— Я больше не могу. Не мучай меня.

Она была на взводе, и он не мог не заметить этого. Она должна понимать. Он прекратил движения большим пальцем, но другие оставил внутри нее, абсолютно неподвижными. Позволил ей ошибиться и двинуться навстречу ему, в попытке получить то, чего она отчаянно хотела. Черт, это был кусочек рая. Он почти уступил, глядя как она насаживается на его пальцы, и если бы он не отымел ее в душе, то наплевав на все обрушился бы на нее.

— Не двигайся.

Открыв глаза, она перестала двигаться. В ее взгляде не было паники, на лице не было боли, ну… разве что немного… но как он заставит ее кричать…

— Думаю, ты знаешь правила?

Застыв, она умоляюще посмотрела на него, и он захотел наслаждаться ею две недели напролет. Сначала ласкать языком, пока она не начнет умолять его рот о пощаде. И он заставит ее кричать. Один звук ее голоса мог заставить его кончить. Боже, она знала, для него это было еще большей пыткой, чем для нее.

— Ты должна умолять. — Его губы изогнулись в улыбке, и он заметил, как она закрыла глаза и откинула голову назад. — Да, лучше откинься на спину и расслабься, потому что пришло время насладиться сполна.

Поцелуями, он опустился вниз по ее телу, язык выписывал круги на каждом дюйме ее нежной, бархатистой кожи, пока не достиг гладкого лобка. Черт, он любил, что она всегда такая гладкая.

Ее голова металась по подушке, когда он припал к ней губами и начал посасывать. Боже, на вкус, она сам рай. Он застонал и от этой вибрации по ее телу прошла дрожь, ноги задрожали. Согнув ее ноги в коленях, он слегка приподнял их.

— Шире, — это все, что ему потребовалось. Она не забыла и раздвинула ноги так широко, как смогла, а он принялся двигать пальцами, языком атаковал ее клитор, погружаясь в ее влажность и снова поднимаясь к клитору. Пальцами он растягивал ее и вонзал их все глубже и глубже, язык терзал ее.

— О боже, Логан. Остановись.

Ей не было больно. Он слышал удовольствие в ее голосе. И если это удовлетворит ее, он никогда не остановится. Игнорируя ее мольбы, он закружил кончиком языка вокруг клитора, ощущая ее дрожь и выгибающуюся спину, желание получить еще больше ласк. Она была близко. Черт. Он хотел, чтобы она кончила, хотел насладиться каждым ее дюймом.

— Пожалуйста, милый. Пожалуйста, позволь мне кончить.

Он не мог ей позволить, не сейчас. И снова скользнув в нее пальцами, начал проникать быстрее и жестче, но избегал прикосновений к пылающей жемчужине. Не сейчас.

— Эми, ноги. — Она пыталась приблизиться к нему, найти освобождение. — Шире, быстро. — Она мгновенно послушалась, надеясь, что он вознаградит ее. Но этого не произошло. Он жил, чтобы смотреть, как она извивается под ним.

Нависнув над ней, он услышал стон разочарования, который не смог сбить его с пути. Ей это нужно так же, как и ему. Он перестал кружить по соскам языком и оказался с ней нос к носу, увидев ее полуприкрытые глаза.

— Отпусти руки, Эмили. — Он хотел почувствовать ее руки на себе, ее прикосновения, накрывающие волной жара. Она запустила руки ему в волосы, и он обрушился на ее губы, пока она не начала задыхаться. Отстранившись, он увидел полное, безоговорочное подчинение, и если бы он не лежал в постели, то уже стоял бы перед ней на коленях. Вот что она с ним делала.

— Я заставлю тебя кончить мне на язык. И снова буду трахать, до тех пор, пока ты не кончишь. — Он не ожидал ответа, она едва дышала из-за того, что он прижимался к ней грудью.

Он снова опустился к ее киске, ее руки жестко сжимали его волосы, тело дрожало. Он подумал, что она кончит до того, как он доберется до ее сладкой киски.

— Выгнись для меня. — Едва она приподняла бедра, он залюбовался блестящей от соков гладкой киской, слегка наклонился вперед и разозлился на самого себя. Он был на грани, и будь он проклят, если это произойдет. Обласкав взглядом ее тело, встретился с ней глазами; он знал, что эта женщина могла уничтожить его. Он освободил свои эмоции, чтобы вернуться к ней; и никогда не чувствовал себя таким уязвимым, как в последние несколько недель; но оно того стоило.

Он смотрел, как она тяжело дышала.

— Логан? — Это была смесь мольбы и сомнения.

— Я люблю тебя, Эмили. Ты не отнимешь это у меня. Никогда. Никто не сможет. — Он заметил вспышку удивления в ее глазах и припал к ее киске, вскружив ей голову и вынуждая кричать.

Когда он вошел в нее, она была мягкой и податливой.

— Ноги. — Он помог ей обернуть их вокруг своих бедер, и начал двигаться, продлевая свое удовольствие… Ну, он всегда наслаждался этим, но только после нее. Он прекрасно знал, что и когда ей нужно. С ее удовольствием наступало и его. Он двигался медленно и не спеша, подводя ее к грани, пока она не начала дрожать и выкрикивать его имя, затем она напряглась…

Боже, это самое великолепное зрелище. Ноги Эмили обернуты вокруг него, она вздрагивала, их губы соприкасались, сладкий аромат ее кожи наполнял его легкие. Рыкнув ее имя, он кончил, сцепив их руки над ее головой.

Логан перевернулся на спину, увлекая ее за собой, одна ее нога была закинута на него, голова покоилась у него на груди. Поглаживая ее волосы, он закрыл глаза, прижимая ее еще ближе.

— Я всегда любила тебя, Логан, — прошептала она.

Он улыбнулся.

— Эми, нас… Мы сломлены, лишь когда не вместе.

Глава 26

Я проснулась, уткнувшись носом в его шею; рука покоилась на его груди, а ноги были переплетены с ногами Логана. С каждым вдохом, его запах проникал в меня и желудок делал сальто. Я чувствовала его тепло и защиту.

Логан. Трудно было поверить, что я лежала в его постели. Тело все еще хотело большего. Глубоко вдохнув, я ненароком потерлась сосками о его грудь. Он проникал под кожу, я не хотела вылезать из постели, но другая нужда дала о себе знать.

Я осторожно попыталась вытащить ноги из-под него, подняла его руку, обнимавшую мою талию. Я отодвинулась лишь на несколько дюймов, а он простонал, широко зевнул и притянул меня ближе.

— Я еще не готов вставать, — пробормотал он. — Утренний поцелуй, детка.

— Что?

— Ты слышала. Поцелуй меня. И если мне понравится, я тебя отпущу.

— Не смеши меня, — возразила я.

Он открыл один глаз и изогнул бровь.

— Я могу лежать в постели весь день. А ты?

— Мне нужно в туалет, Логан.

— Ну тогда быстрее целуй меня.

— Ладно. — Мне и вправду надо было в туалет, споры только усиливали нужду. К тому же, я хотела поцеловать его. Склонив голову, чтобы мои губы были на одном уровне с его, я наклонилась и поцеловала его. Как только наши губы встретились, я вздрогнула.

— Ммм, — он перевернул меня на спину и навис надо мной.

Когда наши взгляды встретились, я тяжело дышала, сердце гулко билось, все внутри пульсировало. На его лице расцвела сексуальная полуулыбка, в глазах плясали чертики.

— Ты как?

Я кивнула. Но не смогла произнести ни слова. Боялась, что буду запинаться.

Вес его тела ощущался так хорошо, мощно и тепло и… и я чувствовала всего Логана. Он — моя любовь. Я растворялась в нем, все больше и больше. Хотя, до сих пор, не была уверена в том, сколько это продлится, но сейчас я впускала его. О переезде я подумаю позже; а сейчас, похоже, я наконец исцелилась, и держалась за это изо всех сил.

Он простонал и сел, свешивая ноги с кровати.

— Иди в туалет. Я сделаю кофе. Двойные сливки, без сахара?

— Да.

Он кивнул и ушел, я подскочила и побежала в ванную.

Когда я спустилась вниз, на мне были черные бриджи и розовая футболка. Волосы убраны в низкий хвостик; после десятиминутного спора с самой с собой о том, сколько макияжа наносить, чтобы это не выглядело так, будто я прихорашивалась, я сдалась, потому что несмотря ни на что, хотела выглядеть хорошо для Логана.

Я остановилась на туши и светло-розовом блеске.

Казалось, он не слышал, как я вошла на кухню, но тут же кивнул на дымящуюся кружку на столе.

— Твой кофе, Мышка.

Я подошла к столу, не в состоянии оторвать взгляд от изгибающихся мышц его мощной спины, пока он переворачивал что-то на сковороде. Он потянулся за чем-то в шкафчик. Вчера, я заметила еще одну татуировку напротив той «разорванный на части». Это гарцующая лошадь, которая словно разрезана на две половины. Неровные края разделяли ее посередине. Половинки идеально подходили друг другу, во всяком случае, так казалось. Между двумя половинками лошади была гитара с порванными струнами, шею лошади обвивали яркие черные линии.

— Ты меня слышишь?

Я вздрогнула.

— Прости?

Он обернулся ко мне в пол оборота.

— Тосты, детка. Опусти парочку в тостер для меня. Яйца почти готовы.

— Ах, да. Конечно. — Я подошла к буфету и опустила ручку вниз, хлеб исчез.

— Хочешь апельсинового сока или кофе будет достаточно?

— Просто кофе.

Он снял сковородку с огня, я достала тарелки. Он разложил содержимое на два блюда и отправил сковороду в раковину, включая блендер. Все еще пьет свой протеиновый коктейль.

Улыбнувшись, я подошла к тостеру, едва выскочили идеально золотистые тосты. Тостер нечасто идеально делал свою работу. Я быстро перекинула их на тарелку, каждому по два, и смазала маслом.

На кухне, он чувствовал себя как рыба в воде. Это так сексуально и… ну, круто, когда парень стоит у плиты и готовит омлет. Если он вырос в поместье с Раулем, у него не было времени, чтобы научиться этому. Думаю, у Рауля были рабыни, которые готовили для них.

Я почувствовала, как он подошел и уткнулся подбородком мне в макушку.

— Ты сверлишь взглядом тосты.

Я посмотрела вниз и усмехнулась, заметив огромное количество масла на одном из них.

— Ой. — Я начала соскребать его, но он меня остановил. Оперся спиной о буфет, развернул меня к себе так, чтобы я стояла лицом к нему, удерживая нож для масла в одной руке и вцепившись второй в его бицепс.

— Ты такая милая, когда уходишь в себя. Что случилось?

— Ничего.

Он прижал меня крепче.

— Попытайся еще раз.

— Ты уютно себя здесь чувствуешь. Я о кухне.

— Да, много опыта.

— А… — Хм.

— Просто спроси.

Я не хотела ворошить его детство. Он всегда уходил от разговоров о его жизни. Может, он не захочет мне отвечать? Или не захочет впускать?

— Эми.

— Эм, ну ты вырос с Руалем. Я подумала, что ты…. не знаю, что ты не учился готовить.

Он медленно погладил мои руки.

— Я даже не видел там кухни. Большую часть времени, я тренировался, но еда была всегда доступна. Я научился готовить после побега. Мама была словно призрак, едва говорила, просто существовала. Будто весь адреналин и желание драться, чтобы защитить меня, иссяк; она наконец сломалась. Поэтому мне пришлось заботиться о ней. И я научился готовить. — Логан перестал гладить мои руки и посмотрел мне в глаза. — Я вырос в дерьмовом месте с ублюдками, у которых не было никаких моральных ценностей. Мама пыталась защитить меня. Она боролась за меня, чтобы я не впитал это дерьмо. Когда мне было около шести, я видел и понимал происходящее, испытывая ужас и отвращение от того, кем был Рауль. Она защищала меня, как могла. У нее, я научился терпению и настойчивости, уверенности, что я лучше. Бои помогали освободить гнев из-за того, что они делали с женщинами, и да, там были и дети. Рауль заботился лишь о взращивании лучших бойцов. Поэтому я практически был не причастен к этому. Но мама… — Я положила голову ему на плечо и крепко обняла; слезы текли по лицу, пока я слушала его рассказ. — Маме не так повезло. Она страдала. Но она знала, как сделать Рауля счастливым, поэтому делала то, что должна была. Чтобы выжить. Чтобы защитить меня. Она давала силы драться. Никогда не сдаваться. И защищать до последней капли крови все, что я люблю.

— Логан. Мне так жаль.

— Мы выбрались. Я научился готовить. В общем, тебе сказочно повезло.

Я улыбнулась в его плечо и ощутила, как вздрогнула его грудь от усмешки.

— Мышка, яйца остынут. — Он взял тарелки, и мы сели за стол рядом друг с другом. — Ты оделась, чтобы поездить верхом?

Несмотря на то, что я знала, во что одета, я все-таки осмотрела себя.

— Да. Выведу Хаос.

— Я хочу, чтобы ты провела день со мной.

— Ну, я…

Он с лязгом бросил вилку на тарелку.

— Никакого бегства.

— Никакого, — и впервые я говорила так серьезно.

Он взял меня за подбородок и заставил посмотреть на него.

— Скажи это.

— Что? — Я попыталась вырваться из его захвата, но он держал крепко.

— Скажи мне, что ты не убегаешь.

— Я не убегаю.

Он отпустил меня и кивнул, удовлетворенный ответом.

— Ты встретишься с моей мамой. Не сегодня, но встреча состоится.

— Что? — о боже.

— Твоя мама больше не часть нашей жизни, я знаю, ты не виделась с ней несколько лет. Теперь, у тебя будет моя мама.