Примми слушала подругу рассеянно. Она разглядывала толстый альбом в переплете из красной кожи, куда тетя Фиби когда-то вклеивала старые театральные программки, сценические фотографии и открытки, относящиеся к тем далеким временам, когда она еще только-только начинала свою сценическую карьеру на подмостках варьете.

– Ну разве она не красавица? – усмехнулась Примми. – Нет, твоя тетя и сегодня выглядит сногсшибательно. Но на этих фотографиях… Настоящая кинозвезда! И эти живописные шляпы…

– А мне они кажутся безобразными. Такое уродство! Особенно вот эта! Колесо колесом! Ты только представь себе, каково сегодня пройтись по улице в такой шляпе! Ужас! Старая мода всегда немного смешна, правда?

Калли нравилось, как одеваются современные женщины, особенно в столице. Узкие облегающие юбки, небольшие аккуратные шляпки колпачком. И все же лучшей одеждой в мире она по-прежнему считала килт и вязаный свитер.

– И те фотографии, на которых твоя тетя заснята в военной форме, мне тоже нравятся. – Примми перевернула очередную страницу. – Вот эта, например. – На фото Фиби была запечатлена в палате военного госпиталя. – Она ведь служила во Франции, да?

– Да нет! Она выезжала на фронт в составе концертных бригад. Это твоя мама работала в военном госпитале.

Калли знала, что Бетти Макалистер в годы войны проявила настоящий героизм. Горными тропами она перебралась из Греции в Сербию, чтобы помогать раненым бойцам сербской армии.

– Мама говорит, что умение веселить и развлекать людей не менее важно, чем воспитывать. И то и другое делает их лучше, – возразила Примми. Она всегда и во всем старалась видеть только хорошее. И ей не очень нравилось то осуждение, которое вольно или невольно сквозило в словах Калли. Вечно она придирается к Фиби!

Примми перевернула последнюю страницу и увидела пухлую пачку разрозненных фотографий, открыток и писем. Они выскользнули из альбома и веером рассыпались по столу. Она взяла одну из открыток. – «Мистер Гарри Бордман», – было написано на обороте. – Кто такой? Любопытно! Открытка не отправлена. Марка чистая.

– Наверное, это – отец Фиби… мой дедушка, – ответила Калли равнодушно. Охота же Примми копаться в этом старье, подумала она, глянув на подругу.

– Я и не знала, что он из Лидса. Он еще жив?

– Давно умер. Как и мои родители. Я их никогда не видела.

Бордманы действительно прошли по ее жизни стороной. Она никогда не получала от родственников тети ни поздравительных открыток, ни подарков к Рождеству. Если честно, то Калли даже забыла о том, что у нее когда-то был дед. И вот впервые она задумалась над тем, что у тети Фиби тоже, оказывается, был отец.

– А ты хорошо знаешь Лидс? – неожиданно в ней проснулся интерес.

– Немного знаю. Мы всегда проезжаем Лидс, когда возвращаемся к себе домой. У тебя там есть родственники?

– Кажется, мой родной дядя все еще живет в Лидсе.

– Можем попытаться отыскать его. Мы ведь живем совсем рядом с Лидсом.

– Не уверена, что мне этого хочется. По-моему, тетя намеренно порвала отношения с родней много лет тому назад. Во всяком случае, я ни разу не слышала, чтобы при мне она завела речь о брате.

– Но если у тебя есть родной дядя, то должны быть и двоюродные братья и сестры. Это же так здорово!

Калли мельком глянула на адрес.

– Можно, конечно, попробовать! Ничего предосудительного в желании поддерживать родственные связи нет.

Примми отложила открытку в сторону.

– Итак, нас ждет настоящее приключение! – воскликнула она с энтузиазмом. – Представляешь, что будет, если тебе удастся отыскать потерянных родственников? Настоящий сюрприз для твоей тети! То-то она удивится! Совсем как в романе «Энн из Зеленых Мезонинов». Помнишь?

Примми очень понравился этот роман канадской писательницы Люси Мод Монтгомери. И не в последнюю очередь потому, что главная героиня романа Энн Ширли – тоже рыженькая, а она очень переживала из-за своих рыжих волос.

– Поживем – увидим! – неопределенно пожала плечами Калли, но все же положила в карман еще несколько старых фотографий из тетиного альбома, чтобы внимательно рассмотреть их еще раз, уже без Примми.

Двумя днями позже подружки сидели в поезде, уносящем их на север, обставленные со всех сторон чемоданами и дорожными сумками. Калли нравилось гостить у Макалистеров. Там их поджидали целая куча братьев и собак и непрерывно трезвонящий телефон в холле. Хамит, старший брат Примми, – настоящий бойскаут, и уже совсем взрослый. Собирается поступать в университет учиться на врача. Правда, подурачиться любит до сих пор. Доктор Бетти, мама Примми, руководит какой-то престижной клиникой для новорожденных малышей и их мам, доктор Джим практикует прямо на дому. Его консультация оборудована во флигеле рядом с домом. То есть все обитатели дома заняты делом, а потому целыми днями девочки предоставлены сами себе. Вечерами вся семья в обязательном порядке собирается в столовой за ужином, и уж тогда можно оглохнуть от шума. Какой контраст с той мертвой тишиной, которая царит в доме тети Фиби. У Макалистеров же, напротив, все пронизано весельем, оживленными и громкими разговорами, смехом.

– Ты взяла с собой открытку? – первым делом поинтересовалась Примми. Судя по всему, предстоящие поиски родного дяди Калли стали для нее почти навязчивой идеей.

– Забыла! – спохватилась Калли и, увидев расстроенное лицо подруги, виновато добавила. – Я запомнила улицу: Пил-стрит.

– А номер дома?

– Не помню!

– Из тебя никогда не получится хорошего детектива! – воскликнула огорченная Примми. Она как раз читала очередной детективный роман Дороти Сейерс под названием «Сильный яд». Одна из героинь этого романа, Гарриет Вэйн – кстати, тоже писательница детективных романов, – приводила ее в неописуемый восторг своей глубокой проницательностью.

При первой же возможности девочки отправились автобусом в Лидс. Город им совсем не понравился. Убогие дома, прилепившиеся друг к другу. Никакой зелени. Даже садиков возле домов нет. Все какое-то закопченное, мрачное, неприветливое. Неужели тетя Фиби выросла среди такой нищеты, удивилась про себя Калли. Это открытие стало для нее настоящим шоком. А вот Примми восприняла увиденное как должное. Вид затрапезных улиц и зданий совсем не отпугнул ее. Несмотря на свой юный возраст, она уже успела понять одну очень важную истину: не все могут позволить себе жить так, как им хочется. Многие живут, как получается.

Но на Калли, знакомой только с тем, как живут в Далрадноре или вокруг Кенсингтонского парка, то есть все те, кто могут позволить себе отправить своих дочерей учиться в школу Святой Маргариты, знакомство с трущобами Лидса произвело малоприятное впечатление.

– Ты уверена, что мы идем правильным путем? – спросила она у Примми, которая бодро шагала впереди, время от времени сверяя маршрут с названиями улиц на табличках.

– Уверена. Это рабочие кварталы. Тут живут те, кто работает на шахтах, на заводах и фабриках. Думаешь, все могут позволить себе жить на природе, как мы? Ты бы еще посмотрела на обитателей трущоб Глазго! Но, наверное, ты и сама все видела! Ведь поезд всегда идет через Глазго? Или ты спишь в это время?

– Что-то мне расхотелось искать моих родственников! Давай повернем обратно!

– Не будь снобкой! Если твои родители жили когда-то здесь, то почему бы и не узнать, где именно они жили? Мы можем даже отыскать их могилы.

– Нет! – вспыхнула Калли. – Не хочу!

Сама мысль о том, что ее родители упокоились не на тихом деревенском кладбище рядом с церковью, в окружении цветов и зелени, а в этом задымленном, черном от копоти городе, ранила ей сердце.

– Калли! Я никогда не считала тебя трусихой! Вперед, к намеченной цели! – Примми смело направилась к первому же дому в самом начале Пил-стрит и постучала в дверь.

– Простите, мы ищем мистера Бордмана, – мило улыбнулась она хозяйке, отворившей дверь.

– Это еще зачем? – женщина с шалью на голове посмотрела на девочек с откровенным подозрением. – Бордманы здесь жили сто лет в обед. Их уже и в живых, поди, никого нет. Нет! Вспомнила! Мне говорили, что кто-то из братьев, видно, младшенький – не помню, как его зовут, живет на Гладстон-стрит. Поищите его там!

С этими словами женщина решительно захлопнула дверь перед носом у девочек.

– Отлично! – обрадовалась Примми. – Вот мы и взяли первый след! Идем на Гладстон-стрит! Судя по всему, это где-то рядом.

– Вдруг он на работе? – выдвинула свой контраргумент Калли. – Поехали лучше домой.

– Ерунда! Вполне возможно, он работает посменно. А ты просто придумываешь на ходу всякие отговорки!

С Примми всегда одна беда: она ничего не боится. Таким же бодрым шагом она заглянула в ближайшую лавку на углу и через какое-то время вынырнула оттуда с улыбкой до ушей и кульком разноцветного драже, которым немедленно стала угощать подругу. – Ступай за мной! Гладстон-стрит прямо за углом.

Калли, облаченная в свой неизменный килт, вдруг почувствовала себя совершенно чужой в этом неприветливом городе. На углу пыхтели трубками несколько мужчин. Они с откровенным любопытством уставились на девочек, видно, сразу же определив, что те не здешние.

Все улицы были похожи друг на друга: ряды покрытых копотью домов, два окна наверху, одно – внизу, цокольный этаж, утопающий в земле. Ступеньки крыльца, выкрашенные известкой, сетчатые занавески на окнах.

– Сейчас разговаривать будешь ты! – строго скомандовала Примми и постучала молоточком в дверь первого дома. – Спроси, как нам найти мистера Бордмана.

Пожилая женщина объяснила дорогу, проводив их беззубой улыбкой. Отступать было поздно. Калли усилием воли заставила себя подойти к искомому дому. Дай Бог, взмолилась она мысленно, чтобы все его обитатели были на работе. Но не успела она постучать, как дверь распахнулась, и девочки увидели жилую комнату. Навстречу им вышла темноволосая женщина в линялом фартуке с небрежно собранным пучком волос на затылке. Она уставилась на них в недоумении.

– Я не покупаю у коммивояжеров!

– Нет-нет! Мы не коммивояжеры! – поспешила успокоить ее Калли. – Тед Бордман здесь живет?

– Кто его спрашивает? – женщина впилась в них недоверчивым взглядом.

– Меня зовут Каролина. Я – дочь его брата Джо.

– Пройдите в дом! Тед, к тебе гости! – прокричала женщина в открытую дверь, ведущую на кухню.

Калли увидела мужчину, лежавшего на самодельном топчане возле кухонной плиты. В комнате сильно пахло лизолом и мятными пастилками от кашля, но было прибрано и чисто.

– Кто там, Хильда?

– Говорит, дочь Джо. Садитесь, мисс. Только кричите громче! Он у нас совсем глухой. Ничего не слышит.

– Кто ей такое сказал? – воскликнул мужчина, уставившись на Калли. Впалые щеки, ввалившиеся глаза, необычайная бледность лица, – все свидетельствовало о том, что мужчина серьезно болен.

– Меня зовут Каролина Бордман. А это – моя подруга Примроуз. Вот решили отыскать вас. Дело в том, что я – дочь Джо и Берилл. Но про своих родителей я знаю очень мало.

Калли сконфуженно умолкла, надеясь, что мужчина расслышал все, что она ему сказала.

– И кто же, интересно, наплел тебе такие басни?

– Тед, прошу тебя! Не сейчас!

– Тетя Фиби, ваша сестра.

Озадаченная неожиданным вопросом, Калли извлекла из кармана фотографию тети Фиби времен ее выступлений в варьете. Мужчина глянул на фотографию и расхохотался.

– Так вот какую легенду она для тебя придумала. Что ж, наша Фиби всегда была в душе большим романтиком. А она в свое время смотрелась эффектной штучкой, не правда ли? – Мужчина снова глянул на фото, потом перевел взгляд на Калли. – И ты тоже ничего! В нее пошла!

– Но моя мать Берилл Пул…

– Ничего подобного! Берилл вышла замуж за Эрни Маттерса, и у них с Эрни нет детей. А Джо погиб много раньше. Его сбили в темноте, когда он возвращался домой на велосипеде. На тот момент он даже не был женат. Что же до Фиби, то она вовремя улизнула из семейного гнездышка. Удрала в Лондон и носу не кажет в родные места. Впрочем, я ее не виню. Она помогала отцу деньгами до последнего. Но на похороны так и не явилась. А ведь это он помог ей в свое время сделать первые шаги на сцене. Ну да Бог ей судья! Вот только рассказывать всякие сказки… Прошу простить меня, мисс, как вас там зовут. Если вы и в самом деле приходитесь мне родней, то скажу откровенно: лично я вижу вас впервые в жизни. А потому резонно спросить: почему же я раньше ничего о вас не слышал? Думаю, вы должны устроить Фиби допрос с пристрастием. А я не желаю больше распространяться на эту тему. В любом случае рад знакомству. Никогда ведь не знаешь, что и как повернется в нашей жизни.

– Хватит, Тед! – оборвала его жена. – Не видишь разве, девочка и так в шоке! – Она повернулась к Калли и добавила ласково: – Простите, мисс, что не смогли ничем вам помочь.

Калли, оглушенная словами Теда Бордмана, подавленно молчала. На помощь, как всегда, поспешила Примми.