Ай-я-яй, Анна Сергеевна, какая ж вы удивительная гадость все-таки!

— А чтобы больше времени для поездки к твоему котику оставалось! — мстительно припечатала я. — Все, разговор закончен. Али есть у кого еще желание пожаловаться на своих уссурийских тигров?

Работнику внизу мгновенно принялись трудиться в ускоренном режиме!

Эх, вот это я понимаю. Мотивация, мать ее итить!

Но вопрос о поиске админа для клуба встает уже довольно остро, угрожающе порыкивая в мою сторону. Пока Екатерина, с ее превосходным резюме и хвалебными рекомендациями с прежнего места работы, оставалась далеко не единственным кандидатом на эту должность… Но если уж она умудрилась так накосячить, что ж другие-то вытворять будут!

Не, я Лександрыча нежно люблю и конкретно балую. Но не до такой же степени, чтобы угробить собственную тушку на двух ночных работах!

— Алик, заряжай машину, Ариша, дуй за шефским кофе и вечерним пайком, — отдала распоряжение и, махнув рукой Олегу, отправилась в выделенный мне кабинетик с прозрачными стенами, соседствующий с огромной квадратурой кабинета вышестоящего руководства. Вход туда находился тут же, на том конце балкончика в форме буквы «г», сразу за проходом на второй этаж с лабиринтом.

Основной свет я включать не стала, плюхнулась за стол и, шлепнув по настольной лампе, с наслаждением размяла шею, ожидая пока ноутбук загрузится, наслаждаясь минутами покоя и тишины. Стеклянная перегородка и дверь, сделанная на заказ, отлично глушила ревущую на танцполе музыку. Не, Ласковый май с его «Детством» — это, конечно, классика жанра, почти ярлык определенного временного промежутка… но не фанат я Шатунова, хоть увольте!

Обидевшийся на все и вся сисадмин, которому никто и никогда не разрешал пить на рабочем месте, давным-давно отключил всем доступ в соц. сети. Неприятно, конечно, но не страшно: аська-то осталась! Что поделать, Сашку временами было жалко, но данные правила устанавливала не я, и даже не Лександрыч! А… приготовьтесь громко и неприлично ржать — сам господин рыжебород, гордо именуемый по паспорту Ильей Алексеевичем Добрыниным!

В простонародии известный так же. как Харлей.

Ну или небритус хариус, питекантроп рыжий обыкновенный, пакость нецензурная и непробиваемая… И прочее, прочее, прочее.

Честно, я когда первый раз услышала его богатырское во всех смыслах имя, долго и весело каталась в банальной истерике без шансов на возвращение в прежнее адекватное состояние. Это ж блин-блинский просто, иметь такое имечко, вкупе с такой вот внешностью! Не, телосложение там воистину богатырское, что ни говори. Но в остальном, прекрасная маркиза… ну просто полный разрыв шаблона!

Долго хихикать мне не пришлось, кстати. Харлей, который на все присужденные ему эпитеты только посмеивался в короткий рыжий ус и прощал все мои обзывалки в его адрес, хохотунчики в адрес его настоящего имени не простил. И стоило мне только, икая от смеха и вытирая выступившие слезы, ехидно протянуть необидное «Илюшенка!..», как меня тут же перебросили через коленку, а потом весьма больно и обидно выпороли!

Больше именовать обидчивого австралопитека по присвоенному ему отделом ЗАГСа имени я зареклась в ближайшем обозримом будущем. Эх, таракашки, таракашки, тараканчики… Где ж вас берут, родненькие вы мои, препротивненькие?

Укажите мне сие местечко злачное, я ж его за три километра буду обходить!

Искомый моей зловредной личностью персонаж оказался в зоне интернет-доступа. Да кто б сомневался, собственно, я ж эту пакость невозмутимую как облупленную знаю!

Потирая лапки в предвкушении, быстро набрала текст, проигнорировав положенное приветствие и, сунув сигарету в зубы, развалилась в удобном офисном кресле в ожидании ответа. Впрочем, он долго себя ждать не заставил. Диалог вышел… содержательный, что ни говори!

Я: «А не желает ли один отморозок симпатичной наружности получить в своё безграничное владение ночной клуб и целую ораву жаждущий подчиняться и выполнять приказы личностей? Признавайся, ледяная моя, ты давно этого хотела!».

Эльза: «БДСМ не мой профиль, ты же знаешь».

Я поперхнулась дымом и, уткнувшись, попыталась прекратить громко и с наслаждением хохотать. Извращенная фантазия, помноженная на слишком живое воображение, упорно подкидывали гадкие картинки одной моей хорошей знакомой, облаченной в латексный костюм, с хлыстом в руке, которым девушка сладострастно охаживала упакованного в кожаные шорты и маску Верещагина. На фоне того, что эти двое не переносили другу друга с приставкой «совершенно», а Эльзой девушку прозвали отнюдь не за просто так… картинка выдалась ну прямо мама не горюй!

Тихо похрюкивая от смеха, пристроила тлеющую сигарету на краю пепельницы и быстро набрала ответ. Кто б сомневался, что дальнейший наш диалог как всегда тонко намекал на прямую путевку в места не столь отдаленные, с энным количеством мягких стен и добрых дядей санитаров, жаждущих раскрыть свои могучие объятия по нашему долгожданному приезду:

Я: «Ну не скажи-и-и… Помню я ту Сессию в магазине, когда кто-то из продавцов решил, что денег у тебя нет и не предвидится. Я конечно не в Теме, но даже меня проняло!»

Эльза: «Для того, кто не в Теме ты слишком много знаешь. Но прогиб засчитан».

Я: «Я польщена! Ну ладно, оставим в сторону твои извращённые предпочтения… А всё-таки, радость моя слегка отмороженная, почему нет?».

Эльза: «Потому что я не люблю толпу?».

Я: «Не катит!».

Эльза: «Потому что я не люблю клубы?».

Я: «Ага, и это не ты зажигала тогда на танцполе, что бы после отшить парней одним лишь взглядом ледяным…».

Эльза: «Ла-а-адно… Потому, что у меня уже есть постоянная работа и я не имею никакого желания браться за чей-то клуб?».

Я: «Близко к истине, но… А картошка не сгорит?».

На этом месте мой собеседник пропал, а я коротко хохотнула, возвращаясь к останкам сигареты, прям-таки ощущая, как моя вечная визави сейчас гордо окрестила меня «сволочью»… И торопливо вернулась к плите, спасая от пригорания свой неизменный ночной перекус.

Знаем мы эту личность хладнокровную, у нее как только за полночь время перевалит, так сразу наступает «ночной дожор! Всем выйти из холодильника!».

Как будто первый день знакомы, ну.

Затушив окурок, пристроила рацию на краю стола и, придвинувшись поближе, снова принялась за диалог:

Я: «Приятного аппетита!».

Эльза: «Ты пакость, ты в курсе?».

Я: «Могу, умею, практикую! Можешь больше не хвалить, я итак все это знаю J. Так что на счет клуба и его работников, алчно жаждущих получить в свое непосредственное начальство такую распрекрасную тебя?».

Эльза: «Рыж, я тебя знаю. И прямо на расстоянии ощущаю подвох. Сразу признаешься, али о пытках вспомним?».

Я: «Ну вот, а говорила, БДСМ не твой профиль…»

Эльза: «Язва!».

Я: «Какая есть, такую и любите! Ну, Фроз, ты ж не испугалась, не? Чего заднюю-то врубаем? Это всего лишь клуб!

Эльза: «Рыж, не беси меня:))»

Я: «Ой, у меня уже тапочки от страха побледнели! Не, серьезно, кто там такой умный по ту сторону монитора мою ледяную королеву умыкнул и трясучку-зайку посадил?».

Эльза: «Ха-ха. Сейчас загнусь от смеха».

Я: «Или от страха?:)) Эльзик. отмороженный ты мой. ну чего очкуем, как Михалыч на планерке? Здесь совсем не страшно!».

Эльза: «Я не боюсь, ты же знаешь».

Я: «А стоит. Здесь такие зарплаты, что прям трястись начинаешь… от вожделения. И предвкушения. И щедрости! А уж кадры какие, а размах, а атмосфера…».

Эльза: «Рыжая гадость, не пытайся меня заинтриговать».

Эльза: «Какие кадры?»

Я прыснула в кулак. Йес, котятки! Рыбка наживку заглотила, будет вам, касатики, отличный админ! А что слегка отмороженный, так это еще не самый дикий вариант…

Я: «Шикарнейшие! Отборнейшие! С огромной кучей танцующих ламбаду тараканов в буйных ярких головах! Прям собрание живых примеров для диссертации на тему: «Мозг. Отклонение от нормы или видовые особенности?». Короче, ты оценишь!».

Эльза: «Эй! Я еще не согласилась!»

Я: «Да ну?:))».

Эльза: «Гадость рыжеволосая…».

Я: «О да. Хвали меня, хвали меня полностью! Короче, Фроз, адрес кину эсэмэской, с шефом договорюсь, стажировку лично проведу! Усё будет в лучшем виде!».

Эльза: «А если я все-таки откажусь?».

Я: «Поздно пить боржоми, когда почки похоронены! Ты ж трудностей не боишься! Или что-то где-то поменялось, и ледник трещиной пошел?».

Эльза: «Ха. Не надейся, интриганка. На мякине меня не проведешь».

Я: «Ну вот и ладушки. Все, иди чавкай свой картофан, а я пойду дрессировать местных тараканчиков».

Эльза: «Плетку дать?».

Я: «И после этого я еще язва? Все, чао-какао, а для тех, кто в Теме: приятных кошмариков с ванильными облаками и гламурным кисо в главной роли!»

Эльза: «Фе!».

Я: «И я тебя люблю!:))».

На сим диалог закончился и моя коварная светлость, потирая лапки, предвкушая размер будущей подставы для некоторых отдельно взятых личностей, погладила себя по голове, суя очередную сигарету в зубы.

Эльза, конечно, местами отмороженная на эмоции, за то руководитель из нее будь здоров! А то, что подруженция в свое время поклялась держаться от Верещагина на расстоянии пушечного выстрела, как от единственного, кто может вывести хладнокровную мадам из себя… Ну так все бывает в первый раз. Авось и ледяные замки начнут таять!

А я ценного работника Михею предоставлю, местным кадрам адекватное руководство обеспечу, себе спокойные ночи устрою, а заодно и Олежку займу по самое не балуй. Черт, это ж гениально!

Кто молодец? Я молодец! Кто молодец? Я молодец! Кто молодец…

— Анна Сергеевна, какого хрена?!

Я чуть с кресла не навернулась от неожиданности.

Уй… Кажись сейчас тут будет весело.

Глава 15

Миша плюхнулся на любимый диван, устало потирая виски. Спать хотелось невыносимо. Впрочем, как и всегда…

Но были в этом и свои плюсы. Хотя постоянный недосып Лександрыча не красил от слова совсем, временами превращая его в разгневанное, а порой неадекватное чудовище, от которого шугались все, даже такой привычный жизненный ритм вносил хоть какую-то определенность. Своеобразную, конечно же. Но устоявшуюся.

Постоянность — наше все, как любило поговаривать одно рыжее чудище. Кстати, где оно сейчас?

Всколыхнулись легкие занавески, и в помещение шагнула Ариша. Поставив высокий стакан с полюбившимся кофе, девушка отступила, но Михаил остановил ее, придержав за тонкое запястье:

— Почему ты спустилась в зал?

— Простите, Михаил Александрович, — смущенно улыбнулась девушка, покосившись на привилегированных гостей, рассматривающих ее с легким интересом. — Накладка вышла. Анна Сергеевна и Олег Геннадьевич меня уже предупредили. Это больше не повториться.

— А где сама Сергеевна-то? — полюбопытствовал развалившийся в любимом углу Харлей. — Разделяет и властвует?

Неожиданно девушка прыснула, но мгновенно взяла себя в руки. Впрочем, шальная улыбка все равно пыталась заползти на ее лицо, а голосок слегка дрожал:

— Она у себя в кабинете, кажется. Михаил Александрович, я пойду?

— Иди, — махнул рукой директор, принимаясь за любимый кофе, не особо интересуясь, что же там за накладка вышла такая любопытная. А вот Харлей, кажется, был заинтригован:

— Интересно, что ж там такого зайчучулик мой опять отчебучил, что официанточка сейчас лопнет от смеха?

— Эм-м-м… — переглянувшись с Аленкой, вмешался в разговор хмурящийся Липницкий. — Харлей, я правильно сейчас понял… Вы рыжее чудище на работу взяли?

— А чего такое? — вскинул брови бородатый байкер, явно не понимая, какого, собственно, хрена у бывших одноклассников лица вытянулись от удивления.

— Я, конечно, понимаю ваше к ней отношение, — покачивая стакан с виски в руке, многозначительно хмыкнул Исаев. — Но Харлей, это не профессионально. Она вам весь коллектив развалит.

Алехин от такого заявления чуть кофе не подавился. Отставив стакан, парень промокнул подбородок салфеткой, переглянулся с дрожащим от сдерживаемого смеха байкером… и расхохотался в голос!

Если честно, ему было не привыкать выслушивать различные мнения о том, что друзей принимать на работу нельзя. Нет, пристраивать по протекции к знакомым кого-то из своих людей — это одно. Но держать в штате работников своих друзей, которые еще и являются членами собственной банды — это же просто верх недальновидности!

О да. Особенно на фоне того, что именно благодаря друзьям и их четко отлаженной работе клуб «Максимус» и имел такую бешеную популярность, а справляться с его управлением и проблемами Миша и Харлей давно уже стали сами, благополучно выведя предприятие из сферы влияния собственных родителей. Старшее поколение вернуло себе вложенные в строительство и открытие деньги в полной мере в срок и получили даже сверх того.