Он — о книге, она — о магазине. Никогда — о прошлом или будущем или реалиях настоящего. Они никогда не касались своих чувств, лишь через равные промежутки времени обменивались «я люблю тебя». За этим было неприятно наблюдать, и Астрид ненавидела свидания. Она хотела встряхнуть их обоих, заставить говорить в полный голос, остановить то, свидетелем чему стала. Но Джессика и Ян лишь продолжали тихо умирать с противоположных сторон стеклянной стены, не отдавая себе отчета в том, что происходит с каждым из них и ими обоими. Пока лишившаяся дара речи Астрид следила за супругами.

Если бы только они могли коснуться друг друга, тогда жизнь снова возродилась бы в них. Астрид видела это в глазах Джессики, в которых поселились боль и страх. У нее был взгляд ребенка, который не понимает происходящего. Ее муж ушел, но куда ушел? Таблетки позволяли ей укрыться в море тумана, и она теперь редко поднималась на поверхность. Джессика могла в любой момент утонуть, Астрид же не была до конца уверена в том, что подобное уже не постигло Яна. Астрид могла бы обойтись и без визитов. Но у них все роли были распределены. Муж, жена, друг.

* * *

Январь кое-как перешел в февраль, с трудом передав эстафету марту. В магазине прошла двухнедельная распродажа, которая едва ли оживила дело. Почти все были заняты, в отъездах или неважно себя чувствовали. Последняя партия из зимнего ассортимента расходилась плохо. Доходы упали. «Леди Джей» не относилась к разряду тех магазинов, которые удовлетворяют повседневные нужды. Бутик был нацелен на избранных покупателей международного масштаба. А мужья их клиенток советовали своим женам повременить. На рынке дела обстояли не лучшим образом. Они больше не восторгались «крошечным» свитером и юбчонкой, которые стоили им почти двести долларов.

— Боже, что мы будем делать со всем этим мусором?

Джесси нервно ходила по торговому залу, открывая очередную пачку сигарет. Утром она навестила Яна. Опять через стекло. По-прежнему через стекло. Всегда через стекло. Ей приснилось, что она прикоснется к мужу, когда им обоим будет по девяносто семь лет. Джессика даже не мечтала больше о том, что Ян вернется домой. Лишь о возможности дотронуться до него.

— Нас ждут трудности, Джесс, когда прибудут весенние товары. — Катсуко задумчиво посмотрела по сторонам.

— Да. Сволочи. Должны были прийти на прошлой неделе и запаздывают. — Она скрылась на складе, чтобы посмотреть, что там есть. Большую часть времени Джессика была раздраженной. Боль отчетливо давала о себе знать. Теперь недостаточно было прятаться: у нее уходило все больше сил на то, чтобы заглушить внутренние голоса.

— Знаешь, я тут подумала… — Катсуко проследовала за ней на склад. — Было очень больно?

Джесси взглянула на нее, улыбнулась и пожала плечами.

— Извини. Так о чем ты думала, Катсуко? — Это было похоже на прежнюю Джесси. Но случалось так редко в последнее время.

— Об ассортименте товаров на следующую осень. Ты собираешься в Нью-Йорк?

— На чем? На помеле? Не знаю пока.

— Ты не знаешь, что выбрать на следующую осень? — Катсуко казалась обеспокоенной. На новые товары почти не осталось денег, а по всему столу Джесси по-прежнему были разбросаны неоплаченные счета.

— Не знаю, Кэт. Подумаю.

Она зашла в свой кабинет и захлопнула дверь, поджав губы. Зина и Кэт обменялись взглядом. Зина ответила на телефонный звонок. Спрашивали Джесси. Из какого-то магазина пластинок. Она соединила с офисом Джесси и подождала, чтобы та сняла трубку. Линию разъединили буквально через пару минут.

А в это время Джесси боролась с дрожью в руках, играя с карандашом. Еще один звонок. Они были уверены, что причина в недосмотре, несомненно, она забыла послать им чек…

По крайней мере вежливы. От врача звонили вчера и угрожали иском. За пятьдесят долларов? Врач собирался судиться с ней из-за полусотни?.. А дантист за девяносто восемь.., а еще счет из винного магазина на сто сорок пять за вино Яна.., и химчистке она задолжала двадцать шесть, в аптеку тридцать три и сорок один за телефонные переговоры.., и теннисному клубу Яна.., новые растения для магазина плюс счет от электрика, когда на Рождество вырубился свет.., и за ремонт водопровода в доме.., и так далее и тому подобное, а у нее уже не было «вольво», «Леди Джей» медленно шел ко дну, а Ян отбывал срок, и положение ухудшалось. В нагнетании событий было какое-то извращенное наслаждение. А тем временем Астрид покупала у нее свитера по себестоимости и восхищалась золотыми браслетами у Шрива и каждые три дня посещала парикмахера по двадцать пять долларов за укладку. А теперь еще нужно было думать об ассортименте на осень. Триста долларов на самолет, гостиница, не говоря уже об оплате товаров.

Она еще больше завязнет в долгах, но у нее не было выбора.

Без товаров на осень Джессика могла, не раздумывая, закрыть «Леди Джей» на День труда. Дело дошло до того, что она уже боялась зайти в банк, чтобы получить наличные по чеку. Джессика не сомневалась, что по пути ее остановят и проводят к управляющему. На сколько хватит их терпения? А ее?

Она попыталась прикинуть, сколько может стоить полет в Нью-Йорк, когда вновь зазвонил телефон. Она рассеянно подняла трубку, не спросив у Зины, кто ее спрашивает.

— Привет, красотка, как насчет тенниса? — Голос был жизнерадостным и уже отдавал потом.

— Кто это? — Джесси подумала, что ошиблись номером, и хотела уже повесить трубку, но тут мужчина на другом конце принял изрядный глоток чего-то, вероятно пива.

— Барри. Как дела?

— Какой Барри? — Джесси отпрянула от телефона как от змеи. Она не знала такого.

— Барри Йорк. «Йорктаун бондинг».

— Что?

— Я сказал…

— Я слышала. И ты звонишь мне, чтобы Пригласить поиграть в теннис?

— Да-а. Ты не играешь? — Его голос звучал удивленно, как у маленького мальчика, пережившего самое большое разочарование в своей жизни.

— Мистер Йорк, я вас правильно поняла? Вы хотите поиграть со мной в теннис?

— Да. Итак? — Он негромко рыгнул в трубку.

— Пьян?

— Конечно, нет. А ты?

— Нет. И не понимаю, почему вы позвонили мне, — сказала она ледяным голосом.

— Ну, ты — симпатичная женщина, я собирался поиграть в теннис и прикинул, что, возможно, ты тоже захочешь. Если ты ни черта не смыслишь в теннисе, мы могли бы где-нибудь пообедать.

— Ты в своем уме? Почему ты думаешь, что у меня есть желание играть с тобой в теннис, играть в «классы», обедать или заниматься еще чем-нибудь?

— Послушай, пышка. Чему так возмущаться?

— Ты, случаем, не забыл, что я замужем? — Она уже кричала, Зина и Катсуко могли слышать ее из-за двери. Они терялись в догадках, кто это мог быть. Кэт не знала, что и предположить, а Зина отправилась помочь покупательнице. В кабинете разговор продолжался.

— Да. Замужем. А твой старик сидит. Что очень плохо, но дает тебе возможность общения с другими людьми, которые любят играть в теннис, играть в «классы», обедать и обожают, когда их укладывают.

Джесси почувствовала приступ тошноты. Она вспомнила его густые черные волосы, его запах и уродливое кольцо с розовым камнем. Невероятно. Этот мужлан, свинья, совершенно незнакомый человек звонил ей и говорил о сексе. Она сидела бледная и дрожала, борясь со слезами, готовыми выступить на глазах. Смешно. Джесси знала, что к его предложению надо отнестись с юмором. Но ситуация не смешила ее, а вызывала слезы, желание пойти домой…

Вот с кем оставил ее Ян. С Барри Йорком и ему подобными людьми, звонящими по поводу чеков, которые она «забыла» оплатить и которые будет продолжать забывать оплачивать по крайней мере еще шесть или семь недель, а может быть, и больше. Джессика боялась заходить к цветочнику за букетиком маргариток, потому что, по всей видимости, и ему она задолжала. Она кругом была должна. А теперь это животное в телефонной трубке хотело поразвлечься с ней.

— Я… Мистер… Я… — Джесси поборола слезы и проглотила застрявший в горле ком.

— Что такое, любимая, замужние женщины с Пэсифик-Хайтс не испытывают возбуждения или у тебя уже появился дружок?

Джесси сидела, уставившись на телефон, ее подбородок дрожал, руки тряслись, слезы ручьями бежали из глаз, а нижняя губа была так оттопырена, словно она была маленькой девочкой, чью любимую куклу только что разнесли в клочья.

Вот что произошло с ее жизнью. Она медленно покачала головой и осторожно повесила трубку.

Глава 24

— Девочки, увидимся позже. — Она взяла сумочку и направилась к выходу. Начало апреля, прекрасное, теплое утро пятницы. Весна, казалось, была повсюду.

— Куда ты, Джесси? — Зина и Катсуко выглядели удивленными.

— Повидаться с Яном. На завтра у меня другие дела, так что приеду к нему сегодня.

— Передавай привет.

Она улыбнулась девушкам и вышла из магазина.

С некоторых пор Джесси успокоилась. Странно. Раздражение, казалось, проходило — с того самого звонка Барри Йорка. Три недели назад. Она и словом не обмолвилась Яну.

Но на ее лице проступили признаки ухудшения.

Йорк, Хоугтон, люди, звонившие из-за счетов, — это на самом деле не имело значения. Ее ошибка. Она для себя все решила. Великая Джессика Кларк. Всемогущая, всезнающая, за все расплачивающаяся миссис Джессика Кларк и ее замечательный муж, мистер Кларк. Теперь она поняла. Бессонные ночи начинали приносить плоды. Джессика начала думать, вспоминать, понимать. Она слышала все теперь, будто старые пленки, прокрученные назад в темноте. Ей не оставалось ничего иного, кроме как вспоминать.., случаи, мгновения, пустяки, голоса. Сейчас в ее ушах не звучал голос матери. И Джейка. Лишь ее собственный. И Яна.

— Рассказы, дорогой? А они разойдутся? — Он выложил тысячу причин, объяснений — словно задолжал ей какую-то сумму, — а ведь они получились великолепными. Но не важно, она убила их рождение. Одной фразой.

— А они разойдутся? — Кому какое дело до того, разойдутся ли они? Вот почему, наверное, Ян купил ей «моргай» на полученные деньги. Самый убедительный ответ на ее вопрос.

И другие случаи.

— Опера, дорогой? Ну почему опера? Это так дорого.

— Но мы получаем от нее удовольствие. Не так ли, Джесси? Я думал, да.

— Да-а, но.., что за черт. Я возьму из денег на домашние расходы.

— Так вот в чем дело? — Долгая пауза. — Я уже купил билеты, Джесс. На «мои» деньги. — Но в итоге он не пошел. В последнюю минуту решил поработать. Он не ходил в оперу весь сезон. Крошечные мгновения, фразы, которые рассекали сердца ударом мачете, оставляя шрамы на жизни, на браке, на мужчине. Почему?

Она не могла позволить Астр ид возить себя три раза в неделю, поэтому взяла напрокат малолитражку. Еще одна статья расходов, которую Джесси с трудом могла себе позволить.

Пока ехала — размышляла. К чему эти колкости? Маленькие тычки друг другу все эти годы? Подрезать ему крылья, чтобы он не улетел? Но самое смешное заключалось в том, что Ян все-таки улетел. Однажды днем, а может быть, и тысячу дней до того, но они заплатили за это сполна.

Яну была нужна женщина, которая не затыкала бы ему рот, не ставила на место, не любила бы его и не обижала и которой он был не нужен.

Сумасшествие, не иначе. Все свои поступки она совершала с оглядкой, из страха потерять Яна. И к чему это привело?

Джесси была так поглощена мыслями, что чуть не пропустила поворот, и оставалась задумчива, пока ждала появления мужа.

Даже после того как Ян пришел, она, похоже, все еще пребывала в прошлом. А он казался углубленным в свои мысли. Джесси взглянула на него и попыталась улыбнуться. У нее раскалывалась от боли голова, и она устала. Джесси видела свое отражение на стекле, которое их разделяло, и ей казалось, будто она разговаривает сама с собой.

— Вы не очень общительны сегодня, мистер Кларк. Что-нибудь не так?

— Нет, просто думаю о книге. Я целиком поглощен ею.

Ян заметил странное выражение, промелькнувшее в ее глазах, и начал рассказывать о книге. Джессика несколько минут рассеянно слушала мужа, потом перебила его:

— Знаешь что? Ты — великолепен. Я приехала сюда, чтобы узнать, как ты живешь, рассказать о себе. А у тебя один разговор — о книге.

— Что здесь плохого? — Он выглядел озадаченным. — Ты ведь рассказываешь мне о «Леди Джей».

— Магазин — другое дело, Ян. Это — настоящее. — Голос Джессики звучал визгливо и раздражал его.

— Книга тоже реальна.

— Настолько реальна, что ты не можешь уделить час своего драгоценного времени для меня? Сидишь тут, как зомби, и распространяешься о проклятой книге. А как только я заговариваю о себе, ты теряешь интерес.

— Это не правда, Джесс. — Ян казался расстроенным и потянулся за сигаретой. — Книга хорошо пишется, и я хочу поделиться с тобой. Думаю, у меня больше не будет такого времени, когда она сама выходит из-под пера, вот и все. — Едва произнеся эти слова, он понял, что сказал не то.