Лана Пиратова - Отдана за долги

Она вздрагивает и поворачивает голову ко мне.

— Да, нашел, — отвечаю на ее немой вопрос. — И его больше нет. Он умер, Милана. Знаю, этому нельзя радоваться. Но так будет лучше для всех.

Она вырывается из моих объятий, поворачивается ко мне лицом.

— Это ты убил его? — спрашивает вдруг и в ее глазах я читаю тревогу.

— Нет, — беру ее за руку и с силой тяну опять к себе. — Но, если бы надо было для нашего спокойствия, я, не задумываясь, сделал бы это. Стас умер сам. Он попал в аварию.

Милана опять забирает руку и закрывает лицо.

— Слишком много смертей… Слишком много…

Я опять делаю попытку притянуть ее к себе. Но она упирается.

Тогда толкаю ее на спину и наваливаюсь на нее. Она руками упирается мне в грудь.

Беру ее лицо руками, заставляя смотреть прямо мне в глаза.

— Милана, все позади. Теперь есть только ты и я. И наш ребенок. Нет ни Рената, ни Стаса. Никого, кто помешал бы нам. Я люблю тебя. И не жду ответных слов от тебя. Мне достаточно, что ты со мной.

— Мама… Папа… — тихо шепчет она.

— Все пройдет. Вы еще поговорите. Слышишь? — пытаюсь успокоить ее я.

Мне страшно за нее. И за нашего ребенка. Поэтому сейчас я готов сказать все, что она хочет услышать.

— Все будет хорошо, Милана, — целую ее глаза, губы, скулы.

От ее близости накатывает волна возбуждения. Я не трахал ее целую вечность. Так кажется мне. И сейчас я тоже готов перетерпеть. Ради нее.

Руками опираюсь о кровать и хочу встать. Но в этот момент Милана обнимает меня за шею и притягивает к себе.

— Дамир, — шепчет на ухо, — спасибо.

Приподнимаюсь и с удивлением смотрю на нее.

— За что?

— За то, что не дал мне сделать… — осекается. — Прости. Я не должна была соглашаться.

— Ты не виновата, — в ответ шепчу я, глядя ей в глаза. — Мне не надо было оставлять тебя на свободе.

Усмехаюсь.

— Надо было запереть тебя, чтобы ты никуда не сбежала.

Милана хмурится.

— Ты так и будешь держать меня взаперти?

— Буду, — киваю, улыбаясь, — если не будешь слушаться. Привяжу тебя к кровати и буду делать что захочу и когда захочу. Чтобы ты не ушла больше никуда.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

Милана закусывает губу и я ощущаю приятную негу от крови, концентрирующейся теперь в одной точке.

Прижимаюсь к ней бедрами, давая ей ощутить, как сильно я хочу ее.

— Милана, — шепчу на ухо, руками расстегивая блузку и сжимая грудь, — я так скучал по тебе.

Тяну вниз замок на ее джинсах и кладу ладонь на трусики. Пальцами ощущаю пульсацию. Приподнимаюсь и стягиваю джинсы. Помогаю избавиться от блузки.

Ложусь рядом и провожу рукой по телу. От шеи до бедер. Целую ее. Наконец. Так, что готов съесть ее. Сминая губы и проникая глубоко языком.

Милана отвечает мне, но в какой-то момент прерывает поцелуй и смотрит мне в глаза.

— Ты правда хочешь ребенка? — спрашивает неожиданно.

— Глупая маленькая девочка, — смеюсь я. — У меня появился смысл жизни. Понимаешь? Раньше мне было достаточно тебя. Но сейчас…

Я опять целую ее. Сжимаю грудь. Отрываюсь, но лишь затем, чтобы втянуть губами уже твердый сосок. Перекатываю его на языке. Потом делаю дорожку к другой половинке и ласкаю ее.

Милана запускает пальцы мне в волосы и легонько сжимает их. Скребет ногтями по коже головы. И это еще больше распаляет меня.

Стаскиваю с себя одежду. Беру ее руку и прижимаю к члену, который чуть не порвал ширинку, пока был в штанах.

Милана с интересом смотрит на меня, но обхватывает член своими пальчиками и я едва заглушаю рык, рвущийся из меня.

Тяну с нее трусы и сгибаю ноги. Пальцами проверяю ее готовность принять меня и с удовольствием отмечаю, как они легко скользят и погружаются в нее, заставляя сжиматься там внутри.

Направляю член и сразу ввожу его на всю длину. Милана вскрикивает и цепляется за мои плечи. Приподнимается, но я рукой прижимаю ее к кровати. Подхватываю ее ноги и кладу их себе на грудь. И начинаю двигаться в ней.

И опять это непонятное, но уже знакомое ощущение обволакивает меня. Ощущение обладания. Что она только моя.

А еще я наслаждаюсь от предвкушения, что могу теперь кончать в нее. Кончать, заполняя ее. Делаю ее еще больше моей.

Я ускоряюсь, чувствуя приближение. Опускаю ее ноги и прижимаюсь к ней всем телом. Ее соски упираются в мою грудь, а я прикусываю тонкую шею.

Милана скребет ноготками по спине, посылая дополнительные импульсы, и я кончаю. Впервые кончаю в нее. Продолжая двигаться, как будто пытаюсь глубже залить ее спермой.

Целую грудь, там, где сердце, и четко различаю частые удары.

— Я люблю тебя, Милана, — шепчу ей уже в губы. — Люблю.

Это последние слова на сегодня. Мы просто наслаждаемся тишиной и так и засыпаем. В тишине.

На следующее утро я просыпаюсь от того, что не нахожу рукой рядом с собой Милану. Открываю глаза. Она сидит, отвернувшись к окну, и я по ее позе понимаю, что она о чем-то задумалась. Опять.

Сажусь рядом с ней и обнимаю ее за плечи.

— Что тебя тревожит, Милана? Расскажи мне.

Она отвечает не сразу, но я не тороплю ее.

— Я не могу иметь детей, — тихо, опустив голову, произносит она. — Не могу выносить. У меня…

— Я знаю, — не даю договорить ей. — Твоя мама сказала, что тебе нельзя рожать. Что она имела в виду?

Милана утыкается мне в грудь и обдает меня горячим дыханием.

— Понимаешь, у меня такое заболевание… Мне нельзя рожать… Нельзя беременеть… И я не знаю. Мама сказала, что врач…

— Ясно, — говорю я. — В этом нет ничего такого, из-за чего стоило бы так переживать. Если врачи скажут, что нельзя, то мы сделаем так, как будет лучше для тебя. Слышишь?

— А ребенок? — спрашивает она.

— Я не хочу потерять тебя, Милана.

Целую ее в макушку.

— Знаешь, я договорился с медицинским центром. Давай съездим туда? Просто поговорим с врачом. Чтобы быть уверенными на сто процентов. Чтобы ты не думала… Хорошо?

Милана не сразу, но кивает. И я облегченно вздыхаю.

Спустя пару часов мы приезжаем в медицинский центр. У меня на руках медицинская карта Миланы.

После осмотра и каких-то анализов врач приглашает нас к себе в кабинет.

— Доктор, есть ли возможность сохранить ребенка? Без вреда для матери? — сразу же спрашиваю я.

— А с чего вы взяли, что такой возможности нет? — он смотрит на нас из-под очков.

— Но, мое заболевание… — неуверенно говорит Милана. — И потом, мой врач сказала…

— Что именно она сказала?

— Я не могу Вам ответить. Не я с ней разговаривала, — отвечает Милана.

Доктор удивленно смотрит сначала на нее, потом на меня.

— Да, у Вас есть проблемы со здоровьем, — говорит, поправляя очки, — но не настолько, чтобы это угрожало плоду или Вам. Вы вполне можете выносить ребенка. Нужен просто определенный уход и соблюдение режима.

Я беру за руку Милану.

— Вы уверены? — спрашиваю доктора.

— Молодой человек, моя профессия не предполагает, что я могу давать напрасные надежды. Ваша жена или кем она Вам приходится может выносить и родить здорового ребенка. Без ущерба себе.

Смотрю на Милану. У нее по щекам бегут слезы, но она улыбается.

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Милана, как ты провела день? Вы выбрали с дизайнером мебель для детской? — я встречаю Дамира с работы и он сразу же засыпает меня вопросами.

Каждый раз, возвращаясь вечером домой, он говорит, что моя болтовня помогает ему снять напряжение рабочего дня. Он терпеливо выслушивает все мои бредни беременной женщины, порой ухмыляясь, порой хмурясь, но ненадолго.

— Ты была у врача? Что он сказал? Как Мурат? — спрашивает Дамир, обнимая меня и целуя в висок.

Буквально несколько недель назад мы узнали, что у нас будет мальчик. Имя ему выбрал Дамир. Он сказал, что Мурат означает «желанный». И это действительно так. Этот малыш — самый желанный для меня и Дамира.

Каждые три дня я должна посещать врача для контроля. Сдавать анализы. Пить специальные витамины. Но все это ради рождения нашего сына.

Я долго не могла привыкнуть к другому Дамиру. Такому, которого я знаю сейчас. Нежному, терпеливому, ласковому.

После ужина Дамир идет в кабинет и возвращается туда уже с какой-то папкой в руках. И протягивает ее мне.

— Что это? — спрашиваю испуганно, потому что все непонятное несет, как мне кажется, дурные вести.

— Это документы на твою компанию, — спокойно отвечает Дамир. — Вернее, бывшую компанию твоего отца. Теперь она твоя.

— Но как? Зачем? — не понимаю я. — Почему?

— Мне так захотелось, — он не перестает меня удивлять.

— Но, Дамир, ты же знаешь, я хочу работать детским врачом. Я учусь на него. Зачем мне компания?

— Это ты зря, — говорит, улыбаясь, — компания приносит неплохой доход. Ты можешь сама не заниматься ею. Найми кого-нибудь.

Пытаюсь воспринять полученную информацию.

— Только, знаешь что, — добавляет Дамир, — отца своего не нанимай. Из него плохой управленец. Он один раз уже спустил бизнес.

Я грустно вздыхаю. Дамир обнимает меня.

— Ну, чего ты? — спрашивает мягко. — Все хорошо. Я лишь хочу, чтобы у моей жены было свое маленькое дело.

Я вздрагиваю. Мне послышалось? Это не остается незамеченным Дамиром. Он смеется.

— Тебя что-то смутило?

— Мне, наверное, послышалось. Ничего, — отвечаю я.

— Нет, Милана, тебе не послышалось, — говорит он уже серьезно. — Я делаю этот подарок именно своей будущей жене. Тебе.

Теряю дар речи. Наверное, я должна что-то ответить, но не могу.

Дамир истолковывает мое молчание по-своему.

— Милана, — говорит строго, — я не спрашиваю у тебя. Я не жду ответа «да» или «нет». Я говорю, что так будет. Значит, оно так и будет. И это должно случиться до рождения Мурата. Сын должен родиться в законном браке.

Стараюсь не выдать свою радость от услышанного. Что скрывать, я ждала услышать эти слова. Меня и саму смущала мысль о том, что ребенок родится вне брака. Хотя, по сути, это ничего не меняет, но все же…

И только одно омрачает мою радость. Только одно. И, услышав, что говорит Дамир, видя мое замешательство, я лишний раз убеждаюсь, как он чувствует меня.

Он подходит ко мне и прижимает к себе.

— Позвони родителям, Милана. Попробуй еще раз.

И я зажмуриваюсь, потому что он озвучивает мои мысли. То, что я тщательно скрывала. По крайней мере, мне так казалось.

Я не видела родителей два месяца. За это время всего два раза я говорила по телефону с мамой. Но оба разговора заканчивались упреками. После них я плакала и долго не могла успокоиться. И тогда Дамир запретил мне звонить родителям. Сказал, что нужно время.

— Я, наверное, лучше съезжу к ним. Сама, — предлагаю я и боюсь услышать «нет».

Но облегченно выдыхаю, когда Дамир произносит:

— Да, так будет правильнее. Вам надо поговорить. Но я поеду с тобой.

Понимаю, что спорить бесполезно. Да, я и не хочу. Потому что Дамир дает мне защиту. Я знаю, если даже наш разговор опять закончится ничем хорошим, Дамир поможет мне справиться с этим.

Моя любовь к отцу и матери не стала ничуть меньше после того, что я узнала подробности своего рождения. В моей памяти только светлые моменты из детства. Они искренне любили меня. И я уверена, что любят и сейчас.

Этим же вечером мы едем к ним. В окнах свет. Значит родители дома.

Я еще долго сижу в машине, не решаясь зайти в подъезд. Дамир держит меня за руку.

Наконец, мы выходим из машины и идем к дому.

— Ты вся дрожишь, — говорит Дамир, когда мы подходим к входной двери. — Успокойся. Все будет хорошо. Что бы не случилось сейчас, они останутся твоими родителями. Возможно, вам понадобится больше времени, чтобы понять друг друга. Но это ничего не изменит в ваших отношениях. Запомни это. Это главное.

Целует меня и нажимает на кнопку звонка.

Дверь открывают не сразу. И у меня уже закрадывается мысль, что ее не открывают специально. Но потом я слышу скрежет замка.

Мама. Я так скучала по ней, что готова броситься к ней в объятия, но я боюсь, что она оттолкнет меня. Для меня это станет страшным ударом и я не хочу ощутить его на себе.

Мы так и стоим какое-то время. Молча. Глядя друг на друга. Это время кажется мне вечностью…