Нашла глазами Сашу. Глянул вскользь, слегка кивнул в знак приветствия. Впервые заметила седые волосы на висках… У Саши все еще впереди: непонимание потери, одиночество, пустота, безысходное ощущение взрослости.

На кладбище и в кафе на поминках Саша сохранял поразительное спокойствие, ни слезинки, ни слова сожаления. Просто присутствовал как зритель, казалось, немного скучал, выслушивая очередное соболезнование. Но иногда замирал, не реагируя ни на кого. Может в этот момент и плакал, только слезы текли вовнутрь, обжигая сердце, а не щеки.

Когда вышли из кафе, Наташа поняла, очередная история под заголовком «Саша» – заканчивается. Нет необходимости больше присутствовать. Да и вообще, все как-то само собой сошло на «нет». Тихонько отступая назад, зашла за автобус, а потом, убедившись, никто не смотрит, завернула за угол дома.

Так, наверное, студентка-Наташа убегала с улицы дворами с сигаретой в руке, когда увидела маму, идущую по тротуару к корпусу факультета. Сотовых еще не придумали, поэтому дома Наташу поджидала взбучка за то, что прогуливает лекции. Как маме сказать, если бы не ее внезапный визит с проверкой, то все было бы хорошо? Но предстать перед мамой с запахом табака – это уже слишком. Сейчас, точно так же воровато оглядывая, будто кто-нибудь мог пойти вдогонку, Наташа пересекала двор под пристальным взглядом официанта из кафе, курившего с заднего входа. Затем нырнула в еще один двор и еще, и еще один, путая следы как профессиональный шпион. Просто так, безотчетно, не понимая, зачем. Может сама себя запутывала, чтобы не найти, не вспомнить дорогу назад, к Саше?

* * *

В ванной комнате, выключив душ и заматывая голову полотенцем, услышала, что в коридоре звонит телефон. Пулей выскочила, лихорадочно нашарила и разочаровалась: Борис. Лучше ответить, тот еще любитель настойчиво добиваться внимания.

– Алло, привет Борь.

– Натусечка, здравствуй, милая. Увидел свет в твоих окнах. Я минут через десять зайду. Кстати, я не один, с другом. Хочу познакомить вас, интереснейший человек! Как ты там? Как здоровье?

– Нормально. Может не стоит, Борь, я устала, сам понимаешь, по больницам ходить – не по магазинам. – Как от него избавиться? Не совсем подходящий вид и состояние, чтобы принимать гостей. Какого еще друга тащит с собой?

– А мы развеселим! Я купил твое любимое фисташковое мороженое и коньячку. Ты чаю-кофе сделай себе, если пить с нами не будешь, да собери закусочки, да, милая? Давай, скоро будем.

Боря положил трубку, даже и не собираясь дальше продолжать разговор. Само собой подразумевалось, она согласна?! Наташа непроизвольно встала в классическую женскую позу буквой «Ф». Карма у нее, такая, мужчины лучше нее самой знают, что надо? Конечно, можно сейчас перезвонить и устроить концерт по заявкам, но тогда неизвестно, будут потом существовать их отношения с Борисом, а остаться одной в очередной раз не очень-то и хотелось. Тем более, служебный роман накладывает определенные обязательства и ответственность за свои поступки.

Привести себя в порядок за десять минут – легко! Когда Борис нарисовался на пороге, Наташа выглядела вполне достойно: спортивные красные бриджи, белая футболка, все куплено после того, как Саша вломился в квартиру с неожиданным визитом. Наташа без сожаления выкинула феерические халаты из прошлого века и штопанные перештопанные бабушкины носки в мусорку около дома. Потом пришлось целый день бродить по торговым центрам в поисках домашней одежды. Оказывается, существует целая отдельная наука, подразумевающая наличие и сочетание комплектов на все случаи жизни: визит друга, партнера, любовника, мужа, подруги. Покупая каждую вещь, каждый раз думала, понравится ли Саше. Про Бориса не вспомнила ни разу. А ведь в чем юмор: первый раз в новом увидит именно Боря.

Следом за Борисом в квартиру, неуклюже стукнувшись о косяк, вошел весьма несуразный товарищ. Представился: «Мы с Вашим страстным поклонником трудимся вместе». Как видно, на кафедре истории работают клоны, чтобы студенты не путались, по какому предмету сейчас лекция: такие же непонятной фирмы скучно-синие джинсы с пузырями на коленках, рубашка в клетку и темно-коричневая куртка с китайской надписью. Ростом друг-коллега удался. Почти на две головы выше Наташи, к тому же страдал хронической неуклюжестью и постоянно извинялся, что-нибудь задев.

Коньяк сели пить в гостиной, Боря вел себя по-особенному торжественно. Еще бы! Первый показ возлюбленной другу. Сначала Наташа раздражалась тем, насколько по-хозяйски вел Борис. Раньше он такого не позволял, но видно в присутствии постороннего человека, вошедшего в курс отношений, обострилось желание продемонстрировать наличие власти над женщиной, тем более на ее территории. Пару раз погладил Наташу по спине, стремясь спуститься пониже, но она ловко ускользала. Вроде бы понял, угомонился. Но «Натусечка, милая, солнышко мое» так и сыпались охапками в уши. Раздражение потом утихло, клоны-историки очень забавно и умно шутили между собой и друг над другом, рассказывали разные истории Наташе, всячески выражали признательность за гостеприимство, подъедая в качестве закуски, все, что нашлось в холодильнике: сыр, помидоры, отварную картошку, даже засохший лимон, посыпанный сахаром. Коньяк пить не стала, зато от души наелась мороженого. В жизни женщины этот продукт, как анальгетик, способен угомонить самые тяжкие ощущения. Налопаешься холодного и сладкого, глядишь, настроение и впрямь начинает улучшаться. Последние странные дни и Саша растворялись в прошлом, к которому не хотелось возвращаться. Тешил честолюбие живой потешный Борис с постоянным желанием угодить Наташе, пробуждал кокетство.

В одиннадцать вечера, Борис погрузил друга в такси, а сам упросил Наташу остаться с ночевкой. На жалобы об усталости, ответил заманчивым предложением сделать особый тантрический массаж, потом попечалился, мол, соскучился. Пришлось поддаться на уговоры и позволить. Успокоила себя: совесть осталась чиста, ничему и никому не должна, а уставшее тело после дикого напряжения рядом с Сашей просто кричало о желании расслабиться и раствориться в реальной любви.

* * *

Из нервного неглубокого сна вырвал настойчивый звонок телефона. Глянула на спящего Бориса, блин, заворочался. Быстро схватила, отключила. Завернувшись в одеяло, ушла на кухню, не стала включать свет. Конечно, Саша?!

Перезвонила:

– Привет, что-то случилось?

– Нат, я уснуть не могу. – Голос хриплый, почти незнакомый. – Помоги.

– Ну вот, ты даешь. Мне приехать?

– Да зачем ты среди ночи поедешь. Я помню, и по телефону помогать умеешь. – То ли всхлипнул, то ли хмыкнул.

– Да уж. Благодаря тебе, у меня открываются совершенно неожиданные способности. – Наташа печально улыбнулась. Видел бы сейчас ее: голая растрепа, привидение в одеяле, в темной кухне в два часа ночи, с сжимающимся от радости сердцем почти шепчет, потому что боится разбудить посапывающего в кровати любовника. – Ну, давай, рассказывай, что ты сейчас делаешь?

– В комнате темно, я лежу на диване. Пытался уснуть, сбил всю простынь, одеяло на полу. Да, совсем забыл: я – в одних трусах.

– М-м, как пикантно. Для начала поправь простынь и переверни подушку. Примета есть такая, если положить другой стороной, то плохой сон и бессонница уйдут. Давай, действуй, я подожду. – Наташа замерла, вслушиваясь в Сашино шебуршание в телефоне. На мгновенье показалось, что рядом, настолько явственно представляла обстановку в маленькой квартире.

– Все, лег. А ты давай тоже говори, в чем одета и что делаешь. А то нечестно, я же все рассказал.

Возбуждение мгновенно охватило Наташу от его слов. Ух, намного сильнее того, что пару часов назад с Борей. – Саша, ты не представляешь, но мне нечего даже назвать, кроме одеяла.

– Ого! Не ожидал! Зачем ты так?! Моя фантазия начинает будить еще сильнее. – По голосу слышно, как заулыбался. – Цель-то ставилась уснуть покрепче. А ты сейчас в постели?

– Нет, я на кухне, сижу на табуреточке, смотрю в окно на фонари.

– Сними одеяло и иди к окну. – Неожиданно попросил Саша. – Я сейчас тоже подойду и буду представлять, что вижу тебя.

– У нас опять что-то происходит виртуально? – Наташа подошла к окну, но убирать одеяло не стала, смутилась, будто Саша на самом деле мог увидеть. Почему только по телефону такой смелый, а в жизни не готов даже доброе слово сказать?

Каким-то образом, подслушав молчаливый вопрос, Саша ответил. – Наверное, мы с тобой большие трусы. Для нас виртуальный мир ближе, а реальность пугает, как малых детей.

– Не поспоришь с таким утверждением.

– Ты всегда спишь голой? – Лихо перескочил с одной мысли на другую.

– Нет, конечно. Обычно одета в пижамку.

– А сегодня… – он осекся, – Ладно, не отвечай, не дурак, все понял. Не от плохой жизни спят голышом, а от личной.

Наташа запаниковала, сболтнула лишнего. – Да ну, брось, какая личная жизнь! После душа упала на кровать и уснула. Сегодня слишком тяжелый день, да и достойных кандидатов нет.

– Вот зная тебя, нисколько не удивляюсь. – Саша, кажется, поверил. – Ты ведь шашкой машешь без предупреждения, сразу начисто отрубая мужское достоинство.

– Да ну! Ты наговариваешь, я очень даже милая.

– Когда тебе пригрозишь чем-нибудь, то милая. Ты к окну подошла? Я же не зря тут мерзну в одних трусах?

– Да, я у окна. – Наташа закрыла глаза. Перед глазами встал его силуэт в темной комнате на фоне занавесок, а она сидит на диване, завернувшись в одеяло, и ждет, когда Саша вернется в постель, а потом…

– А ты одеяло убрала? – Вкрадчиво так спросил, ожидающе.

– Нет, я стесняюсь. – Глаза не хотелось открывать.

– Все, я пошел в кровать, дразнишься только.

Наташа засмеялась. Себя в роли кокетки-обольстительницы не видела уже много-много лет, а вот так по телефону вообще в первый раз, если не считать случая опять же с Сашей.

– Я лег спать, давай, скажи волшебное слово, чтобы уснул. Но перед этим мне надо представить, что ты – в скафандре, грудь не выпирает. Кстати, у тебя она просто обалденная.

– Саша! Ты меня смущаешь! – Н готова прямо сейчас узнавать, что он думает про ее выдающиеся части тела.

– Надо же, скромница! А про то, что спишь голая, нормально рассказывать взрослому мужику, у которого последний секс состоялся с баночкой под присмотром врачей? – Саша от души захохотал. – Надо будет при встрече рассмотреть получше, в области ниже поясницы я плохо представляю.

– Все, засчитано, один-один. Кстати, плечо все-таки выглядывает из-под одеяла. – Наташу распирало от смеха и острого возбуждения, хотелось продолжать игру дальше. – Спрятать или оставить?

– Оставь, я буду гладить во сне. Ну, колыбельную собираешься петь или так и будешь драконить дальше? – Не спросил, а потребовал, решительно и безапелляционно.

Наташа тихонько запела, почти зашептала:

«Ложкой снег мешая,

Ночь идёт большая…

Что же ты, глупышка, не спишь?

Спят твои соседи – белые медведи…»

Услышала, Саша начал подпевать. В конце песни замолчал. Встревожилась, вдруг плачет, песенка милая, но трогательная.

– Саш, ты спишь?

– Почти. Наташка, ты – чудо. Нет, не так, ты – валерьянка.

– Приехали, опять обзываешься?

– Не-е, в хорошем смысле. Действуешь как валерьянка, успокаиваешь.

– Саша, надо учиться делать девушкам комплименты. – Поучительно сказала Наташа, а сама зажмурилась от того, как хорошо и тепло сказал.

– Научи, правда, не умею, женился рано, после развода с женщинами вообще все сложно.

– Договорились, но я дорого беру за репетиторство.

– Я не бедный мальчик, забыла?

– Я еще помню, что ты уснуть не мог.

– Сейчас усну, обещаю. Спасибо, кстати, правда помогла. Сон будет крепкий, ну, конечно, если голое плечико представлять не буду. Ложись спать, скромница.

– Все, пока, спокойной ночи. – Наташа тихонько засмеялась. Отключив телефон, повернулась и чуть не подпрыгнула от неожиданности. В дверном проеме темным угрожающим силуэтом стоял Борис. Увидев, что обнаружен, щелкнул выключателем, развернулся и ушел назад вглубь квартиры.

Щурясь от неожиданно яркого света, Наташа увидела себя глазами Бориса. Вот это да. Конфуз по полной программе! Из теплой постели, благодушно позанимавшись сексом, выпрыгивает и устраивает виртуальное соблазнение другому.

Борис уже вызвал такси, молча неторопливо одевался.

– Ты долго подслушивал?

– Я не подслушивал. Просто, когда пришел за тобой на кухню, не смог уйти. Ноги не шли. Я не ожидал такого… такой подлости.

Ну что ж, если она может сказать «подслушивал», то это дает ему полное право озвучить впечатления. Тем более, подленького в ее поступке с лихвой!

– Мне нечего сказать в оправдание. – Завернулась в одеяло потуже.

Борис, не глядя на Наташу, застегивал рубашку:

– Кто это?

– Саша.

– И все?

– Да, просто Саша.