Дженнифер Арментроут - Отражение

Впервые увидев Кэт в платье для выпускного вечера, я отчаянно захотел пропустить эти чертовы танцы и остаться с ней наедине. В других обстоятельствах я бы именно так и поступил, но Кэт заслужила праздник, и я не стал его портить.

Пока я ждал Кэт в гостиной, миссис Шварц стояла, вцепившись в фотоаппарат, как будто он так и норовил от нее убежать. Вскоре по лестнице спустилась Кэт, она была ослепительна в своем красном платье.

Проклятье.

Я обожал красный цвет.

Накрашенные в тон платью губы Кэт чуть приоткрылись, когда она увидела меня. Смокинг я носил редко, но был в нем чертовски хорош.

Но Кэт была настоящей красавицей – я не мог отвести от нее глаз. Ее мама сделала не меньше тысячи фотографий. Весь вечер я восхищенно смотрел на Кэт, а когда она сказала, что готова идти домой, пулей вылетел вместе с ней из школы.

Как только мы сели в машину, Кэт выжидающе уставилась на меня, но я лишь многозначительно взглянул в ее сторону.

– Уже не терпится все узнать?

– Да, – закивала она. – Рассказывай скорее!

Кэт понятия не имела, что я для нее подготовил, и мне хотелось сохранить все в тайне до самого конца. Слава богу, день выдался отличный. Немного прохладный, но без дождя. Для моего сюрприза погода была просто идеальной.

По дороге домой я так ничего ей и не сказал, а когда мы припарковались, попросил ее не выходить из машины.

Переполненная ожиданием, Кэт с подозрением посмотрела на меня и кивнула. Я улыбнулся и на рекордной скорости понесся к озеру.

Прикрытый брезентом мини-холодильник стоял там же, где я его оставил. На нем были навалены несколько толстых одеял и подушек. Я разложил их вокруг кольца из камней, внутри которого были приготовлены сухие ветки. Получилось уютное гнездышко.

Коснувшись одной из веток, я обратился к силе Источника. С моих пальцев сорвались искры, ветки вспыхнули. Огонь разгорелся, и в небо потянулись тонкие струйки дыма.

Закончив с приготовлениями, я вернулся к Кэт, открыл пассажирскую дверцу и протянул руку.

– Готова?

– Где мой сюрприз? – спросила Кэт и стиснула мою ладонь.

– Увидишь.

Взявшись за руки, мы пошли к озеру. Когда переходили через шоссе, на котором Кэт когда-то узнала, кто мы такие, я задумался, как бы все сложилось, если бы Кэт не выбежала на дорогу перед тем пикапом. Ее жизнь была бы спокойнее, но Доусона бы точно не было с нами. Слишком многое пошло бы совсем по-другому, и я не был уверен, что плюсы перевесили бы минусы.

– Тебе тяжело идти на этих каблуках? – спросил я, вдруг подумав, что ей, должно быть, нелегко шагать по земле в этих чертовски сексуальных туфлях.

– Да нет, нормально, – ответила она и сжала мои пальцы.

В лесу, замедлив шаг, я выставил вперед руку и зажег на костяшках несколько искр, чтобы они освещали нам дорогу. Я надеялся, что все это не покажется ей глупым или старомодным. Ладно, пускай это и выглядело немного сентиментальным, но, когда мы вышли на опушку и в тихом озере засеребрился лунный свет, по лицу Кэт я понял, что принял верное решение.

– Вот и мой сюрприз, – сказал я, выходя на открытое место. – Я решил, что это лучше вечеринки. К тому же тебе нравится озеро. И мне тоже.

Прижав руку к груди, Кэт часто заморгала.

– Дэймон, это восхитительно. Я и представить себе не могла.

– Честно? – с облегчением спросил я и кашлянул. – Тебе правда нравится?

– Я в восторге, – рассмеялась она. – Да я уже влюбилась в это место!

Я улыбнулся.

Кэт бросилась мне на шею, обвила руками и ногами и принялась целовать в лоб и в щеки.

– Похоже, тебе и правда нравится. Я рад.

Я подвел ее к одеялам и усадил. Сбросив туфли, девушка устроилась удобнее и подогнула ноги.

– А в холодильнике что? – спросила она.

– Много чего, – ответил я и опустился на колени возле холодильника и вытащил из него два бокала. – Клубничный коктейль – твой любимый.

– О боже! – рассмеялась Кэт, и вокруг ее глаз разбежались счастливые морщинки.

Разлив коктейль по бокалам, я протянул один ей.

– Что еще? – спросила она и сама заглянула внутрь. Когда я вытащил контейнер с клубникой в шоколаде, девушка запищала от удовольствия. – Ты сам приготовил?

– Нет.

– Тогда Ди?

Я рассмеялся, потому что если Ди решила бы расплавить шоколад, то спалила бы дом.

– Я сделал заказ в кондитерской. Попробуешь?

Кэт взяла одну ягоду.

– Потрясающе!

– Есть еще кое-что, – сказал я и вытащил контейнер с сыром и крекерами. – Это я купил в магазине – кулинар из меня никакой.

Вытащив сэндвичи с огурцом и вегетарианскую пиццу и усевшись напротив друг друга, мы приступили к пиршеству.

– Когда ты все это успел? – спросила Кэт, потянувшись за вторым куском пиццы.

Я взял клубничину – довольно маленькую. Даже жалкую.

– Я заранее принес сюда еду в холодильнике и одеяла. Прикрыл все брезентом. Когда мы вернулись домой, мне пришлось лишь добежать сюда, расстелить одеяла и разжечь костер.

– Ты великолепен, – сказала Кэт, доедая пиццу.

Изогнув бровь, я бросил ягоду обратно в контейнер и выбрал другую.

– Надеюсь, ты уже давно это поняла.

– Нет. Я всегда это знала, – ответила Кэт. – Может, не с самого начала, но…

– Мне приходилось маскироваться, – заметил я.

– Правда?

– Ага. – Я улыбнулся, закрыл контейнер и сложил остатки еды в холодильник. Передав Кэт содовую, я убрал мусор. – Не могу же я сразу показывать себя во всей красе.

– Конечно! Иначе никакого интереса.

Немного похолодало, поэтому я накинул одеяло на плечи Кэт и сел рядом.

– Вот именно, – кивнул я.

– Спасибо, – сказала она и завернулась в одеяло плотнее. – Думаю, общественность никогда бы не поверила, узнай, какой ты добрый на самом деле.

– Им этого никогда не узнать, – ответил я и лег на бок.

– Я унесу эту тайну с собой в могилу, – улыбнулась Кэт и поцеловала меня в губы.

– Вот и хорошо, – сказал я и похлопал по одеялу возле себя. – Вернемся домой, когда захочешь.

– Я не хочу уходить.

– Тогда двигайся ближе, маленький гибрид.

Рассмеявшись, Кэт устроилась рядом со мной. Я положил ей под голову подушку.

– На выпускном было хорошо, но здесь гораздо лучше, – призналась она.

– Я рад, – ответил я, наматывая на палец ее роскошный локон. – Мне хотелось устроить особенный вечер.

– У тебя получилось, – сказала Кэт, поигрывая с пуговицей моей рубашки. – Лучший выпускной в жизни.

– Другого у тебя не было и не будет, – усмехнулся я и отпустил ее локон.

– Все равно… – Девушка запрокинула голову и улыбнулась. – Я посмотрела, что нужно для поступления в университет Колорадо. Даже с мамой поговорила.

Я был счастлив это слышать. Мы долго говорили о планах на будущее. Было уже за полночь, температура еще понизилась, но нам не хотелось уходить.

– Волнуешься насчет завтрашней вылазки? – спросила Кэт, погладив меня по щеке.

Когда ее пальцы коснулись моих губ, я поцеловал их кончики.

– Волнуюсь – да, и как не волноваться? – но не о том, о чем ты думаешь.

– О чем тогда? – Кэт провела рукой по моей шее и переместилась ниже.

Я подвинулся ближе к девушке.

– Боюсь, Бет окажется не такой, какой ее помнит Доусон.

– Меня тоже это тревожит.

– Но я не сомневаюсь, что он справится. – Я сунул руку под одеяло и обнял Кэт. – Я хочу, чтобы у него все было хорошо. Он этого заслуживает.

– Так и есть, – кивнула Кэт и резко вдохнула, когда я провел ладонью по изгибу ее талии. – Надеюсь, с ней все в порядке. Надеюсь, что со всеми все в порядке – даже с Крисом.

Кивнув, я осторожно перевернул ее на спину и опустил руку еще ниже, до самого колена Кэт.

– Но тебя еще что-то тревожит.

Кэт ответила не сразу.

– Не хочу, чтобы с тобой что-то случилось, – наконец призналась она. – Не хочу, чтобы кто-нибудь пострадал.

– Тс-с-с. – Я поцеловал ее, надеясь прогнать этот страх. – Ни с кем ничего не случится.

Кэт схватила меня за рубашку и потянула к себе.

– Что будет, если завтра у нас все получится?

– Ты хочешь сказать, когда у нас все получится? – переспросил я, нависая над ней. – В понедельник мы снова пойдем в школу. Да, скукотища. Потом, надеюсь, сдадим все экзамены. Потом получим аттестаты. И все лето будем…

– «Дедал» начнет разыскивать Криса и Бет.

– Но их не найдут, – ответил я и поцеловал ее сначала в висок, а затем в бровь. – Если им вообще удастся к нам подобраться.

– Дэймон…

– Все будет хорошо. Не переживай. – Иначе и быть не могло. Я собирался лично за этим проследить. – Давай не будем думать о том, что нам предстоит. Давай не будем думать ни о следующей неделе, ни о завтрашней ночи. Давай просто побудем здесь и сейчас.

Сердце Кэт забилось чаще. Она закрыла глаза и крепче прижала меня к себе. Издалека донесся крик ночной птицы. Наши невинные поцелуи наполнились страстью.

Одежда полетела в сторону. Наши руки заново знакомились с телами друг друга. Костер разгорелся с новой силой, когда, избавившись от всех преград, мы слились воедино, сплетаясь руками и ногами. Кэт трепетала в моих объятиях, и это было просто невероятно. Несколько часов спустя мы лежали и смотрели в темно-синее небо, наблюдая, как одна за одной гаснут звезды.

От нас уплывали минуты и часы, которые растворялись в небытие, отсчитывая время до вылазки в «Маунт-Уэзер».

Успешной или обреченной на провал.

Время как будто ускорилось – не успели мы и оглянуться, как пора было выезжать в «Маунт-Уэзер». Утром Кэт была с мамой, а днем – со мной. Я повесил ей на шею кулон из опала. Ей хотелось отдать его мне, но я не поддался на уговоры.

Мы лежали рядом и не спали. Ничего похожего на прошлую ночь… или сегодняшнее утро, но думать об этом я не мог.

Теперь Кэт ушла домой – с минуты на минуту они с Ди и Эш должны были выйти к машине, потому что нам нужно было выезжать.

– В этот раз на ферме останется Эндрю. Он будет ждать нас вместе с Эш и Ди, – объяснил Мэтью. – Но он тоже практиковался с ониксом, так что сможет прийти на помощь, если…

Если что-то пойдет не так. Именно об этом я и хотел поговорить, прежде чем выдвинуться на базу.

– Мне нужно, чтобы вы оба кое-что пообещали, – сказал я, смотря на Мэтью и Доусона.

– И почему у меня такое чувство, что мне не понравятся твои следующие слова? – вздохнув, спросил Мэтью, прислонившись к моему внедорожнику.

– Потому что ты прав, они тебе не понравятся, – ответил я и сложил руки на груди. – Если что-то пойдет не так, пообещайте мне, что вы, несмотря ни на что, вытащите оттуда Кэт.

– Дэймон… – нахмурившись, начал старший Лаксен.

– Я понимаю, для тебя важнее всего Бетани, – сказал я Доусону, – но, пожалуйста… умоляю вас обоих, если что-то случится, спасайте Кэт. Не меня.

Брат долго молча смотрел на меня, а затем кивнул:

– Я тебя понял.

В этом я не сомневался.

Мэтью чуть слышно выругался и, отвернувшись, всмотрелся в лесную чащу.

– Мне это не по душе, – признался он.

– Мэтью…

– Не перебивай, – сказал он, пронзая меня взглядом. – Мне не по душе сама мысль о том, что придется выбирать между тобой и Кэти. Даже думать об этом не хочется.

– Как и мне, – заверил его я. – И вряд ли такое случится, но если мы облажаемся, вытащи ее оттуда. Любой ценой. Я хочу, чтобы она вернулась живой. Она и сама может о себе позаботиться, но…

– Ты хочешь, чтобы мы ее защитили, – закончил за меня Доусон и положил руку мне на плечо. – Мы поняли. – Он взглянул на Мэтью. – И выполним твою просьбу.

Сцепив руки, Мэтью все же кивнул. У меня отлегло от сердца.

– Спасибо, – сказал я.

– Пожалуйста, не благодари нас за это, – ответил Мэтью, опустив голову.

– Возможно, это и не понадобится, – заключил Доусон, проводя рукой по волосам.

Я на это надеялся. В груди у меня все сжалось, когда я повернулся к крыльцу и увидел, как Кэт выходит из дома в черных легинсах и футболке. Она улыбнулась, заметив меня. Ее серые глаза засияли.

Черт, как же я на это надеялся.

Мы свернули на темную дорогу и приехали на ферму за несколько минут до планируемого начала операции. Как и в прошлый раз, когда мы вышли из машин, Блейку пришло сообщение от Люка.

А потом побежали.

Снова поднялись на гору и подкрались к воротам. На этот раз вырубить часового досталось мне. Я был напряжен, когда подошел к панели управления и ввел первый код. «Икар». Ворота открылись. Мы пересекли лужайку и остановились возле трех дверей.

Здесь нас ждало первое испытание. Кэт сумеет проникнуть внутрь, потому что у нее был опал. Но как остальные? Не было никакой гарантии, что наши тренировки дадут нужный результат. То, что тренировки с ониксом помогут нам развить иммунитет и пройти через дверь, было лишь теорией – и эта теория держалась на честном слове и нашей надежде.