Её рука взметнулась вверх, к лицу, и вдруг замерла. Андрей даже услышал, как Ксения громко сглотнула. Она молчала, а он качнул головой.

— Что же он такого сделал с тобой?

Кашлянула, а потом попыталась перелезть через него.

— Я, пожалуй, пойду спать.

Андрей согнул ногу в колене, преграждая ей путь, обнял и прижал к себе, хотя Ксения попробовала сопротивляться.

— Успокойся, милая, — погладил её по волосам. — Когда-нибудь ты мне расскажешь… если захочешь. Просто я хочу, чтобы ты знала, что мне… не всё равно, понимаешь? Ты мне важна. И Ванька тоже. Я хочу, чтобы у вас всё было хорошо.

Ксения горько усмехнулась.

— А у нас всё хорошо. У нас всегда всё хорошо.

Андрей сильно сжал её.

— Я не хочу, чтобы ты думала обо мне плохо. Обо мне многое говорят… наверное, многое из этого правда, но не сейчас. Я не знаю, как тебе объяснить… я сам себе-то объяснить не могу… но если бы я мог, я бы…

Чтобы такое он сделал для неё, Андрей так придумать и не смог, а потом поперхнулся, когда Ксения произнесла:

— Ты просто влюбился.

Говоров приоткрыл рот, не зная, что сказать, а Ксения вдруг усмехнулась.

— Влюбился в Ваньку. Вот тебе и кажется бог знает что.

Андрей медленно выдохнул. Потом тоже усмехнулся.

— Может, и влюбился. Ты права. — Рассмеялся. — А как в него можно не влюбиться?

— Не выйдет из этого ничего хорошего. Тебе своего ребёнка надо.

— Ксюш, ну какая разница? — возмутился он. — Свой, чужой!.. Мы с ним родственные души, если хочешь знать. Он не чужой мне, и я ему нужен. Будешь спорить?

Она промолчала. Уткнулась носом в его шею и молчала. Знала, что если попытается заговорить, тут же сорвётся на истерические рыдания. Как можно было всё это спокойно выслушать?

Несколько минут они лежали в темноте и тишине, и каждый думал о своём. Потом Андрей вздохнул и для того, чтобы сменить тему, обнял её покрепче и улыбнулся.

— А какие у тебя родители!..

— Какие?

— Хорошие. А уж как они тебя воспитывают…

— До сих пор, — усмехнулась Степнова.

— Да, до сих пор. Слушай, а ты, наверное, была послушным ребёнком, я угадал?

— А как же… Ты попробуй с моим папой поспорить. Иногда мне кажется, что если бы я не была такой послушной, всё в моей жизни могло сложиться несколько иначе.

— Ну, об этом я судить не берусь. Но то, что твоё воспитание мне нравится, это точно.

Ксения подняла голову и посмотрела на него.

— И как это понимать?

— Так и понимать. — Говоров хохотнул, а его рука заползла под её халат. — Правильная, домашняя девочка… послушная. Прячешься ото всех, сдерживаешься, а когда себя отпускаешь… я от этого голову теряю.

Ксения лишь фыркнула.

— Из-за меня?

— А почему тебя это так удивляет?

— Потому что ты… — "врёшь", — хотелось сказать, но это слово она произнести побоялась. Отстранилась, заставляя Андрея убрать руку. — Потому что ты придумываешь. Это всё влияние момента…

Андрей задумчиво хмыкнул, потом заложил руку за голову.

— Интересно… И что же на меня могло так повлиять?

Ксения уловила в его голосе насмешку и обиженно отвернулась, а потом решила, что таиться сейчас глупо. Если расставлять всё по местам, так сейчас. Чтобы никаких иллюзий в дальнейшем. Как говорится, резать… не дожидаясь перитонита.

— Андрей, я уже просила… не надо меня обманывать. Я не маленькая и всё прекрасно понимаю. И… очень чётко понимаю, что я не та… то есть, не в твоём вкусе.

Говоров вновь призадумался над её словами. Но не над тем, что она не в его вкусе, а над тем, что он "не тот". Сглотнул.

— Понятно… То есть, по-твоему, для меня это интрижка?

— А разве нет?

— Я тебе говорил уже, что нет!

— А я тебе уже сказала, что это минутное… Я ведь не обижаюсь! Веришь? Потому что знаю, что я не та, что ты любишь других женщин, красивых, а я…

— Что ты? — сухо поинтересовался он.

— А я не красивая, — спокойно ответила она, но при этом сжала руку в кулак и почувствовала, как ногти больно впились в кожу.

— Не-кра-си-ва-я, — по слогам повторил Говоров, а после недовольно хмыкнул. — И кто тебе это сказал?

— Я и сама это знаю. Всегда знала.

— А ты хотела быть красивой?

Этот вопрос поставил её в тупик. Ксения призадумалась, потом неуверенно пожала плечами.

— Наверное… в юности, как и все девочки. Хотелось быть красивее, эффектнее… как-то так. Но это чаще происходило, когда я была зла.

— Так что ж не стала?

— Потому что я смотрю на себя в зеркало. Каждый день.

— И что ты там видишь?

— Прекрати меня мучить!

Он вздохнул.

— Да не мучаю я, Ксюш. Просто я считаю, что ты сама… или кто-то другой очень постарался тебя убедить в том, что ты некрасивая.

— Да, это было зеркало.

— Нет, по-моему, у него другое имя.

Ксения прерывисто вздохнула.

— Если ты… намекаешь на Илью… то я и до него всё о себе знала.

— Ну, ещё бы, если столько думать и целенаправленно выискивать недостатки-то!..

Степнова задохнулась от возмущения.

— Может, хватит? Я не понимаю, в чём ты пытаешься меня убедить. Не даром ты себе выбираешь идеальных…

— У меня круг общения такой, это во-первых. А во-вторых, — он вдруг весело хохотнул, — ты этих идеальных утром не видела, без идеального макияжа и идеального наряда.

Ксения не выдержала и фыркнула от смеха. Андрей уловил перемену её настроения и тут же пристроил руку на Ксюшином колене, погладил.

— Ты знаешь, что такое красота? Это куча вложенных денег и уйма свободного времени. Быть красивыми, это их работа, понимаешь? Способ заработать на жизнь. Минимум — выгодный контракт, максимум — подцепить обеспеченного мужа. Модели, актрисы, певицы… их большинство таких. И так уж получилось, что это мой круг общения. А вот ты… — Он потянулся к ней и притянул к себе. Ксения попыталась его оттолкнуть, но надолго её сопротивления не хватило, и она снова прилегла рядом. Когда её щека коснулась его плеча, Андрей улыбнулся, откинул полу её халата и погладил Ксению по бедру. — А ты красивая.

— Да уж, — невесело хмыкнула она.

— Не да уж, а красивая. Без килограммов краски, без нарядов за тысячи долларов. Ты настоящая.

— Андрюш, хватит, — взмолилась она.

Говоров разулыбался, услышав вырвавшееся у неё "Андрюша" и продолжил как ни в чём не бывало:

— Ты сегодня в поле была такой… в лёгком сарафанчике, вся такая светлая, а волосы на солнце словно золотые… да ещё с этим цветочком в руках… больше семнадцати и не дашь. У меня даже под ложечкой засосало. Все эти модели и актрисы кучу времени и денег тратят, чтобы хоть иногда выглядеть так, как ты. А ты ещё и жалуешься!

Он говорил таким тоном, что Ксении поневоле стало за себя стыдно. Она вдруг почувствовала себя девушкой из песни Магомаева. Той, что "королева красоты".

Андрей перевернулся на бок, подпёр голову рукой и посмотрел на Ксению, которая лежала тихонько и вроде бы была напугана. Говоров провёл рукой по её телу, точнее по халату, а потом развязал пояс и положил ладонь на её живот.

— А какое у тебя тело, — протянул он, добавив в голос волнующих ноток. — Оно создано для того, чтобы его любили.

Ксения неуютно завозилась.

— Всё… я верю. Хватит, — пробормотала она.

Говоров рассмеялся.

— Веришь? — его рука двинулась вниз, но Ксюша перевернулась на бок и ткнулась носом в его грудь. Андрей подхватил её под бёдра и прижал к себе. Полы халата разошлись, и вышло так, что Ксения прижалась обнажённой грудью к его груди. Андрей задышал тяжелее, потом хмыкнул. — А ты говоришь… Идеально вписывается в моё тело… Ксюш, кровать сильно скрипит?

Она невольно улыбнулась, отвечая на его быстрые поцелуи.

— Я не знаю… откуда я могу знать?

— Действительно.

Кровать скрипела сильно, и даже не скрипела, а охала и стонала на третий голос. Потом Ксении показалось, что она слышит шаги за дверью, и вцепилась в Говорова. Пару минут они тревожно прислушивались, а потом Андрей укоряющее шепнул:

— Вот что ты выдумываешь?

Она хихикнула.

Затем стало не до разговоров, а после Андрей уснул, почти сразу. Ксения полежала, прижавшись к нему, момент был подходящий, чтобы поразмышлять, а вот время не совсем подходящее. За окном начали пробиваться первые утренние сумерки, и Ксения поняла, что ни на какие мысли и решения её сейчас не хватит, и она попросту уснёт у Андрея под боком. Она осторожно приподнялась, а Говоров тут же проснулся. Перевернулся на спину и схватил её за руку.

— Ты куда?

— К себе, — прошептала Ксения. — Уже светает.

Андрей вздохнул и потёр лицо.

— Может, останешься? Ну что такого? Ты же взрослая девочка…

— С ума сошёл? Да у родителей инфаркт будет!

Он улыбнулся и отпустил её.

— Ладно… иди.

Ксения встала с кровати и второпях надела на себя ночную рубашку, а потом взяла халат, который скомканным валялся в ногах Говорова. Потом не удержалась и наклонилась к Андрею, быстро поцеловала его в губы. Он снова открыл глаза, а Ксения погладила его по волосам.

— Спи.

Говоров сонно улыбнулся и перевернулся на бок.

Вот так и закончился самый невероятный день в жизни Ксении. А утром она с трудом заставила себя проснуться. Ванька уже с весёлыми криками носился под окнами, а Ксения всё ещё нежилась в кровати и пыталась восстановить в памяти каждую деталь, каждое слово… чтобы убедить себя, что всё произошедшее не было сном. Потом сладко потянулась, погладила себя по животу, случайно коснулась груди и замерла, почувствовав, как по телу пробежала лёгкая дрожь.

Вот только этой проблемы ей и не хватало. Физиология, чтоб её!..

К тому моменту, когда она вышла из дома, Андрей уже сидел за столом и завтракал. Поднял на неё глаза, а она как по заказу вспыхнула.

— Ксюш, садись за стол. Я пироги разогрела. — Надежда Александровна налила ей чаю.

— Долго спите, молодёжь, — хмыкнул Михаил Сергеевич. — Я в ваши годы чуть свет вскакивал, дел было, забот…

— Так воскресенье же, — обиделся Андрей, и переместил свою ногу под столом так, чтобы коснуться Ксюшиной ноги.

Степнов фыркнул.

— Нашёл оправдание!

Ксения смотрела в свою чашку и боялась поднять на родителей глаза, ей казалось, что они могут что-то прочитать по её взгляду. А вдруг они ночью всё-таки что-то слышали?.. Об этом лучше вообще не думать.

После завтрака Надежда Александровна затеяла стирку, а Ксения взялась ей помогать. Из дома была вынесена старая стиральная машина, а Ксения собрала по комнатам разбросанную Ванькой перепачканную одежду. Вынесла её на улицу и сложила на скамейке, а потом и сама присела, наблюдая за тем, как Андрей с Ванькой играют в футбол. Зевнула.

— Не выспалась?

Она посмотрела на мать. Пожала плечами.

— Это всё свежий воздух. Хочется спать и спать.

Дочь согласно закивала, продолжая из-под полуопущенных ресниц разглядывать Говорова. Надежда Александровна остановилась, вытерла руки о полотенце и в задумчивости посмотрела на окна дома.

— Пойду, пожалуй, ещё постельное бельё сниму.

Ксения рассеянно кивнула, разглядывая "любимого" начальника. А в следующую секунду её словно прострелило. Она подскочила на месте и посмотрела на мать, которая уже направилась к крыльцу.

— Мама! — Ксения вскочила. — Я сама!

— Да сиди, мне не тяжело.

— Нет, нет, я сама. Займись пока Ванькиными вещами.

Ксения старательно улыбалась матери и припустилась в дом, подгоняя саму себя, и только там смогла перевести дух. Сразу прошла на террасу и сдёрнула с кровати одеяло. Поразглядывала простынь, чувствуя, как изнутри поднимается нестерпимый жар, а потом быстро сняла её.

Они были в шаге от провала. Мама обязательно заметила бы характерные пятна на простыне… И опасность ещё не исчезла.

Ксения обернулась, продолжая прижимать к себе скомканную простыню, и вдруг увидела Андрея, который с интересом за ней наблюдал. А она даже не слышала, как он вошёл.

— Улики уничтожаешь? — усмехнулся он.

Она коротко кивнула. Постояла, неловко переминаясь с ноги на ногу и жутко стесняясь Андрея, а потом пошла к двери. Говоров сместился немного в сторону, преграждая ей путь, и тихо спросил:

— Как спалось?

Ксения опустила глаза в пол и пожала плечами.

— Не хочешь со мной разговаривать?

Она снова пожала плечами, но на этот раз её губы тронула улыбка. Андрей тоже улыбнулся, потом пальцем приподнял её подбородок и наклонился к губам. Легко поцеловал.