Анна Грейси - Отважная бродяжка

— У тебя тут пол’ожительно уютное мес’течко, Джек, — выговорил сэр Тоби. — Сытный ужин, доброе вино, жаркий камин, приятные собеседники — все, что душе угодно, все есть. И, черт побери, аккурат посреди одного из самых лучших в мире мест для охоты! Ты счастливчик, Джек Карстерз.

После его слов в гостиной повисло неловкое молчание.

— Боже мой, Джек, я олух! Мне очень жаль. Я не хотел…

— Просто заткнись, Табби! — прошипел Эндрю Леннокс. — Ты довольно наговорил.

— Я не имел в виду…

Сэр Тоби печально умолк.

Последовала минутная тишина.

— Не нужно обращаться со мной, как с фарфоровой статуэткой, знаете ли, — произнес Джек. — Меня вовсе незачем жалеть, право слово.

Полковник Мастертон наклонился вперед к свету и пристально посмотрел на друга.

— Так значит… — протянул он, озаренный догадкой.

Джек усмехнулся:

— Ты всегда был чертовски догадлив, Френсис.

Он нашел его руку и крепко пожал ее. Двое других уставились на них в недоумении.

— Какого дьявола, о чем речь-то? — вопрошал Эндрю Леннокс. — На ум приходит лишь…

Он изучающе посмотрел на Джека и, прочитав подтверждение в его глазах, тоже потянулся с жаром пожимать ему руку.

— Кто-нибудь соблаговолит сказать мне, что происходит? — жаловался сэр Тоби. — Почему все жмут Джеку руку и почему вы все вокруг так умопомрачительно загадочны? Тебе подвернулась наследница, да, Джек?

В ответ раздался дружный смех.

— Что ж, я собирался попридержать этот сюрприз до завтра, Табби, но я снова могу ездить верхом. Разумеется, об охоте говорить еще рано, но и ее час не за горами.

Сэр Тоби с минуту ошарашенно глазел на друга, потом вскочил с кресла, расплескивая вино, схватил Джека за руку и тряс ее, пока последнему не показалось, что она вот-вот отвалится.

— Ч’удесно, старик, просто ч’удесно! — все повторял Табби. Он обвел взглядом остальных друзей, не двинувшихся с места. — Разве вы не п’нимаете, вы, два идиота? Джек может ездить! Раз’ве вы не собираетесь поздравить его?

Друзья громко захохотали. Когда шум стих и выпивку разлили по новому кругу, Френсис обратился к Джеку:

— Не понимаю. Ведь доктора божились, что ты больше никогда не сядешь на коня?!

— Да. Но мисс Фарли с ними не согласилась.

— Мисс Фарли? — переспросил мистер Леннокс.

Сидевшая в соседней комнате Кейт застыла.

«Ах, нет, нет, — мысленно молила она. — Не говори им, прошу, не надо».

— Да, ее брата исцелил от похожей травмы какой-то восточный лекарь, — продолжил Джек. — Она сказала, что брат почти полностью восстановился… к сожалению.

— Не понял?

Джек пояснил:

— Война отобрала у мисс Фарли и отца, и двух братьев. Думаю, ее братья служили в Восемьдесят третьем полку. Теперь у нее никого нет на целом свете, не считая моей бабушки, которая стала ее опекуншей.

Кейт так и осела в своем кресле. В Восемьдесят третьем. Яснее некуда, чтобы опознать ее. Если им доводилось что-то о ней слышать, то сейчас они точно все вспомнят.

— А вот это обстоятельство, должен признаться, от меня ускользнуло. Умоляю, объяснись, друг мой. История мисс Фарли мне немного знакома…

Кейт вскочила с места. Она прокралась к двери и прислонилась к ней, затаив дыхание от страха. Полковник действительно знал ее. Он все расскажет Джеку. Кейт беспокойно кусала губу. Ей придется уехать. Она не сможет вынести выражения лица Джека, когда ему станет известно ее прошлое.

— Я знавал ее братьев и неоднократно встречал ее отца. В Испании, разумеется. И однажды видел мисс Фарли, хотя выглядела она несколько иначе… Но подопечная твоей бабушки? Никогда не слышал, чтобы ты состоял в родстве с Фарли, Джек.

— Нет-нет. Никакого кровного родства, насколько я знаю. Она — я имею в виду мою бабушку — крестная матери мисс Фарли.

— А, — протянул Френсис иронически, — тесные семейные связи, понимаю.

«О, ради бога, давайте поживее!» — мысленно подгоняла Кейт, сходя с ума от нервного напряжения.

Джек уныло пожал плечами:

— Вы же знаете мою бабушку — если она решит с кем-то сблизиться, то ни один смертный, будь то мужчина или женщина, не помешает этому.

— Точно-точно, — согласился Эндрю, — и бессмертный тоже, держу пари.

— Ума не приложу, — прервал их сэр Тоби, — причем тут твоя бабка, Джек. Ужасная старуха! Обращается со мной, как с жалким школяром всякий раз, когда я имею несчастье попасться ей на глаза. Поверьте, лучшее бы держать ее подальше от всего. — Он умолк на мгновение, потом воскликнул с растущим подозрением: — Погодите-ка! Ее ведь здесь нет? Она не под’слушивает где-то наверху?

Кейт едва не завопила от досады.

— О, замолчи, Табби, дурачок! — добродушно усмехнулся Эндрю. — Пусть Джек закончит свой рассказ. Восточный лекарь, Джек, — напомнил он.

— Что ж, как я говорил, — продолжил Джек, — брат мисс Фарли полностью вернул себе подвижность, и Кейт рассказала мне об этом, хотя я, олух, не хотел ее слушать… Черт, чуть не сорвал на ней зло лишь за попытку помочь.

— Могу себе представить, — откровенно признался сэр Тоби. — Более того, в подобном настроении ты бываешь ох как нелюбезен, уж поверь мне, Джек. Ни за что не ввалился бы к тебе без приглашения, если б Френсис меня не заставил. Я полагал, ты бродишь по дому и рычишь на всех, подобно обозленному волчище. Пришлось пару раз остановиться по дороге, чтоб принять для храбрости. Не собирался подступаться к тебе трезвым! Так что же она делала? Нашеп’тывала милые пустячки, а?

Кейт сжала кулаки.

Джек засмеялся:

— Отнюдь, она заявила, что, если я хочу провести оставшуюся жизнь калекой и падать с лошади, то могу и дальше продолжать делать то, что я делал!

— Неужели? — ахнул Тоби.

— Да. Так и бросила мне прямо в лицо, что я упиваюсь жалостью к себе.

— Боже милостивый! — воскликнул Френсис.

— Ты же не ударил ее, да, Джек? — спросил сэр Тоби.

— О, не будь таким идиотом, Табби, — взмолился Эндрю.

— Нет, Табби, но она, определенно, получила порцию проклятий за свои старания, в общем, можешь себе представить. Однако ее слова не шли у меня из головы и в конце концов достучались до той малости, что осталась от моего здравого рассудка. В итоге я проглотил свою гордость и обратился к Кейт за помощью, и, одним словом, теперь я могу ездить. Зрелище не из приятных, тем не менее, в седле я держусь. Конечно, на псовую охоту я пока не выезжал, но вскоре и это будет мне по силам. Так что, Табби, дружище, ты в целом прав: я действительно счастливчик — спасибо мисс Фарли.

Кейт слегка перевела дух, прислонившись к стене. В глазах блеснули слезы. По крайней мере, она оставила ему на память о себе что-то хорошее. И когда он узнает правду, возможно, не станет судить ее слишком строго, вспоминая об оказанной помощи.

Мужчины в гостиной на время замолчали, лишь изредка слышался звон бокалов или треск огня. А потом заговорил Эндрю Леннокс, и его слова снова заставили Кейт напряженно замереть.

— Так ты говорил, Френсис, что прежде встречал мисс Фарли?

— Да, встречал, — подтвердил тот. — Однако мне понадобилось несколько минут, чтобы вспомнить, где я впервые ее увидел.

— И где же? — заинтересовался Эндрю.

Кейт зажмурилась и затаила дыхание.

— При решающей осаде Бадахоса, — спокойно сообщил полковник.

Кейт резко распахнула глаза. Бадахос?

— Бадахос? Ты, верно, шутишь! Объяснись, Френсис, — потребовал Эндрю.

— Хочешь сказать, эта крошка была в Бадахосе? — изумленно пролепетал сэр Тоби. — Это невозможно, правда же? Я имею в виду, в Бадахосе не было женщин… ну… в смысле женщин, э… женщины были… но не леди… э… ну вы знаете, что я хочу сказать.

— На самом деле, Тоби, по крайней мере одна настоящая леди там была. И моя тетя Шарлотта будет благодарна ей до конца своих дней, — сказал Френсис.

Какое-то время все потрясенно молчали.

— Твоя тетя Шарлотта? Что за чушь! — фыркнул сэр Тоби. — И не говори, будто твоя тетка Шарлотта была в Бадахосе, никогда не поверю. Твоя тетушка — самая закоснелая женщина в мире! Она ни разу не выезжала из страны. Даже Лондон едва ли покидала. Держу пари на свою лучшую гончую.

Френсис тихо рассмеялся:

— Твоя правда, дружище, но кто для моей тетки дороже всех на свете?

— Э… твой кузен Арнольд? — предположил Эндрю, немного поразмыслив.

— Именно — Арнольд, — согласился Френсис.

— О чем, к дьяволу, речь? — встрял сэр Тоби. — С какой стати мы поочередно обсуждаем наших чертовых родственников? Довольно было и одной Джековой бабки, так нет же — теперь ты разглагольствуешь о своей тетке и кузене Арнольде. Я был рад его возвращению из Бадахоса, но, черт побери, мне вовсе не хочется знать или говорить…

— А что случилось с Арнольдом в Бадахосе, Тоби? — мягко прервал его Френсис.

— Он поймал пулю или что-то вроде того, в общем, был ранен, и совсем тронулся головой — беспрестанно нес околесицу о якобы спасшем его ангеле, или нечто похожее.

У Джека вырвался удивленный возглас.

— Чистая правда, старина, — подтвердил сэр Тоби. — Своими сказками об ангеле он просто сводил всех с ума. К тому времени, как его отослали домой, я, например, уже был готов доделать дело, проваленное одним идиотом-лягушатником, черт его побери.

— Табби, старина, — вмешался Френсис, — то был не ангел — то была Джекова мисс Фарли.

У Кейт едва не подогнулись колени.

— Что? — раздалось одновременно с трех сторон.

— Да-да. Мисс Фарли была там вместе со своим отцом и обыкновенно предпринимала рискованные вылазки, не раз оказываясь в непосредственной близости от сражения, и ухаживала за ранеными. Так она и столкнулась с кузеном Арнольдом, раненным в руку и истекающим кровью. Мисс Фарли перевязала его, чтобы остановить кровь. Хирург, к которому потом-таки попал Арнольд, сказал, что девушка спасла ему жизнь. Арнольд наверняка бы умер от потери крови. Можно сказать, был на волосок от смерти.

Закрыв глаза, Кейт прислонилась к дверному косяку. Так тот бедный мальчик — кузен Френсиса? В гостиной долго стояла тишина, иногда прерываемая тихим потрескиванием горящих поленьев.

— Кейт рассказывала, что после Бадахоса отец на целую неделю запер ее в палатке, — яростно пробурчал Джек. — Боже, как вспомню о кровавых зверствах…

— Верю, что он так и поступил, — сказал Френсис. — После того, как обнаружил, что она спасла Арнольда.

И снова воцарилось продолжительное молчание.

— Девчонка — черт возьми, маленькая героиня, — наконец произнес Тоби.

— Совершенно верно, — тихо согласился Френсис. — И, насколько я понимаю, Арнольд — лишь один из многих, кого она спасла.

В соседней комнате Кейт тихо опустилась в кресло. У нее кружилась голова от облегчения. Что с ней случилось в дальнейшем, Френсис не знает — на какое-то время можно вздохнуть спокойно. Ну и страху она натерпелась… но он считает ее героиней! Большего ей слышать и не требовалось. Героиня — вряд ли бы он так ее назвал, зная об Анри. И все же она чувствовала огромное облегчение. И ни капли сил. Кейт бесшумно выскользнула из комнаты и пошла наверх, лечь в постель.

— Ангел Арнольда, говоришь? Боже правый! — пробормотал сэр Тоби. — Кто бы мог подумать, чтобы леди…

— Да, в самом деле, — сердечно согласился Эндрю. — Большинство дам свалилось бы замертво, расскажи мы им хотя бы десятую долю того, что происходило на войне, не говоря уже…

Голос его затих, все четверо смотрели на огонь, вспоминая, как жаждущие крови войска сошли с ума после долгой осады и штурма Бадахоса. Насилие, грабеж, мародерство. Страшно представить Кейт в гуще всего этого.

Пару минут спустя Эндрю оживленно произнес:

— И чего мы впали в такое уныние? Мы ведь живы-здоровы, попиваем отменный портвейн, и наконец-то собрались все вместе. И Джек, воскресший из мертвых, поделился с нами новостью, наилучшей из возможных.

— Ты прав, ей-богу! — поддакнул сэр Тоби и поднял бокал: — За Безумного Джека и Охоту! За долгожданное воссоединение!

— В самом деле, — согласился Френсис. — Выпьем за Джека и Охоту!

— И за мисс Фарли, — спокойно добавил Джек, поднимая бокал.

Все дружно встали и выпили.

— За мисс Фарли.

— Ангела Арнольда.

На следующее утро Кейт не могла сдержать зевоту, накрывая стол в комнате для завтраков. Всю ночь она проворочалась, гадая, что же ей теперь делать. Кейт знала, что нужно уехать, однако было невыносимо больно от самой только мысли, чтобы покинуть Севеноукс, покинуть Джека. Как показал визит его приятелей, она ходит по очень тонкому льду. Джековы друзья все сплошь военные; будут и другие гости, другие военные. Они станут приезжать поохотиться и повидаться с Джеком. И чем больше посетителей, тем вероятнее, что ее узнают и разоблачат. Это всего лишь дело времени.