Лана Пиратова - Отдана за долги

Я позволяю себе непозволительное. Я не целую шлюх. Но желание опять попробовать вкус Миланы Костровой оказывается сильнее принципов.

Терзаю ее губы, прикусывая, облизывая их, толкаясь языком. На этот раз она не сопротивляется. Послушно висит на моих руках, позволяя мне не только сминать ее губы, но и руками жадно стискивать ее молодое тело.

Оторвавшись от нее, я быстро разворачиваю ее и снимаю наручники. Руки безвольно падают вдоль тела. А сама Милана медленно сползает на пол.

Хватаю ее на руки и несу в душ. Ставлю в кабинку к стене и срываю с себя остатки одежды.

Захожу к ней.

Милана поднимает на меня затуманенный взгляд. Открывает рот, чтобы что-то сказать. Но я наклоняюсь и целую ее. Опять не могу удержаться, чтобы не коснуться опухших и искусанных губ.

Включаю душ и капли воды стекают по нам, остужая разгоряченные тела.

— Ты помнишь нашу первую встречу? — хриплю ей в рот. Беру за запястья и поднимаю руки вверх

Она непонимающе смотрит на меня.

— Я бы все равно трахнул тебя.

Член опять наполняется кровью и уже упирается ей в бедро.

Милана еле стоит на ногах. Похоже, сказывается отсутствие опыта. Но я-то хочу ещё и не собираюсь ограничивать себя в желаниях.

Нормально сейчас в таком состоянии она точно не отсосет. Придется опять ебать ее в узкую пизду. Или попробовать другую дырку? Я же не везде ещё вскрыл ее.

Улыбаюсь одним уголком губ, предвкушая, как туго будет протискиваться член в ее задницу.

Подхватываю и несу ее на кровать.

Переворачиваю на живот и подсовываю подушку. Мну мягкие ягодицы и раздвигаю их. Облизываю палец и обвожу им тугое колечко.

И в этот момент Милана вздрагивает и быстро переворачивается на спину. В ней откуда-то появляются силы. Упирается спиной о спинку кровати и сгибает ноги в коленях.

Смотрит на меня своими глазищами. Ползу к ней. Хочу опять перевернуть ее на живот. Но в этот момент она сама раздвигает передо мной ноги, демонстрируя свою когда-то девственную наготу. Взгляд сразу же упирается в расходящиеся в стороны розовые складки. Все мысли сбиваются в кучу и сметаются одним единственным желанием — засадить.

Буквально запрыгиваю на нее и вжимаю в кровать. Рукой направляю член в уже раскрытую и готовую щель. Хватаю ее за бедра и толкаю вверх, насаживая на себя.

И опять эти ахуенные ощущения, которые одновременно растекаются волной удовольствия по всему телу и злят. Злят, потому что не припоминаю такого же взрыва при ебле дорогих шлюх. Там просто разрядка. Физиология. Необходимость.

Сейчас же я испытываю совершенно другие эмоции. Мне не хочется копаться в них. Их просто не должно быть. И тем более с Миланой Костровой.

Трахаю ее, уткнув голову ей в плечо.

А она упирается руками мне в грудь и лежит как бревно, отвернувшись от меня.

Нет. Так меня тоже не устраивает.

Приподнимаюсь и беру ее за подбородок. Поворачиваю к себе.

— Смотри мне в глаза, когда я тебя трахаю, — цежу сквозь зубы, не останавливаясь ни на секунду. — Запоминай. Каждый раз, когда на тебя будет залазить кто-то другой, ты будешь вспоминать свой первый раз.

Только сказав это, понимаю, что выдаю себя. Но Милана, похоже, не обращает на это внимания. Продолжает смотреть, прикусив губу. Подрагивает в такт моим резким и все более частым движениям.

Кончаю ей на живот. Встаю и выхожу из комнаты.

Я уже принял для себя решение.

Утром перед тем, как уехать в офис, захожу в комнату Миланы. Она ещё спит.

Сажусь на кресло напротив кровати и просто смотрю на нее. Подавляю в себе любое желание коснуться. Скрещиваю пальцы в замке.

Звонит телефон. Смотрю на экран и сбрасываю звонок.

Милана просыпается. Увидев меня, садится и ещё больше натягивает на себя одеяло. Почти до глаз.

— Ты можешь уйти, — говорю, глядя пристально на нее. — Водитель отвезёт тебя. Чтобы, когда я вернусь вечером, тебя не было. Это твой единственный шанс.

Она ошалело смотрит на меня.

— А деньги? Операция? — слышу, как дрожит ее голос.

Молча встаю и выхожу.

Если не дура, то сбежит сейчас же.

Так будет лучше. Для меня.

Слишком непростой клубок эмоций вызывает ее присутствие во мне. Я теряю себя. Боюсь совсем потерять контроль.

Я получил, что хотел. Унизил и растоптал. Причинил боль.

Пришло время найти ответы на вопросы. Это требует здравого ума и холодного расчета. Никаких эмоций. Никаких чувств.

Я остаюсь одна. Так и сижу, накрывшись одеялом, пока не слышу рев отъезжающей машины. Только тогда осмеливаюсь встать с кровати.

Тело ноет, особенно остро ощущается тянущая боль внизу живота.

Проходя мимо зеркала, замечаю в отражении синяки на своем теле. На бедрах явно видны отпечатки пальцев этого подонка. На запястьях следы от наручников.

Облизываю губы и чувствую неприятные ощущения в уголках губ. Они потрескались из-за этой чертовой штуки.

Из всего происшедшего я помню лишь боль и страх. И каждый шорох отзывается во мне этими двумя чувствами. Вдруг это опять он?

В открытое окно доносится шелест деревьев и мой взгляд скользит на балкон.

По телу пробегает мелкая дрожь от воспоминаний. Было ещё что-то, кроме боли и страха. Какое-то новое ощущение. Память прорезает вспышка и я прикусываю губу.

Нет. Это не может нравиться. Это неправильно.

Но с горечью понимаю, что нравилось. И на балконе. И в кровати, где сама раздвинула ноги, чтобы избежать ещё большего унижения.

Даже тогда, когда он терзал мое тело, я отвернулась и прикусывала щеку, чтобы сдержать стоны.

Стук в дверь освобождает меня от этих воспоминаний.

Он никогда не стучится. Значит, можно не так бояться. Пытаюсь унять дрожь.

Входит Рузана. Молча кладет мою сумку и новые джинсы с майкой на стул и выходит.

Хватаю сумку и роюсь в ней в поисках телефона. Он здесь. Но совершенно разряжен. Черт.

Сдираю этикетки с новой одежды и быстро одеваюсь. Так чувствую себя немного увереннее.

Выбегаю из комнаты и несусь, перепрыгивая через ступеньки.

Пытаюсь открыть замок на входной двери, но он не поддается. Слышу сзади шаги. И боюсь обернуться.

Чья-то огромная рука тянется к замку и одним движением открывает его. Потом распахивает дверь и я пулей вылетаю из этого проклятого дома. И сразу же утыкаюсь в чью-то каменную грудь.

— Эй, полегче, детка, — слышу усмехающийся грубый бас.

Меня хватают за плечи и слегка трясут.

Поднимаю глаза. Передо мной стоит какой-то здоровый мужик. Просто шкаф.

Не отпуская мои плечи, он спрашивает того, кто стоит у меня за спиной:

— Хозяин дома?

Вздрагивают он слова «хозяин» и мужик переводит на меня удивленный взгляд.

— Замёрзла?

Мотаю головой.

— Нет, — отвечает голос сзади, — Дамир Зарипович уехал. С утра.

— Странно. Мы же с ним договаривались. Ну, ладно. Встретимся в офисе тогда.

Встряхиваю плечами, пытаясь освободиться от хватки незнакомца. Он сразу же убирает руки и улыбается.

— Садитесь в машину. Я отвезу Вас, — говорит мне тот, кто справился с замком, и кивает в сторону припаркованной у лестницы машины.

— Жень, я сам отвезу девушку, — говорит незнакомец. — Все равно в город ехать.

Он спускается по лестнице и открывает переднюю пассажирскую дверь.

— Прошу, — опять улыбается.

Стою в нерешительности. С одной стороны, незнакомый мужик предлагает сесть в машину. С другой стороны, надо же как-то добираться до города.

Женя или как его там уже ушел. Телефон разряжен. Денег наличных нет.

Хуже, чем то, что случилось за эти четыре дня, произойти уже не может. Поэтому подхожу к машине.

— Меня тошнит на переднем сиденье, — стараюсь выглядеть убедительной, когда говорю это.

Мужик пожимает плечами, закрывает переднюю дверь и открывает заднюю.

Забираюсь на сиденье.

Он захлопывает дверь и садится за руль. Ворота медленно раздвигаются и я, наконец, покидаю ненавистный дом.

Смотрю в окно на мелькающие деревья. Правильно ли я сделала, что сбежала? Как же мама? К чему были эти мучения, если денег на операцию так и нет? Вернуться?

Нет. Не могу больше терпеть эти унижения и боль. Это выше моих сил. Я начинаю быть отвратительна сама себе.

Но деньги… Где взять деньги?

— Как зовут тебя? — отвлекает меня от мыслей мой спутник.

— Милана, — произношу охрипшим голосом и откашливаюсь.

— А я Ренат. Куда везти тебя?

И я, не раздумывая, называю адрес больницы. К маме.

Примерно через полчаса я оказываюсь в холле больницы, предварительно поблагодарив водителя.

Возле палаты сталкиваюсь с врачом.

— Как хорошо, что Вы пришли, — улыбается он. — Мама пришла в сознание. Вы можете навестить ее. Только недолго. Она ещё слаба.

— Правда? — чуть не хлопаю в ладоши. — И операция не нужна?

— Как не нужна? — удивляется врач. — Операция прошла успешно. У Вашей мамы был реабилитационный период.

Смотрю на него, хлопая глазами.

— Как «операция прошла»? Когда?

— Несколько дней назад, — спокойно отвечает он. — Если точнее, шесть дней назад.

Водоворот мыслей в моей голове. То есть я пришла к Дамиру, когда деньги на операцию уже были не нужны?! Как так?! Но!

— Но я была здесь четыре дня назад, — произношу хмуро. Мне все это не нравится. — И врач сказал мне, что нужны деньги. Срочно. Ни о какой операции и речи не было! Кто оплатил операцию?

Доктор хмурит брови и потирает переносицу.

— Этого я сказать не могу. Наши благотворители, как правило, просят сохранять анонимность. Понимаете, произошла неприятная ситуация, — пытается успокоить он меня. — Наш бывший уже сотрудник зачем-то вводил вас в заблуждение. Он уволен. Мы сразу же позвонили Вашему отцу и все рассказали. До Вас не могли дозвониться. Приношу Вам свои глубочайшие извинения. Но ведь главное, что с мамой все хорошо. Правда? А это небольшое недоразумение.

Закрываю лицо руками.

Небольшое недоразумение?! Если бы он только знал, что мне пришлось пережить из-за этого «небольшого недоразумения»…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Прежде чем зайти к маме, пытаюсь успокоиться. Ей не надо видеть меня расстроенной. Любые волнения ей противопоказаны.

Провожу с ней пятнадцать минут. Дольше нельзя.

Для мамы не остаются незамеченными мои круги под глазами и следы на запястьях. Придумываю на ходу что-то про сложный зачёт в университете и дополнительные занятия спортом.

Главное, что операция проведена и жизни мамы теперь ничего не угрожает. Это самое главное. Остальное — переживу. Зарою где-то глубоко в себе.

Он же сам отпустил меня. Дал шанс уйти. Значит, все. Кошмар закончен.

Мне надо жить дальше. Возвращаться домой. В обычную жизнь. Без унижения и насилия.

Как там отец? Может быть, он знает, кто дал деньги на операцию?

Выхожу на крыльцо и закрываю глаза, подставляя лицо лёгкому ветерку.

И на мгновение мне кажется, что все произошедшее в эти дни — всего лишь ночной кошмар. Сон. Ведь так не должно быть. Не в наши дни.

Но стоит подумать об этом и память прорезают яркие вспышки: жёсткий захват холодных пальцев на шее, трение железа о запястья и боль. Резкая боль внизу живота. Которую, мне кажется, я ощущаю даже сейчас.

Сильнее зажмуриваю глаза, хотя понимаю, что надо наоборот открыть их, чтобы прогнать этот морок воспоминаний.

И помогает мне в этом звук рядом останавливающейся машина. Опускается стекло и Ренат, который вывез меня из дома мучителя, говорит:

— Садись, поехали дальше.

— Вы что? Ждали меня? — спрашиваю. — Зачем?

— Много времени у меня, — улыбается он. — И давно не подрабатывал водилой.

— Но мне нечем Вам заплатить. У меня только на метро хватит.

— Хорошая шутка. Садись, Милана. Я довезу быстрее и дешевле, чем метро.

Он улыбается очень открыто. К тому же по дороге в больницу он не доставал меня расспросами и мне очень хочется побыстрее попасть домой.

Поэтому сажусь опять на заднее сиденье и говорю адрес.

Практически всю дорогу Ренат обсуждает что-то по телефону, изредка бросая на меня взгляд в зеркало заднего вида.

Когда мы подъезжаем к моему дому, Ренат поворачивается и говорит: