– Волновалась? – спросил он, блуждая губами по ее коже.

– Дааа… – честно призналась Рейна.

От его действия по ее спине пробежали чувствительные мурашки. Джексон тем временем становился все напористей. Он сдернул тонкое одеяло, которые скрывало ее тело по талию, после чего резко перевернул Рейну, нависнув сверху, располагаясь между ее ног.

– Джекс…– от неожиданности вскрикнула девушка и тут же прикусила себе язык, боясь, что была слишком громкой.

Веселый смешок вырвался из горла Джексона.

– Ты перестала играть в спящую красавицу? А жаль, я нашел более действенный способ разбудить тебя, нежели поцелуй.

Парень толкнулся своей эрекцией прямо в ее нежную плоть, и Рейна поняла, что на нем ничего нет, даже боксерок. Мужская твердость ощущалась так четко и сильно, что она задрожала от трепетного предвкушения. Неужели эти выходные она настолько привыкла к физическим отношениям, что теперь не могла без них? Как ему удалось сделать это с ней?

От терзаемого желания Рейна захныкала, а довольный Джекс, прикусив мочку ее уха, успокаивая, зашептал:

– Тихо, тихо, зайчонок. Я тоже соскучился по тебе. Не мог уснуть без тебя рядом.

Его слова полились словно бальзам на душу девушки. Осознание того, что ее чувства ответны наполнило ее счастьем. Она хотела бы выразить его словам, но не представляла, что можно сказать, поэтому показала ему свои эмоции тем способом, который Джекс знал лучше всего – языком тела. Девушка приподняла бедра, потираясь своим влажным местечком по его каменному органу.

Ночная сорочка сбилась на талии. Мужская рука скользнула по ее плоскому животику и в голове Джекса промелькнула мысли, что скоро там будем расти их ребенок. Эта картинка лишь сильнее возбудила его, от чего он грубо толкнул бедрами, направляя себя в ее плоть. Рейна резко выдохнула.

– Ты еще воспалённая? – спросил Джексон, ощущая, как ноготки девушки впились в его руки. – Бедненькая, все выходные твой сводный брат не выпускал тебя с постели. Наверное, сегодня тебе будет очень дискомфортно сидеть на лекции, но придется потерпеть, мы же не можем остаться дома вдвоем.

– Почему?

Ее вопрос вызвал у парня улыбку.

– Моя развратница, это слишком подозрительно и вызовет массу не нужных вопросов у родителей. Потерпи, зайчонок. Я скоро решу этот вопрос.

Тема их разговора ускользала от девушки, потому что все это время он продолжал медленно двигаться, растягивая ее мышцы ритмичными, глубокими толчками. Дыхание Рейны сбилось. Тело отвечало, встречая его на полпути. Влажный язык скользил по линии ее овального лица, а пальцы протолкнулись между их телами, накрывая напряженную горошину.

– Как быстро ты отвечаешь на мои прикосновения, – хрипло выдохнул он. – Просто охренительно отзывчивая девочка!

Лицо Рейны раскраснелось от возбуждения. Его грубые слова делали с ней что-то невероятное. Они подстегивали ее желание, требуя стать более развязной. Протяжно застонав, она обхватила бедра парня ногами, увеличивая глубину его проникновения.

– Черт, зайчонок!

Он наклонил голову зарываясь лицо в предплечья, принявшись посасывать ее кожу, чтобы оставить там очередной засос. Толчки его тела неожиданно усилились. Теперь он врывался в нее более резко, быстро. Темп утратил свою ритмичность, становясь более сбивчивым. Рейна буквально горела. Подмахивая ему бедрами навстречу, она подошла к границе оргазма и застыла на самом краю.

– Еще! Еще! – требовательно выдыхала девушка.

Ее страсть действовала на парня словно дурман. Она окрыляла, сводила с ума. Он хотел забраться Рейне глубоко под кожу, чтобы она дышала только им, принадлежала лишь ему одному.

– ДЖЕКСОН! – вдруг донёсся до любовников голос Лидии. – Когда выйдешь из ванной – спускайся, я приготовила тебе кофе.

Рейна испугано открыла глаза, но не прекратила отвечать на толчки Джекса. Сейчас она не могла остановиться ни за что, поэтому цеплялась за парня всеми силами. Ей не хватало совсем чуть-чуть, чтобы переступить границу, отделяющею ее от невероятного наслаждения.

– Сука! Что твоей матери не спится в такую рань? – злость отчетливо проскальзывала в голосе парня. И заметила же оставленный свет в ванной.

Его раздражало то, что им мешали. Понимая, что женщина решила, что он принимает душ, парень облегченно выдохнул. Еще рано открывать их с Рейной связь. Сейчас их могут с легкостью разлучить, а Джекс даже не допускал такой мысли. Нет, пока все приготовления к их отъезду не будут готовы, он не сбросит на отца такую бомбу. Нужно подождать, хотя бы месяц. Дождаться момента, когда будет ясно забеременела ли Рейна, а после сыграть своими тузами в этой сложной партии.

Наплевав на риск того, что их могу застукать, Джексон неистово врывался в теплую плоть, стремясь достигнуть кульминации. Его пальцы закружили вокруг ее напряженного клитора, с идеальной силой надавливая на него. Тело Рейны изогнулось от интенсивности ощущений. Девушке казалось, что ее накрыло мощное цунами, в котором она готова утонуть, не хватало только небольшого толчка. Именно им стал яростный приказ Джекса, находящегося на грани собственного оргазма.

– Давай, Рейна, давай! Кончи для меня!

Этого девушка было достаточно, чтобы сдаться на волю чистейшего наслаждения. Ее веки закрылись, а с губ слетел протяжный стон. Утопая в эндорфинах, Рейна счастливо улыбнулась. Она чувствовала, как Джексон сделал еще несколько рывков и остановился. Из его груди вышел какой-то примитивный низкий вибрирующий звук. В то время как еще твердый орган вздрагивает в ней, после чего внизу живота распространяется невероятное тепло. Оно усиливает удовольствие Рейны, превращая ее в полностью выжатую, расслабленную оболочку.

– Джексон! – доносится до рассредоточенного сознания девушки голос мамы.

– До чего же приставучая твоя матушка! – выругался парень, скатываясь с Рейны.

Он быстро вскочил с кровати, и приоткрыв дверь, закричал:

– Иду!

После чего вернулся, чтобы поднять с пола свои пижамные штаны и быстро натянуть их. Затем он провел пальцами по волосам, приглаживая их растрёпанный вид. Девушка скользнула по его телу затуманенными глазами. Ей не хочется двигаться. Совсем. Джексон бросил на нее внимательный взгляд, отмечая с темным удовлетворением следы выступающего семя между ее ног.

– Сходи в душ, малышка, – посоветовал он, – приведи себя в порядок. Я буду на кухне. С мачехой.

Как только дверь за ним захлопнулась, Рейна поднялась с постели. Испытывать терпение Джексона она не собиралась. Наоборот поняла, что у нее вошло в привычку слушаться его. Сделав пару шагов, Рейна поняла, что по внутренней стороне бедре стекает влажная дорожка. Она быстро скрылась в ванной, залезая под душ. Она в очередной раз задумалась о том, что Джексон ничем не предохранялся, но, подсчитав свои менструальные дни, она решила, что пока безопасный период. Все же ей нужно было преодолеть смущение и задать парню вопрос об этом. По крайне мере, попытаться. К сожалению, рядом с ним ее умственные способности отключались, из-за чего девушка теряла рациональное мышление и превращалась в оголенный провод, по которому вместо напряжения бежало вожделение.

Через полчаса Рейна спустилась вниз, где остальные члены семьи уже собрались. Она молча налила себе кофе и села за стол, но так и не притронулась к оладьям. Удивительно, но когда Джексон поел, то позаботился о том, чтобы сложить ее порцию в бумажный пакет, а после всунуть ей в руки со словами «по дороге съешь». Девушка ощутила волну благодарности. Она даже не подозревала до этого момента, насколько ей была нужна его грубая забота.

На маму Рейна не смотрела. Просто не могла. Отводила глаза. Предательство скребло по душе своими острыми коготками, напоминая, что родительнице все равно до дочери. Подтверждало этот факт и то, как мама видела в своем поступке ничего предусмотрительного. По тому как женщина игнорировала ее, общаясь только с мужем или пасынком, Рейна поняла, что она злится на нее, словно девушка специально старалась разрушить картинку ее идеальной семьи. Осознание этого приводило Рейну в уныние, которое не укрылось от Джексона.

– Ты не должна расстраиваться, – проговорил он по пути в колледж.

– Что?

– Из-за матери. Не думай о ней. Не жалей о наших выходных, – его голос прозвучал с напором, но теперь это вызвало в Рейне не страх, а улыбку.

Вот он – ее сумасшедший мужчина. Порывистый, дикий, яростный, но чертовски притягательный.

– Я не жалею, – заверила она его. – Это самое лучше, что я ощущала в своей жизни.

– Да, я такой, – с высокомерием заявил Джекс, на что Рейна лишь иронично фыркнула.

Ей нравилась его самоуверенность, потому что в отличие от других парней, она имела настоящую почву.

– Я не хочу идти сегодня на занятия, – вдруг произнесла девушка, когда остановились на светофоре за два квартала от колледжа.

Джексон удивленно посмотрел на нее.

– Ты же у меня умница. Неужели предлагаешь прогулять?

– Видеть тебя украдкой на перемене, сидеть тихо во время обеда, а потом вернуться домой и разойтись в разные комнаты не так должен проходить замечательный день. Прошу тебя, – она села к нему в полуоборот, посмотрев с мольбой.

– Черт возьми, а еще меня считают неблагонадежным, – усмехнулся он, резко разворачивая автомобиль в противоположную сторону. – Но мне по барабану на эту успеваемость, я все равно переведусь в другое место.

– ЧТО?

Джексон не заметил, как проболтался. Только удивленный возглас Рейны заставил его понять, что необдуманно поделился своими планами.

– Тихо малышка, это секрет. Пока еще.

– Но… но…

Рейна ощутила, как сдавило ее грудную клетку. Казалось весь воздух выкачали из легких. У нее началась настоящая паническая атака. Мысль о том, что он собирался бросить ее, сводила девушку с ума. Даже смешно, еще недавно она желала избавиться от его внимания любой ценой, а теперь не представляла, как жить без Джексона. Что это за чувство такое? Что за наркотическая зависимость?

Джекс быстро заехал на парковку, протянул машину в самую глубь, припарковавшись в тени огромного дерева. Затем он быстро отстегнул сначала свой ремень безопасности, а потом потянулся к ремню Рейны. Как только они были свободны, парень схватил ладонями ее лицо, заставляя посмотреть на себя.

– Я с тобой. Никуда не ухожу. Успокойся, зайчонок. Сделай глубокий вдох, – он продемонстрировал ей, как нужно дышать, и Рейна послушно исполнила.

Через пару минут тело перестало дрожать, а бледность ушла с лица. Джексон наклонился к ней, оставляя на губах легкие поцелуи.

– Ты – моя, помнишь? Я не оставлю тебя ни при каких обстоятельствах! Даже думать о таком не смей. Ты погрязла в отношениях со мной по самые уши, но хочу предупредить тебя, что я, оказывается, такой же деспот и тиран, как мой отец.

– О чем ты? – придя в себя, уточнила Рейна. – Какой из себя Пол? Почему ты его так ненавидишь?

Джексон тяжело вздохнул, но осознал, что если сейчас уйдет от ответа, то потеряет доверие своей малышки, а он только получил ее.

– Мой отец насильно увез маму из родного города и заставил выйти за него, после чего стал полностью контролировать ее жизнь. Он критиковал ее, унижал, настаивал на своих потребностях. Долгие годы я не мог понять, почему на лице самой родной мне женщины всегда натянутая улыбка, а руки трясутся, пока она отводит глаза или смотрит в пол. Меня убеждали, что она психически нездорова, поэтому постоянно пьет антидепрессанты, а на самом деле от них она превращалась в пустую оболочку. В день, перед ее смертью, утром я слышал, как отец приказал ей: «Покончи с собой, освободи меня от своего присутствия», – Джексон перевел дыхание, потому что слова давались ему с трудом. – Она так и сделала. Когда я вернулся из школы, то нашел маму на полу с пустой упаковкой снотворного.

Ошарашенная Рейна прикрыла рот ладошкой. Она боялась что-либо сказать, чтобы не нарушить его исповедь. В то, что парень ей поведал, было тяжело поверить, но она верила. Сердце подсказывало, что он не лжет. Она не могла даже представить, как тяжело он все это перенес. Да еще и в одиночку. Теперь ярость, что сжигала душу Джексона казалась ей естественной. Столько боли хранилось в нем, что она просто обязана была найти свой выход.

– Но я сын своего отца. Я поступил с тобой так же, как он с мамой. Я присвоил тебя себе и не собираюсь отпускать.

Больше сдерживать Рейна не могла. Она подалась ему навстречу, сжав в ладонях суровое лицо. Джексон выглядел бледным, осунувшимся. Такой он категорически ей не нравился. Она желала исправить ситуацию, которую сама и спровоцировала.

– Если бы я сама не желала принадлежать тебе, то у тебя бы ничего не получилось. Я могла сразу рассказать маме о твоих домогательствах, я могла нажаловаться в колледже или даже пойти в полицию, но я терпела, потому что некая часть меня стремилась к тебе, и хотела чувствовать то, что ты пробуждал внутри меня. Наверное, это судьба, – с легкой улыбкой подытожила Рейна.