– Полежи со мной, – сдерживая улыбку, велел я.

– Ты такой приставучий, – раздраженно вздохнула она.

– Таких приставучих, как я, еще поискать!

Кэт покачала головой, но все же вытянулась на боку, лицом ко мне.

– Доволен?

Убрав с ее лица непослушную прядь, я притворился, что раздумываю над ответом.

– Доволен, но был бы просто счастлив, если бы ты положила голову…

Кэт пронзила меня взглядом.

– Мне на грудь, – с хитрой улыбкой закончил я.

Улыбнувшись, Кэт прижалась щекой к моей груди.

– Теперь лучше?

– Гораздо лучше, – признался я и положил руку ей на бедро.

Рассмеявшись, она накрыла ладонью мой живот.

– Мне нравится, когда ты такой приставучий.

– Знаю, – ответил я, и мы немного помолчали. – Удалось вчера поговорить с Ди?

– Честно? – Кэт сжала в кулаке мою футболку. – Не особо. Не получилось у нас разговора. – Я накрыл ее ладонь своей, и Кэт добавила: – Она утверждает, что пока не готова ни о чем говорить, и я прекрасно ее понимаю, но… Мне хочется, чтобы она все же нашла в себе силы сделать это. Мне ее не хватает. Она же была моей лучшей подругой.

– Она и сейчас твоя лучшая подруга.

Кэт не ответила.

Я повернулся на бок и посмотрел на девушку. Ее прекрасные серые глаза наполнились слезами.

– Она и сейчас твоя лучшая подруга, – повторил я. – Ди волнуется за тебя.

– Думаешь? – шепнула Кэт, подушечками пальцев коснувшись моей щеки.

– Да, – ответил я и поцеловал ее в кончик носа.

Она слабо улыбнулась.

– Я понимаю, не время волноваться о дружбе, когда нам приходится разбираться с Блейком, Доусоном и «Дедалом»… и всем остальным.

– Котенок, волнуйся сколько влезет, – сказал я, моя рука скользнула ей на бедро. – Мне жаль, что тебе вообще приходится иметь дело со всем этим дерьмом.

– И мне жаль, что ты во всем этом замешан. – Она погладила меня по щеке. – Тебе с утра до ночи приходится в дерьме копаться.

– Это ничего, – тихо сказал я и чуть сильнее сжал ее бедро.

Кэт подалась вперед и коснулась губами моих губ.

– Как думаешь, что будет в среду?

– Понятия не имею, – признался я и чуть прикусил ее палец, которым она провела по моей нижней губе. – Черт его знает, что там за клуб. Мартинсбург – небольшой городишко.

– Но ведь больше нашего? – Кэт коснулась ямочки у меня на правой щеке. – Винчестер, в котором работает моя мама, неподалеку.

– Да, он больше нашего, но тут ничего удивительного – мы живем едва ли не в самом крошечном городе мира.

Кэт улыбнулась.

– Интересно, кто такой Люк?

– Тоже не знаю. Никогда о нем не слышал.

– Хм-м… – протянула Кэт, и я понял, что ей захотелось сказать кое-что еще, но вместо этого она лишь поцеловала меня.

И жаловаться мне стало не на что.

Ее поцелуи были медленными и сладкими, как сироп, но вскоре стали глубже и яростнее. Она больше не смущалась. Наши языки играли друг с другом. Я перевернул ее на спину и навис над ней. Она тут же обхватила меня руками за шею и запустила пальцы мне в волосы. Ей ужасно нравилось перебирать мои пряди, и на это пожаловаться я тоже не мог.

Опираясь на руки, я снова поцеловал ее и усмехнулся, когда она застонала. Поймав этот стон, я застонал и сам, а она закинула ногу мне на талию.

Черт.

Я перенес весь вес на левую руку, а правую опустил ниже, очерчивая все изгибы тела Кэт, и в конце концов забрался под ее толстовку. Когда мои пальцы коснулись гладкой кожи ее живота, Кэт выгнула спину.

Понимая, что в любую секунду в комнату может войти ее мама, я заставил себя остановиться и постепенно уменьшал интенсивность поцелуев, пока не сумел наконец отстраниться от Кэт. Мне было чертовски тяжело вытащить руку из-под ее толстовки.

Она взглянула на меня.

– У тебя глаза светятся.

– Ничего удивительного, – усмехнулся я.

Кэт провела рукой по моим волосам, убирая короткие непослушные пряди. В комнате воцарилась полная тишина, которую нарушало лишь наше слившееся воедино дыхание. Кэт прижалась своим лбом к моему, ее пальцы легко пробежали по моей щеке, и девушка тихонько вздохнула.

Я мог жить этими поцелуями.

Я мог жить этими вздохами.

Я мог жить ею.


Когда мы выехали на Шоссе 81, я уже готов был вытолкать Блейка из машины, бросить связанным посреди дороги и несколько раз переехать. Как минимум раз пятьдесят. Или даже пятьдесят один.

На Кэт была куртка, но одного взгляда на ее мини-юбку и рваные колготки мне хватило, чтобы испугаться того, что скрывается под ней. И все же ее ноги…

Да, ее ноги до сих пор сводили меня с ума.

Мы опаздывали, потому что попали в снежный шквал возле Дип-Крика, а придурок на заднем сиденье не смог не заметить, что этого бы не случилось, сверни мы на юг.

Ему повезло, что мы были уже близко и приближались к съезду на Фоллинг-Уотерс.

– Который? – спросил я.

Блейк подался вперед и уперся локтями в спинки наших сидений. Я закатил глаза.

– Следующий, на Мельничный Источник, – сказал он. – Потом налево, как если бы ехать обратно к Хеджесвиллю или Старому Ручью.

Согласно его указаниям, я съехал на узкую дорогу. Через некоторое время Блейк снова оживился:

– Видишь старую автозаправку?

Присмотревшись, я различил навес с колонками, которыми, пожалуй, уже лет сорок не пользовались.

– Да.

– Поворачивай туда.

Кэт наклонилась, рассматривая высокую траву, которой заросла заправка.

– Клуб на заправке? – спросила она.

– Нет, – рассмеялся Блейк. – Мы просто должны там повернуть и вырулить на проселочную дорогу.

– Сам будешь потом машину мыть, – пробормотал я, выезжая на дорогу.

Черт, чем дальше мы углублялись в неизвестность, тем больше эта дорога напоминала мне тропу, по которой многие ушли в никуда и навсегда пропали. Над нами нависали деревья, по бокам встретилось несколько заброшенных и заколоченных домов, в которых, возможно, даже электричества никогда не было.

– Что-то мне все это не нравится, – призналась Кэт. – Очень уж напоминает ужастик «Техасская резня бензопилой».

Я фыркнул, но подумал, что она права. Внедорожник подпрыгнул на очередной кочке, и тут мы увидели машины. Они были повсюду – припаркованные как попало возле деревьев, посреди поля. За бесконечными рядами автомобилей виднелось невысокое квадратное здание, погруженное снаружи в темноту.

Кэт откинулась на спинку.

– Беру свои слова назад, – сказала она. – Все это скорее напоминает садистский хоррор «Хостел» – причем обе его части.

– Все будет в порядке, – заверил ее Блейк. – Это место неспроста находится в стороне от дороги, но наивных туристов здесь не похищают и не убивают.

Я припарковался подальше от клуба, чтобы местные уроды не поцарапали машину дверцами своих автомобилей. Как только я заглушил мотор, мимо нас прошел какой-то парень с ярко-зеленым ирокезом. Любопытно.

Открыв дверцу, Кэт вышла наружу, придерживая полы куртки.

– Что это за место? – спросила она.

– Такого ты еще не видела, – ответил Блейк и хлопнул дверцей.

– Эй! – крикнул я, аккуратно закрывая водительскую. – Еще раз хлопнешь – по башке настучу.

Вздохнув, Блейк повернулся к Кэт:

– Куртку оставь в машине.

– Почему? – удивилась она. – На улице мороз. У меня же пар изо рта идет!

– Нам до двери рукой подать. Не замерзнешь. А в куртке тебя не пустят.

– Ничего не понимаю, – пробормотала Кэт, вцепившись в куртку. – Это ведь нечестно!

Я подошел к ней и накрыл ее руки своими.

– Если не хочешь, вообще туда не пойдем.

– Если она не пойдет, мы зря теряем время.

– Заткнись, – бросил я Блейку и снова посмотрел на Кэт. – Я не шучу. Только скажи – и поедем домой. Найдем другой способ.

Кэт покачала головой и принялась решительно расстегиваться.

– Ничего. Я уже большая девочка, справлюсь.

Большая девочка? Ну вот… Мысли мигом испарились, как только она стянула куртку и бросила ее на заднее сиденье. Черт возьми! Мне захотелось тут же прижать ее к ближайшему дереву – или заставить надеть проклятую куртку обратно.

Я отошел на пару шагов и осмотрел Кэт с ног до головы: сапожки с зауженными носами, черные рваные колготки, короткая джинсовая юбка, а выше – оголенный живот с крошечным пупком.

Проклятье.

– Да уж, – пробормотал я и повернулся так, чтобы прикрыть ее от всего мира. – Теперь и я сомневаюсь в этой затее.

– Ого! – восхищенно воскликнул Блейк.

Развернувшись, я выпустил в его сторону слабенький разряд. С моих пальцев сорвались красно-белые искры, но в последнюю секунду мерзавец сумел увернуться.

– Пойдемте внутрь, – вздохнула Кэт.

Еще раз сердито зыркнув на Блейка, я положил руку ей на талию. Лавируя между машин, мы двинулись к входу. Моя ладонь так и пылала от контакта с кожей Кэт. Здание казалось довольно обшарпанным. Окон не было – только стальная дверь. Но когда мы подошли ближе, изнутри послышалась музыка.

– Что теперь? Стучать будем? – спросила Кэт у Блейка.

Из ниоткуда вдруг возник здоровенный громила. В разгар зимы на нем был один комбинезон – даже без футболки. Три шипа его ирокеза были фиолетовыми. А все лицо усеяно пирсингом – нос, губы, брови. В каждое ухо вставлена серьга в виде планеты.

Хотя он и был человеком, казалось, одной рукой может дом поднять.

Кэт попятилась и наткнулась на меня. Человек-Гора глазел на меня так, словно не отказался бы урвать кусочек.

– Чего пялишься? – спросил я.

Громила усмехнулся.

– Мы на вечеринку, – вмешался Блейк. – И все.

Не отрывая от меня глаз, Человек-Гора открыл нам дверь. Внутри гремела музыка.

– Добро пожаловать в «Предвестник». Развлекайтесь.

По-прежнему придерживая Кэт за талию, я вошел в клуб. Дверь за нами захлопнулась.

– Кажется, Дэймон, ты ему понравился, – бросил мне в спину Блейк.

– Заткнись, – бросил я.

Он хохотнул и проскользнул мимо нас в темный и узкий коридор. Мы сделали еще несколько шагов и оказались в помещении клуба.

Я бы в жизни не подумал, что за этими стенами скрывается такое место.

Сверкали красные, синие и белые огни. На танцполе яблоку было негде упасть. В воздузе стояла смесь из стойкого парфюма, крепкого алкоголя и пота. Под потолком висели клетки, а в клетках кто-то сидел. По другую сторону танцпола, возле барной стойки, возвышалась сцена. И везде были люди – и, кстати, не только. Мой радар срабатывал снова и снова. Я чувствовал присутствие других Лаксенов, но вместе с тем ощущал и темную сущность Аэрумов, которая растекалась по моей коже, как масло.

Все это мне не нравилось. Я внимательно осмотрел зал. В клубе было много темных уголков и диванов, на которых творились… странные вещи.

Взглянув на Кэт, я чуть не рассмеялся. Она огромными глазами оглядывалась по сторонам.

– Тебе, похоже, не по себе, Котенок? – сказал я ей на ухо.

– По-моему, тебе бы не мешало глаза подвести, – ответила она.

– Ни за что, – фыркнул я.

Оглушительно стучали барабаны, мы вслед за Блейком шли дальше. Вдруг все – и танцующие, и девушки в клетках – замерли, а затем выбросили в воздух кулаки и принялись в унисон скандировать: «Будь выше боли и правды, сомнений и прочей отравы». Крики становились громче, заглушая все, кроме ударных.

Ну ладно.

Мы вышли в узкий коридор, вырвавшись наконец из этого безумия. Кэт изо всех сил старалась смотреть только вперед и не обращать внимания на прижавшиеся к стенам парочки. Вскоре мы остановились возле двери с табличкой «Только для персонала». Поверх зачеркнутого «для персонала» красовалось «для фриков».

В этом была доля правды.

Блейк хотел было постучать, но дверь сама распахнулась. Мне не видно было, кто стоит по другую сторону, но я чувствовал, что там Лаксен.

– Мы к Люку, – сказал Блейк. Последовала пауза, и у него по шее пошли красные пятна. Просто прекрасно. – Скажи, что здесь Блейк. Он у меня в долгу. – Снова пауза. – Мне плевать, чем он занят, я должен его увидеть.

– Здорово, – пробормотал я. – Друзей у него так и не появилось.

Стоящий за дверью человек что-то сказал, и Блейк взревел:

– Проклятье, он у меня в долгу! Это хорошие ребята. Поверь мне. Никаких жучков нет.

Прошла, казалось, целая вечность, прежде чем он повернулся к нам и сказал:

– Люк хочет сначала поговорить со мной. Наедине.

Я выпрямился во весь рост.

– Этому не бывать.

– Тогда ничего не выйдет, – огрызнулся Блейк. – Либо делаем, как хочет он, и тебя потом позовут, либо можем отправляться домой ни с чем.

Да, такой расклад меня совсем не устраивал.

Кэт поднялась на цыпочки и прижалась ко мне.

– Давай потанцуем.

Я недоуменно взглянул на нее.

Она прикусила губу и потянула меня за руку.