X Мистер - Отель Вавилон

Джанфранко, Альфредо и Франческо уже начали уборку: вытирают столы, наводят порядок за барной стойкой, выбрасывают остатки лимонов и лаймов. Джино у столика, стоит, опершись руками на спинку стула, и пудрит мозги «текучей историей» — рассказами об очень дорогом спиртном — весьма состоятельному на вид джентльмену, чьи красные щеки такого же цвета, что и носки. Я и отсюда вижу: Джино на охоте. Его выдают псевдонепринужденная поза и слишком веселая улыбка. Проходит некоторое время, и я слышу, как он предлагает клиенту коньяк «Наполеон» по семьсот пятьдесят фунтов за бокал.

— Семьсот пятьдесят! — восклицает тот. — Должно быть, это что-нибудь исключительное, если стоит таких денег.

— А вы, мистер Мастерсон? — спрашивает Джино, направляясь в сторону техасца и останавливаясь ровно посередине между двумя клиентами. — Не хотите попробовать? Досадно будет доставать из погреба бутылку «текучей истории», если пробовать ее будет всего один человек.

— Что? — спрашивает мистер Мастерсон.

— Не желаете ли отведать мою драгоценность — коньяк «Наполеон» 1796 года?

— А, да, конечно. Разумеется, желаю, — отвечает мистер Мастерсон, шлепая не по своей ляжке. — Он мне запомнился еще в прошлый раз. Речь ведь про тот, бокал которого стоит больше тысячи долларов?

— Именно про него, — подтверждает Джино.

— Потрясающе, — говорит мистер Мастерсон. — А мои гостьи попробуют?

— Если только совсем чуть-чуть, — мурлычет одна из девиц.

— Три бокала, — заявляет мистер Мастерсон. — И налейте в каждый по двойной порции.

— Будет сделано, сэр.

Джино поворачивается, знаком велит Джанфранко со всех ног нестись в винный погреб, и тут его взгляд падает на меня, но бармен делает вид, что слишком занят своими мыслями. У него сейчас нечто типа тантрического обряда: надо загипнотизировать клиентов байками об истории, роскоши и временах давно минувших.

Появляется бутылка. Джино кладет ее в специальную корзину, несет на столик, сдувает несуществующую пыль, любовно ласкает бутылку рукой и затягивает песню о том, что успели придумать с момента изобретения драгоценного коньяка. Заканчивает тираду годом, когда скончалась Екатерина Великая. Американцы в восторге. Потому что последние слова Джино — о том, какова была в ту пору численность населения Америки, а для них это бальзам на душу.

Я на сто процентов уверен, что сейчас не получу водки. Надо возвращаться к стойке и немного подождать. Впереди еще целая ночь.

Когда я прихожу, Деннис, естественно, болтает по мобильному. На стойке звонит телефон.

— Здравствуйте, ресепшн, — говорю я.

— Здравствуйте, — звучит сварливый и утомленный голос. — Я не могу заснуть.

— Мне очень жаль, сэр, — отвечаю я, думая: «Я тоже не могу».

— В соседнем номере пир горой, — сообщает постоялец. — Не могли бы вы что-нибудь предпринять?

— Сию минуту отправлю кого-нибудь наверх, сэр.

Такое случается все время. Кто-то заказывает номер, приглашает гостей, а ты и не подозреваешь, что затевается гулянка. Мне приходила мысль: в четыреста пятидесятом собирается многовато народа. Но я решил: если не поднимут шум, не стрясется ничего страшного. К сожалению, мои надежды не оправдались.

Прежде чем прервать разговор Денниса, звоню вниз, в обслуживание номеров, узнать, не сделал ли кто крупный заказ. Поверьте, это очень важно.

Однажды в «Лейнсборо» поселились молодожены, как будто на медовый месяц. Сняли огромный «люкс», но ни кому и словом не обмолвились о том, что устраивают в отеле свадебный прием. Явилось шестьдесят гостей, через обслуживание номеров заказали канапе и двадцать четыре бутылки «Тэтэнже» (по сорок девять фунтов пятьдесят центов). Закатили пир на весь мир, угомонились только к пяти утра. Другие постояльцы то и дело звонили с жалобами, но мы предпочли не обращать на них внимания. Ребята из обслуживания сказали: раз уж молодожены сделали столь приличный заказ, пусть веселятся. В общем, кое-кого нам пришлось переселить в другие номера, а некоторым раздать затычки для ушей. Мы были довольны как слоны из поговорки, потому что у старых отелей такой девиз: чем больше люди платят, тем больше им позволяется.

Чаще всего это относится к знаменитостям. Наверное, для всякого, кто проводит большую часть жизни в отелях, они — второй дом. Менее крупные городские гостиницы, в которых мне доводилось работать прежде, так и заявляют о себе в рекламе.

Помню, как-то вечером в отель «Ковент-Гарден» явились, чтобы пообщаться с друзьями, Джонни Депп и Кейт Мосс. Сняли лучший в отеле номер — огромное двухуровневое помещение на верхнем этаже. Сказочное. С кроватью на втором уровне, откуда видна гостиная-столовая, уставленная мягкими диванами. В общем, номер удобный и современный, стоимостью тысяча сто фунтов в сутки. Звезды приехали в пятницу вечером. И заказали тридцать шесть бутылок «Крюга». В отеле такого количества, естественно, не оказалось. Мы чуть с ума не сошли, бегая по всему Уэст-Энду и скупая «Крюг» в летних кафе, клубах и отелях. Еще они заказали море всякой всячины из меню, предоставленного обслуживанием номеров. И вскоре стали встречать прибывающих гостей. Модная вечеринка длилась всю ночь. Денег знаменитости потратили невообразимо много — заплатили по счету что-то около двенадцати тысяч. Безумие.

Впрочем, если сравнивать с тем, как мисс Мосс недавно отпраздновала тридцатилетие — в номере «Клариджез», суточное проживание в котором стоит четыре тысячи фунтов, — тогда первая сумма не кажется столь уж значительной. День рождения обошелся модели в двадцать тысяч. Пили шампанское «Луи Родерер Кристаль» (производства 1994 года, по двести пятьдесят фунтов за бутылку). Гости, судя по всему, не расходились до рассвета, Сейди Фрост ненамеренно продемонстрировала прессе бюст, и ходили слухи, будто празднующие позволяли себе разные дикости.

К сожалению, компания из четыреста пятидесятого заказала всего три бутылки «Моэ». Никакими выгодами тут и не пахнет. Поэтому я с трудом заставляю Денниса оставить в покое мобильный и отправляю его утихомирить молодежь. Советую сказать, что в противном случае все гости моментально вылетят вон. Деннис соглашается и с готовностью снова идет наверх. Видимо, надеется, что опять наткнется на свою парочку в самом неподходящем месте. Но он возвращается слишком быстро.

— Кучка молокососов, — фыркает Деннис и идет через вестибюль к своему месту. — Заткнулись, как только я постучал в дверь. Совсем еще дети, веселятся с папиной кредиткой. Больших бед не натворят. Ночная смена началась чересчур бурно, теперь наверняка последует затишье. Нутром чую.

Деннис садится за стол, а от парадного входа к стойке зигзагом направляется человек. На нем костюм в клетку «принц Уэльский».

— Похоже, я поторопился с выводами, — говорит Деннис, подмигивая. — Все только начинается! — добавляет он, прикрыв рот рукой.

— Здравствуйте, сэр. Чем могу быть полезен? — спрашиваю я, когда человек берется за стойку, чтобы не упасть.

— Фамилия Джоунс, и я забыл, в каком я номере, — сообщает он. От него разит перегаром.

— Ясно, сэр. — Улыбаюсь. Случай отнюдь не из ряда вон. — Я проверю в компьютерных записях.

Мистер Джоунс наваливается на стойку. Глаза у него красные, от пиджака несет табаком; к запаху спиртного примешивается вонь пота; вероятно, он веселился в каком-нибудь клубе. Набираю на клавиатуре его фамилию и не обнаруживаю ее в списках.

— Похоже на то, что вы у нас не зарегистрированы, сэр, — говорю я.

— Что? — спрашивает мистер Джоунс, резким движением головы выдергивая себя из лап дремоты.

— Скорее всего вы не зарегистрированы, — повторяю я.

— Зарегистрирован, — с трудом произносит он.

— В записях нет вашей фамилии.

— Посмотрите еще раз.

— Хорошо, сэр, — говорю я. — Но поверьте, в этом нет особой надобности.

— Как это понимать «нет надобности»? Надобность есть, черт возьми. Я лично тут зарегистрировался. Шесть часов назад. Посмотрите в долбаный компьютер еще раз. — Мистер Джоунс начинает повышать голос и указывать на меня пальнем. Красные жилки на его носу становятся багровыми.

— Шесть часов назад у стойки был я, сэр. Мне очень жаль, но я вас не помню.

— Какое мне, на хрен, дело, кого вы помните или не помните. Моя фамилия Джоунс! Я здесь остановился. Дайте мне наконец чертов ключ! — Мистер Джоунс так наклонился над стойкой, что его едкое дыхание раздувает мои волосы, точно струя фена.

— Простите, но у нас в записях вашей фамилии нет, — произношу я как могу спокойно.

— Да к черту ваши записи и то, что меня в них нет! Я лично, черт возьми, зарегистрировался здесь! Чертовых шесть часов назад!

— Вы уверены, сэр?

— Намекаете на то, что я чертов врун? — Мистер Джоунс ударяет по стойке рукой.

Деннис встает из-за стола и направляется к нам. Для человека, который не выносит вида крови, он выглядит чересчур храбрым.

— Потише, сэр.

— Потише? — Мистер Джоунс поворачивает голову. — А это еще кто такой?

— Швейцар, сэр, — говорит Деннис.

— Катись-ка ко всем чертям! — орет мистер Джоунс, упирая руки в бока.

— Простите, сэр, но вы здесь не зарегистрированы, — опять повторяю я.

— Да я все время, черт бы вас всех побрал, останавливаюсь в чертовом «Дорчестере»! — ревет мистер Джоунс прямо мне в лицо. — Каждый чертов месяц! Почти всегда, когда приезжаю в чертов Лондон!

— Вероятно, там вы остановились и теперь, — говорю я. — Может, отправитесь в «Дорчестер» и выясните?

— Хм? — удивляется мистер Джоунс, от смущения сокращаясь в размерах. — Я что, не в «Дорчестере»?

— Нет, сэр, — отвечаю я.

— «Дорчестер» вверх по улице, — говорит Деннис, осторожно поворачивая мистера Джоунса к вращающейся двери.

— Ну и хорошо, — заявляет мистер Джоунс по пути к выходу. — Я даже рад, и в таком месте никогда не поселился бы. Чертова дыра!

— Совершенно верно, мистер Джоунс, — говорит Деннис, помогая двери вращаться. — Пошел к черту, — бормочет он сквозь стекло, любезно махая рукой.

Деннис все еще любезно машет, когда в вестибюль входит шейх в сопровождении человек шести арабов. Приветствие Денниса всех немного обескураживает, но они целенаправленно идут в сторону бара, их белые одежды и тряпицы на головах колышутся при каждом шаге.

Любопытно, хватит ли у Джино сил. Время слишком позднее, в этот час старший бармен обычно уходит домой. Но ради семи клиентов из богатых нефтью стран Персидского залива наверняка снова повесит пальто на крючок и с удовольствием выставит в ряд самые дорогие напитки. Впрочем, он, вероятно, до сих пор весь в работе — я не видел, чтобы мистер Мастерсон с проститутками выходили из бара.

— Кто эти ребята? — Деннис садится за стол Тони и начинает выдвигать и задвигать ящики.

— Понятия не имею, — отвечаю я.

— Думаешь, его друзья?

— Нет. По-моему, они не в приятельских отношениях.

— Товарищи по бизнесу?

— Возможно.

— Арабы вечно беседуют о делах в совсем неподходящее для этого время. Что-то у них не в порядке с биологическими часами, — говорит Деннис, смахивая с рукава пушинку. — Просыпаются к чаепитию, на завтрак пьют чай со сливками, а ужинают в три ночи. Сумасшедшие.

Он совершенно прав. С приходом августа все первоклассные отели Лондона до отказа наполняются людьми из стран Персидского залива. Посреди лета на Ближнем Востоке несносная жара, потому-то самые богатые из его жителей переселяются на целый месяц в «Лейнсборо», «Дорчестер» или «Савой», занимают все «люксы», а порой и целые этажи. В некоторых местах настолько ревностно стараются угодить гостям-арабам, что подают в номера барбекю и даже национальные арабские блюда, в общем, могут приготовить и целого ягненка. А арабы любят попировать среди ночи.

К слову сказать, помню, когда я однажды дежурил в ночную смену, работая в другом отеле, из номера стоимостью в две тысячи фунтов позвонил постоялец и вызвал официанта. Я взял поднос, поднялся, постучал в дверь, вошел внутрь и увидел посреди комнаты мертвого барана. Его только что забили, повсюду на полу и на стенах в ванной алела кровь; кровью была наполнена ванна — в ней-то бедной скотине и перерезали горло. Сцена настолько потрясла и сбила меня с толку, что в какое-то мгновение я не знал, съесть ли они собрались барана или поиметь. Но потом решил: очистят от шкуры и съедят. Омерзительно. Задерживаться, чтобы удостовериться в правильности своей догадки, я не собирался. И случалось такое отнюдь не раз. Ребята, работающие в гостиничном бизнесе, рассказывали, что и они видели в номерах зарезанных баранов, даже во «Временах года». Понять не могу, как скот затаскивают в номера. Вы, наверное, думаете, что нельзя не заметить шагающего через вестибюль к лифту барана. Но в том-то все и дело. Ни в одной из гостиниц, где их видели только что зарезанными, никто понятия не имеет, каким образом они попадают наверх. Это одна из величайших загадок в мире.