Лана Пиратова - Отдана за долги

Замираю. Перевожу взгляд на руку, а потом снова смотрю ей в глаза.

А она проводит пальцами второй руки по моему лицу. Медленно. Аккуратно. Как по минному полю.

От неожиданности я не успеваю даже отпрянуть. Так и зависаю над ней.

Что же ты делаешь, Милана Кострова? Какие струны дергаешь? Причиняя боль сильнее, чем в жестокой драке в тюрьме…

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Она так смотрит мне в глаза, что ещё немного и я не выдержу и первым отведу взгляд.

Встаю на колени, беру ее руку за запястье, потом вторую и развожу их в стороны, продолжая удерживать.

Она молчит, не пытается вырваться. Дрожит. Чувствую ее дрожь своими руками.

Моя уверенность куда-то подевалась. Сейчас я уверен лишь в одном: что трахну ее.

Наклоняюсь и пытаюсь поцеловать. Но Милана отворачивается. И это ее действие хоть немного, но возвращает мне себя.

Хватаю ее за подбородок и фиксирую лицо.

Перевожу взгляд с глаз на губы и обратно. И целую ее.

Задыхаюсь. От переполняющих меня ощущений. От того, как ещё твёрже становится член, как начинают ныть яйца. От предвкушения. Ведь поцелуй — это только начало. Но я настолько погружаюсь в него, что не могу и не хочу прекратить это сумасшествие.

Губы Миланы оживают под моим напором. Становятся горячее. Припухают.

Язык уже ворвался в нее и как будто дразнит член своими ощущениями внутри Миланы.

Убираю руку с подбородка и вытаскиваю блузку из-под юбки. Тяну ее вверх и вот уже пальцами касаюсь груди сквозь тонкую ткань кружев.

Сначала просто сжимаю ее. Но, когда в ладонь мне упирается затвердевший сосок, одним движением стягиваю нижнее белье наверх, отпускаю губы Миланы и языком ощущаю подрагивающую грудь.

Облизываю сосок и слышу стон. Слабый, приглушённый, но все равно четко различимый.

Милана упирается рукой мне в голову, как будто пытается отодвинуть. Тогда я опять беру ее за запястья и прижимаю руки к кровати.

В отличие от меня она ещё не до конца потеряла способность мыслить. Поэтому пытается сопротивляться. Но эти слабые попытки даже близко не напоминают то, что было в наш самый первый раз.

Отрываюсь от груди и опять смотрю на нее, поражаясь своему терпению. Склоняюсь к лицу, но лишь для того, чтобы прошептать в ушко, заставив ее покраснеть:

— Зачем ты пришла? Ты ведь знала, что тебя ждёт? Я опять трахну тебя. Но на этот раз так, что ты ещё долго не сможешь свести ноги. Ты ведь за этим пришла?

Усмехаюсь, замечая, как краснеет кожа Миланы.

— Хочешь, чтобы я трахнул тебя?

Смотрю в глаза.

Она мотает головой из стороны в сторону.

— Нет, — говорит так тихо, что мне даже кажется, что это всего лишь голос в моем воображении.

— Врешь, — говорю и задираю юбку наверх.

Ладонь скользит под колготки и трусики.

И я нисколько не удивляюсь тому, что ощущаю там. Горячо и мокро.

Милана упирается рукой мне в грудь. Мы продолжаем смотреть друг другу в глаза, а я вожу пальцами по ее горячему, пульсирующему лону.

Она пытается сжать ноги.

Проникаю пальцем чуть глубже. Слышу глубокий вдох и выдох. Вынимаю руку и подношу палец с ее смазкой к лицу.

— Видишь, КАК ты не хочешь?

Милана зажмуривается и отворачивается.

Опять за подбородок фиксирую ее лицо.

— Смотри! — приказываю. — Открой глаза! Ну!

Трясу за подбородок.

Не сразу, но она открывает их. Смотрит зло. Ну, и куда подевалась твоя жалость?

Можно ещё долго играть в убеждение и спорить впустую, но упирающийся в шов штанов член напоминает, что мы тут не за этим.

Поднимаюсь и одним резким движением сдергиваю юбку и все остальное. Тоже самое проделываю с верхней частью.

Милана хватается за одежду, пытаясь сохранить ее на себе. Но эти слабые попытки обречены.

Меня уже не остановить.

— Что же ты не кричишь? — усмехаюсь и сам избавляюсь от штанов, которые давно уже причиняют дискомфорт.

Она испуганно переводит взгляд на пружинящий член. Я на пике возбуждения. Я терпел столько дней. Не заказывал шлюх. Не дрочил в душе. Снимал напряжение в тренажёрке.

Рукой обхватываю член и ощущаю, какой он просто каменный, набухший до предела.

Хочу кончить и не один раз. Потому что знаю, что одного раза точно будет мало. И двух. И трёх. И вообще, сегодня она заплатит за все дни моего гребанного воздержания. За все.

Милана смотрит на член и он, словно чувствуя это, дергается. Она отодвигается.

Но я хватаю за бедра, притягиваю к себе, раздвигаю с усилием ноги и встаю между них на колени.

Перевожу взгляд вниз живота. Там уже все блестит. И она будет убеждать меня, что не хочет?!

Тремя пальцами провожу по розовым нежным складочкам, суть нажимая средним пальцем.

— Опять будешь врать? Скажешь, что не хочешь?

Милана прикусывает губу, наверняка, пытаясь сдержать стон.

— Не хочу, — шепчет и хмурит брови.

Несносная девка!

Я покажу тебе, как врать мужчине!

Обеими руками надавливаю на колени, заставляя ее полностью раскрыться передо мной. Растяжка отличная — уроки танцев не прошли даром.

Наклоняюсь. Член уже упирается во вход в сладкую узкую дырочку. Милана дёргает бедрами. Ее последние попытки избежать того, что она хочет сама. Не меньше, чем я.

Руками беру ее за бедра и делаю резкий толчок.

Сразу же почти полностью погружаюсь в нее и застываю.

Сука, почему так хорошо?! Почему по телу пробегает разряд?! Хотя я ещё не кончил.

Милана вскрикивает, но тут же обмякает. Сжимает кулаками простыню. Прикусывает губу. Опять зажмуривается.

А я хочу видеть ее глаза.

— Смотри на меня! — хриплю и наклоняюсь, вдавливая ее в кровать.

Беру обеими руками ее лицо.

— Смотри, — уже шепчу и впиваюсь в губы. И сам зажмуриваюсь от накрывающего предвкушения.

Сука. Как же охуенно. Меня словно выпустили на свободу спустя годы сидения в душной клетке. Как ей это удается?

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Наваливаюсь на нее и прижимаюсь всем телом. И трахаю. Резко. Быстро. Спеша получить долгожданное облегчение.

Милана лишь дышит громко и часто в такт моим движениям.

Мне плевать на ее ощущения. Вся моя концентрация сейчас только на моих. Я слишком долго ждал этого.

Все заканчивается за несколько минут. Но у меня ни капли сожаления о таком быстром конце.

Приподнимаюсь и выхожу из нее, кончаю на живот.

Потом падаю рядом сбоку.

Милана лежит молча, глядя в потолок.

Знаю, что она ничего не получила сейчас. Этот секс нужен был лишь мне. Но она ошибается, если думает, что мне хватило. Наоборот, ее присутствие только ещё больше распалило меня. Опять ощущаю приток крови к члену. Он дергается, когда Милана натягивает на себя покрывало и пытается встать.

Хватаю ее за руку и тяну к себе.

— Я не разрешал тебе уходить.

Сбросив накопившийся за время воздержания запас спермы, могу теперь не торопясь насладиться ее телом.

Заставляю Милану лечь. Сначала взглядом, а потом и рукой прохожусь от шеи до бедер.

Она вся сжимается, напрягается. Отворачивается. Но хотя бы не дерётся.

Я мог бы опять привязать ее руки к спинке кровати, но что-то подсказывает мне, что сегодня в этом не будет необходимости.

Сжимаю грудь, наслаждаясь, как она перекатывается в моей ладони. Упругая, с нежной кожей. Замечаю, как твердеют соски и мурашки покрывают бархатную кожу.

Ей нравится. Как бы она не пыталась убедить меня в обратном.

Веду рукой вниз. Чувствую, как под ней напрягается живот, потому что двигаюсь ниже и рука застывает в нескольких миллиметрах от клитора.

Жду реакцию, но Милана даже не обернется. Не даёт никакой реакции, как будто я касаюсь не ее. Это начинает меня злить. Я знаю, что могу довести любую до оргазма. И Милана — не исключение.

Опускаю руку ещё ниже и внимательно смотрю на ее лицо. Пока просто поглаживаю ее там, проводя средним пальцем между складочек. И ощущаю частую пульсацию.

Милана прикусывает нижнюю губу, зажмуривается и ещё сильнее отворачивается от меня.

Надавливаю на клитор. Она выгибается и руками хватает меня за руку. Тогда я сажусь на колени сбоку от нее. Одной рукой беру ее за запястья и отвожу руки за голову. Второй рукой продолжаю трогать ее там. Вижу, что она подавляет стоны и крики, которые так и норовят сорваться с ее рта. Я наблюдаю за ней сверху вниз и от этой картинки член уже опять устремляется вверх и располагается на груди Миланы. И каждый раз, когда она вздрагивает или выгибается, набухший сосок приятно раздражает член.

Будь она более податлива и опытна, то могла бы рукой подрочить мне. Но я и без нее получу своё.

Обвожу клитор и слегка надавливаю, как тогда в кладовке. Милана, наконец, поворачивает голову и запрокидывает ее назад, протяжно стонет. Я усмехаюсь.

Делаю движения вокруг клитора более частыми, а нажатия — более интенсивными.

Милана бьётся в моих руках, выгибается, приоткрывает рот и дышит часто, отрывисто.

Наклоняюсь и целую ее. Сразу же вторгаюсь языком и повторяю им движения пальцем на клиторе.

Я забираю все стоны и крики Миланы. Поглощаю их. По ним чувствую приближение оргазма. Быстро хватаю ее за талию и, пока она не поняла, что происходит, переворачиваю на живот. Подтягиваю на себя, заставляя встать на колени, направляю рукой член и вхожу в нее. Милана дергается, но я возвращаю руку ей на клитор и довожу ее.

Она ещё выше задирает задницу и я вдалбливаю тяжёлый налитой кровью член в нее, одновременно теребя клитор.

Наконец, она дергается, громко и протяжно стонет и кончает.

Всем членом остро ощущаю ее оргазм. Она сама двигает бедрами в такт волнам внутри себя. Я лишь удерживаю ее на члене. Это длится долго. Закрываю глаза и запрокидываю голову. Блядство. Почему с ней так охуенно? Ведь она ничего не умеет. Ничего не делает. Я все делаю сам.

Но эта ее неопытность просто сносит крышу. Рвет на куски сознание.

Все ещё ловлю наслаждение от ее неумелых бессознательных движений, пока она не замирает. И только тогда я возобновляю толчки.

Я почти полностью выхожу и с такой силой ударяю в нее, что хлопки от ударов тел эхом разносятся по комнате. Я врываюсь в ее узкую дырку, растягивая, и кажется, что она уже навсегда запомнит только мой размер. Но, стоит мне покинуть ее, как она опять сужается и я опять, толкаясь в нее, каждым миллиметром ощущаю влажную бархатистость.

На этот раз все длится гораздо дольше. Я не хочу быстрой развязки. Знаю, что оргазм будет сокрушительным, но то, что я насаживаю на себя такое податливое, уступившее, признавшее свое поражение тело приносит не меньшее удовольствие.

Я трахаю ее сзади, демонстрируя превосходство, показывая, кто ее хозяин, а она только хнычет то ли от удовольствия, то ли от усталости.

Ускоряю темп и Милана хнычет уже в голос. Дышит тяжело и часто. Закусывает подушку. Но не просит ни остановиться, ни продолжать. Упорно молчит. Тем хуже для нее. Буду делать так, как нравится мне.

Делаю ещё несколько резких толчков и тут же вынимаю член, чтобы кончить Милане на спину.

— Сука! — не выдерживаю я, не в силах скрыть своих эмоций.

Громко вбираю и выпускаю носом воздух. Пытаюсь выровнять дыхание.

Милана обессилено падает на кровать. Я ложусь рядом, просовываю руку ей под талию и притягиваю к себе податливое тело.

Мне стыдно от моих ощущений. От того, что я испытываю рядом с ним. Разве не должна я ощущать нечто другое?

Почему к чувству жалости к этому зверю ещё и добавляется какое-то непонятное, незнакомое мне чувство?

Я зажмуриваюсь, потому что стыдно и страшно признаться. А он, как будто чувствуя это, требует смотреть на него. Заставляет.

И я подчиняюсь.

Он уже во мне. Опять. Каждый раз, видя его член, я пугаюсь. Не понимаю, как он может поместиться во мне. Но он помещается. Входит, причиняя боль. Но эта боль почти сразу же уходит, уступая место чему-то новому. Пока ещё непонятному мне.

Я должна ненавидеть его движения, но мне хочется, чтобы он продолжал.

Вижу его усмешку. Он играет со мной. Сопротивляюсь из последних сил. Но мне кажется, что он знает мое тело лучше меня. Он как будто нажимает на какие-то кнопки. Руководит мной. Подчиняет себе. И что самое обидное — что ему это удается.