Света Лист - Откровенный дневник проводницы

Эту книгу я начала писать в далеком 2005 году. Тогда во мне накопилось слишком много эмоций и хотелось их излить кому-то…Но специфика этих эмоций не давала шансов поговорить об этом даже с близкой подругой. Уж слишком было много всего очень неприличного…И вот сидело это во мне, сидело, пока однажды я не взяла ноутбук и не начала писать. Я никогда не думала, что мысли мои могут выстраиваться так четко, я еле успевала их записывать. В итоге появились первые главы. Они были написаны буквально за несколько дней. Потом был длительный перерыв – я взялась за написание любовного романа с элементами детектива и надолго забросила этот. Потом был пожар и многие мои рукописи сгорели, ноутбук сломался, жизнь вовлекла в новые события. Не до книг было. Недавно, перебирая свою библиотеку, я обнаружила несколько отпечатанных страниц из «Откровенного дневника». Для меня до сих пор остается загадкой как эти странички уцелели…Перечитала их и судьба этой книги была решена. Хотелось закончить эту историю. Что в итоге получилось решать вам, мои дорогие читатели.

Привет, меня зовут Лана. Вот уже десять лет я работаю проводницей пассажирских вагонов. За эти годы произошло много событий. И смешных, и трагичных и романтичных…Многие слышали фразу «романтика железных дорог», но лишь единицы могут дать ей объяснение. Я не буду этого делать. Я напишу про свою «романтику». Или, скажем так, о романтике изнутри.

Привела меня в железнодорожный лицей большая любовь и нехватка знаний. После окончания школы я дерзнула поступать в Юридическую академию, но начались бардачные девяностые, и платить за поступление нужно было неимоверную сумму, а взять ее было негде. После провала на экзамене, я ехала в трамвае и ревела от обиды на весь мир. Жалость к себе любимой переполняла, жизнь, казалось, остановилась, и я увидела мир, какой он есть на самом деле. Если у тебя нет средств на осуществление планов, иди по обочине жизни.

Старшая сестра работала проводницей и предложила мне тоже встать на эту стезю, но я от обиды чуть не захлебнулась. Чтоб я, да в проводники?! Я видела себя только в одной роли – роли прокурора. Я хотела бороться с преступностью беспощадно! Мне, казалось, что я могу перевернуть весь мир, ведь так нас учили в школе.

Потерявшая себя, с надломом внутри, я не жила, а ждала чудо, но ничего не происходило и постепенно я смирилась и стала оглядываться вокруг. Это был первый урок жизни и надо делать правильные выводы, думала я. Нужно идти дальше. Я попыталась устроиться на работу в милицию, дошла до полковника, но мне было семнадцать лет и я получала отказ за отказом. Знакомые сестры советовали не терять год, а поступить хоть куда-нибудь учиться, а на следующий год повторить попытку поступления. Об этом я думала, но не знала на чем остановиться.

Было лето, дома сидеть не хотелось, и я ездила иногда с сестрой в поездки по пригородному маршруту. Я помогала ей проверять билеты, совала свой нос, куда только возможно, интересовалась буквально всем. У меня появился новый круг общения. Я подружилась с поездной бригадой и многими милиционерами, которые сопровождали состав. С ними мне было вдвойне интересно, потому что я умела многое и общалась с ними почти на равных. Меня задевало, что просто отслужив в армии, любой парень мог запросто пойти работать в милицию, а меня не взяли из-за моего юного возраста.

Однажды на посадке я познакомилась с помощником машиниста. Он пригласил меня прокатиться на тепловозе. Теперь это кажется невозможным, а тогда во всеобщем бардаке, нам никто даже не сделал замечания. Я еле уговорила сестру, чтобы она отпустила меня. В юбке я поднялась в тепловоз, прошла сквозь орущее шумящее чрево машинного отделения и оказалась в кабине машиниста. С восторгом в глазах я смотрела на дорогу и старалась не шевелиться. Кругом был мазут и с непривычки шум двигателя просто оглушал. На помощника я уже не смотрела. Все мое внимание было приковано к машинисту. Управлять такой махиной! Паша, так его звали, работал в одну смену с сестрой, и мы стали часто видеться. Мое пребывание в тепловозе стало естественным и ни у кого не вызывало вопросов. Я сидела рядом с Пашей, поднимала глаза и видела, что он очень нервничает. Сидеть приходилось очень близко и от этого я испытывала непонятное волнение. Он учил меня водить тепловоз. Я была способной ученицей. Вскоре на некоторых участках дороги я могла уже самостоятельно управлять этой махиной. Восторгу моему не было предела! Паша прикасался ко мне все чаще, руки становились все смелее и я сама не заметила, что стала делать тоже самое. Я нарочно прижималась к его горячему телу и его жар передавался мне. В кабине и так стоит жара из-за работающего двигателя, а так совсем было одуряюще душно и от этого кружилась голова. Запах мазута преследовал меня даже дома, я, наверное, пропиталась им насквозь. Стоит ли удивляться, что скоро мы на конечных станциях целовались как безумные. Паша был взрослым мужчиной, а я семнадцатилетней дурочкой, он казался мне олицетворением мужества и я, естественно, в него влюбилась. Он рассказывал много историй (а ему было что рассказать) и уже через месяц я жить без него не могла. Сестра с недоверием отнеслась к его ухаживаниям и следила за каждым моим шагом.

Но как-то нам выпала возможность остаться дома наедине. Тогда я впервые узнала, что такое мужская страсть. Он буквально сорвал с меня одежду, целуя так, что у меня помутился рассудок. Он издавал рычащие кричащие звуки, одновременно расстегивал штаны, ласкал меня, и я чувствовала себя тряпичной куклой, которую используют в своих похотливых желаниях. Когда он вошел в меня, член его, казалось, уперся мне в желудок. Кроме боли и стыда за происходящее, я ничего не испытала. Но, когда мы оделись, он снова стал нежным и ласковым. Вскоре происшедшее стерлось из моей памяти. Наверное, так и должно быть, думала я.

Однажды я поехала с ним на работу в ночную смену. Когда мы приехали на конечную станцию, у нас было время, чтобы уединиться. Он провел меня в другую секцию тепловоза и там вместо дежурных поцелуев, стал раздевать меня. К тому времени он полностью подчинил меня себе, и я послушно стягивала трусики. Он делал со мной невероятные вещи, и от его ласк я возбудилась так, что совсем не понимала, где нахожусь. Он закрывал мне рот одной рукой, а другой вставлял член. Острое наслаждение пронзило меня и вскоре я почувствовала горячую струю спермы на животе.

– Ты сводишь меня с ума. Ты такая страстная.

Мне было приятно это слышать, но услышать хотелось другое, однако слов любви он мне не говорил. Все мои мысли были о нем, страсть и в самом деле переполняла меня. Любовь и секс смешались во мне. Хотелось видеть его постоянно. Хотелось, чтобы он прикасался ко мне постоянно, он дарил мне море удовольствия. Безумная эйфория накрыла меня с головой. Тот самый первый раз, который ты потом всю оставшуюся жизнь пытаешься повторить. Кто-нибудь это смог?

Как-то раз я пришла домой после очередного свидания, а сестра с загадочным видом позвала меня на кухню. После того как она торжествующе улыбнулась и произнесла самодовольно:

– Я же говорила!

Я поняла, что услышу нечто страшное, и не ошиблась.

– Я звонила в отдел кадров твоего Пашеньки. Эта сволочь женат и у него двое детей! Так, что прекрати с ним встречаться немедленно! Надеюсь, ваши отношения не зашли слишком далеко?!

Я с трудом осознавала, где нахожусь, слезы застилали мне глаза. В голове эхом раздавались слова сестры. Молча я выбежала из кухни, бросилась на диван и завыла. Рыдала долго и безутешно. Что оплакивала? До сих пор не знаю. Обливалась слезами неделю без перерыва. Внутренние убеждения не позволяли мне продолжать встречаться с женатым мужчиной. Потом как-то сразу успокоилась, и во мне возникло желание пойти учится в железнодорожный лицей. Чтобы видеть его хоть изредка, хоть издалека. Мне, казалось, что так и будет. Забегая вперед, скажу, что встретила я его лишь однажды, спустя пять лет. Мы даже с ним спокойно поговорили и я не испытала никакого волнения, скорее облегчение от того, что мы не вместе.

Я подала документы в железнодорожный лицей и стала ждать начала учебного года. Мысли о Паше не давали покоя, но я заставила себя переключится на учебу. Умом понимала, что я ему безразлична, что ему нужна была молоденькая девочка, а сердце ждало хотя бы объяснений. Не дождалось.

Итак, я стала учиться на проводника пассажирских вагонов.

Училась я средне, не высовываясь. Прошла практику, сдала дипломную работу, получила диплом. Пришла пора устраиваться на работу. С волнением я пришла в отдел кадров, боясь, что не возьмут, потому что на курсе были оценки лучше моих. Но кому нужны были оценки, им нужна была рабсила. Сомнения вызвал лишь мой возраст, но восемнадцать мне уже исполнилось, и это не стало препятствием.

И вот после многочисленных экзаменов в резерве проводников, инструктажей (на железной дороге это первое дело), я стою у окошка нарядчиков. Нарядчик – это большой человек, он ставит в рейс и закрывает наряды. Я познакомилась с ними еще на практике. Произвела на них хорошее впечатление, но на хорошее место не надеялась. Нас предупредили сразу, чтобы на «дальняк» не рассчитывали, там и без нас есть кому ездить. Дальняк мне и не нужен был…Я мечтала работать рядом с Пашей. Рейсы бывают дальние, пригородные и охрана вагонов, когда вообще никуда не едешь, а отмываешь по три вагона. С замиранием сердца я ждала своей участи.

– Вот, пришла, Нина Ивановна. Куда вы меня определите?

– Сможешь сегодня к пяти вечера приехать?

– А куда рейс?

– На Камск. На пять суток. Выручай, у меня человек заболел.

Я чуть не ошалела от радости. Даже не подумав, я закивала головой:

– Да, смогу.

– Ну, иди, собирай вещи. Форму то успела получить?

– Да.

Глупо улыбаясь, все еще не веря своей удаче, я спросила:

– А кто напарница?

– Света Юлина. Хорошая женщина. Не бойся, не обидит. Иди, собирайся.

Так я поняла, как очень важно быть в нужное время в нужном месте. Потому что из нашей группы я единственная кто стал работать на дальняк.

Как слепой котенок, брошенный в воду, я, барахтаясь, ничего не понимая, никого толком не зная, выплывала на подмостки сплетен. Они появились сразу: раз в рейс поставили, значит, блатная. А я молчала с загадочным видом, пусть болтают, мне только лучше. Может больше уважать станут и бояться будут.

В поездку я набрала вещей две сумки. Еле донесла. Пока шла к вагону, пот катился с меня градом. Постучала в вагон и мне открыла симпатичная женщина за тридцать. Она приветливо улыбнулась:

– Новенькая?

–Да.

–Ну, заходи.

Все еще улыбаясь, она сказала, что я опоздала как минимум на час. На мои слабые оправдания, что в маршрутном листе указано это время, ответила:

– А вагон принимать? А моющие средства получать? Но расслабься, все уже сделано.

Начало не очень. Встретили меня с недоверием…

– А почему ТЕБЯ в поездку поставили?

– Да, у них человек заболел, а тут я подвернулась.

– У тебя же стажа работы нет.

– А ты сколько работаешь?

– Пять лет уже.

Потихоньку разговаривая, мы знакомились друг с другом. Вся бригада была камская и только наш вагон был прицепной, купейный. Поэтому и начальник поезда был камский и особых требований к нам не предъявлял. Это давало нам некоторую свободу. Мы составили график работы. Пять суток мы будем жить в закрытом пространстве, есть из одной тарелки, поэтому надо как-то дружить.

Очень тяжело было вливаться в коллектив из-за моего возраста. Если бы я была уродом, в преклонном возрасте, мне было бы намного проще. А так пришла конкурентка, которая могла увести любовников. На молодых бросаются все и сразу. Когда я стала постарше, я наблюдала этот нездоровый интерес. Наверное, каждому хотелось быть первым в соревновании «Кто переспит с Новенькой?». Но тогда опыта у меня не было никакого, ни на работе, ни в жизни. Никто делится им со мной не собирался. Раз пришла работать, будь добра соответствуй, а как, это дело твое, у каждого свой кусок. Вообще атмосфера та еще, но природная дружелюбность и жизнерадостность помогли мне это пережить. Мне удалось избежать мелких издевательств, через которые проходят новички. О них я была наслышана от старшей сестры. Это когда заставляют мыть буксы или потолки в вагоне (поверьте, их тогда не мыли). Каждый издевался как мог и старался переложить побольше работы на новенького с прекрасным оправданием, что молодым надо учиться. Учеба состояла в основном в мытье полов и туалетов.

Света была жгучей брюнеткой, а я блондинкой. Она была старше, опытнее, у нее были знакомства среди проверяющих и в силу своего нулевого опыта я ей полностью подчинилась. Мы с ней быстро подружились, к концу поездки уже откровенничали на разные темы, и она обещала замолвить за меня словечко перед нарядчиками. Поездка прошла тихо и незаметно. Это обстоятельство придало мне уверенности в своих силах. Нарядчики поставили меня во вторую поездку.