Впервые за долгое время он почувствовал свое одиночество, глубокую тоску по родной душе. Его испугало удовольствие, которое он испытал от ее общества, испугала мысль о том, какой пустой начинала казаться комната, когда Джиллиан ее покидала.

Огонек светофора сменился на зеленый, и он снова нажал на газ, стремясь прогнать эти мысли. У него нет времени на романтические отношения. Он не может себе этого позволить. Стивен вообще не был уверен, что готов пережить сильное эмоциональное потрясение.

История его семейной жизни говорила, что это было бы слишком рискованным. Одно время он позволил себе поверить, что преодолеет опасность, но напоролся на неприятную реальность. Лорели. Очаровательная Лорели. Она почти заставила его поверить, что он добьется успеха. Однако когда Стивен утратил свой шанс на карьеру профессионального футболиста, он потерял и Лорели. Тогда он сказал себе, что это к лучшему, но горечь осталась. С тех пор он избегал чего-либо большего, чем самые легкие, поверхностные отношения.

— Стивен!

Он сделал резкое движение ногой, нажимая на тормоз, вдруг осознав, что чуть не проскочил перекресток на красный свет.

— Я вижу, — проворчал он, покривив душой.

Джиллиан не могла сдержать улыбку. Типично мужская реакция. Но; поглядев на него, она придержала язык. Он не сумел скрыть свое смущение. И этот его немного виноватый вид очень даже понравился. Вот сдержанность была ей не по душе.

— Пообедаем? — буркнул он. — Уже поздно.

— О, вы это заметили? — жизнерадостно съехидничала она, поглядев на часы. Почти девять. Джиллиан глянула на небо: на фоне его темно-синего бархата сияла огромная желтая луна.

Он искоса посмотрел на нее.

— Это сарказм, мисс Коллинз?

— Легкая попытка.

Он внезапно усмехнулся, и снова Джиллиан ощутила на себе всю силу его обаяния. Господи! Она просто млела от его улыбки, словно школьница. Пожалуй, ей следует радоваться, что он делает это нечасто, а то она просто растаяла бы как воск. Лепи что хочешь.

— Так, значит, «да»?

— Не совсем. Меня дома ждет несколько иждивенцев. Может быть, вы присоединитесь к нашему ужину из макарон с мясом?

— Иждивенцев? — в его голосе звучало недоумение.

— Безымянка и Спенсер. Кот и собака.

— Снова звери.

— Помнится, вы лишь плечами пожали, когда я спросила, любите ли вы животных. Так все-таки любите или нет?

— Хм-М-М-М.

— По-моему, вы изобрели новый язык, чтобы отвечать, не отвечая ничего конкретного. Я, пожалуй, назову его морроуанским.

— Вы никогда не сдаетесь, мисс Коллинз, не так ли?

— Никогда.

— И мне не дадите отступить?

— Я считала, что спортсмены не способны отступать. Или, по крайней мере, никогда в этом не сознаются.

— Стратегическое отступление имеет свои преимущества, особенно если игра сложная. Кроме того, я уже не спортсмен.

Джиллиан окинула взглядом его худощавое мускулистое тело и недоверчиво хмыкнула.

— Разве? Я поставлю месячный доход нашего агентства на то, что вы каждое утро бегаете?

Стивен не отрывал глаз от дороги, и она не могла видеть выражение его лица.

— А Лесли согласится с таким финансовым риском?

— Может и нет. Она из нас двоих наиболее практичная. Но ведь ее здесь нет. А вы все время уходите от ответа. Вы что, действительно не любите животных? —

Она так не считала, потому что видела, как бережно держал он на руках шимпанзе,

как любовался лошадьми. Однако что-то в ней требовало заставить его признаться в любви к животным. Возможно, из-за того, что ему этого делать не хотелось.

Она не помнила, чтобы когда-то раньше была такой настырной. Бывало, что она поддразнивала клиента, временами поддразнивала всех вокруг, но обычно делала это более тонко, а не перла напролом как танк.

— Может быть, и люблю, — неохотно признался Стивен, словно любовь к животным была признанным недостатком. — У меня нет опыта общения с ними.

— У вас не было в детстве собаки? — с удивлением спросила она.

Он заколебался, и жилка забилась у него на шее. Джиллиан подумала, что сейчас он все объяснит, но, помолчав, Стивен лишь пожал плечами, что-то невнятно пробурчав. Опять по-морроуански. Ей даже захотелось его стукнуть.

Но в какую-то долю секунды она заметила его ранимость, его еще не сознаваемую какую-то боль, задвинутую в прошлое, но не забытую. Что-то в ее душе дрогнуло, и одновременно с желанием стукнуть его появилось стремление обнять и утешить.

В тот момент, когда она приготовилась пережить вежливый отказ от своего приглашения на обед, он удивил ее.

— А приглашение на обед еще не отменено?

— Разумеется.

Они вернулись на стоянку около его конторы, и Джиллиан объяснила ему дорогу к ее дому на случай, если он потеряет из виду ее машину. Стивен не стал ничего записывать, а лишь внимательно ее выслушал и кивнул.

Она собралась вылезти из пикапа, открыла дверцу и замерла в нерешительности.

— Передумали? — выразительная бровь снова поднялась.

— Есть о чем подумать, — призналась она, зная, что ее улыбка приглашения не отменяет. — А вы так не считаете?

Оба они прекрасно понимали, что она имеет в виду, и, конечно, речь шла не об утолении голода за обедом и не о совместной работе над окончательным вариантом праздничной церемонии. Атмосфера между ними была наэлектризована, как в сильную грозу, и вряд ли интимность домашней обстановки могла ее ослабить.

Вместе с тем они безмолвно бросали друг другу вызов. Ни тот, ни другая не могли отрицать взаимного притяжения, и это делало отступление невозможным для обоих.

Стивен протянул руку и коснулся ее щеки бережным жестом, таким выразительным и непохожим на суровое равнодушие его обычной манеры поведения, что сердце растаяло.

Джиллиан чуть приподняла лицо, словно подставляя его под поцелуй. Ощутила, как напряглось все тело в стремлении к нему, почувствовала жар его приближения.

А затем его губы прикоснулись к ее губам, сначала легонько, изучающе, но это длилось недолго. Яркая живительная сила, влекущая их друг к другу, взорвалась ослепительной вспышкой, и его рот потребовал того же, чего жаждала она.

5

Джиллиан, конечно же, целовалась и раньше. Много-много раз, начиная с шестого класса. Она жила на военной базе, и по ее глубокому убеждению, дети военных узнают правду об интимной стороне жизни гораздо раньше своих сверстников, живущих в обычных семьях,

Однако никакой жизненный опыт не мог подготовить ее к этому

Она давно перестала верить в сказки о том, что бывают такие поцелуи, которые могут заставить позабыть обо всем на свете. Это легенды для неисправимых романтиков. Хотя ей иногда довелось испытать довольно приятные минуты, но ни один поцелуй не заставил землю закачаться у нее под ногами. Теперь она поверила в землетрясения и пожары, способные охватить человека. От пальцев ног до макушки ее трясло, сердце стучало как молот, дыхание стало прерывистым, мир завертелся вокруг, как шарик рулетки. А потом все тело охватил немыслимый жар, когда его язык скользнул в ее рот, соблазняя, искушая безумно чувственным движением.

Джиллиан ощутила, как вся она, до последней клеточки, откликается на этот страстный поцелуй, что ее подхватила и понесла куда-то неведомая, но могучая сила. Она с трудом подняла веки и увидела его глаза. Впервые их серая спокойная глубина светилась сильными эмоциями, отчего они засверкали серебром, отражающим блеск солнца. В них билась жизнь и возбуждение.

Джиллиан снова закрыла глаза, наслаждаясь прикосновением его губ, острым свежим запахом его лосьона, грубоватой шершавостью щек. Она остро ощущала его страсть и все же чувствовала, что он держит себя в узде, контролируя свои эмоции, не теряя самообладания.

Это не имело значения. Особенно в эту минуту. Сейчас она хотела ощущать… чувствовать… забыться…

— Ты тоже. Даже слишком. Я никогда раньше не смешивал дело с удовольствием.

Но как раз забыться она и не смогла.

Как только реальность происходящего дошла до ее сознания, по-видимому, то же самое произошло и со Стивеном, потому что он резко отстранился от нее. Озадаченно поглядел он на Джиллиан, глаза его еще горели возбуждением. Или страстью. Она наблюдала, как Стивен пытался привести в порядок, взять под контроль свои эмоции. Это было поразительное зрелище, потому что ему это никак не удавалось.

— Проклятие, — взорвался он. — Как глупо!

У него был такой вид, что Джиллиан, все еще потрясенная страстностью его поцелуя, не удержалась и хихикнула.

— Ну, не настолько глупо, как кажется.

На мгновение взгляд его остановился на ней, а затем губы стали подергиваться в тщетной попытке сдержать непрошеную улыбку.

— Ты когда-нибудь хоть что-то принимаешь всерьез?’

Глаза его смотрели как всегда настороженно.

— Ты здорово целуешься, — ничего более подходящего не пришло ей в голову.

У него снова непроизвольно дернулись губы.

— Я тоже

— Сейчас совсем неподходящее время, чтобы менять это правило, — твердо сказал Стивен, хотя возбужденный блеск в глазах все еще не погас.

— Неподходящее, — со вздохом согласилась Джиллиан.

— Ты, кажется, приглашала меня пообедать, я голоден.

— Вот и прекрасно, — многозначительно протянула она.

— Я действительно хочу есть, — уточнил Стивен, заметив лукавый блеск в ее глазах.

— Разумеется.

Но ни один из них не тронулся с места. У Джиллиан было ощущение, что она превратилась в соляной столб и словно вросла в сиденье. Попытавшись вспомнить, у кого из библейских персонажей возникли те же проблемы, она поняла, что голова ее отказывалась работать. Вообще. Проклятие! Ее тело и разум будто парализовало.

Собрав всю свою силу воли, которая в эту минуту была почти на нуле, она попробовала шевельнуть пальцем. Он дернулся. Медленно, двигаясь через силу, Джиллиан вылезла из машины. Мозг ее сумел лишь слабо отреагировать на то, что в этот раз Стивен ей не придет в ужас от обстановки ее дома. Не то чтобы ее это заботило… Нет, ее это не заботило вовсе.

Господи! Она не только не заперла свой автомобиль, она еще и верх оставила опущенным. Никогда не встречал он такой…

Стивен поискал определение, подходящее к Джиллиан, не нашел и выехал следом за ней со стоянки. Сначала ему в голову пришло слово безответственна, но за последние несколько дней он обнаружил, что это не так. Она основательно прорабатывала свои предложения, а объявление о церемонии открытия, которое она придумала, было просто превосходным. Да и остальные ее идеи были совсем недурны. Просто Стивен не был уверен, готов ли он к полной перемене ранее намеченной концепции или нет.

Стивен знал за собой эту негибкость. Ему и надо было быть таким. Давным-давно он понял, что если хочешь чего-то достичь, надо наметить цель и, не отступая, стремиться к ней. Не отвлекаясь и не обходя препятствий. И срезать дорогу тоже было нельзя. Каждый раз, как только он пытался это сделать, его ждало несчастье. Так же он понял, что должен добиться успеха, эта установка была заложена в него еще в детстве. Нищета помог. Может быть, его тоже охватил паралич?

Она скорее доковыляла, чем дошла до своей машины, отчаянно стараясь вернуть самообладание. Джиллиан все еще ощущала его губы на своих губах, все еще не оправилась от удивления, что он согласился поехать к ней домой и что она вообще его пригласила.

Мир перевернулся вверх дном. Неужели Лесли испытала то же самое, неужели ее тоже подхватило и понесло течением, не давая возможности вмешаться ни разуму, ни осторожности, ни простому здравому смыслу? Она кое-как забралась в свою машину. Верх ее все еще был опущен, большинство друзей пришли бы в ужас от ее беспечности. Но у Джиллиан всегда было чувство, что если вор очень захочет угнать ее машину, то найдет способ в нее забраться, безнадежно испортив при этом замки. Она еще надеялась, что вор подумает, что у нормального владельца автомобиля хватит сообразительности не бросать на улице свою машину безо всякой защиты, и поэтому решит, что его ждет какая-то ловушка.

Во всяком случае, «Принцесса», так называла она про себя свой автомобиль, меньше всего занимала сейчас ее мысли. Зачем только она позвала его к себе? Он, вероятно,

оставила на нем свои шрамы, и он чувствовал, что весь покрыт ими.

Красный автомобильчик впереди повернул, и Стивен чуть не упустил его. Эта машинка походила на нее саму: с неукротимой энергией она неслась вперед, и он в своем практичном пикапе почувствовал себя тяжелым и неуклюжим. В своем практичном грузовичке… Но если не безответственная, какое еще слово подходило, чтобы охарактеризовать Джиллиан? Свободная… Непочтительная… Порывистая… Легкая и радужная, как мыльный пузырь. Он ребенком схватился за такой, когда другой мальчишка выдувал их из трубочки. Пузырь исчез, лишь только Стивен его коснулся, но как же он был красив в те несколько мгновений, как волшебно переливался всеми цветами радуги.