И вдруг откуда-то выползла неловкость за то, что он так нахально лазит по её вещам, разглядывает всё с болезненным любопытством, и шкаф закрыл. Взглядом пробежался по полкам с нижним бельём. На верхних лежали детские вещи, а вот внизу женское бельё. Андрей упёрся взглядом в белое и чёрное кружево, нервно кашлянул, а затем не глядя сгрёб первое попавшееся, всё сложил в пакет и прикрыл его, чтобы в глаза не лезло. Потом стало проще. Упаковал халат, тапочки, сходил в ванную за зубной щёткой, прихватил с полки ещё несколько каких-то тюбиков, тоже сложил всё в пакет, и тут появился Ванька и полюбопытствовал, чем он занимается. А получив ответ, принёс с полки книгу в бумажной обложке. Андрей посмотрел на название и в недоумении приподнял одну бровь. "Нежный дикарь"? Это ещё что такое? Но книгу читают, судя по закладке, торчащей примерно посередине.

Было бы весьма занимательно, поинтересоваться у Ксении содержанием сей книжонки.

— Это точно мама читает? — решил на всякий случай уточнить он у Ваньки, тот уверенно закивал. — Интересно.

В садик они прибыли вовремя и на этот раз Ванька ехал на заднем сидении в детском кресле и, по всей видимости, чувствовал себя намного комфортнее и привычнее, чем вчера, просто пристёгнутый ремнём безопасности. Да и Андрею стало значительно спокойнее.

В детской раздевалке они на сей раз оказались не одни. Несколько мамочек переодевали своих детей, и Андрей тут же почувствовал себя неловко под пристальными, любопытными взглядами. Ванька же выглядел важным, держась за его руку. Со всеми поздоровался и потянул Говорова к своему шкафчику.

— Ты мой рисунок взял?

— Взял.

— Давай сюда. А то потеряешь ещё…

— Поговори у меня. Переодевайся.

В раздевалку вышла Алла Витальевна и, завидев Говорова, улыбнулась.

— Доброе утро. Андрей Константинович, всё в порядке?

Он кивнул. А когда передавал ей Ваньку, так сказать с рук на руки, тот неожиданно насупился, глядя на него снизу вверх.

— Ты не опоздаешь? Меня надо вовремя забирать.

Андрей улыбнулся.

— Не опоздаю.

— Обещай, — попросил Ванька, а Говоров, заглянув ему в глаза, вдруг понял, что мальчик испугался. Присел перед ним на корточки и взял за руку.

— Обещаю. После полдника, я помню.

Ванька кивнул и закусил губу.

— И поедем к маме?

— Да.

— Ну, хорошо… — вздохнул ребёнок.

— Всё, иди.

Ванька в задумчивости подёргал его за воротник рубашки, шмыгнул носом и убежал в группу. Андрей поднялся и слабо улыбнулся Алле Витальевне, отчего-то не на шутку обеспокоенный испугом Ваньки. Извлёк из кармана свою визитку и протянул воспитательнице.

— Здесь все мои телефоны. Если что — звоните. Сразу.

Она кивнула.

Оказавшись на работе, Андрей неожиданно почувствовал себя так, словно очнулся от какого-то нереального сна. А уж когда позвонила Света и устроила разборку, и вовсе пришёл в себя.

— Андрей, я что-то не пойму, ты чем там занимаешься?

— А чем я занимаюсь? — прикинулся непонимающим Говоров.

— Вот и я спрашиваю — чем? Мне звонила твоя мама и рассказала про какого-то ребёнка. Про твою помощницу… Что происходит?

Андрей вздохнул, а потом вкратце пересказал невесте события вчерашнего дня. Она молча выслушала, а в конце нервно хохотнула.

— Ты с ума сошёл? Ты сидишь с ребёнком?

— Да почему — сидишь? — обиделся он. — Что вы пристали к этому слову? Я же не нянька.

— Вот именно! А твоя драгоценная Ксения об этом, по-моему, позабыла. Откуда у неё вообще взялся ребёнок?

Андрей кашлянул.

— Ты задаёшь какие-то глупые вопросы, Свет. Откуда… Откуда у всех берутся дети?

Коротаева фыркнула.

— Да, ты бы мне объяснил, очень интересно, знаешь ли. Я думала, что ты в принципе стараешься об этом не задумываться. О детях, то есть.

Говоров не сдержал раздражённого вздоха.

— Начинается… Что ты заводишься?

— Я не завожусь. Я просто хочу понять!..

— Да нечего тут понимать. У Ксении проблемы, я просто обязан ей помочь.

— Ну, так помоги! Найми няню, оплати, в конце концов. Почему ты должен заниматься ребёнком своей секретарши? Верни этого ребёнка, пока не приключилось каких-нибудь проблем.

Андрей выпрямился.

— Пока я не понимаю твой тон, — заговорил он с угрозой. — Ребёнок — это не вещь и вернуть я его не могу. К тому же, Степнова лежит в больнице, ей плохо, понимаешь ты это? И я должен подбросить ей ещё проблем? А няня… даже я, как ты говоришь, в детях ничего не смыслящий, понимаю, что найти хорошую няню, дело очень трудное, а доверить Ваньку не пойми кому… я не могу. К тому же, это ненадолго. Послезавтра приедет мама…

— Ты спятил…

— Думай, что хочешь. И вообще, для человека, который несколько дней назад расписывал мне все радости семейной жизни, а особенно родительской доли, я слышу от тебя достаточно странные вещи. — Он сказал это специально, отлично зная, что Света тут же язычок прикусит. Так и вышло. Она замолчала ненадолго, затем вздохнула и сказала:

— Может ты и прав… По крайней мере, я теперь знаю где и с кем ты проводишь вечера без меня, — попыталась пошутить Коротаева.

Они неловко помолчали, потом Света осторожно поинтересовалась:

— И как тебе… с ребёнком в смысле?

Андрей хмыкнул.

— Если честно, всё оказалось не так уж и страшно. Хотя, я склоняюсь к той мысли, что дело не во мне, а в ребёнке. — И рассмеялся. — Ванька просто супер. Потрясающий мальчишка.

— Да? Видно, не в маму пошёл.

— Света!

— Ну что? Ты так не считаешь? — она хихикнула. — И ведь какая скрытная оказалась… А почему в её личном деле ничего о ребёнке нет?

Андрей задумался. А действительно?

Закончив разговор с невестой, Андрей немного посидел, понял, что не может избавиться от мыслей о личном деле Степновой К.М., и решил прогуляться до отдела кадров.

Начальник отдела кадров, выслушав предъявленную от начальства претензию, обиделся.

— О своих сотрудниках я всегда всё знаю, — гордо объявил он и вручил Андрею личное дело Ксении.

— Неужели?

— Конечно. Вот. Сын — Иван Степнов, 2002 года рождения.

Говоров поразглядывал ксерокопию соответствующей странички паспорта Ксении, прикреплённой к делу.

— А почему ты мне об этом не сказал?

Кадровик замялся, и Андрей понимающе хмыкнул.

— Всё ты врёшь, Жора. Ты бы хоть иногда дела просматривал. Или этой чести удостаиваются только молодые и симпатичные девушки?

Андрей положил дело на стол и поднялся. Уже направился к двери, но неожиданно вернулся и снова открыл папку. Степнов Иван. Ильич.

Ильич, значит.

ГЛАВА 5

Когда Андрей приехал в садик, сегодня вышло чуть позже, дети уже гуляли на улице. Говоров вышел из машины и постоял у забора, наблюдая за Ванькой. Тот носился по участку, что-то кричал, потом остановился и замахал руками, что-то втолковывая мальчику рядом. Андрей улыбнулся. Прошёл через калитку и направился к участку.

— Ванька!

Он сразу обернулся, увидел его и заулыбался. Потом подпрыгнул, тоже от радости. И побежал к нему. Андрей рассмеялся.

— Куда так несёшься? Под ноги смотри.

— Домой поедем? — спросил Ванька, хватая Андрея за руку.

— К маме сначала. Забыл?

— Нет. Поедем к маме.

По дороге пришлось остановиться. Ванька вспомнил, что они забыли купить маме ирисок. Андрей с ребёнком согласился. И подумал не только об ирисках, но и ещё о чём-нибудь вкусном… Как-то неловко ехать к человеку в больницу с пустыми руками. В магазине купили "Золотого ключика" на развес, апельсинов, груш, печенья и сок. Больше ничего подходящего в маленьком магазинчике не нашлось. Но Андрей замер у витрины и задумался, потом посмотрел на Ваньку.

— Значит так, партнёр, запоминай программу. Сегодня нам надо в магазин. Дядя Денис нас вчера объел.

Мальчик деловито покивал, потом поинтересовался:

— А кто будет кушать готовить?

Андрея этот вопрос поверг в раздумья.

— Не знаю… Но это мы как-нибудь решим. Прокормимся, сегодня да завтра. Ты только маме ничего не говори, а то она из больницы сбежит, чтобы кормить нас. Понял?

— Понял.

Ксению они в палате не нашли. Ванька непонимающе закрутил головой и глянул на Андрея с беспокойством. Тот жестом его волнение пресёк.

— Спокойно. Сейчас всё узнаем.

Они вышли в коридор и тут же увидели Ксению, она медленно шла по больничному коридору, и Андрея снова покоробил вид казённого халата одетого на ней.

— Мама! — радостно выкрикнул Ванька и побежал к ней. Ксения увидела сына, заулыбалась, но в последний момент успела рукой схватиться за стену, и тут Ванька с разбегу налетел на мать, и та покачнулась. Но потом обняла его.

Говоров подошёл, посмотрел на Ксению и виновато улыбнулся.

— Здрасьте. — Попытался отодрать ребёнка от матери, видя, что той с трудом удаётся удерживать резвого сына. — Мы, признаться, забеспокоились, не найдя вас в палате.

Степнова улыбнулась.

— Здравствуйте, Андрей Константинович. — Она продолжала гладить сына по голове. — А я… на уколы ходила.

— Вам и уколы делают? — "заинтересовался" Говоров. — Вот видите… а вы — домой, домой!.. Ванька, отпусти маму, она упадёт сейчас. Пойдёмте в палату.

Ксения взяла сына за руку, и они пошли по больничному коридору к палате, и всё не сводила взгляда с Ваньки, словно отыскивала в нём, проявившиеся за эту ночь, недостатки. Не похудел ли случаем? Говоров усмехнулся краешком губ.

— Мы вам вещи привезли, — сказал он. Ксения рассеянно кивнула.

— Да… спасибо. Не могу уже терпеть этот халат.

— Как соседка?

— Ничего, милая женщина. Ваня, что в садике?

Тот кивнул.

— Хорошо.

Андрей понимал, что спросить Ксении хочется совсем не о садике, но из-за его присутствия она не решается. Вздохнул. Они как раз вошли в палату, да к тому же оказались одни, Говоров поставил пакеты на кровать и сказал:

— Вы не волнуйтесь, вечер прошёл хорошо.

Степнова закусила губу.

— Капризничал?

Андрей глянул на Ваньку, тот шуршал пакетом, в котором лежали фрукты. Покачал головой.

— Как ни странно, нет, — понизив голос, сказал Говоров. — Я трусил просто отчаянно, — разоткровенничался он, — но мы с Ванькой, совместными усилиями, справились.

Ксения внимательно смотрела на него, пока он говорил, даже рот приоткрыла, словно собиралась что-то сказать, но промолчала. Только головой качнула и с недоверием воззрилась на собственного ребёнка.

Андрей хмыкнул.

— Я же вам говорил…

— Мы взрослые, — кивнул Ванька, крутя в руках апельсин.

Андрей улыбнулся.

— Точно.

Ксения присела на постель, задумалась, после чего осторожно поинтересовалась:

— А Людмила Алексеевна?.. вы же говорили…

— Да, я знаю, — вздохнул Говоров. — Но как оказалось, родителей в Москве нет. Но вы не беспокойтесь, они вернутся послезавтра. А пока мы сами.

Взгляд Ксении ему не понравился. Складывалось такое впечатление, что она не верит ни единому его слову.

— В чём дело? — спросил он.

Она удручённо покачала головой.

— Вы лучше расскажите, как у вас дела. Что врачи говорят?

— Говорят, что отдохнуть надо… и выспаться… и ограничить себя от всяческих стрессовых ситуаций. — Она странно усмехнулась.

Андрей же всерьёз задумался.

— И всё?

Она пожала плечами.

— Да… Вот только как это сделать, рецептов не дают.

— Странно, — озадачился Андрей, а Ксения его тона неожиданно испугалась и излишне небрежно, явно переигрывая, отмахнулась.

— Не обращайте внимания. Всё со мной нормально. Я же говорила, что не надо было мне здесь оставаться…

— Вы мне это бросьте. Лечитесь. А то у меня тоже стресс будет, если вы начнёте падать в обмороки каждый день.

Ксения изобразила улыбку и снова посмотрела на сына.

В больнице они пробыли около часа. Ксения не отпускала от себя Ваньку, прижимала к себе, неустанно что-то поправляла, глаз с сына не сводила, а Андрей украдкой наблюдал за ней и мысленно поражался, как можно кого-то так сильно любить? Даже собственного ребёнка? А он по её глазам видел, как она обожает, именно обожает его.

Так, словно ей больше любить в этой жизни некого…

Эта мысль пришла неожиданно и в первый момент удивила, а потом почему-то испугала. Неужели такое бывает? Как-то всё неправильно.

Андрей даже головой мотнул, чтобы избавиться от этих мыслей.

Ксения вызвалась их проводить. Говоров попытался ей запретить, убеждал прилечь и отдохнуть, но Степнова начала его уверять, что это ей вполне по силам и даже на пользу пойдёт, и вообще она не далеко… до лифта. Последние слова она договаривала, умоляюще глядя ему в глаза, и Андрею не хватило решительности ей отказать. Не моргая, таращился в её глаза, они казались огромными и незнакомыми без стёкол очков.