Лия Флеминг - Открытка

– Ты можешь говорить об этом?

– Нет! И, пожалуйста, никогда не спрашивай меня о том, что было. Я заперла эту дверь на ключ, а ключ выбросила вон. Такими воспоминаниями не принято делиться. Тебя просто не поймут. Сегодня я даже думать о прошлом не хочу! Разве эти страшные воспоминания помогут мне вернуть сына? А сейчас для меня главное – это Дезмонд. Родные Джесси Диксон должны в ближайшие дни сообщить мне ее австралийский адрес. Мне уже известно, что они вместе с Дезмондом отплыли в Австралию на корабле «Замок Стерлинг». Во всяком случае, они числились в списке пассажиров. Как только у меня появится на руках их точный австралийский адрес, я немедленно напишу, потребую, чтобы мне сообщили, где теперь находится мой ребенок.

– Но не гони лошадей, Калли, ладно? Пошли вначале пару открыток, что-то такое, что напомнило бы сыну о тебе. Например, фотографии Далраднора.

– В Далраднор я больше не вернусь! – упрямо воскликнула Калли, отметая прочь все советы подруги.

– Почему?! – совершенно искренне удивилась та. – Это же твой дом! Твой и твоего сына. И ты любишь Далраднор. Не надо видеть все вокруг только в черно-белых тонах. И с матерью тебе нужно найти взаимопонимание. У нее ведь тоже есть своя правда. Не забывай, ты же добровольно бросила все, в том числе и маленького сына, и ушла воевать. У тебя был выбор, и ты его сделала. То есть ты знала, на что шла. Или не понимала?

– Я думала, ты мне – настоящий друг! – вдруг обиделась Калли. Ей были неприятны вопросы Примми, которые она задавала прямо в лоб. – А ты ничем не лучше Фиби. Тоже начинаешь учить меня жизни, что надо было делать, чего не надо было…

Примми обняла Калли.

– Перестань! Конечно, я – твой друг, а как же иначе? Я всегда на твоей стороне. Но какой прок от дружбы, если мы не можем быть честными до конца? Меня, знаешь ли, с детства учили: всегда говори правду и только правду, но говори ее с любовью. Вот я и пытаюсь тебе помочь как могу. Но в твоем случае все так запутано… и слишком много эмоций.

Калли энергично затрясла головой.

– Не стану я больше слушать всю эту чепуху! – Она вскочила на ноги, и комната тут же поплыла у нее перед глазами. Вино успело ударить в голову, тело стало непослушным, и она снова безвольно рухнула на софу.

– Пойдем, я уложу тебя в кровать! Давай переспим все наши горести, а завтра все начнем сначала! – предложила ей Примми. Она поставила в раковину пустую бутылку и фужеры. – Надо тщательно спланировать всю кампанию, шаг за шагом. Прежде всего Джесси и Дезмонд должны знать, что ты жива и здорова. Няня также должна понять, что ты намереваешься забрать ребенка домой. Следовательно, тебе здесь нужен дом, хороший удобный дом, где вам двоим будет уютно. Учти, сейчас найти такой дом совсем даже не просто. К тому же ты просто обязана дать Джесси немного времени, чтобы та подготовила ребенка к твоему приезду. Дезмонд ведь не грудной младенец. У мальчика, вполне возможно, есть уже свои представления о том, как и с кем ему жить. Не пори горячки, Калли, и все будет хорошо! Ты слушаешь меня?

Примми повернулась к дивану и взглянула на подругу, а потом сочувственно покачала головой. Калли крепко спала, слегка посапывая во сне. Вино сделало свое дело: помогло ей отключиться от всего на свете.

– Этот щенок язык проглотил? Или как? – Боб восседал во главе стола и громко чавкал, пережевывая рагу и одновременно пытаясь выбить ответную реплику у Дезмонда. – Или он у тебя совсем дурак?

Прошло уже несколько месяцев с той злополучной порки, и за все это время Дезмонд не сказал Бобу ни слова. Ни единого слова! Если сержант Кейн просил его о чем-нибудь, мальчик кивком головы соглашался выполнить распоряжение или просьбу. Он стоически сносил затрещины, если таковые ему доставались, и молча пропускал мимо ушей язвительные замечания и насмешки. Кстати, Дезмонду нравилась выбранная им линия поведения, и он с какой-то мстительной радостью наблюдал за растерянным выражением лица Боба, который явно не знал в такие минуты, что ему делать. Словом, то действительно была война не на жизнь, а на смерть. Надо отдать должное и самой Джесси. При первой же возможности она становилась на сторону мальчика и придумывала массу оправданий для его молчания.

– Ребенку пора в школу! – заявила она как-то раз мужу, пытаясь умаслить его лаской. – Нельзя растить из него неуча! – Она улыбнулась. – Подумай сам! Если бы ты в свое время не закончил школу, тебя бы не направили служить в авиацию, и мы бы с тобой никогда не встретились.

– Вот и учи его сама, если так печешься о гаденыше. Возьми книги, и вперед!

А Джесси и не нужно было повторять дважды. Отныне уроки стали для Дезмонда настоящей отдушиной. Они садились вместе с няней, читали вслух книги, потом решали задачки по арифметике, составляли список того, что нужно купить в городе на неделю, и подбивали смету, тренируя память на примеры со сложением. В зале стояло старенькое расстроенное пианино. Оно дребезжало и фальшивило, но это не мешало Джесси изредка садиться к нему и аккомпанировать себе, и тогда они начинали петь старинные шотландские песни. Особенно Дезмонд любил «Лох-Ломонд» («Озеро Ломонд») и «Я родом из Глазго». Почему-то Джесси всегда начинала плакать, когда пела эти песни, а мамаша Кейн, та, напротив, очень любила слушать их пение и всегда присоединялась к ним во время таких импровизированных концертов с каким-нибудь рукоделием.

В один из субботних вечеров они скатали ковер в сторону, чтобы попрактиковать на полу рил, шотландский народный хороводный танец, который они намеревались исполнить на одном из ближайших церковных концертов. Но тут неожиданно для всех, в самый разгар их репетиции, появился Боб. Он завис в дверях, угрюмо окинув взглядом комнату.

– Итак, мальчишка распевает себе песенки день-деньской как ни в чем не бывало! – Все замолчали, не зная, чего им ждать дальше. – Ну что же вы? Продолжайте, будто меня тут и нет! Пусть этот глухонемой немного поупражняется перед ужином. Будто я не знаю, что вы все тут вытворяете у меня за спиной! Пой, кому говорю! Или… – он жестом указал Джесси на место возле пианино. – Все твои штучки!

– Сынок! – подала голос мамаша Кейн. – Чего ты к ним цепляешься? Что плохого в том, если они попоют немного?

Но Боб лишь с силой отшвырнул мать в сторону.

– Заткнись, кому говорю! Если мужик уже не хозяин у себя в доме, то… Пой, безродный щенок, пой!

Джесси села к инструменту, боясь пошевелиться. Дезмонд молча встал рядом. В горле у него пересохло от страха. Но настоящий ужас он испытал, когда увидел, как Боб схватился за кочергу, стоявшую возле камина. Он нервно сглотнул слюну и кивнул Джесси начинать. Та сыграла первые такты песни «Лох-Ломонд». Мальчик попытался выдавить из себя первую строчку, но изо рта вырвались лишь бессвязные звуки: «На тв… их прек… ных бе… гах…»

– Раньше у тебя получше получалось!

Дезмонд сделал еще одну попытку и снова не смог взять ни одной ноты.

Внезапно Джесси перестала играть и с откровенной неприязнью взглянула на мужа.

– Он боится тебя, Боб!

Тот подошел к пианино и с грохотом хлопнул крышкой инструмента прямо по пальцам жены. Джесси вскрикнула от боли. Мальчик, не помня себя от ярости, подскочил к Кейну и ударил его по ногам. Боб поднял кочергу и нанес ответный удар, а потом еще один, и еще один. Он остервенело избивал Дезмонда кочергой до тех пор, пока ребенок не потерял сознание.

Мальчишка пришел в себя, весь в бинтах, смутно понимая, где он и что с ним. Мамаша Кейн промывала рассеченную бровь.

– Прости нас, Луи! На этот раз он совсем спятил! Надо вам уезжать отсюда, пока он не убил тебя. – Мамаша Кейн расплакалась. – Не узнаю своего сына. У него что-то стало с головой. Бросается на всех, словно бешеный.

– А что с Джесси? – испугался мальчик.

– Она отдыхает. Не понимаю, что за дьявол в него вселился! Это все после той аварии на мотоцикле! – Старуха посмотрела на свадебную фотографию молодых и добавила: – Так больше не может продолжаться!

Дезмонд не мог пошевелиться от боли. Болело все тело, но особенно болела голова. «В чем я виноват, а?» – думал он. В том, что приехал вместе с Джесси? Из-за этого Боб так бесится? Надо уходить, надо уходить, и чем скорее, тем лучше. Иначе он убьет и Джесси. Но сейчас Дезмонд был еще слишком слаб, чтобы бежать прочь. Мысли в голове путались… Одно он знал точно: он ненавидит эту ферму, и мамаша Кейн поможет ему бежать, если он хорошенько попросит ее об этом.

– У вас есть конверт с маркой? – спросил он у нее на следующий день, сидя на кухне и пытаясь чистить картошку негнущимися пальцами.

– Поищу, детка. Обязательно поищу! – женщина улыбнулась мальчику. – Только – чур! – никому ни слова!

Калли сидела на палубе, держа в руках бокал с послеобеденным аперитивом, и блаженно подставляла себя солнечным лучам. Наконец-то она двинулась в Австралию и даже надеется, что их судно под названием «Императрица» прибудет на место аккурат под Новый год, чтобы можно было его встретить уже вместе с сыном. Подготовка к путешествию потребовала гораздо больше времени, чем она рассчитывала. Но столько всяких неотложных дел навалилось… Как и говорила ей Примми, найти подходящий дом в пригородах оказалось совсем не просто. В конце концов пришлось согласиться на долгосрочную аренду: она сняла дом на морском побережье возле Бексхилла. Дезмонду наверняка понравится жить у моря. Вокруг полно хороших школ, но главное – в этих местах их не знают. Никто не станет расспрашивать ее о прошлом, и, следовательно, его можно похоронить и начать жизнь с чистого листа.

Наконец ей сообщили точный адрес Джесси Кейн: бедняжку занесло куда-то в глубь страны на ферму Руб-Крик недалеко от небольшого городка Марри. Калли немедленно отослала ей письмо, уведомив, что она уже на пути в Австралию.

На пароходе было полно детворы: дети-сироты в сопровождении монахинь и своих преподавателей плыли к берегам далекой страны в надежде обрести там родителей и новую семью. Но пока они носились по палубам как оглашенные днями напролет и постоянно что-то жевали. Бледные незагорелые личики ребятишек, выдающие городских жителей, приятно зарумянились и покрылись красивым загаром уже за первые несколько дней морского путешествия. Интересно, как выглядит сейчас Дезмонд, силилась представить себе Калли. Ведь ему уже семь. Она послала ему к Рождеству посылку с красивой машинкой от известной фирмы детских игрушек «Динки тойз» и приложила к подарку собственную фотографию в военной форме. Джесси она написала отдельное письмо и вложила в него открытку для Дезмонда с изображением корабля и еще одну открытку, на которой была запечатлена ее мать времен далекой молодости, когда она блистала на подмостках варьете. Фотография Фиби Фей должна была, по мнению Калли, напомнить бывшей няне о ее долге по отношению к семье, в которой она прожила столько лет. На фотографии Фиби была настоящей красавицей. Жаль, что ее сын не скоро встретится со своей бабушкой. Пока еще Калли не готова была простить мать, но в любом случае и Джесси, и Дезмонд должны понимать, что Фиби Фей – это очень важно.

Хорошо снова оказаться на палубе парохода и плыть по морю. Во время последнего морского путешествия она возвращалась домой из Египта, все время думала о Ферранде и уже носила под сердцем его ребенка. Как же они были счастливы в Каире! Какие грандиозные планы строили на будущее. Если бы они только знали, что ждет их впереди. Даже сейчас, спустя столько месяцев, Калли все еще просыпается по ночам от страшных кошмаров, которые продолжают преследовать ее своими леденящими душу видениями. Но ничего! Вот заберет сына, и они начнут новую жизнь вдвоем, и больше никто и никогда не разлучит их.

Накануне Рождества Джесси и мамаша Кейн отправились в город за покупками. Дезмонд упросил их взять его с собой. Как же иначе он осуществит свой давно задуманный план? Синяки на его лице и теле уже посветлели, но остался грубый шрам на щеке. Боб вовсе не горел желанием, чтобы следы побоев заметили посторонние, а потому, несмотря на немыслимую жару, мальчика заставили надеть курточку с длинными рукавами, а обстриженную наголо головку прикрыли шапкой-панамкой. Его нарядили в шорты, которые Джесси смастерила из старых рабочих брюк мужа. Пальцы ног торчали из сандалий, которые были откровенно малы. Боб старался не смотреть на мальчонку. Про тот злополучный субботний вечер в семье не говорили. Ногти на руках у Джесси налились кровью, а все пальцы были заклеены пластырем. Работать по дому она не могла, и ее обязанности распределили между собой Дезмонд и мамаша Кейн.

В городе Дезмонд первым делом попросил разрешения отлучиться на почту. Он осторожно нащупал в кармане свою драгоценную банкноту в один фунт и рождественскую открытку. В городе у него были и другие дела. Он собирался не только отправить поздравительную открытку в Аделаиду, но и купить рождественские подарки домашним. Подаренная дядей Джимом банкнота уже давно не давала ему покоя. Дезмонд жаждал потратить деньги с пользой и на дело. На почте он подписал открытку и постарался сделать это наилучшим образом, продемонстрировав все свои способности по части каллиграфии.