– Я бы хотел получить свою рубашку обратно, миссис Уорд!

Оливия делала вид, что не замечает его, но прекрасно понимала, о чем он, так как после того, как в их жизни появились Томас и Мари, им приходилось обходиться лишь тем недолгим временем, когда они могли быть не образцовыми родителями, а самими собой. Именно ночь и раннее утро были их временем для собственной романтики.

– Лив!

Она почувствовала на своей коже его жаркое дыхание, и его рука обхватила ее талию, потом он промурлыкал:

– Дети спят?

– Тор, если ты забыл, то я до сих пор на тебя злюсь, – не поворачиваясь к нему, сухо буркнула она.

– Ты серьезно? – отстранился он от нее и отошел. – Кофе?

Он подошел к кофеварке и, включив ее, продолжал ждать, когда она сдастся. Оливия выключила огонь на плите и повернулась к мужу, пытаясь изображать недовольство, но, встретив его игривую улыбку и глаза, ее тело сразу подыграло ему, и она прикусила губу, но через силу произнесла:

– Да!

– Да?

Он снова подошел к ней, смотря ей прямо в глаза гипнотизируя, обнял ее за попу двумя руками.

– Так значит да?

– Торин, так нечестно!

Взяв его за плечи, она прижалась к нему ближе.

– Ты всегда пользуешься своим влиянием на меня и не даешь мне выиграть.

– Кто-то когда-то говорил мне, что ему не важна победа!

Торин начал вести ее по кругу в медленном танце и целовать ее шею.

– Милая, нам не нужны никакие уроки сальсы, мы прекрасно танцуем и без них.

– Тор! – простонала она.

Подняв на нее свой взгляд и оторвавшись от нее, он показывал, что слушает, но его молящие глаза страшно мешали ей сосредоточиться. Она запустила свои пальцы в его кудри и нежно прикоснулась своими губами к его.

– Ну, ты же хочешь меня порадовать? – надув свои прелестные губки, выклянчивала она.

– Лив! Если мне не изменяет память, когда ты выпрашивала уроки танго, я согласился и полгода изображал прилежного ученика, – напомнил он ей.

– Ну вот видишь, – она провела пальцем по его груди, – у нас есть подготовка, значит нам будет не так сложно.

«Боже ты мой…», – хотел было возразить он, но его прервал звук кофеварки. Торин налил кофе, поставил две чашки и сел за стол. Оливия, поставив корзинку со свежими круасанами, присоединилась к нему. Она продолжала пристально на него смотреть в надежде, что он передумает. Торин давно привык к ее капризам и с легкостью всегда их выполнял, возможно, ему даже доставляло большое удовольствие, когда она его умоляла.

– И с чем на этот раз?

Резко сменив тему, он посмотрел в сторону кастрюли.

– С шоколадом и красным перцем, – пояснила Оливия, поняв, что он спрашивает о сыре.

– Тебе еще не надоело?

– Я сварю самый интересный сыр, и он выиграет на конкурсе, – очень по-детски говорила она, – ты же прекрасно заешь, что если я чего-то захочу, то не успокоюсь, пока не получу.

– Знаю, – тяжело выдохнул Торин, – я обожаю эту черту в тебе. И как бы иногда меня не бесили твои дурачества, я люблю в тебе все, а значит без них ты не будешь собой.

– Вот видишь: упрямство иногда полезно, – засмеялась она.

– Но не мое? – пристально посмотрел он на нее.

– Тор, ладно. Если ты так не хочешь ходить на эти занятия, предложи что-то другое, – немного расстроив его, сдалась Оливия.

– Вот так просто?

Не поверив, он посмотрел на нее, поморщив лоб.

– Мы давно решили во всем искать компромисс, так к чему нам ссориться? – спокойно сказала она, сделав глоток кофе. – Да, мне хочется походить на уроки сальсы, но ты этого не хочешь, значит найдем занятие, которым хочешь заняться ты, вот и все.

– Как всегда, моя мудрая жена! – похвалил он.

– Я тут подумала записать Мари на балет, – вдруг перевела тему она.

– Не рановато? – неодобрительно посмотрел он на жену.

– Тор, ей уже четыре. Я тебя понимаю, но ты же не намерен оберегать ее от окружающего мира всю жизнь?

– Я просто думал, что она немного подрастет и сама будет выбирать себе пристрастия, как Томас.

– Кстати, Томас больше не хочет заниматься футболом, а теперь хочет попробовать плавание, – вдруг объявила Оливия.

– Что тут сказать, весь в маму!

– И что это значит? – немного обиженно сказала она.

– Вроде бы ты мне рассказывала, что в юности постоянно меняла спортивные секции, пытаясь попробовать все, – лукаво посмотрел он на жену и улыбнулся, – просто Томас решил начать намного раньше.

– Мне понравился дом.

Она взяла один круассан и надкусила его. Торин сразу понял, что она имеет в виду проект, над которым он работает в свободное время и макет которого находится в кабинете подальше от детей. Еще шесть лет назад он не мог выслушивать критику в свой адрес, но сейчас ее мнение было даже главнее собственного.

– Ты бы что-то добавила?

– Он идеален.

– Тогда можно его отправить заказчику.

Оливия подняла голову и посмотрела на часы, он это заметил, а так как знал, что ей еще рано на работу, спросил:

– Что?

– В нашем распоряжении два часа, – заигрывала она.

– И? У тебя есть предложение, чем мы могли бы заняться? – подыгрывал хриплым голосом он.

– Конечно! – она начала расстегивать пуговицу на рубашке. – Только!

– Только что?

– Может, ты передумаешь насчет сальсы? – не отступала она.

– Хорошо, я согласен.

Встав из-за стола он подошел к ней сзади и, наклонившись, прошептал.

– Только я хочу получить свое вознаграждение за мое согласие немедленно.

– Тогда, – повернулась она к нему.

– Тогда?

– Ты зайдешь сегодня к мистеру Бруно и заберешь свои новые танцевальные туфли.

Оливия виновато заморгала своими пышными ресницами.

– Ты знала, что я соглашусь? – немного застигнутый врасплох, обиженно сказал Торин.

– Конечно, знала! Еще когда ты первый раз сказал «нет». Это было лишь делом времени, – улыбнулась она, – как ты там сказал, ты любишь меня всю!

– Сейчас уже нет, – он сделал вид, что обиделся и хочет уйти.

– Торин! – она взяла его лицо в ладони. – Если когда-то у меня были сомнения, то теперь я точно уверена, что ты никудышный актер, – она улыбнулась со всей любовью.

2015
  • 1
  • …
  • 30
  • 31
  • 32
  • 33
  • 34
  • …
  • 37