Дженнифер Эшли - Открой свое сердце

Она тоже воткнула свое удилище в землю и села на скалу рядом с ним.

– Иган, я вижу вас насквозь.

– И сейчас тоже? – спокойно спросил он.

– Я знаю, зачем вы привели меня сюда. Думаете, я стала утонченной светской дамой, которая боится запачкать ноги? Так вот, я не настолько высокомерна, чтобы испугаться дождя.

Иган приподнялся на локте, скрестив лодыжки.

– Никогда не думал, что вы станете настолько утонченны, что не сможете ловить рыбу.

– Но вы дразнили меня, пока я не вышла на дождь, чтобы доказать, что все еще могу. Бога ради, зачем?

Он пожал плечами, мышцы заиграли в распахнутом вороте рубахи.

– Мне показалось, это может вас позабавить.

Она совсем пала духом.

– Вам обязательно быть таким несносным?

Он ухмыльнулся:

– Мне показалось, это может вас позабавить.

Иган, мужчина, мысли которого ей никогда не удавалось прочесть! Он смотрел на нее, полузакрыв глаза, настороженно блестевшие из-под ресниц.

– Что я, по-вашему, должна сказать? – раздраженно спросила она.

– Хм. – Он пошевелился, словно пытаясь улечься поудобнее. – Помните, девочка, что вы спросили меня в один прекрасный день вроде сегодняшнего, когда я был в Нвенгарии в первый раз? Вы лукаво поглядели на меня и потребовали к ответу – что шотландец носит под килтом?

Зарабет чувствовала, как горит ее лицо. Так он не забыл той глупой ребяческой выходки! Иган был тогда уже взрослым мужчиной, ему было двадцать пять. А ей всего двенадцать, когда она обнаружила его раненым и мертвецки пьяным, да к тому же замерзшим чуть ли не до смерти. Он служил офицером в шотландском полку, который сражался при Талавере,[5] где погиб его брат Чарли. Чувствуя себя виновным в смерти брата, Иган потерял смысл жизни. Вернув тело Чарли домой, в Шотландию, он отправился скитаться по Европе. Виски и пьяные драки помогали забыть боль и чувство вины. Некоторое время Иган прожил в ее семье, а потом вернулся во вновь сформированный полк. Он приехал навестить Зарабет и ее отца в тысяча восемьсот пятнадцатом году, прямо после битвы при Ватерлоо, и показался ей еще прекраснее, чем раньше.

Что ни говори, он стал чертовски привлекателен. На лице выступили морщины – отпечатки прожитых лет и сражений, и ей хотелось провести губами вдоль каждой из них.

– Я была совсем ребенком, когда это сказала, – поспешно возразила она.

– Но вопрос был в самую точку. Я вам об этом, кажется, не говорил?

– Нет, вы так смеялись, что вообще не могли разговаривать.

Иган фыркнул:

– Да, я помню.

Он тогда ревел от смеха, упав на спину на заросший травой берег, под жарким солнцем, обхватив руками живот. Малышка Зарабет смотрела на Игана и вдруг поняла, что любит его.

Сейчас он встал, нависая над Зарабет, словно скала. Она взглянула на потрепанный подол его килта, на смуглые колени.

– Что ж, девочка, – мягко прогрохотал его голос. – Думаю, пришло время вознаградить вас за долгое терпение.

– Иган! – Зарабет вскочила на ноги. Ее лицо пылало, а сердце билось как сумасшедшее.

Он посмотрел на нее с видом насмешливого удивления:

– Женщина, вы полагаете, я забыл стыд? Джейми!

Рыбачивший ниже по течению Джейми обернулся.

– Что?

– Что ты носишь под килтом?

Джейми недоверчиво уставился на Игана, словно не веря собственным ушам.

– Чего-о?

Иган приложил ладони ко рту.

– Я спрашиваю, парень, что ты носишь под килтом?

– Кожаные штаны до колена, что ж еще? В наших краях чертовски холодно.

Иган махнул ему рукой в знак благодарности, и Джейми отвернулся, недоуменно мотая головой.

Зарабет сложила руки на груди.

– Интересно, зачем вы это сделали?

– Так вы же сами хотели знать.

– Вы просто смешны.

Иган понимающе закивал:

– Вот теперь мне ясно. Вы хотели знать, что под килтом у меня, а не у шотландца вообще. Хорошо, девочка, я вам скажу. – Он шагнул к ней, нагнулся, глядя на нее сверху вниз, как накануне на балу. – Скажу. Когда-нибудь. Обещаю.

Он сделал шаг в сторону и наклонился, чтобы взять удочку. Килт потянулся вверх, обнажая сильные бедра, вообще ничем не прикрытые. Затем выпрямился и разразился смехом, поймав ее изумленный взгляд.

– Пытаетесь рассмотреть?

Она отшатнулась.

– Разумеется, нет!

Она оступилась на гладкой скале и чуть не шлепнулась навзничь. Иган успел подхватить ее на руки, и целую минуту она была в его могучих объятиях.

Его огромные ладони легли ей на талию, сильные и теплые. Она смотрела в его глаза, такие темные, а распахнутый ворот рубахи позволял ей видеть его грудь, поросшую темными волосками.

Кажется, Иган собирался ее поцеловать. Он, не отрываясь, смотрел на ее губы, разглядывая сначала верхнюю, потом нижнюю. Она ждала этого поцелуя с замиранием сердца, прекрасно сознавая, что не будет его останавливать.

Она потеряла стыд. Себастьян разрушил ее веру и смертельно оскорбил. Зарабет чувствовала себя опустошенной и раздавленной. Но тут был горец, готовый излечить раны ее сердца.

Она не противилась, когда он провел влажным языком по ее нижней губе. Его грудь вздымалась и опадала в такт участившемуся дыханию, а потом он придвинулся чуть ближе, по-прежнему не сводя взгляда с ее губ.

Зарабет хотела его с бешеной яростью – не думала даже, что на такое способна. Пусть уложит ее в грязь и овладеет ею прямо здесь! Или перебросит через плечо и потащит в замок. Она не станет сопротивляться.

Он оторвал взгляд от ее губ и посмотрел ей в глаза.

– Иган, – шепнула она.

– Нам пора возвращаться, – сказал он тихо. – Слишком холодно. Зря я привел вас сюда.

– Не сейчас! – Зарабет попыталась улыбнуться, старательно делая вид, что вовсе не жаждала его поцелуя. – Я устала вечно скрываться, устала жить в золотой клетке.

– Золота в замке Макдоналд, прямо скажем, с огнем не сыскать, – сказал Иган. – Там лишь чертова прорва шотландцев.

Он говорил по-прежнему тихо, словно боясь ее напугать:

– Они мне не мешают.

Набравшись храбрости, Зарабет подняла руку и коснулась его щеки. Он стоял неподвижно, позволяя гладить себя по лицу, как вчера в бальном зале, не отшатываясь в страхе, как в тот раз, когда до него дошло, что он заснул рядом с ней на постоялом дворе.

Она заставила себя опустить руку и отступить, освобождаясь из его объятий. Иган не стал ее удерживать. Пальцы ухватили ее за локоть, помогая устоять на ногах. Он был прав – действительно похолодало. Пора возвращаться домой.

Она пошла взять свою удочку, а Иган скользнул мимо нее, чтобы вытащить сеть с пойманной рыбой. Сеть оказалась пуста. Зарабет грустно заметила:

– В ней дыра.

Иган опустил сеть. Он тоже был расстроен.

– Вся рыба ушла назад, на свободу.

Он прошел мимо нее, схватил удочку и пошел по тропе, крикнув на ходу Джейми, чтобы тоже возвращался.

Джейми наловил порядочно рыбы и теперь размахивал связкой, взбираясь вверх по холму. За ним шла Зарабет, слушая шаги Игана за спиной. На некотором расстоянии за ними следовали лакеи.

Она все еще чувствовала на себе его ладони. Ей все еще было до смерти обидно, что он предпочел не целовать ее. А она так хотела, чтобы он ее поцеловал. Ей хотелось почувствовать прикосновение его губ, уколы его языка, головокружительный восторг оттого, что снова была в его объятиях.

Но Иган оказался человеком чести. Она всегда это знала, да и отец не раз напоминал ей, когда пять лет назад Иган покинул Нвенгарию. Сейчас она двадцатитрехлетняя женщина, но в его глазах она навсегда будет малышкой Зарабет, дочерью человека, которого он глубоко почитал. Для Игана честь превыше всего, а ей только и остается, что с досады проглотить собственный язык.

Во дворе замка стояла блестевшая черным лаком карета с вызолоченными спицами. Кучер в красной ливрее торопливо счищал грязь, налипшую на расписные борта по дороге. Зарабет и двое ее спутников застыли в воротах.

– Вот черт, – пробормотал Иган.

– Что такое?

Зарабет инстинктивно придвинулась к нему, ища защиты. По бокам встали ее лакеи, готовые схватиться за оружие. Она привыкла всегда быть начеку и не полагала себя в безопасности даже здесь, в глуши. Тем не менее она была уверена – никто не следил за ними на реке. Она не уловила ничьих враждебных мыслей. Там были только Джейми да охрана.

– Сестра!.. – простонал Иган. – Помоги нам Бог…

В холле уже стояла дама в вычурном синем дорожном платье, с прической, ощетинившейся многочисленными страусовыми перьями. Мэри Камерон была похожа на брата: те же карие глаза и непокорные темные кудри. Вокруг сновали слуги, спешившие отнести наверх многочисленные сундуки и коробки.

Зарабет читала в уме Мэри – та мысленно пробегала список дел, которые предстояло сделать, ничего не упустив. Она была взволнована. Но было и еще кое-что, запрятанное поглубже: одиночество, настороженность, обида. Ей казалось, что ею пренебрегают! Похоже, Мэри старалась занять себя делами по горло, лишь бы не думать о других, очень неприятных для нее вещах.

Мэри нетерпеливо стянула перчатки и, не замечая, что за спиной брата стоит Зарабет, заявила:

– Иган, как ты мог! У нас важная гостья, а ты даже не позаботился о том, чтобы послать мне записку, когда ее ждать. Что я узнаю, не успев выйти из кареты? Что она уже здесь!

– Вряд ли я мог предупредить о ее прибытии, если предполагалось, что ее приезд сюда – тайна, – проворчал Иган.

– Но не для меня, твоей родной сестры. Пришлось Дугалу сказать мне. Хоть он любит свою мамочку. – Она покосилась на Джейми, который не выпускал из рук связку с рыбой. – Отнеси это на кухню, Джейми. От них невыносимая вонь – что подумает принцесса?

– Привет, тетя, – смиренно ответил Джейми и пошел к лестнице, ведущей на кухню.

Мэри круто обернулась и наконец заметила Зарабет. Слова застыли на ее губах, а выражение лица быстро менялось – тревога, гнев и, наконец, смущение.

– Ваше высочество.

Она низко, слишком чопорно присела.

– Прошу прощения, меня не было дома, чтобы приветствовать вас надлежащим образом.

Зарабет сняла грязные перчатки и подошла к хозяйке дома, протянув ей руку:

– Я не принцесса, миссис Камерон. Не нужно так ко мне обращаться.

Мэри поспешно выпрямилась:

– Но Иган сказал мне…

– Меня титуловали принцессой, но я не из королевской семьи – мы дальняя родня правящей династии. Это как в русских семьях: дети князей – князья и княжны. Проходит немного времени – и у всех княжеские титулы. – Зарабет улыбнулась, чтобы показать, что вовсе не обижена.

Мэри смягчилась:

– Простите. Мой брат ничего не смыслит в этикете. Как же вы позволите мне к вам обращаться?

– Думаю, мы отлично поладим, если вы будете называть меня по имени – Зарабет.

Мэри снова покраснела.

– Для меня истинное счастье приветствовать вас в своем доме, Зарабет.

За ее спиной Иган закатил глаза к небу.

– Мэри, ты в замке Макдоналд, а не в светском салоне.

Взглянув на брата, Мэри чуть не закричала:

– В каком ты виде? И пахнет от тебя рекой да рыбой. Что подумают о тебе наши гостьи из Эдинбурга? Да им одного взгляда хватит, чтобы пуститься без оглядки назад в Эдинбург, так что иди и приведи себя в порядок. Будь умником, братик.

– По мне так пусть уезжают сию же минуту. Не участвую я в твоих затеях.

Не обращая на него внимания, Мэри улыбнулась Зарабет.

– Я так рада, что мы наконец встретились. Позвольте мне сначала разобрать вещи с дороги, и я велю Уильямсу подать нам чай. – Она протянула руку Зарабет, и та пожала ее, радуясь по крайней мере, что знает, как себя вести в такой ситуации.

Они двинулись к лестнице, чтобы подняться в свои комнаты. И в этот момент в замке появился барон Валентайн, вернувшийся с рыбалки. Мэри замедлила шаг. Валентайн даже в человеческом обличье имел зловещий вид, словно хищный зверь, которого не удержать оковами цивилизации.

Мэри широко раскрыла глаза, наблюдая, как барон идет к Игану. Валентайн не остановился, не стал дожидаться, когда его представят. То ли ему уже сообщили, что прибыла хозяйка дома, то ли сам догадался. Обежал Мэри глазами, и Зарабет вдруг уловила острый всплеск его интереса. На миг Валентайн встретился глазами с Мэри, на один напряженный миг.

Иган и Валентайн вышли, а Мэри осталась стоять с застывшим взглядом на то место, где только что стоял Валентайн.

– Кто?..

– Барон Валентайн, – сказала Зарабет, взяв ее за руку. – Его отрядили меня охранять. Вы привыкнете к нему.

Она не стала говорить всякие ободряющие банальности – что он вполне мил, когда узнаешь его получше. Ведь и сама Зарабет не знала, может ли Валентайн быть милым. Она очень мало знала об этих загадочных существах – логошах. Во время их странствий Валентайн держался особняком, несмотря на ее попытки вызвать его на разговор. Да и мысли его прочесть получалось плохо – его секреты так и остались для нее секретами. Зарабет даже удивилась, почувствовав его интерес, когда он смотрел на Мэри.