Запястье Кэт было в гипсе. То ли она порвала связку, то ли еще что. Если бы она не отдернула руку, я бы вылечил и ее. Почему бы и нет? Все равно на ней след, причем еще заметнее прежнего, и, сдается мне, исчезнет он не скоро.

Почему ей не дали обезболивающее, черт подери?

Кэт казалась такой крошечной на больничной койке. На несколько секунд мы остались одни, она посмотрела на меня, я приподнял бровь, и Кэт тут же отвернулась.

Ее мама пошла искать врача и вернулась с мужчиной средних лет с седеющими висками, который показался мне смутно знакомым. Доктор – его фамилия оказалась Майклз – изучил карту Кэт и сообщил нам то, что мы и так уже знали. Он взглянул на меня, и меня снова посетило странное чувство, будто я его откуда-то знаю.

Может, видел в городе. Петербург же маленький.

Доктор Майклз дал Кэт какие-то таблетки, которые давно пора было дать, и ушел. Мама Кэт топталась возле кровати. Я заметил, что у Кэт на глаза навернулись слезы, и сжал зубы. Да уж… эта девчонка – крепкий орешек. Все это время держалась и только сейчас расплакалась. Я закрыл глаза и тут почувствовал, что пришла Ди. Я позвонил ей по дороге в больницу, и, как я ее ни уговаривал, дома сестра не усидела.

Ди промчалась мимо меня. Я усмехнулся. Приятно видеть, как она волнуется за родного брата. Я же не сражался с Аэрумом.

– Кэти, милая, как ты?

Кэт приподняла больную руку и – разрази меня гром! – слабо улыбнулась.

– Нормально. Только рука болит.

Ди впилась взглядом в Кэт, а потом развернулась ко мне:

– Поверить не могу. Как такое могло случиться? Я думала, ты…

– Ди, – остановил ее я.

Сестра замерла и, опомнившись, покраснела, потом шумно выдохнула, снова повернулась к Кэт и медленно подошла к ее кровати.

– Кэти, мне так жаль.

– Ну ты же здесь ни при чем, – ответила Кэт.

Ди присела на край постели. Было заметно, что сестра расстроена и вот-вот обрушится на меня с упреками, потому что уверена, что я во всем виноват.

В общем, так и было.

Но не в том, на что намекала Ди. Она-то злилась из-за того, что я не успел вовремя найти Кэт. Хотя вообще-то, если бы я послушал собственного совета и держался от нее подальше, то и не оставил бы на ней след.

Девчонки заговорили о чем-то своем, и я закрыл глаза. Сегодня я… Не подберу слов, чтобы описать всю случившуюся фигню: драка с Аэрумом меня совершенно вымотала. Я слышал, как Ди предложила отвезти Кэт домой, если ее мама не сможет, а это, скорее всего, значило, что везти их обеих придется мне.

Вернулась миссис Шварц: Кэт выписали, но только что на шоссе неподалеку случилась страшная авария, а мама Кэт сегодня ночью дежурила. Ди убедила женщину, что отвезет ее дочь домой и проследит за тем, нет ли у нее признаков сотрясения мозга.

Вот спасибо, Ди.

Если честно, меня это… устраивало. Не стоило им обеим сейчас находиться одним. По крайней мере, пока след не исчезнет. Я стиснул зубы.

Потому что где один Аэрум, там и еще трое. Лаксены всегда рождаются тройняшками, вот Аэрумы и охотятся вчетвером.

Ди выскочила из комнаты, чтобы купить какой-нибудь бутерброд в автомате больницы. Когда я открыл глаза, то увидел, что Кэт смотрит на меня, но с каким-то странным выражением. Ее глаза остекленели. Наверно, обезболивающие наконец подействовали.

Я оттолкнулся от стены и подошел к ней. Кэт закрыла глаза.

– Ты снова будешь надо мной издеваться? Сейчас я это… не сдержу.

Я усмехнулся.

– Ты хотела сказать, не выдержу.

– Не выдержу. Не сдержу. Какая разница. – Она взмахнула густыми ресницами.

Я впился взглядом в синяки и ссадины на ее лице.

– Ты точно в порядке?

– Точно. – Она зевнула. – Ди так убивается, будто это она во всем виновата.

– Просто ей не нравится, когда людям плохо, – тихо пояснил я и добавил: – А рядом с нами вечно кому-нибудь плохо.

Кэт поймала мой взгляд.

– В каком смысле?

Тут вернулась довольная Ди.

– Можем ехать. Доктор выдал мне все предписания и все остальное.

Ну наконец-то.

Я подошел к кровати Кэт, осторожно обхватил ее за плечи и помог встать. Она бросила на меня такой ошеломленный взгляд, что я растаял.

– Ну что, поехали домой?

Кэт сделала два шага и покачнулась.

– Что-то я как пьяная.

Я оглянулся на Ди – та подняла брови.

– Это, наверное, из-за лекарств, – предположила сестра.

– У меня язык не заплетается? – поинтересовалась Кэт.

– Нет, – рассмеялась Ди.

Кэт, пошатываясь, прошла еще пару шагов, и я понял, что так мы никуда не дойдем. Вздохнув, я осторожно взял ее на руки и усадил в кресло-каталку, стоявшую возле палаты.

– Ничего не поделаешь, такие правила.

Она молча уставилась на меня.

Выписку мы оформляли довольно долго, и от Кэт уже особого толку не было. К счастью, медсестры согласились на то, чтобы бумаги потом заполнила мама Кэт. Наконец мы добрались до машины Ди. Я поднял Кэт и усадил на заднее сиденье.

– Вообще-то я могу ходить.

Я аккуратно пристегнул ее, стараясь не задеть руку в гипсе.

– Я в курсе.

Я закрыл дверь, многозначительно посмотрел на Ди, обошел вокруг машины и забрался на заднее сиденье рядом с Кэт. Когда заурчал мотор, голова Кэт уже лежала у меня на плече.

Я замер, взглянул на девушку, потом поднял глаза. Ди выруливала со стоянки и не смотрела на меня. Я снова опустил глаза на Кэт. Едва ли ей удобно так сидеть. Мне вот ужасно неудобно. Глубоко вздохнув, я поднял руку и обнял Кэт за плечи. Она тут же прильнула ко мне, как котенок, прижалась здоровой щекой к моей груди.

Странно это все.

Мы ведь с ней грыземся, как кошка с собакой, и вдруг она ко мне прижимается, а я рвусь к ней на помощь и обнимаю за плечи… фигня какая-то.

Кэт дышала глубоко. Ее рука упала мне на бедро, пальцы медленно разжались.

– Кэт, – прошептал я.

Молчание.

– Она спит? – спросила Ди.

– Как убитая.

Сестра судорожно вздохнула.

– Она ведь поправится?

Я опустил глаза на Кэт и даже в темноте салона различил ссадину на ее щеке.

– Конечно, поправится.

– Я же просила ее никуда не ездить вечером. Он же до сих пор виден, – продолжала Ди.

– Да уж. – Мы оба знали, что след еще заметен, и я себя за это ужасно казнил. – Не волнуйся, – помолчав, добавил я, – больше такое не повторится. Я не допущу. Клянусь.

– Ты не виноват. Зря я это сказала. Ты же не знал, что может произойти.

Конечно, я этого знать не мог, но не то чтобы совсем не догадывался. Мы все прекрасно понимали, что такой возможности исключать было нельзя. Ди потому и уговаривала Кэт посидеть дома.

– Ты же что-то с ней сделал? – тихо поинтересовалась Ди. – След стал ярче.

– Я… не хотел. – На щеку Кэт упали пряди волос. Я убрал их. – Так получилось.

Я выругался.

До самого шоссе Ди молчала.

– Скажи честно: он ее сильно ранил? – снова заговорила она.

– Откуда ж мне знать. – Я смотрел, как подрагивает рука Кэт на моем бедре. – Вроде бы… довольно сильно. Мне показалось, ей трудно дышать. Он собирался ее убить.

– Господи, – прошептала Ди.

Я посмотрел в окно на темные деревья, которые то и дело выхватывал из мрака свет фар.

– Мы… мне надо быть осторожнее.

Ди долго молчала, наконец ответила:

– Адам звонил. Когда ты так поспешно уехал, он догадался, что стряслось неладное. Я не стала ничего скрывать…

– Я знаю, что ты ему рассказала про Кэт. Он мне сегодня проболтался. – Я отвернулся от окна и поймал взгляд Ди в зеркале заднего вида. – Придется и остальным во всем признаться.

Ди ахнула.

– Адаму-то все равно, а вот…

Да уж, и без пояснений понятно. Эш и Эндрю наверняка взбесятся. Но я сегодня убил Аэрума, так что молчать и врать больше нельзя.

Остаток пути мы больше не разговаривали. Когда остановились возле дома, Кэт продолжала спать. Она лишь пошевелилась да пробормотала что-то еле слышно, когда я отстегнул ремень безопасности, осторожно вынул ее из машины и прижал к груди.

– Ее ключи и сумка у меня, – заявила Ди и закрыла водительскую дверь. – Я открою дверь. Донесешь ее?

– Разумеется.

Ди искоса посмотрела на меня. Уж не знаю, что она подумала (да и, признаться, знать не хочу), но сестра развернулась и помчалась к дому Кэт. Я нагнулся и коленом захлопнул заднюю дверь машины, потом подхватил Кэт поудобнее.

Она пошевелилась и положила руку мне на плечо. Я вдрогнул. Нет, так нельзя. Вдруг Кэт открыла глаза, и я застыл в нескольких шагах от машины. Девушка улыбнулась мне. Серебристый лунный луч скользнул по ее щеке.

– Привет, – прошептала она.

– Привет.

Кэт окинула мое лицо рассеянным взглядом.

– А ты… очень красивый.

Я удивленно рассмеялся.

– Спасибо, Котенок.

И пусть она ничего не соображала от лекарств, но расплылась в улыбке и закрыла глаза. А я, хоть вроде и не пил таблеток, прошептал ей: «Ты тоже».


Мне еще не доводилось бывать у Кэт, и даже не знаю, почему я так странно чувствовал себя у нее дома. Может, потому что она была без сознания. Я не стал осматривать дом: прошел за Ди через прихожую, точь-в-точь как у нас, и по коридору направо. Ди включила лампу, и мягкий желтый свет окутал гостиную.

Книги.

Повсюду были книги.

У дивана лежала стопка из пяти книг. Две на журнальном столике. Из одной торчала блестящая закладка. Еще три на приставном столике. Одна на подставке для телевизора, тоже с закладкой. Она что, по две книги сразу читает? Или даже больше?

Мне и одной-то не одолеть.

– Давай останемся с ней. – Ди уселась в потрепанное кресло у окна. – Мало ли, вдруг что не так.

Я посмотрел на Ди, повернулся и уставился на диван: больше сидеть было не на чем. Я отнес туда Кэт, устроился рядом с ней и поднял глаза к потолку, на медленно вращавшийся вентилятор.

Мы с Ди еще немного поболтали, но скоро ее тоже сморило, так что она в буквальном смысле оставила Кэт на мое попечение, и зря, потому что я уже один раз облажался.

Я облокотился на ручку дивана, подпер ладонью щеку, наблюдая, как мерно поднимаются и опускаются плечи Кэт. Можно было включить телевизор, но не хотелось будить Ди.

Крутанув запястьем, я ухитрился выключить лампу, не взорвав ее своей энергией. Гостиная погрузилась во мрак, и в голове моей начали всплывать образы. Едва ли у меня когда-нибудь получится выбросить из головы, как Аэрум стоял над телом избитой Кэт, забыть страх, звучавший в ее голосе, пока она не поняла, что я – это я.

Да, такие дни уже не сотрутся из памяти.

Видимо, в какой-то момент я все-таки уснул, а когда проснулся, комната была наполнена светом, а Кэт удобно устроилась на мне. Голова ее лежала у меня на коленях, и, ощущая легкий дискомфорт, я осторожно ее подвинул. Пусть я не человек, но я все-таки мужчина.

Кэт крепко спала, чуть приоткрыв рот, рука в гипсе прижата к груди. Я покрутил головой, размял затекшую шею и только тогда заметил, что моя рука покоится на бедре Кэт.

Хм.

Не помню, как так получилось. Наверно, во сне. Но руку я не убрал. Я сосредоточил все внимание на этой руке – все лучше, чем думать о том, где сейчас находится голова девушки. Даже сквозь джинсы чувствовалось, какая Кэт мягкая. И теплая. Наверно, влюбленные подмечают такие мелочи, хотя у нас с Эш такого никогда не было. Она могла проявить сентиментальность, я – тоже, но чтобы такое? Не-а, ничего подобного.

Почему я вообще думаю о Кэт в таком ключе?

Наверное, не выспался.

Внезапно Кэт напряглась, и я посмотрел ей в лицо. Глаза ее распахнулись. Их выражения я не видел, но грудь девушки резко поднялась. Может, ей больно?

– Ну как ты, Котенок?

– Дэймон? – хриплым со сна голосом проговорила она, и это прозвучало даже сексуально. – Ой… прости. Я не хотела.

– Да ладно, все в порядке. – Я помог ей сесть. Кэт была такой бледной, а на синяки под глазом и на шее было больно смотреть. – Как ты? – повторил я, вглядываясь в ее глаза.

Она поймала мой взгляд.

– Нормально. Ты всю ночь так и держал меня?

– Ага. – По-моему, это и так ясно.

Кэт обернулась на Ди, сглотнула, подняла было поврежденную руку, но тут же опустила ее на колени, и ее взгляд вернулся ко мне. Понятия не имею, о чем она думала. Вид у нее был потрясенный. Смущенный. Сонный. И очень милый.

Что-то у меня совсем от нее крыша поехала. Надо собраться.

– Ты что-нибудь помнишь?

Девушка кивнула и поморщилась.

– Вчера на меня напали.

– Тебя хотели ограбить. – Я еле удержался, чтобы снова не спросить, как она себя чувствует.

Черт.

– Кэт…

– Нет. – Она попыталась подняться, но я обхватил девушку за талию: не хотел, чтобы она встала слишком быстро, упала, разбила себе голову и залила кровью свои драгоценные книги. – Ему не нужны были мои деньги. Ему были нужны они.