Лия Флеминг - Открытка

Гарри опустился в кресло и тяжело вздохнул.

– Мне приходилось встречаться с такими людьми. Это особый вид, знаете ли, – люди без прошлого. Они, как правило, ничего не помнят о своем детстве, и нет никого, кто бы помог им восстановить память. Лью мне тоже никогда не рассказывал о своем детстве. Вполне возможно, в нем были страницы, которые ему просто не хотелось ворошить. Каждый ведь отчаянно борется за свое место под солнцем… Кто знает, к каким неожиданным открытиям могут привести нас крохи информации, которые лежат в этой коробке. Я не вскрывал письмо, адресованное вам. Думаю, что в нем есть все, что он хотел сообщить вам о себе. И еще раз повторю, он страшно гордился вами, хотя, конечно, был очень далек от образа идеального родителя.

Мел молча взяла коробку и выпрямилась, слегка тряхнув головой.

– Большое спасибо! Вы не возражаете, если я просмотрю бумаги дома? Я хочу сделать это в одиночестве.

– Как вам будет угодно! Если вам понадобится моя помощь, я к вашим услугам! – Гарри поднялся из-за стола и проводил ее до выхода из конторы.

На крыльце она распрощалась с ним вежливым кивком головы и тут же смешалась с толпой прохожих. Стоял прекрасный солнечный день. Улица, как всегда, была забита машинами. Мел поспешила к себе в музыкальную школу и заперла коробку в ящике своего стола, где та благополучно провалялась почти неделю, пока сама Мел улаживала формальности, связанные с будущей учебой в Лондоне. Лишь покончив с докучливой канцелярщиной, Мел забрала коробку домой.

Там она простояла нетронутой еще неделю, ибо Мел холодела при одной мысли о ней. Но в один из вечеров обычное женское любопытство взяло верх. Прихватив с собой бутылку «Шираза» и большую плитку молочного шоколада, она вместе с коробкой направилась в квартиру отца. Огромные апартаменты, уставленные кожаной мебелью и стеклом. Эта квартира всегда казалась ей нежилой, и сама мысль о том, что ей здесь придется жить, повергала ее в ужас. После смерти отца квартира стала казаться еще более просторной и еще более пустой.

Итак, Мел предстоит настоящее расследование. Точнее, погружение в чужую жизнь – жизнь человека, который был ей отцом. Она налила себе большой бокал вина, удобно устроилась на огромном кожаном диване и открыла конверт, адресованный ей. Из конверта выпала открытка. Мел подняла ее с пола и взглянула на оборотную сторону. Старая британская марка с профилем короля и королевы и адрес. Открытка была отправлена некоему мистеру Дезмонду Ллойд-Джоунзу для дальнейшей передачи миссис Кейн, проживающей в Руби-Крик, Южная Австралия.

Прямо на открытке было написано: «ДОРОГОМУ ДЕЗМОНДУ… от мамочки с любовью».

Мелисса принялась изучать открытку. Ничего особенного! Раскрашенная сепией картинка какой-то деревушки возле озера. Дрожащими пальцами она извлекла из конверта письмо отца.

Дорогая Мел!

Прости, что заставляю тебя заниматься всякой ерундой. Но, быть может, именно ты и сумеешь разгадать ту тайну, которая не давала мне покоя всю жизнь. Начну с предыстории.

Эта открытка хранится у меня много лет. Я обнаружил ее, когда разбирал бумаги твоей покойной бабушки. Она хранила открытку вместе с письмами отца. И, наверное, совсем не случайно. Почему-то стоило мне ее увидеть и прочитать имя адресата, как я сразу понял, что открытка имеет отношение ко мне. И не спрашивай, откуда возникло это чувство. Что-то вдруг щелкнуло в моей памяти, какие-то смутные воспоминания завертелись в мозгу, хотя, впрочем, так и не приобрели конкретных очертаний. Когда я спросил отца об этой открытке, тот лишь рассмеялся в ответ и посоветовал выбросить ее вон. Дескать, матери просто понравился сельский пейзаж, запечатленный на бумаге. Якобы он напоминал ей о довоенной жизни в родительском доме в Шотландии. Почему-то я сразу догадался, что отец лжет, а потому забрал открытку, вместе с другими мелочами, себе.

Мало что помню о том времени, когда меня привезли в Австралию. Моя память похожа на осколки разбившегося стекла: цветной калейдоскоп, время от времени складывающийся в причудливые узоры. Почему-то явственно ощущаю вкус металлических поручней на пароходе, выкрашенных серой краской, брызги соленой воды на лице. Эти ощущения очень часто приходят ко мне в снах. Потом еще какие-то бессвязные обрывки воспоминаний, тяжелые, мрачные, зловещие. И вдруг яркая картинка: будто я заглядываю в отверстие в огромной стене, которой окружен сад, а там полно цветов. Тебе-то ведь хорошо известно, что я абсолютно равнодушен к цветам и даже не могу отличить один цветок от другого. Но запах роз из того сада я помню до сих пор.

Я не пытаюсь оправдаться, но все же в моей жизни есть такие моменты и такие воспоминания, которые мне бы хотелось навсегда вычеркнуть. И я старался забыть… А может быть, надо было сделать наоборот: узнать всю правду о собственном прошлом. И тогда тебе не пришлось бы стыдиться своего отца. Ты могла бы даже мною гордиться.

Бойды были добры ко мне, но как-то отстраненно и вежливо: они не сумели дать мне тепло и ласку, которых я так жаждал. В мое сердце вошла любовь только с приходом Сандры – ею меня одарила твоя мать. Как жаль, что все у нас сложилось так, как сложилось… А сейчас я вручаю эстафетную палочку тебе. Ты имеешь право знать, что сделало меня таким, каким я стал, узнать всю правду без прикрас. Воистину, между мною и моим прошлым воздвигнута настоящая Берлинская стена.

Я знаю твой характер: если ты берешься за дело, то всегда доводишь его до конца. Но прошу тебя, пусть поиски не отравляют твое собственное будущее. Живи полной жизнью. Надеюсь, тебе будет интересно выяснить, кто же я есть на самом деле. Ведь тогда ты поймешь многое и о себе самой. Ответы на все твои вопросы лежат далеко отсюда. Да и время работает против нас.

Но помни! Я всегда любил вас обеих. А потому прими мое запоздалое раскаяние и прости своего отца.

Лью.

Строчки поплыли у нее перед глазами, а потом слезы хлынули из глаз, смывая прочь все былые обиды и недоразумения, которые случались у нее с отцом. Последнее слово сказано – Мелисса осталась совсем-совсем одна, одна в целом мире.

Через какое-то время Мел немного успокоилась и приступила к изучению содержимого коробки. На самом дне лежали какие-то значки, любительские фотографии, еще одна открытка – фотография дамы в старомодном туалете и в шляпе с большими прямыми полями. Дама с улыбкой смотрела на нее. Еще Мел обнаружила медаль с выцветшей орденской лентой. Надпись на ней была сделана на каком-то иностранном языке.

В какой-то момент ей вдруг захотелось выбросить весь этот хлам в корзину для мусора. Какое отношение имеют эти вещи к ней и к ее жизни? С какой стати ей грузить себя дополнительными проблемами? Обязана ли она начинать свою новую жизнь в Лондоне с поиска каких-то мифических родственников? И все же глубоко в душе Мел понимала, что не имеет права подвести отца.

И, может быть, совсем не случайно судьба забросила ее в Англию.

Каролина шла по лесной тропинке, пробираясь сквозь густые заросли, прихрамывая и придерживая рукой расцарапанную в кровь коленку. Вот он, результат ее попытки взобраться на вершину горы под названием Ведьмино Помело. А ведь Найвен Лэрд предупреждал ее, что гору соорудил сам дьявол. Но Каролине-то известно, что это всего лишь горный отрог, небольшой скалистый холм, и все равно она умудрилась шлепнуться вниз, и коленка теперь болела совсем даже не понарошку. Ей не хотелось, чтобы близнецы увидели, как она плачет. А потому она пустилась домой напрямки. Дома Марти ей поможет.

Была уже середина сентября. Куманика созрела и источала благоухающие соки. Кухня была напоена ароматами варенья, ибо миссис Айбел все дни занималась тем, что разливала по баночкам с видами Данди темно-красное мармеладное желе. Вот беда! С пораненной коленкой не сходишь за грибами. Не пособираешь желуди или лесные орехи. Да и времени лишнего нету.

Девочка вихрем вбежала в холл и едва не сбила с ног пожилого мужчину в твидовом пиджаке и бриджах. Тот любовался картинами, висевшими на стене вдоль лестницы. Он отвернулся от живописных полотен и внимательно обозрел ее килт, грязные носки, жаккардовый свитер с дыркой на рукаве и многочисленными затяжками на груди.

– И кто же это носит тартан нашего клана? – поинтересовался он вслух, с любопытством разглядывая девочку.

В дверях моментально возникла миссис Айбел.

– Господи боже мой! Вы только взгляните на эту замарашку! Что подумает сэр Лайонел, хотела бы я знать! Это племянница мисс Фиби, сэр. Она у нас такая егоза!

– Вижу-вижу! – улыбнулся мужчина. – Сколько ей? Шесть?

– Уже семь! – громко возмутилась Каролина и тут же, вовремя вспомнив о манерах, добавила: – Сэр!

А что, если этот джентльмен в курсе, что завтра у нее день рождения? Может, он даже привез ей подарок. Впрочем, она никогда не видела его раньше. Каролина скромно отступила назад, давая ему возможность рассмотреть себя как следует.

– Высоковата для своего возраста, вы не находите? Настоящий сорванец! – мужчина рассмеялся.

– Это уж точно! Из леса не вытащить! И вечно возвращается домой, перемазанная грязью с головы до ног. Тетя привозит ей из Лондона такие нарядные платьица! Да разве ее заставишь ходить в платьях? Ну да хватит о девчонке! Рада видеть вас снова в наших краях, сэр Лайонел! Хорошо, что вы приехали на охотничий сезон. Как поживают ваши близкие?

Сэр Лайонел бросил задумчивый взгляд на экономку.

– Как обычно, миссис Айбел. Жена так и не смогла оправиться после гибели Артура. Да и Верити тоже переживает. Стольких друзей потеряла – не только брата! Немногие из ее знакомых вернулись домой живыми. Но я рад, что Далраднор совсем не изменился. Все как в старые добрые времена. Ничто так не оживляет атмосферу дома, как дети, вы не находите? Так что эта стрекоза здесь как нельзя более кстати. Говорите, племянница Фиби? Каролина?

Джентльмен снова уставился на нее внимательным взглядом.

– Калли! Все зовут меня Калли! И еще у меня болит коленка! – воскликнула девочка и ткнула пальцем в кровоточащую рану.

– Да ты всю кожу содрала! – испуганно ойкнула миссис Айбел. – Немедленно ступай наверх. Марти промоет тебе рану и переоденет.

Калли с явной неохотой стала подниматься по лестнице.

– Ах, как же я рада нашей встрече, сэр Лайонел! – услышала она у себя за спиной. – Вы так долго не приезжали к нам! Как жаль, что все так случилось! И прямо накануне свадьбы мистера Артура… Оставайтесь у нас на ужин. Точно не знаю, когда мисс Фиби прибудет из Лондона.

– Благодарю за приглашение, но у меня дела. Вот заглянул к вам по пути. Захотелось лично удостовериться, что, как поется в нашем новогоднем гимне, старое доброе время здесь еще не закончилось. И вы все так же лелеете молодую поросль, Нэн.

– Приходится. Сказать по правде, мне даже нравится, когда в доме резвятся дети. Калли – славная девочка, и ее няня Марти с ней отлично управляется. Особенно если учесть, что она иностранка. Мисс Фиби ведь постоянно пропадает в Лондоне.

– А я уж было подумал, она отошла от сцены.

Калли внимательно слушала разговор, стоя наверху, готовая вставить словечко при первом же удобном случае.

– Тетя Фиби снимается в кино. На мой день рождения она повезет всех нас в кинотеатр в Глазго. А вы привезли мне подарок ко дню рождения?

– Каролина! – захлебнулась от возмущения миссис Айбел, но сэр Лайонел лишь весело рассмеялся в ответ.

– Все правильно! Для того чтобы что-то получить, надо вначале попросить. Сейчас подумаю, моя юная леди, что бы вам такое подарить.

– Когда я была ребенком, все было иначе! – строго попеняла девочке экономка, скрестив руки на груди. – Если попросишь, тебе никогда не дадут это. И никаких дней рождения не было и в помине! Приношу свои извинения, сэр, за нашу невоспитанную юную леди.

Калли пулей ворвалась в детскую. Марти сидела в кресле-качалке и латала ее школьную юбку, разорванную накануне.

Кажется, Марти только этим и занимается с утра и до позднего вечера: следит за тем, чтобы Каролина не показалась на людях в грязных чулках, без носового платка в кармашке школьного фартука, чтобы майка была чистой. А еще Марти всегда рассказывает ей на ночь всякие увлекательные истории и сказки. Марти, экономка Нэн Айбел, садовник Том – вот весь круг ее общения, ее мир. И, конечно, Найрин и Найвен, ее лучшие друзья. Одно плохо: ну почему она родилась девочкой? Ведь так здорово быть мальчишкой!