Никак не прокомментировав то, что она сказала, я прохожу в кухню, мягко разорвав объятия. Мама семенит за мной, тут же предлагая напитки и еду. Однако ни того ни другого мне совершенно не хочется. Вместо этого я начинаю задавать ей простые, бессмысленные вопросы, чтобы узнать, как она проводила дни без меня.

– До сих пор не могу понять, зачем тебе комната в братстве, когда я живу недалеко, – произносит мать, разливая душистый чай по кружкам.

– Ты же знаешь, мне бы надоело рано вставать и, не высыпаясь, ехать в университет, – в ответ говорю я, поднявшись, чтобы принять из ее рук горячую кружку. – Жить в доме братства удобнее для учебы.

Тут она не может не согласиться. Мне бы действительно осточертело ездить почти каждое утро отсюда до универа.

Хлебнув чаю, я морщусь. За время проживания в братстве я успел отвыкнуть от чая. Вставая по утрам, я заливаю в горло либо кофе, либо бутылку холодного пива. Чай в доме не водится, его никто не пьет.

– Расскажи мне, что нового произошло? Как учеба? – подперев рукой щеку и водя пальцем по каемке кружки, спрашивает мама, смотря на меня.

Она пытается отсрочить момент, когда мы начнем обсуждать Джеза, не надо быть гением, чтобы это понять. Что ж, я подстраиваюсь под нее, собираясь дождаться, когда мама будет готова перейти к главной теме.

– Все прекрасно, три болвана по-прежнему рядом и… хорошая девушка, – говоря последнее, я, естественно, думаю о Лане.

– Как ее зовут? – улыбается мама.

– Ты же понимаешь, что мы не сможем постоянно избегать главной темы? – Я прищурился. – Мам, мы должны понять, что делать. Я боюсь, что Джез вернется, а меня не будет поблизости. Вдруг он устроит погром? Напугает тебя?

– Джез – мой сын, он не причинит мне вреда, – слишком уверенно отвечает она. Но мы оба знаем, что сказать наверняка никто не может.

– Он псих, мама.

– Не говори так. Он твой брат, и возможно, тюрьма его исправила. – Тон мамы становится резче, но ее можно понять. Она будет защищать сына даже от своего второго ребенка, если это понадобится.

Я качаю головой, понимая, что бесполезно утверждать, что ничего Джезу не поможет. Если человек совершил зло один раз, он сделает это еще раз.

– Блейн, – мама протягивает руку через стол и накрывает ею мою ладонь. Я поднимаю на нее взгляд. – Тебе не о чем беспокоиться. Да, твой брат не отсидел полный, заслуженный срок, но это не значит, что он выйдет на свободу все тем же монстром. Я уверена, Джезу худо в тюрьме и он сделает все, чтобы только не попасть туда еще раз.

Я киваю. Что еще остается делать? Пусть мама думает, что ее старший сын нормальный, но если он хоть пальцем ее тронет, я не буду обращать внимание на крики и слезы, когда буду превращать Джеза в отбивную.

После чая и разговора о пустяках мама просит меня съездить в магазин, пока она займется ужином. Выйдя из дома, я снимаю блокировку на автомобиле, который стоит у двора, и слегка улыбаюсь, когда машина издает милый звук и подмигивает мне. Открыв водительскую дверь, я уже собираюсь сесть, когда меня окликает знакомый голос.

Повернув голову, я вижу своего старого школьного друга.

– Черт возьми! Неужели это Блейн Телтфорд собственной персоной? – широко улыбаясь, кричит парень, распахивая руки для объятия.

Похлопав его по спине, я отстраняюсь и говорю:

– Как жизнь, Ричи?

– Приехал к отцу на выходные, думаю, что до завтра сдохну со скуки, если не случится что-нибудь классное, – отвечает он, а затем смотрит мне за плечо, на автомобиль. – Крутая тачка, в таких только и возить симпатичных телочек. Куда направляешься?

– В ближайший магазин. Хочешь со мной? Расскажешь о себе, – предлагаю я, потому что с мы с Ричи не разговаривали с моего поступления в университет и я искренне по нему соскучился.

– С радостью, – потирая ладони, отвечает Ричи.

Мы выезжаем и болтаем на простую, банальную тему: что у каждого произошло, пока мы не виделись. Я пытаюсь не раскрывать слишком многое, а Ричи, наоборот, говорит то, о чем можно было бы умолчать. Этот человек никогда не отличался молчаливостью, он настоящий болтун, но я уверен, что, если бы не эта черта, Ричи бы не был таким интересным и не стал бы человеком, с которым хочется общаться.

Он поступил в один из непримечательных университетов Нью-Йорка. Каждые выходные ездит к отцу, привозя тому любимые пончики. У Ричи есть девушка, они помолвлены, и в скором времени ожидается свадьба. Хотя он уже успел с ней расстаться и сойтись вновь. На фоне его жизни моя кажется никчемной и скучной.

– А ты разве не успел найти себе хорошенькую подружку? – вдруг спрашивает Ричи. Я качаю головой, потому что ничего не могу сказать в ответ. – Ты серьёзно? Тебе же двадцать четыре! Ты ведь на год старше меня, верно?

– Мне будет двадцать четыре, – поправляю я.

– Да какая, к черту, разница. Не могу поверить, что в Нью-Йоркском университете не нашлось ни одной горячей цыпочки, привлекшей твоё внимание. – Ричи говорит это таким тоном, как будто не иметь спутницу в моём возрасте – самый большой грех. Быть может, так оно и есть.

– Все впереди, – говорю я скорее самому себе. – Лучше расскажи, как зовут твою невесту и как вы познакомились?

На самом деле мне плевать, я просто не хочу сидеть в молчании весь оставшийся путь. С Ричи я не чувствую напряжённости, наоборот, мне легко с ним. Наверное, потому что теперь мы просто знакомые и он не попытается залезть мне в душу.

– Мари, её зовут Мари. Она на полгода младше меня, и у неё потрясающие чёрные волосы. Наверное, если бы не они, я бы в неё не втрескался по уши в первый же день нашего знакомства.

Я хмыкаю:

– А когда-то ты был фанатом женских обнажённых тел. И клялся, что влюбишься в девушку, только когда увидишь её в стиле ню.

– Мне было пятнадцать. Мной управляли гормоны! – начинает оправдываться Ричи.

Не удержавшись, хохочу. В последнее время меня мало что может заставить от души посмеяться.

Я въезжаю на парковку у магазина. Мы с Ричи выходим из автомобиля и направляемся к входу. Он опять начинает рассказывать что-то не особо интересное и замолкает только тогда, когда мы входим в зал, наполненный прохладой кондиционеров.

Я кидаю в небольшую тележку все, что просила мама. Прогуливаясь между рядами, я понимаю, что ужасно хочу вернуться в город. Я люблю маму, люблю до безумия, но мне так нравится проводить дни в своей комнате, я так привык уединяться, вдыхать одиночество, что просто не могу нормально себя чувствовать даже в компании родного человека. Не болезнь ли у меня начинается? Ведь это нехорошо. Я же хотел здесь отдохнуть.

– Я слышал, что твой брат выходит в следующем месяце, – раздается позади меня. Я закрываю глаза и делаю глубокий вздох. Сильнее всех – владеющий собою. Помни это, Блейн.

Повернувшись лицом к обратившемуся ко мне, я произношу только одно слово:

– Блэк.

Тот улыбается совершенно недружелюбно. Мы с Блэком недолюбливаем друг друга ещё со школы. Он постоянно видел во мне конкурента, но я по сей день не могу понять, почему. Я не сделал ничего такого, чтобы считать меня соперником.

– Так это правда? – спрашивает он, потянув руку к пачке молока.

– Не твое дело, – грубо, не пытаясь быть доброжелательным, отвечаю я.

Блэк издаёт тихий смешок и, прежде чем уйти, говорит:

– Может быть. Однако я надеюсь, что он выбьет из тебя все дерьмо… и из твоей мамаши тоже.

В два шага я преодолеваю расстояние между нами и, схватив Блэка за плечо, сильно толкаю его. Он падает на мраморный пол и, замешкавшись, получает от меня удар кулаком в челюсть. Держа Блэка за шею так, что он начинает задыхаться, я приседаю на одно колено и цежу сквозь зубы:

– Когда мы встретимся в следующий раз, советую прикусить язык, не то все дерьмо придётся выбивать из тебя.

Поднявшись, я ухожу на поиски Ричи, который наверняка торчит в отделе с алкоголем.

Меня всего трясет от адреналина. Я хочу кого-нибудь избить, выпустить пар. Чертов Блэк тронул святое – мою мать. Он стал ещё большим придурком, чем раньше. Стоило не просто ему врезать, а вырвать язык и засунуть ему в глотку.

Сжав ручку тележки, я поворачиваю и чуть не сбиваю Ричи, крепко держащего две бутылки пива.

– Что с твоим лицом? – нахмурившись, интересуется он.

– А что с ним не так? – задаю ответный вопрос, надеясь, что моё лицо не выражает никаких эмоций.

– Ещё чуть-чуть, и из всех твоих отверстий пойдет пар, как у паровоза из трубы, – объясняет Ричи.

Я не хочу рассказывать, что случилось между прилавками, поэтому просто машу рукой и иду к кассе.

Оказаться на улице приятно. Здесь тоже прошёл дождь, и теперь везде пахнет свежестью и влагой. Я люблю дождь, наблюдать за ним так приятно. Капли, бьющие в окно комнаты, успокаивают, заряжают какой-то энергией. Мама без тени смущения говорила мне, что я был зачат в грозу, и поэтому я с детства полюбил дождь, гром и непогоду в целом. Может, поэтому у меня такой тяжёлый характер?

– Мне тут сообщение пришло, – говорит Ричи, сев на пассажирское кресло и уставившись в телефон. – Рона устраивает вечеринку по случаю того, что многие одноклассники, в том числе и мы с тобой, приехали в город. Сходим?

Я обдумываю его предложение. Может, стоит согласиться? Я уверен, вечеринка Роны – ничто по сравнению с тусовками в доме братства, а значит, мне не стоит беспокоиться из-за того, что через час после начала у меня возникнет желание спрятаться ото всех.

– Почему бы и нет?

– Отлично, тогда пишу, что мы придем.

Я киваю и выруливаю со стоянки. 

* * *

Дом Роны представляет собой маленький особняк принцессы. Оказавшись внутри, я без особого интереса рассматриваю высокий потолок, бледные стены и коричневый, начищенный воском пол. Дом заполнен бывшими одноклассниками, но никто из них не выглядит пьяным, что меня безмерно радует.

– Мальчики! – восклицает мелодичный женский голос.

Мы с Ричи оборачиваемся и в первую очередь видим две длинные загорелые ножки.

– Рона! – радостно произносит Ричи.

Он кладет руку на талию девушки и поворачивается ко мне.

– Это Блейн. Ты же помнишь его.

– Серьёзно?! Боже, каким красавчиком ты стал! – Ее удивление кажется довольно искренним.

Сделав два шага вперёд, она набрасывается на меня, хватая за шею. Сначала я чувствую себя немного скованно, но потом одергиваю себя и, расслабившись, кладу руки на её тонкую талию.

– Моя комната по коридору направо, на втором этаже, – шепчет она мне, а я хмурюсь.

Это намёк? В любом случае я рад, что она блондинка.

Вечеринка проходит спокойно, но спустя полтора часа я начинаю скучать. Выйдя на задний двор, вижу качели, скрывающиеся во тьме деревьев, и иду туда. Тучи разошлись, теперь двор освещает полная, завораживающая луна. Любуясь ею, я потихоньку раскачиваюсь. Меня одолевает желание позвонить Дезу и спросить, как у него дела и как прошёл поход к татуировщику. Но вместо этого я крепче обхватываю поручни качелей и продолжаю смотреть на небо.

В этом пригороде мне не место. Здесь все для меня чужое, даже родной дом. Нью-Йорк – это место свободы, и я хочу вновь окунуться в нее. Я отвык от здешней обстановки. Наверное, стоит предложить маме продать дом и купить квартиру в городе. Так будет легче и безопаснее для нас обоих.

– Эй, почему ты сидишь здесь? – спрашивает Рона.

Я прикрываю глаза, пытаясь унять раздражение. Лучше уйти с этой вечеринки, потому что я ужасно хочу побыть один на один со своими мыслями.

– Можно? – уточняет она, указывая на качели рядом с моими.

– Почему ты спрашиваешь? Это ведь твой дом, – посмотрев на девушку, интересуюсь я.

– Вдруг ты хочешь посидеть в одиночестве, – смущенно отвечает она.

Хочу, но Роне об этом уже знать необязательно.

– Как учёба? – спрашиваю я.

– Не так круто, как представлялось. Меня два раза бросили, я имею в виду парней. Я подарила одному из ублюдков девственность, пару раз начинала курить и три раза чуть не вылетела из колледжа. Кстати, у тебя не найдётся сигареты?

– Я так понимаю, когда ты закурила во второй раз, больше не бросала?

Рона покачала головой.

Потянувшись к карману, я достал пачку сигарет и зажигалку. Мы закурили одновременно, и, как только я сделал первую затяжку, по телу сразу разлилось расслабление.

– А у тебя как дела?

Я вздыхаю:

– Не так интересно, как у тебя.

Рона в ответ хихикает.

Покуривая с ней на пару, я понимаю, что не все так плохо, как ожидалось. Спокойная вечеринка, красивая девушка рядом, что ещё надо? Хотя я знаю, что мне необходимо получить для завершения этого прекрасного вечера… Посмотрев на Рону, я ловлю её взгляд и произношу: