Патриция Хэган - Отважное сердце

1864 год

Река бурлила. Над ней мрачной пеленой нависал густой серый туман, сгустки которого образовывали причудливые силуэты чудовищ, корчащихся под бешеными ударами студеного январского ветра. С каждым мгновением становилось все темнее, будто громадная злая рука стремительно накрыла черным плащом равнины Техаса.

Майлз Маршалл стоял на берегу и, нахмурив брови, с тревогой наблюдал за лошадьми, которые, выбиваясь из сил, тащили фургон через бурный поток.

Колонна переселенцев, состоящая из двадцати семи фургонов, начала переправу с первыми лучами солнца, а сейчас уже почти наступил вечер. Их опасения оправдались – неистовые порывы ветра превратили реку в бурлящую и пенящуюся стремнину, сделав и без того нелегкую переправу еще более опасной. Часом раньше один из фургонов перевернулся и тут же был унесен течением. Сейджему Холланду, его жене Эрите и детям каким-то чудом удалось спастись. Фургон же вместе с четырьмя запряженными в него лошадьми в мгновение ока исчез в бурлящем потоке. Все произошло так быстро, что никто не успел даже сделать попытки освободить бедных животных.

До горизонта затянутое тучами небо не оставляло надежды на улучшение – скорее всего еще до рассвета разразится ужасная гроза. Нужно было непременно закончить переправу до захода солнца, но три фургона все еще ждали своей очереди: Майлза и Элизы Тэтчер и сестры Майлза, Джули.

Майлз повернулся и посмотрел на сидящую в фургоне жену. Лицо ее было бледно, но, заметив обращенный на нее взгляд мужа, Тереза ободряюще улыбнулась. Они поженились в конце августа, сразу же после того, как караван покинул Саванну. С тех пор Майлз не переставал восхищаться этой с виду хрупкой, но безмерно отважной женщиной.

Майлз Маршалл чувствовал себя счастливым. Какие бы лишения и невзгоды ни встречались на их пути, он еще ни разу не слышал от Терезы ни единой жалобы. Майлз изумлялся выдержке и терпению своей жены. А ведь она была беременна! Тереза подсчитала, что малыш должен родиться уже после того, как они доберутся до цели своего путешествия, Аризоны. Так что самые тяжелые времена у нее еще впереди – едва ли можно было рассчитывать, что они попадут в Аризону раньше апреля, да и то лишь в том случае, если судьба будет к ним благосклоннее, чем была до сих пор.

За время путешествия Майлз не раз замечал, как печальны другие женатые мужчины: гримаса отчаяния словно намертво приклеилась к их утомленным обветренным лицам – их ворчливые, вечно ноющие жены не давали им ни минуты покоя. Тереза же была совсем другой. Да, он был счастлив.

– Майлз, может, нам стоит переждать до утра? – с надеждой предложила Тереза. – Может быть, к рассвету ветер утихнет?

Майлз покачал головой и кивнул в сторону грозовых туч:

– Нам еще повезет, золотко мое, если из них не хлынет прямо сейчас. Тогда мы будем отрезаны. Нет, боюсь, ждать нам нельзя.

Он перевел взгляд на фургон Элизы Тэтчер. Благодаря своим широким колесам он не так легко увязал в грязи, а его со всех сторон изогнутое кверху днище не позволяло поклаже вывалиться наружу. В отличие от других переселенцев Элиза до отказа загрузила свой фургон тем, что она называла «бесценными фамильными реликвиями». При воспоминании об этом Майлз фыркнул. В их положении единственными ценными вещами были пища и вода. И он оказался бы последним придурком, если бы потащил с собой все эти стульчики, шкафчики, побрякушки да хрусталь. Тереза и Джули побывали в фургоне Элизы и рассказали Майлзу обо всем, что там видели.

Майлз заметил кучера Элизы, старого негра Мику, который бродил кругами, сосредоточенно загребая песок ногами, обутыми в стоптанные деревянные башмаки. Его седая голова мелко тряслась, руки спрятаны в карманы видавших виды штанов. Все знали, что Элиза к нему постоянно придиралась, обвиняла во всех смертных грехах и кричала, что ей бы надо было оставить старого лентяя подыхать от голода в Джорджии вместе с остальными отпущенными на волю рабами и он должен ноги ей целовать за то, что она взяла его с собой.

Элиза, заметив взгляд Майлза, очаровательно улыбнулась и помахала ему. В ответ он также устало поднял руку в приветственном жесте. Несмотря на свой скверный нрав, Элиза была весьма миловидна – роскошные золотые локоны, приятное лицо. Длинные ресницы серо-голубых глаз дразняще опускались, как только поблизости оказывался какой-нибудь мужчина. Майлзу она не нравилась, хотя он едва ли смог бы объяснить почему. Другие женщины частенько осуждали ее, считая избалованной, чванливой девчонкой, которая слишком привыкла все делать по-своему. Элиза уже успела сообщить всем о том, что ее муж, лейтенант кавалерии Союза штатов, несет службу в одном из фортов Аризоны. Она постоянно намекала, что будет лично распределять приглашения на балы и приемы, которые она собиралась устраивать по приезде на место. Майлз был рад, что Терезу подобные вещи совершенно не интересуют, на Розовом Холме он достаточно насмотрелся на все эти новомодные балы и чаепития во всем их великолепии.

Воспоминания о Розовом Холме заставили его перевести взгляд на Джули, чей небольшой фургон стоял за повозкой Элизы. Глядя на сестру, Майлз почувствовал прилив гордости. Господи, чего только не довелось испытать малышке за последние четыре года! Каждый раз, думая об этом, Майлз испытывал негодование. Его не было дома, когда мать уговорила Джули выйти замуж за этого мошенника, Вирджила Оутса, который клялся, что сумеет провезти хлопок с Розового Холма через федеральные посты и тем самым спасти их плантацию от разорения. Как раз перед этим Майлз был вынужден бежать. Всем в округе было известно, что Майлз отнюдь не симпатизировал южанам, а после того как он убил изнасиловавшего Джули подонка (сестра наверняка пострадала за политические взгляды Майлза), уже никакое жюри присяжных не могло гарантировать ему справедливого суда. Будь он на месте, то никогда бы не позволил Джули сесть на судно контрабандистов и отправиться на Бермуды, чтобы добраться до Англии и выйти замуж за Вирджила, Слава Богу, ей помешало причудливое стечение обстоятельств, и свадьба так и не состоялась.

Майлз заметил, с какой надеждой сестра наблюдала за фургоном Филда, который уже приближался к противоположному берегу. Даже облаченная в платье из простого серого муслина, Джули поражала редкой, необыкновенной красотой. Прямые черные волосы были заплетены в косы, но Майлз представил, как сегодня вечером она их расчешет и они окутают загадочной полутенью прелестное лицо, а ее изумрудные глаза будут блестеть, несмотря на усталость.

Но увидит ли он сегодня блеск ее глаз? Майлз в раздумье закусил губу. В последнее время он не раз замечал, что Джули все чаще пребывает в каком-то странном унынии. Началось это, припомнил Майлз, вскоре после того, как они, разорившись, покинули Брунсвик, штат Джорджия. Майлз тогда пребывал в каком-то горестном оцепенении и едва заметил, как зарделось от радости лицо сестры, когда стало известно, что колонну переселенцев поведет не кто иной, как Дерек Арнхардт, в которого Джули была влюблена. Конечно, прямо она об этом никогда не говорила, но в глубине души Майлз был в этом уверен.

Он вспомнил, как Дерек верхом на крупном золотом жеребце подъехал прямо к их фургону. Кто-то крикнул: «Это он старший колонны!» Все так ждали человека, который повел бы их на запад, прочь от невзгод Гражданской войны! Когда Майлз признал в их спасителе Дерека, он просто не мог в это поверить. Джули же вообще выглядела так, словно увидела привидение.

Майлз вскочил, чтобы пожать Дереку руку, и тут его ждало еще одно потрясение. Внезапно словно из-под земли вырос еще один всадник, в котором Майлз узнал своего кузена Томаса Кэрригана. Томас вдоволь насладился изумлением Майлза, а затем сообщил, что он будет помощником старшего колонны. Дерек наклонился к Джули, поднял ее на руки, посадил к себе в седло и ускакал. Вернулись они только под вечер.

Майлз рассказал Терезе историю знакомства Джули и Дерека Арнхардта. Дерек был капитаном судна «Ариана», того самого, на котором Джули отправилась к Вирджилу Оутсу. Дерек всячески пытался помешать осуществлению цели ее путешествия и даже потребовал за Джули выкуп, который Вирджил так и не заплатил. Потом янки потопили «Ариану», а Дерека связанным сбросили в море, но Джули успела передать ему нож, так что он сумел перерезать веревки и спастись. Затем им удалось встретиться снова. К тому времени Майлз уже возвратился на Розовый Холм и узнал, что Вирджил женился на их в то время уже умирающей матери. Майлза все еще разыскивали, и Вирджил сдал его в руки так называемого правосудия. Майлза отправили в Ричмонд, в пользующуюся дурной славой тюрьму Либби.

К счастью, одним из охранников в Либби был Томас. Он взял Майлза под свою опеку, а через некоторое время сумел устроить ему побег. Затем они вместе отправились на поиски Дерека, чтобы разузнать хоть что-нибудь о судьбе Джули.

Майлз покачал головой, вспоминая грустные времена. Все сложилось не очень-то удачно. После того как Дерек в конце концов нашел Джули, между ними, по-видимому, произошел разлад. Джули никогда прямо не говорила брату, что случилось, но он постоянно чувствовал, что ее что-то мучит. И она не хотела поделиться с братом своей печалью. Майлз же не вынуждал сестру к признанию.

Майлз вздохнул. С тех пор как они четыре месяца назад покинули Брунсвик, Джули все больше и больше погружалась в себя. Почти каждый вечер Майлз разговаривал об этом с женой.

– Нужно что-то делать, – повторяла Тереза. – Знаешь, они так смотрят друг на друга… нет, скорее, не смотрят друг на друга. Словно они совершенно чужие люди, но ведь это не так!

– Я думаю, что они любили друг друга, – в растерянности говорил Майлз, – но не уверен. Все, что я знаю наверняка, так это то, что они многое пережили вместе. Но Джули никогда не выставляет свои переживания напоказ. Мы с ней всегда были очень близки, но какую-то частичку своей души она не доверяла ни мне, ни кому-либо другому. Я думаю… если они с Дереком захотят быть вместе, то сами решат свои проблемы.

Джули заметила взгляд брата, вышла из фургона и направилась к нему. Когда они отправлялись в путь, Джули настояла на том, что будет ехать отдельно, в маленьком фургоне, и сама управлять им. Майлз этого не одобрял. Они с Терезой убеждали ее, что от всей души будут рады разделить с ней фургон, купленный Майлзом сразу же после свадьбы, но Джули решительно сказала, что молодоженам нужно уединение, а она и сама в силах справиться с фургоном. Дерек тоже был против этой затеи и обвинял Джули в упрямстве, но Майлз не был посвящен в подробности этого разговора.

Сейчас Джули выглядела явно встревоженной.

– Меня мало привлекает возможность застрять здесь, будучи отрезанными от остальных, – сказала она. – Как ты думаешь, мы сегодня успеем переправиться?

Майлз уже открыл было рот для ответа, как вдруг до них донеслись отдаленные возгласы. Повернувшись, они увидели, что фургон Филда преодолел-таки бурный поток. Тут же один из всадников, сопровождавших его, повернул обратно, погоняя взмыленную лошадь.

– Кажется, сейчас мы это узнаем, – с беспокойством произнес Майлз.

К ним приближался Томас. Он дрожал от холода, насквозь промокший в ледяных водах Колорадо.

– Поторапливайтесь. И будьте внимательнее, – обратился он к Майлзу. – Пусть Тереза правит, а ты берись за страховочный трос. Если будешь держаться прямо и не отпустишь веревку, подковы лошадей и колеса устоят на дне. Ошибешься – вас смоет потоком.

Майлз побежал к Терезе, а Джули направилась было к своему фургону. Но Томас окликнул ее:

– Садись в фургон брата, Джули, или к миссис Тэтчер. Твой мы пока оставим. Арнхардт сказал, что, если ночью не разразится буря, мы вернемся за ним поутру.

– А что, если мы не сможем вернуться? – запротестовала девушка. – Похоже, погода портится. К утру может выпасть снег. Я не брошу фургон и упряжку!

Томас покачал головой.

– Мне очень жаль, Джули. Но спорить некогда. Это приказ. А теперь, будь добра, быстренько пересядь в другой фургон. Если в твоем есть что-нибудь для тебя ценное, скажи мне, и я принесу.

Ее зеленые глаза вспыхнули.

– Это нечестно, – бросила она сквозь зубы. – Я находилась в самом начале колонны и была готова начать переправу. Я должна была быть на том берегу еще к полудню. Но Дерек постоянно твердил, чтобы я отъехала в сторону и уступила дорогу большим и тяжелым фургонам. Они заняли мою очередь. А теперь мой фургон – единственный, который хотят бросить. Это нечестно.

– Ты сможешь поспорить с Дереком позже, – вздохнул Томас. – Я передал тебе приказ, и его надо выполнить. Мы попусту тратим время, а его и так не хватает. Ну что, принести тебе что-нибудь из фургона или нет?