Калли стоически вынесла в одиночку все эти страшные удары судьбы, обрушившиеся на нее в последние годы. Но и ее собственные силы были на исходе. Помимо непосредственного ухода за животными, еще столько канцелярской работы, столько писанины, и везде нужны нервы, нервы, нервы… Калли прекрасно оценивала ситуацию: их ферма в долгах как в шелках, дом скоро рухнет на голову и погребет ее под своими обломками. Но этому делу было отдано более тридцати лет жизни, и Калли не собиралась сдаваться так просто. Сама себе и хозяин, и раб, и швец, и жнец… И никуда не спрятаться и не увильнуть от работы.

Все плохое компенсировала красота здешних мест. Одного взгляда на окружающие ландшафты было достаточно, чтобы поднять себе настроение. Да и все эти замученные, искалеченные животные, которых удалось вернуть к жизни, – чем не награда за ее труды? Да еще какая! Благотворительный комитет, под наблюдением которого осуществлялось финансирование приюта, основало специальный фонд имени Мадж Коттислоу для защиты их детища от всяких непредвиденных обстоятельств. В сферу деятельности нового фонда попали и вопросы сохранности жилого дома, и защита окружающей среды, то есть сохранение в нетронутом виде тех пастбищ и лугов, которые раскинулись вокруг. Появились и добровольцы, выразившие желание помочь Калли в повседневной работе, причем весьма необычные. Один из местных чиновников, осуществляющий надзор за условно осужденными гражданами, подал идею привлекать таких людей к работам на ферме Калли. Как современно мыслящий человек, он посчитал, что заблудшим душам, среди которых было много молодежи, будет крайне полезно поработать с животными и непосредственно поучаствовать в процессе их реабилитации.

Вот так, даже после своего ухода из жизни, Мадж продолжала творить чудеса, превращая бывших хулиганов, тунеядцев и наркоманов в вполне здравомыслящих молодых людей, готовых даже приносить пользу обществу. Впрочем, стоит ли удивляться, думала Калли. Достаточно вспомнить, как Мадж спасла ее саму и вернула к жизни много лет тому назад.

Утром дежурить по конюшне должна была Джоди: за ней была уборка всех стойл и досмотр животных. Когда-то она явилась на ферму с недовольной миной на лице, скривив губки при виде навоза. Она думала, что будет резвиться и скакать по полям на лошади, как какая-нибудь кинодива. Девчонке потребовалась хорошая взбучка, и она на себе прочувствовала острый как бритва язык Калли, когда решила улизнуть в дальний угол конюшни, чтобы устроить себе там короткий перекур. А покурив, еще и бросила окурок в солому.

– Немедленно подними окурок! – взвилась Калли. – Уйдешь прочь, солома загорится, и что случится вон с тем маленьким осликом, по-твоему? Он сгорит заживо, и никто не услышит, как он пищал и звал на помощь. Разве можно быть такой безмозглой? Подумай хоть раз в жизни о ком-то еще, кроме себя!

Судя по тому ужасу, который отразился в глазах девчонки, взбучка пошла ей на пользу. И действительно, вскоре Джоди стала самой лучшей и самой надежной ее помощницей из всей группы. Она даже всерьез подумывала о том, чтобы после отбывания срока наказания устроиться конюхом в какую-нибудь конюшню, где содержат скаковых лошадей.

Приходили также и больные дети, дети-инвалиды, за каждым из них была закреплена своя лошадь. И так трогательно было наблюдать, как крепнет дружба между немощным ребенком и животным, который не обращает внимания на физические изъяны друга, а отвечает лишь любовью и преданностью за уход и ласку. Конечно, не всем из ребятишек было под силу справиться с иным резвым пони. Поначалу многие пугались и убегали прочь, да и животные шарахались от незнакомцев. Но постепенно ледок отчуждения таял, и Калли радовалась, видя, как совместно преодолевают страх и недоверие друг к другу больной ребенок и его подопечная лошадь.

Как же многому научила ее жизнь на ферме! А еще она дала ей уверенность, помогала преодолеть все собственные страхи и фобии, вернула к трезвому образу жизни, залечила многие душевные раны и вообще сделала ее жизнь интересной и осмысленной. Сказать по правде, Калли и мечтать не смела о такой жизни, которой жила сейчас. Однако время неумолимо отсчитывало годы, и сейчас утро каждого нового дня Калли встречала как подарок. Она ведь понимала, что в старости люди начинают жить в долг. А у нее еще столько дел, главное из которых – работать до последнего и обеспечить надежное будущее учрежденного ими фонда.

Калли стояла в дверях кухни с кружкой кофе в руках и вслушивалась, как, устроившись высоко на деревьях, галдят грачи, она вдыхала в себя свежий прозрачный воздух, ощущая, как прибывают ее силы от одного только взгляда на бескрайние зеленые луга и цветущие долины. Желание двигаться, включаться в работу приходило само собой. Середина лета, самая благодатная пора… Калли сделала еще один глубокий вдох, явственно ощутив запах роз.

Вперед, старушка! Шевелись! Твою работу за тебя никто не сделает…

47

– Вот это я называю настоящей жизнью! – улыбнулась Мелисса, взглянув на Марка. Они лежали на широченной массивной кровати в отеле «Замок Гротен» и разглядывали искусную лепнину на потолке. – Но есть опасность быстро привыкнуть к такой роскоши.

– Мечтать не вредно! – рассмеялся в ответ Марк. – Но я бы посоветовал тебе не расслабляться, а начинать зарабатывать себе на пропитание пением. Бери пример с Кэтрин Дженкинс! – Марк был уже в курсе, что одна из однокурсниц Мелиссы подписала просто мега-контракт с какой-то зарубежной компанией звукозаписи. Он поцеловал Мелиссу, и она свернулась калачиком в его объятиях.

Как замечательно путешествовать вместе с Марком. Все именно так, как она и предполагала. Они добрались на машине до Парижа, обошли там все антикварные лавки, и Марк, изрядно поторговавшись, получил в конце концов то, что хотел. Правда, вначале перетряс все ящики, даже те, что стояли под прилавком, но нашел-таки свои сокровища – старые французские открытки с изображением Жозефины Бейкер и Эдит Пиаф.

Париж в конце лета предстал перед своими многочисленными гостями именно таким, каким его обычно изображают на всяких рекламных проспектах и в туристических путеводителях. Бесконечная череда уютных уличных кафе на Монмартре, художественные музеи и галереи, уличные музыканты и бродячие актеры на площади Опера. Пожалуй, сама атмосфера этого необыкновенного города и сподвигла их превратиться из друзей в любовников, что они и сделали, остановившись в отеле «Де Крильон».

Конечно, они побывали в Версале, объехали поля сражений Первой мировой, нашли место захоронения жениха Фиби Фей Артура Сетон-Росса и двух прадедов дядей Марка. Потом они перебрались в Бельгию, нашли замок Гротен, восставший из руин и пепла в своей первозданной красоте. Идея провести несколько ночей в этом четырехзвездочном отеле показалась им обоим очень разумной: будет время познакомиться с местом поближе и разузнать все то, что они хотят узнать.

Если этот замок изначально принадлежал семье Луи – Ферранда, то приходится констатировать, что в нем мало что осталось от прежнего дома. Нынче замок, расположенный на берегу красивого озера, был переоборудован под отель. Здесь регулярно проводятся всякие конференции, устраиваются свадебные торжества, благо на первом этаже имеется шикарный зал для приемов. Мелисса немедленно сфотографировалась на фоне замка и послала открытку своей подружке Патти. Они посетили Брюгге, полакомились знаменитым местным шоколадом, после чего отправились в исторический музей Брюсселя, где стали наводить справки о героях Сопротивления и даже показали служителю музея награду Ферранда. Рассказ историка потряс их своим драматизмом: кто-то предал подпольщиков, каналы связи были уничтожены, всех арестовали, включая и секретных агентов, заброшенных извне. Потом начались пытки и казни. Мрачные, тяжелые воспоминания. В Гротен они вернулись в подавленном настроении, плохо понимая, какое отношение трагедия, развернувшаяся в этих местах много лет тому назад, имеет к отцу Мелиссы.

– Может, сходить на местное кладбище? – предложил Марк. – Вдруг мы там отыщем следы кого-нибудь из Ван Гротенов.

Одна из горничных в отеле посоветовала им встретиться и поговорить со старым священником, уже отошедшим от дел.

– Отец Кароль сейчас живет в пансионате для престарелых. Этот замок когда-то принадлежал его семье, он прекрасно знает его историю. В годы войны отец Кароль потерял всю свою семью.

Мелисса схватила Марка за руку.

– Нам надо обязательно встретиться с ним! Но только я ведь не знаю ни слова по-французски.

– На меня тоже можешь особо не рассчитывать! Я целых четыре раза заваливал экзамены по французскому в школе.

Как это всегда бывает в небольших городках и местечках, где все знают всех, вскоре их уже сопроводили в местный пансионат для престарелых, в котором сейчас пребывал на покое отец Кароль. Пансионат представлял собой жилой комплекс, состоящий из отдельных домиков, расположенных по периметру просторного двора. В центре двора высилось еще одно здание, похожее по виду на общежитие или больничный корпус. Там их приняли и выслушали. Они попросили дежурную организовать им встречу с бывшим священником. Женщина хорошо говорила на английском и даже предложила им свои услуги в качестве переводчика, если появится надобность в таковых.

– У отца Кароля бывали в жизни и хорошие времена, и тяжелые. Сейчас он всецело погружен в прошлое, но любит, когда к нему приходят посетители.

Дежурная повела их по длинному коридору, и Мел невольно вспомнила последние дни своего отца, проведенные на больничной койке, тот стойкий, специфически больничный запах, которым пропахла вся его палата и который невозможно было выветрить никакими сквозняками.

Старик сидел в кресле рядом с кроватью и смотрел в окно, любуясь аккуратно подстриженным газоном. Пальцы его машинально перебирали невидимую глазу клавиатуру, словно он наигрывал сам себе какую-то только ему одному слышимую мелодию. Дежурная коротко объяснила ему цель визита молодых людей, сказала, что они интересуются судьбой его брата Луи-Ферранда.

– Мой бедный брат! – воскликнул он на хорошем английском. – Что я могу про него сказать? Это был благороднейший человек на свете! Редкостной души и моральных качеств!

Марк слегка толкнул Мелиссу в бок.

– Покажи ему орден!

Она достала награду из небольшой коробочки.

– У меня есть вот это!

Выражение лица старика моментально изменилось, взгляд стал настороженным и колючим.

– Где вы это взяли? Эта вещь не может принадлежать вам!

Старый священник окинул Мелиссу подозрительным взглядом, и в глазах его появилось смятение.

– Эта награда принадлежала моему отцу. Его звали Лью… Льюисом, он жил в Австралии. Перед смертью отец отдал мне орден на хранение. Он понятия не имел, как награда попала к нему.

– Я отдал этот орден Каролине, чтобы она передала его сыну Луи-Ферранда много лет тому назад, почти сразу же после войны, когда она приехала сюда, чтобы разузнать о судьбе моего несчастного брата. А вы говорите, награда оказалась у вашего отца… У вас есть при себе фотографии отца?

Какое счастье, подумала Мелисса, что перед поездкой в Европу она не выложила из сумочки увесистое портмоне, в котором лежали фотографии, старые открытки и вся та информация, которую они с Марком собрали за минувший год. Она тут же вытряхнула на стол все фотографии, письма, открытки. Последней выпала их семейная фотография, на которой они запечатлены все трое, еще до того как мама погибла в автомобильной катастрофе.

Кароль сгреб все фотографии в кучу и стал просматривать их по одной.

– Узнаю-узнаю! Точно он! Он был самым красивым из нас троих, весь в маму! – Лицо старика засветилось радостью.

– Нет, это мой отец! – возразила ему Мелисса. – Мы здесь сняты незадолго до того, как погибла в аварии моя мать. Папе здесь около сорока, я думаю.

Старик все еще продолжал созерцать их семейное фото, по лицу его блуждала довольная улыбка, словно он только что заглянул в собственное прошлое, в те счастливые времена, когда все еще были живы.

– Как же мы мало знаем о том страшном времени и о том, как все это было, – задумчиво обронил он. – А как поживает Каролина? Ей тоже, бедняжке, хватило! Прошла через концлагерь, все ее бросили, забыли о ней. Она до последнего надеялась, что Ферранд жив. Именно я сообщил ей страшную новость о его гибели и увидел, как погас свет в ее очах. Но она вселила в меня тогда надежду, сказала, что у нее есть сын и это сын Ферранда, что мальчик благополучно живет в Англии и что она обязательно познакомит меня с ним. Какое-то время мы переписывались, а потом связь оборвалась. Он – вылитая копия своего отца! Я был бы рад с ним познакомиться!

Мелисса почувствовала комок в горле.

– Папа ушел из жизни в прошлом году. Он попросил меня узнать побольше о его раннем детстве. Нам известно, что в Австралию мальчика привезла с собой его няня, потом мать приезжала за ним, но папа так и остался в новой семье. И больше мы пока ничего не знаем.