезговал подобной тактикой, мы все равно должны остановиться.

– Можно подумать, что он будет учиться на собственных ошибках, – сказал Букклей.

– И все же он довольно умелый тактик, надо признать, – заметил Уэструдер. – И мы все знаем это.

– Как и то, что он – трус, – усмехнулся Дуглас. – Мы должны приостановить его действия хотя бы на время.

Перси сказал:

– Я не понимаю, какую пользу он надеялся получить от этих набегов.

– Сначала, – проговорил Букклей, – он хотел заставить людей поверить, что власть Дугласа на границе ослабла, потому что Файфа всегда обижал тот факт, что Дуглас как личность более мощен, чем любой Стюарт. Затем, чтобы иметь причину захватить Элайшоу, он решил возложить на Саймона грехи всех набегов.

– Но такие набеги могли привести к началу военных действий, – возразил англичанин.

– Да, конечно, но Файф никогда не видит дальше собственных интересов, – сказал Уэструдер. – Ходят слухи, что он надеется на то, что две наши страны объединятся и станут одним целым, а управлять шотландской частью для английского короля будет он.

– Позвольте, неужели он предполагал, что Ричард назначил бы шотландца на такой пост? – удивился Перси.

– Мы очень хорошо знаем это, но Файф воображает, что понимает замыслы противников, – сказал Букклей. – Он проницательный политический деятель, но никогда, кажется, он не встречался с достойным противником, который смог бы противостоять ему в сражении.

Со смешком Уэструдер сказал:

– Возможно, мы не должны говорить так свободно о характере Файфа с Мюрреем и Перси. Перси может однажды вновь стать нашим врагом, а Саймон может почувствовать себя обязанным подчиниться Файфу хотя бы из привычки.

Рука Сибиллы тепло легла на спину Саймона, и, ощущая ее легкое касание, он мягко сказал:

– Я давно ожидал, что кто-то предположит это рано или поздно, Гарт. Действительно, в течение многих лет я думал, что Файф ведет Шотландию эффективно, и следовал за ним во всем. Но затем убедился, как свободно он использует собственность и земли шотландцев в своих личных целях, а также как легко он идет на преступные действия, если они приносят ему пользу... – Он сделал паузу, а затем продолжил: – Я предан короне, но мой первостепенный долг – защитить Элайшоу, мою семью и дело мира, если мы сможем укрепить это перемирие.

– А что, если не сможем? – поинтересовался Дуглас.

– В таком случае, милорд, я ваш, чтобы командовать обороной границ Элайшоу, – сказал Саймон. – Я понимаю, что всеми способами мои родители и бабушка с дедушкой хотели того же, чего хочу и я, поэтому я и принял нейтралитет, но теперь... – Повернувшись, он обратился непосредственно к Сесилу: – Я надеюсь, что вы в особенности хорошо поймете то, что я говорю теперь, кузен. Наши земли расположены по обе стороны границы, и мы должны удерживать здесь мир всеми возможными способами.

– Мы никогда не сможем прекратить противостояния, – сказал Букклей.

– Мы не сможем, пока многие из нас вовлечены в это непосредственно, – парировал Саймон. Когда Бук-клей только улыбнулся, он тряхнул головой.

Арчи сказал:

– Право, Уот, но все же мы не сумеем прекратить это, пока не выработаем систему договоренностей по устранению встречных исков и претензий на пограничных землях, которая будет служить справедливо и эффективно. До сих пор мы занимались этим от случая к случаю.

Они уже дошли до рощи и теперь, держась ближе к деревьям, огибали водоем.

Саймон увидел, как Сибилла остановилась напротив незабываемой для него плиты из куска гранита, и проговорил:

– Который же путь ведет в туннель?

Сибилла заметила любопытные взгляды Гарта и Букклея, брошенные на Саймона. Тот, однако, проигнорировал их.

– Позади вон того валуна, – показывая рукой, сообщила она и подошла ближе. – Вот он, вход!

– По-моему, нам придется чем-то освещать путь, – сказал Дуглас, заглядывая внутрь.

– Я захватил с собой факел и коробку трута, – отозвался Саймон.

– С факелом идти опасно, – возразила Сибилла, – поскольку проход очень узок. Гарт, нырните, пожалуйста, внутрь и отыщите там свечи, которые я оставила. Они слева у стены.

– Удивительно, что леди знает больше об этом месте, чем сам лорд, – пробормотал Гарт, возвращаясь со свечами.

Саймон объяснил, что Сибилла нашла туннель, когда была в замке раньше, и остальные мужчины вынуждены были изо всех сил постараться задавить в себе смешки и подколки.

– Вам придется разрушить этот туннель, Саймон, – сказал Дуглас, – поскольку Файф не успокоится до тех пор, пока не выяснит, каким образом мы проникли в замок.

– Я знаю это, милорд, – коротко ответил Саймон. После того как он зажег свечи, он вручил одну Сибилле и двинулся вслед за ней, ведя остальных.

– Остановитесь задолго до той двери, миледи, – сказал он спокойно. – Мы откроем ее, а вы останетесь в туннеле, пока один из нас не придет, чтобы привести вас.