Патриция Хэган - Отважное сердце

Чуть позже Дерек, Майлз, Тереза и Джули собрались в фургоне Майлза. С болью смотрел Дерек на милые ему лица, тревожась за судьбы близких ему людей.

– Я сказал правду, – мрачно произнес он. – Опасность действительно существует. Серьезная опасность. Мы можем проехать без приключений… но можем и подвергнуться нападению. У нас есть шанс отпугнуть индейцев… если у них не будет ружей и их будет не слишком много. Но все же мы очень рискуем. Нас запросто могут убить.

Майлз быстро взглянул на Терезу.

– Я думаю, нам нужно вернуться и переждать. Ты говоришь, что ребенок родится через два месяца. Мы можем поехать в Эль-Пасо, я найду там какую-нибудь работу, чтобы как-то продержаться, пока малыш не родится. В городе ты даже сможешь обратиться к настоящему врачу. Потом, когда ты придешь в норму, мы присоединимся к следующему каравану.

Майлз взглянул на жену, надеясь, что она сейчас скажет «да».

Но Тереза уставилась на него так, словно видела первый раз в жизни. Вне себя от удивления, она воскликнула:

– Вернуться? Куда? У нас же нет дома! Почему ты считаешь, что найдешь работу? Нет, Майлз, нет! – Она решительно затрясла головой. – Мы можем построить себе хижину. Мы еще можем собрать в этом году поздний урожай и запастись едой на следующую зиму. Но мое самое заветное желание – чтобы мой ребенок родился в Аризоне, в нашем новом доме, и я хочу добраться туда как можно скорее. Бог нам поможет, Майлз. Я верю, поможет. – Она схватила его за руку, и слезы полились по ее бледным щекам. – Пожалуйста, не проси меня вернуться!

Майлз взглянул на сестру, ища поддержки.

– Тереза права, – сказала Джули. – Мы зашли слишком далеко, и поворачивать поздно. На все Божья воля, Майлз.

Терпение Дерека лопнуло. Видит Бог, он был готов, если нужно, продолжить путь, помочь тем, кому еще в Брунсвике пообещал довести до намеченной цели. Какие бы опасности их ни поджидали, он не собирался поворачивать назад. Он не был трусом. Но не был и глупцом. Мог ли он позволить любимой женщине и ее семье продолжать путь, когда опасность столь велика? Черт, да если бы все оставшиеся переселенцы вдруг повернули назад, он на радостях станцевал бы джигу!

– Глупые женщины, – раздраженно заявил он. – Все, я принял решение! Мы все поворачиваем назад!

Джули уже открыла было рот, чтобы возразить, но Тереза оказалась проворнее.

– Ты не можешь этого сделать! – наклонясь вперед, закричала она. – Ты подписал бумаги, где говорится, что ты нас не бросишь, что ты обязуешься довести нас до места. Ты не можешь так сделать и не сделаешь. Ты на такое не способен.

– Я обязался довести вас, не ставя на карту ваши жизни, – напомнил он, подняв руку. – Если я считаю, что продолжать путь слишком опасно, я имею право повернуть назад.

Джули подошла к нему.

– Дерек, не поворачивай только потому, что ты беспокоишься за нас. Это нечестно по отношению к остальным. Сколько уже лет идет вражда с индейцами. Мира может не быть еще долгие годы. Как ты не понимаешь? Мы должны продолжить путь.

Дерек посмотрел на нее, затем на Терезу, а потом перевел взгляд на Майлза.

– Мы трогаемся через час. Будьте готовы.

Дерек раздраженно откинул занавеску и увидел, что его терпеливо дожидаются несколько мужчин. Дерек нахмурился. Ну вот еще, будто других дел нет, только стоять тут с ними и спорить да хрипоты! Нет, разрази его гром, он не станет им ничего советовать.

Джули тоже выбралась из фургона, чтобы дать возможность Майлзу и Терезе обсудить ситуацию наедине. Она с тревогой посмотрела на небо и увидела, что над горными вершинами собираются огромные серые тучи. Воздух стал влажным. Вскоре должен был пойти снег.

С Дереком заговорил только Тайлер Форд. Он пожал Дереку руку, сказал пару слов, затем повернулся и пошел прочь.

Дерек заметил Джули и подошел к ней.

– Все, как один, решили продолжать путь, – глядя ей в глаза, сухо сказал Дерек.

В ответ она улыбнулась. Дерек подмигнул, повернулся и поспешил по делам.

Джули подошла к фургону Уэбберов. Эстер уже тушила костер и собирала кухонную утварь.

– Эстер, можно вас на минутку? – вежливо позвала Джули.

Эстер с любопытством, хоть и чуть-чуть свысока, взглянула на Джули. Она всегда важничала, когда кто-то обращался к ней за советом.

– Конечно, дорогая. Чем могу помочь?

– Дело в Терезе. Я беспокоюсь за нее, хоть и не знаю, следует ли, ведь у меня никогда не было детей. Она неважно выглядит. Вам так не кажется?

– Конечно, – важно ответила Эстер. Она выплеснула остатки кофе и сполоснула кастрюлю в ведре с водой. – Тереза гораздо крупнее, чем должна быть. Она вообще щупленькая, и сейчас с непривычки выгладит чрезмерно полной, но все равно так быстро толстеть – ненормально.

– К тому же, у нее слишком изможденный вид, – с тревогой добавила Джули, – и цвет лица нездоровый.

– Хм, – фыркнула Эстер. – Вы бы тоже выглядели изможденной, если бы каждый день таскали такой вес. Знаете, что я думаю? Я думаю, у нее двойня.

– Двойня?.. – ошеломленно переспросила Джули.

– Ага. – Эстер снова засмеялась. Ей было приятно поражать молодую и неопытную женщину своими обширными знаниями. – У вас в роду ведь тоже были двойни – вы же лучше меня знаете. А это передается по наследству. Вот так, – для пущего убеждения кивнула она, упиваясь произведенным ею впечатлением. – Так что я уверена: Тереза носит двоих детей.

Джули все еще пыталась свыкнуться с этой поразительной новостью, а Эстер, блестя глазами, уже принялась развивать свою мысль:

– Хотите узнать подробнее? Пожалуйста. Близнецы обычно рождаются рано. Никогда ни от кого не слышала, чтобы двойня появилась на свет в срок. Удивляюсь, как Тереза еще до этого не додумалась. А немудрено бы и сообразить, когда внутри тебя вертятся и пинаются двое малышей.

– Надеюсь, что это не так! – воскликнула Джули. – И, пожалуйста, прошу вас, не говорите ей ничего об этом. Это ее только встревожит. Сейчас никому из нас не нужно лишних поводов для беспокойства.

Подобное подозрение привело Эстер в негодование. И как только эта девчонка осмелилась подумать, что она может быть такой бестактной?

– Разумеется, я ничего не скажу, – обиженно сказала она. – Это меня совершенно не касается, У меня и без того дел по горло.

«Ага, собирать сплетни», – раздраженно подумала Джули. Ей очень не хотелось обращаться к Эстер, но она больше не знала никого, с кем можно было бы посоветоваться насчет Терезы. А ведь Эстер, забеспокоилась Джули, могла оказаться права по поводу двойни! Но с этим ничего уже не поделать. Даже если бы Тереза знала, что носит двоих, в Эль-Пасо она бы не вернулась. Она уже приняла решение и недавно доказала, что довольно упряма, о чем Джули до этого и не подозревала.

Молясь о том, чтобы Эстер сохранила в тайне их разговор, Джули вернулась к фургону Майлза, чтобы помочь подготовиться к отъезду.

А Эстер торопливо домыла посуду и тут же поспешила к Луэлле Бэскомб, чтобы сообщить ей о том, что Тереза Маршалл ожидает двойню.

Всю землю устилали покрытые мхом камни, создавая обманчивое ощущение мягкости, воздух был напоен ароматом хвои. Густые заросли чапарели прекрасно маскировал вход в заброшенное логово койота. Ночь была холодной, но в их укромном, скрытом от чужих глаз уголке это не ощущалось.

Дерек притянул к себе прекрасную обнаженную Джули, его губы прильнули к ее губам, язык осторожно проник в ее нежный розовый ротик. Его жаркие пальцы, едва касаясь, пробежали по ее телу, поддразнили, легонько задев, ждущие ласки соски, которые тут же ожили и взмолились о большем.

Медленно, даже чересчур медленно палец Дерека заскользил вниз, к мягкому округлому животу. Она отстранилась, пытаясь сдержать нетерпеливые стоны.

– Нет, – простонала она, схватив его руку. Ей не хотелось этого сейчас, хотелось по-другому. Она жаждала достичь вершины блаженства, чувствуя его в себе, всего его, вернее, столько, сколько она сможет принять, ведь она никогда не могла вместить его целиком. И ни одна женщина не смогла бы, ибо он был восхитительно огромен.

Она задрожала и, не в силах бороться с собой, вцепилась зубами в его плечо.

Все еще трепеща от наслаждения, она наклонилась, лаская и поддразнивая, желая вернуть ему те сладкие муки, которые он только что доставил ей. Она расслышала его тихое довольное урчание. Этим ласкам он научил ее в те чудесные месяцы, которые они провели с ним вдвоем на острове. Затем он отстранился… И вошел в нее, медленно и осторожно, и она задохнулась, впившись ногтями в его тело. Он дал ей столько, сколько она смогла принять, и они вместе взошли на вершину и воспарили над ней – сквозь облака, касаясь луны, целуясь со звездами.

Полностью обессилевшие, они прильнули друг к другу. Дерек потрогал плечо и рассмеялся.

– Ты меня укусила, – заявил он. – Придется мне теперь тебя опасаться. Ты становишься просто неистовой.

– Это ты делаешь меня такой. – Она еще крепче прижалась к нему и спросила: – Тебе не больно?

– Теперь придется выдумывать какие-то объяснения. И ты за это заплатишь, прямо сейчас. – Он принялся ее щекотать, и, смеясь как дети, они покатились по земле, но вдруг замерли. Тишину разорвали ружейные выстрелы.

Дерек потянулся за штанами, а Джули в ужасе стала нащупывать платье. В это время они услышали крик.

– Арнхардт, чтоб тебе пусто было, где ты?

Это был Томас, но голос его звучал как-то странно: пронзительно и неестественно высоко.

– Здесь! – прокричал Дерек и, пробравшись сквозь заросли чапарели, вылез наружу, на ходу застегивая ремень и одергивая рубаху. – Что, черт возьми, случилось? – воскликнул он. – Почему ты стрелял?

Томас подскакал к нему и резко осадил лошадь.

– Я тебе кричал, кричал, но ты не отзывался, пришлось выстрелить. Давай беги быстрее, и Джули тоже… если она с тобой, – смущенно добавил он. – Тереза, – торопливо продолжал Томас, захлебываясь словами. – Похоже, она собирается рожать. Но, как бы то ни было, ей очень плохо.

Джули вихрем вылетела из своего убежища – страх за Терезу полностью вытеснил все прочие соображения.

– Бежим! – закричала она.

Майлз в нетерпении ожидал их около фургона. Заслышав стук копыт, он повернулся и бросился к ним. Дерек так резко осадил лошадь, что Джули ударилась о его спину.

– Что случилось, – в волнении вскричала она.

Силуэт фургона смутно вырисовывался на фоне звездного неба. Из-под тента пробивался мерцающий свет фонаря, наполняя ночь мрачными тенями. Из фургона доносились сдавленные всхлипывания, которые внезапно переросли в пронзительный крик. Джули почувствовала, как напряглась и сжалась на ее запястье рука Майлза. Через секунду он помог ей спуститься на землю и дрожащим голосом произнес:

– Я спал. Меня разбудили ее стоны. Потом она призналась, что весь день ее мучили боли, то отпускали, то снова прихватывали, но она ничего не говорила, потому что не хотела никого волновать. Она думала, что все обойдется, что еще не время, к тому же она боялась, что Дерек, если узнает, заставит ее вернуться в Эль-Пасо.

Майлз с тревогой взглянул на сестру:

– Слишком рано, Джули, правда? Просто ложная тревога, да?

Она очень хотела согласиться, утешить его, но не стала, а лишь спросила:

– Кто-нибудь пошел за Эстер?

Он кивнул.

– Ждите снаружи, – велела Джули.

Майлз подсадил ее в фургон. Джули подошла к матрасу и опустилась на пол рядом с Терезой, взяв из протянутых рук Эстер влажное полотенце. Боль приходила все снова и снова, заставляя тело Терезы выгибаться дугой. Джули, как могла, старалась облегчить ее страдания, полотенцем вытирала влажный лоб, нашептывала что-то успокаивающее. Но Тереза уже полностью погрузилась в царство боли, и Джули ничем не могла ей помочь.

– Слишком рано, – бормотала Джули. – О Господи, слишком рано!

Стоя на коленях около матраса, Эстер высокомерно поправила ее:

– Но не для близнецов, дорогая. Двойня всегда появляется на свет раньше положенного.

Джули нахмурилась.

– Не говорите ей этого, – прошептала она. – Мы же не знаем точно…

Эстер в негодовании округлила глаза. Она здесь всем руководила и не намеревалась терпеть никакого вмешательства.

– Через несколько минут вы убедитесь, что я права, – решительно заявила она. – Теперь уже недолго.

Время ползло ужасающе медленно. Крики Терезы постепенно затихали, превращаясь в слабые стоны, затем боль снова вгрызалась в ее измученное тело, и крик раздирал ее с удвоенной силой.

Майлз ходил возле фургона, не останавливаясь ни на секунду, заламывая руки и тихо разговаривая сам с собой. Дерек стоял возле кастрюли с кипящей водой, которую заказала Эстер, с интересом наблюдая за лопающимися пузырьками и раздумывая над тем, почему же все-таки при всех родах непременно требуется горячая вода. Наконец он пришел к выводу, что это придумано специально для того, чтобы хоть чем-то занять будущего отца.