Горячий нрав Кейт наконец проявил себя:

— Что вы такое говорите? Если хотите знать, я считаю, что вы еще легко отделались, ибо, будь я мужчиной, то врезала бы вам давным-давно. Как смеет он? Как вы смеете?! Против моей воли целовать меня и думать, что, прибегнув к грубой силе, добьетесь моего согласия! Донесите на мистера Карстерза в магистрат, если осмелитесь, кузен Джеремайя, и обнаружите, что вас самого обвиняют в нападении — на меня!

Мистер Коул побледнел и немедленно угомонился.

— Ладно, ладно, Кейт, дорогая, я не это имел в виду. Я… я был расстроен. Думаю, вы должны признать за мной право сердиться из-за этого жестокого беспричинного нападения, но, конечно, если это вас огорчит, я не предприму никаких напрашивающихся шагов.

Кейт пришла в себя. Она заговорила более мягко:

— Мне жаль, что дошло до этого, кузен Джеремайя. Если не возражаете, давайте впредь никогда не упоминать об этом происшествии.

— Нет, нет, конечно, нет, — живо согласился он. — Ну, а теперь, моя дорогая, я бы хотел как можно скорее уладить дело с нашей женитьбой.

Кейт недоверчиво уставилась на Коула. Неужели этот человек настолько бестолков?

— Кузен Джеремайя, — твердо вымолвила она, — все это случилось в первую очередь из-за того, что вы отказались выслушать меня. Извините, но я не выйду за вас замуж.

— Но я люблю вас, — настаивал он.

— Что ж, мне очень жаль, но я не отвечаю вам взаимностью.

— Любовь может прийти после свадьбы, — он никак не желал сдаваться.

— Не в этом случае, — резко ответила Кейт.

Она так долго сносила от кузена цветистые комплименты и поцелуи рук, что этого ей хватит до конца жизни.

— Мне все равно, если вы пока не любите меня, я все равно женюсь на вас, — благородно объявил Коул.

Кейт стиснула зубы и пожалела, что не позволила Джеку задать упрямцу хорошую трепку.

— Но я не желаю выходить за вас замуж.

Кузен сделал несколько шагов по направлению к ней, и она отступила назад. Господи, да он снова собирался обниматься.

— Кузен Джеремайя, я не жеманничаю! — Кейт почти кричала в отчаянии. — Я сказала, что не выйду за вас, и именно это я имела в виду. Ничто не заставит меня передумать.

— Как вы восхитительно застенчивы, — рокотал кузен Джеремайя, надвигаясь на нее с решительной улыбкой на лице.

— Я не застенчива!

— Думаю, вам лучше послушать леди, — произнес спокойный голос позади них. — Мой друг, мистер Карстерз, уже познакомил вас с довольно грубыми приемами борьбы колдстримских гвардейцев. Я же готов показать вам приемы, которые предпочитают джентльмены из девяносто пятого стрелкового полка. — Френсис начал закатывать рукава, затем остановился. — Если только вы не принесете леди извинения и не уйдете прежде, чем я закончу подготовку.

После этих слов он продолжил закатывать рукава, аккуратно и не торопясь.

Кузен Джеремайя наблюдал за тем, как обнажались мускулистые предплечья Френсиса. Всего один удар Карстерза уже наградил ужасной головной болью и, судя по ощущениям, трещиной в челюсти. Коул начал что-то возмущенно бормотать о насилии, которое приходится сносить человеку, чьим единственным преступлением является слишком пылкое ухаживание за леди, когда поймал сверкающий взгляд полковника Мастертона. И увидел в нем тревожащее сходство с убийственным взглядом мистера Карстерза несколькими минутами ранее. Незадачливый ухажер торопливо пробормотал извинения Кейт и ретировался, чуть ли не бегом преодолев лужайку в стремлении поскорее покинуть этот негостеприимный дом.

Несмотря на комичную картину поспешного отступления, у Кейт не было желания смеяться. Она чувствовала себя как выжатый лимон. И не хотела обсуждать произошедшее с Френсисом.

— Спасибо, Френсис, — тихо вымолвила Кейт и повернулась, чтобы уйти.

— С вами все хорошо? — спросил спаситель.

— О, не беспокойтесь, — уверила Кейт, предпринимая провальную попытку весело улыбнуться. — Мне просто нужно немного отдохнуть.

Она повернулась и побежала наверх в свою комнату.

* * *

Позднее тем же вечером Кейт спустилась вниз, чтобы проследить за приготовлением ужина. Джек куда-то ушел. В таверну, без сомнения. Кейт не была в настроении ужинать с Френсисом, поэтому поела на кухне со слугами. В самом деле — все это казалось донельзя нелепым. Вот она, девушка, которая знает, что не может выйти замуж, и при этом за ней ухаживают двое джентльменов, ни одним из которых она не увлечена…

Кейт вздохнула. Еще недавно, правда, недолго жизнь протекала удивительно приятно… Она по-прежнему частенько ловила на себе взгляд Джека, но вместо покровительства и затаенной нежности в его глазах сквозило подозрение и тягостное неодобрение. Что бы она ни делала, казалось, он постоянно злился на нее. Это сбивало с толку, причиняло боль и раздражало все сильнее.

Причем непонятно, какие чувства питал к ней Джек и каковы были его намерения. Спору нет, его поцелуи волновали как ничто, испытанное ею прежде, но она обязана сопротивляться возникшей привязанности. Даже если можно предположить невероятное, будто он испытывает к ней что-то более глубокое, нежели похоть, союз между ними невозможен. Любой человек с крупицей здравого смысла понял бы, что Джек в его положении должен жениться на деньгах.

Кейт подумала, каким же бездушным был его отец, раз так безжалостно лишил сына наследства. Если бы жестокосердный родитель не играл в карты в тот день, когда умер, и не выиграл бы документ на эту собственность, Джек теперь бы ютился… лишь Богу известно — где. В любом случае, если Джек и собирался предпринимать какие-то шаги, чтобы наладить свою жизнь, то ему, скорее всего, придется искать себе наследницу, родовитую наследницу, а не дочь бедного священника, не имеющую за душой ничего, кроме вульгарного скандала…

— Мисс Кейт, — прервала поток ее мыслей Флоренс, — вы же почитаете нам вскорости чуток из той истории?

Кейт улыбнулась. Несколько недель назад, убираясь в библиотеке, она обнаружила несколько новелл миссис Радклифф[48]. Как дочери викария ей было строго-настрого запрещено читать «пустяковые рассказы», так что, естественно, Кейт пристрастилась к ним. Теперь каждый вечер пока Марта и девочки шили и чинили одежду, Кейт вслух читала очередные приключения, заставляя внимавших задыхаться от ужаса и восхищения.

И публика Кейт росла. Сестры девушек и их брат, слушая на ферме пересказ каждого захватывающего эпизода из «Удольфских тайн», вскоре решили, что Милли и Флоренс нуждаются в сопровождении по пути домой. Каждый вечер шестеро представителей семейства Коттеров, Марта, Карлос, грум Френсиса и даже его высокомерный камердинер «случайно» появлялись на кухне во время чтения очередной главы.

Оглядевшись, Кейт увидела, что все собрались. Она не осознавала, что уже так поздно. Кейт взяла роман, присела поближе к огню и начала декламировать. Час спустя она закрыла книгу, что вызвало вздохи и протесты со стороны слушателей.

— Э, мисс Кейт, — проговорил брат Милли, Том, — этот негодяй Монтони, ведь он взаправдашний злодей, да? Наш па завсегда говорит, что иностранцам нельзя доверять, — он бросил потемневший взгляд на Карлоса.

— Si, — мгновенно отреагировал Карлос, — я, к примеру, никогда не доверял итальяшкам… никогда! Этот синьор Монтони[49] — плохой человек. Бедная мисс Эмили[50].

За этим последовал дружный хор согласия. Девушки картинно вздрагивали и болтали об услышанном, когда выходили одна за другой.

— Собираешься идти наверх в постель, голубушка? — спросила Марта.

— Нет, еще нет. — Кейт совсем не устала после дневного сна. — Пожалуй, я просто немного посижу тут возле огня, Марта. А ты иди спать.

Они пожелали друг другу спокойной ночи, и вскоре Кейт осталась наедине со своими мыслями.

— Интересно, сколько еще в вас скрыто талантов? — произнес глубокий баритон из тени, заставив ее подпрыгнуть от испуга.

Она обернулась и разглядела Джека, небрежно прислонившегося к стене чулана, наполовину скрытого сумраком.

— Как давно вы там стоите? — спросила Кейт задыхающимся голосом.

Джек выступил вперед из темноты.

— Минут двадцать или около того. Все были так захвачены вашим чтением, что никто не заметил, как я пришел, и я решил не прерывать вас. Вы хорошо декламируете, малютка Кейт, — насмешливо проговорил Джек и споткнулся о стул.

В желудке Кейт все оборвалось. Он был пьян.

— Такая вся из себя актриса, да? — навис над ней Джек, и Кейт вжалась в спинку стула.

Майор вытянул длинный палец и легко провел по ее носу.

— Опять пятнышко от муки. Черт меня побери, если я когда-нибудь встречал другую женщину, настолько склонную к неряшливости.

Кейт отдернула голову. У нее на самом деле имелась склонность что-либо расплескивать и рассыпать, и, несмотря на все старания оставаться опрятной, она частенько находила следы от муки или пятна пыли на лице или руках, когда совершала вечерний туалет. Но Кейт была уверена, что все совсем не так плохо, как утверждает Карстерз. Она вытерла рукавом свой нос, глядя на Джека, мягко покачивающегося из стороны в сторону.

— Вы пьяны, — резко выпалила Кейт.

— Ну и что с того? Не ваше дело, пьян я или нет.

Кейт нахмурилась.

— Где Френсис? — спросила она.

— Так он уже Френсис, да? — глумливо ухмыльнулся Джек. — Очень уж вы фамильярничаете с моими друзьями.

Кейт не ответила. Не было смысла спорить, когда он в таком состоянии.

— Вы еще не рассказали душке Френсису о своей маленькой договоренности с этим слащавым штафиркой?

Трудно не догадаться, о ком идет речь.

— Пожалуйста, не говорите о кузене Джеремайе столь грубо. Я знаю, что он вам не нравится, но он мой единственный родственник, хоть и дальний.

— И скоро станет гораздо ближе, да? — не унимался Джек. — Так много ханжеских заявлений, мол, вы никогда не выйдете замуж! И все, что понадобилось — богатенький штафирка, который завалил вас цветами и убогими комплиментами, и вся ваша твердость улетучилась, как дым. — Он презрительно хмыкнул: — Женщины! Вы такая же, как они все. Стоит какому-то парню потрясти набитым кошельком перед вашим носом, и вы тут же — сплошная сладость и уступчивость.

Джек насмешливо передразнил ее:

— О, кузен Джеремайя, я буду счастлива. Дорогой кузен Джеремайя, не желаете ли поцеловать меня? Пожалуйста, сделайте это. О да, кузен Джеремайя, я выйду за вас замуж, позволю вам лапать меня повсюду вашими сальными руками, прижиматься мерзкими рыбьими губами к моим! — К этому моменту Джек впал в бешенство. — Как только вам не противно даже рассматривать возможность брака с таким отвратительным выскочкой? Это выше моего понимания.

Кейт свирепо взглянула на обличителя. Сначала она открыла рот, чтобы сообщить, что отказала навязчивому кузену, но к тому моменту, когда Джек прервался, чтобы вдохнуть воздуха, и у нее появилась возможность вставить слово, Кейт пришла в такую ярость, что все мысли о том, чтобы сказать ему правду, вылетели у нее из головы. Однако близость Джека подавляла, поэтому она соскользнула со стула и встала за кухонным столом лицом к нему.

— Как вы смеете говорить со мной в такой манере? — гневно прошипела Кейт. — Это не ваше дело, мистер Карстерз, как я поступлю. Никак не ваше. Если я захочу увидеться со своим кузеном, то увижусь, если захочу обнять его, обниму, и если пожелаю выйти за него замуж, выйду! Это не имеет к вам никакого отношения!

Она топнула ногой и продолжила:

— И как вы смеете ставить под сомнение мою честность, обвиняя в погоне за богатством? Состояние мужчины или отсутствие оного никоим образом и ни в какой степени не влияет на мои к нему чувства, и это возмутительно, что вы утверждаете обратное. Мне безразлично, богат кузен Джеремайя или нет. Меня нисколько не интересует финансовое положение человека, и только чрезмерно вульгарный субъект может думать иное.

— На голую ногу всякий башмак впору… — начал Джек.

— Тогда вы его и носите, — огрызнулась Кейт. — Потому что подобные рассуждения никогда не приходили мне в голову!

— Вы не можете подразумевать, что любите это ничтожество, — голос майора сочился презрением, но тело напряглось, пока он ждал ответа.

Кейт вскинула голову:

— Это, мистер Карстерз, вас не касается!

— Еще как, черт побери, касается!

— С какой стати? — не отступила Кейт, во рту у нее пересохло.

Они с негодованием уставились друг на друга, потом Джек неожиданно быстро передвинулся и притянул строптивицу к себе. Мгновение смотрел на нее, а затем обрушил свой рот на ее губы.

Это был яростный поцелуй, полный страсти, отчаяния и гнева. Джек сильно стиснул Кейт, и если бы она осознавала это, то могла бы пожаловаться, что он причиняет ей боль. Но Кейт тоже потерялась в бурных волнах страсти и ответила на алчущий поцелуй с таким же мучительным отчаянием, исступленно сжимая мужчину, сторицей возвращая каждую ласку.