Цель задания была предельно ясна Калли: она должна расшифровывать сообщения и переправлять их оператору радиосвязи. А еще ей предстоит найти подходящее место для развертывания будущего аэродрома. Для этого надо научиться бесшумно двигаться и работать в ночное время вопреки установленному комендантскому часу. Долгие месяцы изнурительных тренировок приучили ее к мысли, что настоящая война, не на жизнь, а на смерть, в эти самые минуты бушует где-то за стенами этого красивого аббатства. Но у них ведь специальная миссия, и их готовят не к совсем обычной войне.

Победа под Эль-Аламейном стала добрым предвестником всех грядущих побед. Итак, немцам не удалось взять Каир! Калли была страшно этому рада. Какой же далекой казалась ей ее прежняя каирская жизнь. Интересно, Моника и Кен все еще там? Потом мысли ее плавно перекочевали на Ферранда. Какие упоительные сиесты они проводили, лежа в объятиях друг друга, пока весь этот мир не сошел с ума. Если бы она послушалась его тогда и поехала за ним, они бы сейчас сражались вместе.

Утешало лишь одно: Дезмонду хорошо с его друзьями и с няней. Не одна же она бросает своего ребенка в такой трудный час. Все эти люди, воюющие с врагом, у них ведь тоже есть дети, которые остались дома без отцов. Но убедить себя не очень получалось. Сердце все равно ныло и болело при мысли о сыне. Конечно, Фиби сочтет ее закоренелой эгоисткой. Разве можно поставить на первое место что-то другое, кроме собственного сына? Вот если бы она могла поделиться с матерью хотя бы малой толикой того, чем она занимается на самом деле. Но нельзя! Она связана словами клятвы! Она дала присягу. Только тогда, когда с их работы будет снят гриф секретности, она сможет рассказать близким всю правду о своей работе.

«Разбор полета» был очень строгим, но в целом начальство осталось довольно: она неплохо справилась. Лишь две небольшие заминки. Скорее всего, они связаны с тем, что она пока все еще не научилась думать на французском. А вот фламандская колыбельная и слезы, которые переросли в жалобный вой, – вот это прозвучало очень убедительно. Со стороны полное впечатление, что несчастная просто никак не может понять, в чем же ее обвиняют.

– Ответ по поводу отметин на животе тоже был хорош. Продемонстрировал, что вы можете придумать подходящий ответ буквально с лёту. Легенда ведь не скала: в нее можно и должно вносить некоторые изменения с учетом обстоятельств. Иногда и слезу не мешает подпустить. Но не ждите сочувствия от тех палачей, которые станут пытать вас. Мы вам показали ванну. И это не пустая угроза. Чтобы выдержать пытку водой, нужно сохранять хладнокровие, оставаться спокойной. Если вы ни в чем не сознаетесь, они вас не утопят.

После адских испытаний Калли блаженствовала в садах аббатства. Их прозрачная свежесть умиротворяла. Здешняя природа в который раз напомнила ей о Далрадноре. Там в саду тоже был розарий, этакий райский уголок посреди бурлящего мира хаоса и вражды. Если она выдержит все оставшиеся тесты, ее отправят куда-нибудь, где она сможет собраться с мыслями и с силами, завершит все необходимые приготовления и станет ждать команды к заброске. Если же она не пройдет отбор, то ее тоже отошлют подальше от любопытных глаз, в какое-нибудь укромное местечко, где она будет дожидаться окончания войны и где не сможет ни с кем поделиться воспоминаниями о собственной неудаче.

Сладковатый запах роз взбудоражил в памяти Калли самые первые месяцы после рождения Дезмонда. Как она нянчилась с ним, сидя в саду, напевала ему песенки, баюкала. Суждено ли ей снова увидеть сына? В душе она не переставала молиться, повторяя снова и снова, что ее выбор продиктован самыми благими намерениями. Она тоже хочет внести свой посильный вклад в победу над врагом, хочет, чтобы эта война поскорее закончилась и чтобы все дети на всей земле смогли снова жить в мире.

22

– Вы не возражаете, если я возьму на завтра выходной? – спросила Джесси у Фиби сразу же после завтрака. – Моему парню дали на завтра увольнительную. Вот, хочу познакомить его со своими, – добавила она, не скрывая радостной улыбки.

Джесси познакомилась со своим кавалером на танцах в Стерлинге, и с тех пор его имя не сходило с ее уст: Боб Кейн приехал из Австралии, но родители его были родом из Шотландии. Молодой человек произвел оглушительное впечатление на юную дочь фермера.

У Фиби, к счастью, не было запланировано никаких отлучек на текущей неделе, да и Мима с мадам Лапланш всегда были на подхвате в случае чего. Жаль, что Каролина так и не смогла вырваться на день рождения сына, но она заказала ему просто шикарный подарок: подержанный трехколесный велосипед, выкрашенный в ярко-красный цвет, с крохотным звоночком на руле. Велосипед сразу же стал самой любимой игрушкой Дезмонда, предметом его особой гордости. Он лихо носился на нем по садовым дорожкам, демонстрируя свои навыки управлять техникой. Пора подумать о его обучении.

И все же необязательность дочери начала раздражать Фиби. Она сказала, что ее часть перебрасывают за границу и как только она будет точно знать куда, то немедленно сообщит им. Фиби поехала с внуком в Лондон. Каролина сводила малыша в парк, потратила все свои карточки и купоны, чтобы накупить ему уйму новых одежек. Вместе с Примми они сходили в театр на какое-то музыкальное представление. На прощание дочь вручила ей гору подарков для домашних на тот случай, если она не успеет вернуться и не сможет сама поздравить всех с Рождеством. Примми в этот момент отвела глаза в сторону, но промолчала. Но когда они остались с ней одни, Фиби насела на подругу дочери.

– Не понимаю! Ничего не понимаю! Куда ее отправляют?

– Понятия не имею. И не спрашиваю! Меньше знаешь – лучше спишь. Так это сейчас бывает. Сами знаете, беспечная болтливость может обернуться бог ведает какими неприятностями.

– Никогда не думала, что моя дочь настолько безрассудна! – тяжело вздохнула Фиби.

– Да что вы, не говорите так! Калли – очень мужественный человек. Конечно, ей тоже не хочется уезжать и бросать вас одних. Но долг есть долг, и он превыше всего. – Примми говорила с такой убежденностью в голосе, что впервые Фиби заподозрила страшную правду. Она даже содрогнулась от догадки. Неужели ее дочь связана с какой-то очень опасной работой в спецслужбах?

– Прошу тебя! Пожалуйста! Расскажи мне всю правду! – взмолилась она, обращаясь к Примми.

– Я не могу! Не имею права этого делать! Да я и не знаю всей правды. Одно лишь скажу: в этой войне победа куется не только на полях сражений.

– Ага! Теперь все ясно! Моя дочь подалась в стан рыцарей плаща и шпаги! А она хоть понимает, куда влезла?

– Более чем… Мне будет не хватать ее, когда она уедет.

– Но у нее же сын! Кто будет растить его, если, скажем, корабль пойдет ко дну? – Фиби вдруг ясно представила себе, сколько угроз ныне хранят в себе моря, окружающие Британию, и как опасно отправляться куда бы то ни было по воде.

– Не волнуйтесь! Калли обязательно вернется живой и невредимой! – воскликнула Примми. Впрочем, голос ее не прозвучал слишком убедительно.

Всю ночь Фиби прометалась в кровати своего номера в отеле, пытаясь представить себе, с какого рода заданием ее дочь отправляется за пределы страны. И почему над всем этим лежит такая завеса секретности? Наверняка это «что-то» связано с ее знанием французского языка. А что с малышом? Она оставит сына на попечение бабушки или как? Слава богу, хоть Джесси рядом. Но сколько еще сможет она пробыть в их доме? Незамужних девушек теперь повсеместно привлекают к работам для нужд фронта.

Пошел уже четвертый год войны, лишения и нужда коснулись уже практически каждой семьи. Тысячи бездомных по всей стране, карточки, строжайшее нормирование всего, повсеместные ограничения. Никаких вояжей, никаких поездок по стране без серьезной на то необходимости, никакой возможности купить себе что-то новое из одежды или раздобыть другие вещи. Фиби буквально физически ощущала, как она смертельно устала от такой жизни. Но больше всего угнетало отсутствие настоящих правдивых новостей. Тревога за Каролину не покидала ее ни днем ни ночью. Каждую пару месяцев она получала от дочери открытки с ничего не значащим текстом. Дезмонд, тот оставлял мамины открытки без внимания. Для него мама – это та красивая тетя на фотографии в серебряной рамочке, которую они с бабушкой каждый вечер целуют и желают ей доброй ночи.

Конечно, невольно улыбалась Фиби, сегодня ее внука гораздо больше волнует, как получить свежее яйцо на завтрак или как купить несколько конфет в деревенской продуктовой лавке. Не говоря уже о том, будет ли с ним по-прежнему дружить Жак после вчерашней ссоры. Чувство непомерной ответственности за единственного внука давило тяжким грузом. Бабушка – увы! – не делается моложе. Силы слабеют, а ребенку требуется глаз да глаз. Хоть бы Джесси оставалась с ними как можно дольше. Хорошо! А что потом? Отправить мальчика в закрытую школу, как давным-давно Каролину? Мысли снова вернулись в прошлое. Зачем она тогда так поступила? Где была? Чем таким серьезным занималась? Неужели все это было настолько важно, что нельзя было пожертвовать этим ради того, чтобы остаться с дочерью?

23

Вызов поступил в начале марта. Черная машина с занавешенными окнами подъехала на конспиративную явку, к дому неподалеку от Хантингтона, где все последние месяцы томилась в ожидании Калли. На рассвете ее перебросили на авиабазу рядом с Большой северной дорогой – магистралью, соединяющей Лондон и Эдинбург. Дорогой Калли то и дело украдкой поглядывала в окно, словно пытаясь запечатлеть в памяти окрестности, едва различимые при тусклом свете начинающегося дня. Длинная подъездная дорога уперлась прямо в особняк, где ее поджидала миссис Камерон, офицер Бельгийского отдела внешней разведки. Она курировала Калли на протяжении всего курса обучения в разведшколе. Сильная, волевая женщина, обладающая отменной выдержкой и хладнокровием, миссис Камерон мгновенно оценила внешний вид Калли и ее экипировку, едва та успела выйти из машины. На Калли был повседневный утепленный костюм, в которых обычно няни гуляют с малышами на улице. Вполне подходящий наряд для молодой женщины, отправляющейся на поиски работы в Брюссель, а мешковатая и изрядно выношенная юбка годилась также и для езды на велосипеде.

– Туфли не те! – тут же сделала первое замечание миссис Камерон. – Скажите на милость, кто сегодня щеголяет в кожаной обуви? Надо немедленно подыскать что-то из кожзаменителя. В крайнем случае поставить на туфли подметку из резины или старой шины.

Калли заставили вывернуть все карманы. Вдруг там завалялся компромат? Автобусный билетик, окурок английской сигареты, случайная спичка или губная помада не местного производства. Калли уже давно носила этот костюм, успела вжиться в свою новую одежду и карманы не раз проверяла. Но перепроверила еще раз. И только затем ей вручили потертую сумочку, в которой лежали ее личные вещи: удостоверение личности, продуктовые карточки, разрешение на поездку, дешевая косметика, выцветшая от времени фотография пожилой пары. План начального этапа операции был следующий: после заброски в означенное место Калли должна будет добраться поездом до Брюсселя и там отправиться на встречу со связным в кафе, что неподалеку от Большого дворца. Она должна ждать там до тех пор, пока к ней не подойдут. Ей еще раз напомнили о необходимости максимальной собранности. Внимание и еще раз внимание! Многие группы Сопротивления вызывали у английских спецслужб немалые подозрения и даже откровенный скепсис с точки зрения их надежности. Ее основное задание заключалось в следующем: она должна подыскать надежную типографию, в которой участники Сопротивления станут печатать листовки и прочие пропагандистские материалы. Листовки потом предстоит распространять на улицах. В бумажнике лежало множество пропусков, а также пачка бельгийских франков для передачи связному.

Калли отвели в большой ангар в самом дальнем конце аэродрома, помогли надеть прямо поверх одежды костюм парашютиста и защитный шлем, пристегнули ремни и всю остальную амуницию, которую она уже успела изучить как свои пять пальцев. Миссис Камерон терпеливо подождала, пока она выкурит последнюю сигарету на английской земле, крепко пожала ей руку на прощание и пожелала счастливого пути, не преминув попутно дать последнюю порцию наставлений. Стрелять на поражение, бить и отправлять в нокаут любого, кто вызовет подозрение. Ей также было вручено какое-то снадобье, чтобы бороться со сном. И, наконец, таблетка с цианистым калием, на самый худший случай. От нее Калли решительно отказалась. К пыткам она была готова. Пытки – да, любые, все, что угодно, но только не смерть. Ей есть для кого жить! Наступил момент истины. Впервые, кажется, до нее дошло со всей ясностью, на что она идет и что оставляет у себя на родине. Калли вдруг почувствовала необъяснимую пустоту в душе, но тут же постаралась взять себя в руки и унять внутреннюю дрожь. Она прошла ровным шагом по гудронному покрытию взлетной полосы, ни разу не оглянувшись назад. Суждено ли ей когда-нибудь снова увидеть свою родную землю?