– Нет, но когда я думаю, сколько крови на руках Иоанна и сколько зла он причинил людям… моей семье… Возможно, легче и не станет, но должно стать лучше.
Гуго придвинулся ближе. Он медленно расплел жене волосы и запустил пальцы в густые темные пряди.
– Иоанн пока что остается помазанником. Ваш отец признает это, и вы, несомненно, тоже, как и подобает дочери вашего отца.
Махелт встряхнула головой, и по волосам пробежала рябь.
– Теперь я Биго, как мне говорили. – Повинуясь мгновенной прихоти, она толкнула Гуго на постель и села сверху, сверкая глазами. – Покорная, смиренная жена Биго. Что прикажете сделать, мой господин?
Гуго запустил руки под платье Махелт и провел по икрам и длинным бедрам. Внезапно напряжение стало почти невыносимым.
– Исполнить свой долг, – пробормотал он сдавленным голосом.
Махелт, задыхаясь, хохотнула, проворно сняла с него брэ и направила в себя. Виданное ли дело – женщине скакать на мужчине во время занятий любовью! Несомненно, это грех, поскольку противоречит устройству мира, и все же Гуго находил столь бесстыдное поведение возбуждающим, и оно определенно придавало остроты их супружеским отношениям. Они непрестанно балансировали на грани. Он никогда не знал, чего ожидать. Его отец ни за что бы не пошел на такое. Гуго был совершенно уверен, что подобное шокировало бы и Длинного Меча, и это знание лишь разжигало его страсть.
Махелт закрыла глаза и вся сжалась, достигнув вершины и крича, после чего Гуго огромным усилием сдернул жену с себя и излился на ее тело. Возможно, тратить семя впустую – непростительный грех, но он видел, что случается с женщинами, которые рожают детей одного за другим, и не хотел подвергать Махелт такому, несмотря на заветы Церкви. Гуго не желал, чтобы тело жены оплыло, превратившись в бесформенный мешок, а прекрасные волосы истончились и поредели. Правда, из-за того, что они не могли теперь достигать вершины вместе, удовольствие от совокупления стало меньше, но Гуго предпочитал сдерживаться, по крайней мере, пока их сын не начнет ходить.
Махелт принесла полотенце, смоченное в розовой воде, чтобы протереть их тела, и затем оба удовлетворенно свернулись клубочком.
– Я достаточно исполнила свой долг? – промурлыкала она.
– Пока что достаточно, – сонно пробормотал Гуго.
Махелт наклонилась над ним и укусила за ухо, отчего Гуго вскрикнул и шлепнул ее тяжелой от усталости рукой.
– И это называется «покорная жена»! – проворчал он и подумал, что поступок Махелт – идеальное отражение ее личности… Смесь сладости и шипов. Меда и жала. При этой мысли Гуго улыбнулся. Махелт – воплощенный огонь, и он любит ее за это, и на время приятная усталость и пресыщение заслонили новость, которую принес Мэтью. Пока что можно наблюдать издалека, как все повернется.
Махелт сидела за ткацкой рамой и плела длинную тесьму, чтобы украсить подол одного из своих платьев. Она находилась в задумчивом и благодушном настроении, наслаждаясь работой. Узор выходил хорошо, цвета были яркими, но в то же время изысканными – разных оттенков синего: как небо, озеро и глаза Гуго. Глаза их сына из бессмысленно-голубых стали карими, а первые темные волосы сменились более мягкими, каштановыми с примесью золота. Он был бойким и сильным ребенком и уже хватал предметы, когда его распеленывали. Сейчас он, в виде исключения, не торопился жить, а дремал в колыбели, хотя сон его был напряженным, отражая бойкость его характера. Маршал и Биго. Сокрушительное сочетание. Время от времени Махелт поглядывала на сына, и ее сердце распирало от гордости.
На плечи Махелт внезапно легли сильные руки, она, вскрикнув, обернулась навстречу улыбающемуся взгляду Гуго. Он сдвинул ее вуаль в сторону и наклонился, чтобы поцеловать жену за ухом.
– Чем вы занимаетесь?
Махелт чуть откинулась назад, наслаждаясь прикосновением его губ.
– Дою корову, – дерзко ответила она. – Или у милорда нет глаз?
– Есть, – хихикнул он, – но я не в силах им поверить, когда вижу, что вы плетете по собственной воле.
Гуго говорил тихо, чтобы не разбудить спящего ребенка. Он ловко перешагнул скамью и сел рядом с женой, так что их плечи соприкоснулись. Некоторое время он смотрел, как жена плетет, а затем произнес:
– Ваши руки колышутся, словно тростник в воде. Какое удовольствие за ними наблюдать! – (Махелт засмеялась и порозовела, немного смутившись.) – Эти синие цвета прекрасно сочетаются… Можно мне попробовать?
Махелт искоса взглянула на мужа, сомневаясь, что он говорит серьезно, но увидела, что Гуго не шутит, хотя и улыбается. Она показала ему, как поворачивать дощечки и опускать утóк, чтобы придать орнаменту форму. Гуго быстро уловил суть техники, его пальцы были ловкими и проворными. Он понимал язык ткани и легко запомнил узор.
– Готово, – сказал он, завершив очередной поворот и уложив его на место. – Теперь в этой тесьме всегда будет часть вас и часть меня… как в нашем сыне.
Приступ любви пронзил Махелт, словно молния. Она подняла к мужу лицо, и они поцеловались, запечатлев мгновение, хотя самая интимная его часть вилась на ее ткацком станке рекой залитой солнцем синевы. Кто-то прокашлялся за их спинами, они отпрянули друг от друга и виновато повернулись к графу, стоявшему в дверном проеме. Лицо Роджера Биго было красным от смущения и, как предположила Махелт, потрясения. Должно быть, устои его упорядоченного мира пошатнулись при виде сына за ткацкой рамой. Гуго тоже залился краской, но смотрел отцу прямо в глаза.
Махелт встала со скамьи и присела в реверансе:
– Сир, принести вам вина?
– Спасибо, дочка, не стоит, – покачал головой свекор. – Гуго, мне нужно с тобой поговорить. – Он уже повернулся к двери, и Гуго волей-неволей последовал за ним.
Подразумевалось, что это мужское дело, которое необходимо обсудить наедине. Махелт стиснула кулаки. Ее отец никогда не мешал матери участвовать в разговорах. Выходя, Гуго бросил на жену красноречивый взгляд.
Махелт глубоко вздохнула и, посмотрев на участок тесьмы, который они с Гуго только что сплели вместе, кисло улыбнулась. Нет, свекру подвластно не все, даже если он считает иначе.
Сидя в своей комнате, граф потер ногу и поморщился. В последнее время его колени ныли, словно больные зубы. К тому же у него не до конца прошел насморк, и голова словно была набита мокрой шерстью. При виде Гуго, сидящего за ткацкой рамой вместе с Махелт, он испытал потрясение. Это совершенно не подобало мужчине, если только он не был профессиональным ткачом. Не успеешь оглянуться, как Гуго возьмется за вышивальную иглу или другую женскую работу. Но в том, как сын и его молодая жена сидели рядом, а ребенок дремал подле них в колыбели, было столько нежности и заботы, что Роджера охватило чувство, которое могло бы превратиться в горе, позволь он ему укорениться. Некогда они с Идой были столь же близки, но частоколы лет воздвигли между ними стену. Они несколько раз разрушали ее, но никогда до основания, а теперь стена стала такой мощной, что ее не сокрушить. Увидев, как сын и его жена сидят бок о бок и нежно целуются, граф почувствовал себя обездоленным.
Гуго продолжал стоять, его взгляд был настороженным. Это тоже опечалило Роджера. Куда бы ни падал его взор в последнее время, везде громоздились преграды.
– Король объявил сбор своих главных вассалов в Пембруке в начале июня, – сообщил он. – Он отправит армию в Ирландию, чтобы расправиться с де Браозом, его родственниками де Ласи и, если понадобится, с Маршалами. Нам велено исполнить свой долг на поле боя, а наши моряки должны набрать команды на корабли.
Гуго в смятении глядел на отца, хотя уже давно понял, что такое возможно.
– Этого следовало ожидать, – мрачно добавил Роджер. – Король намерен укрепить свою власть, и у него есть деньги Вильгельма Шотландского, чтобы финансировать кампанию. Мы должны явиться в Бристоль к четырнадцатому дню мая.
– Но как же отец Махелт?
– Что – отец Махелт?
– Он приютил и защищал де Браоза. Если он теперь бросит вызов королю?
Губы Роджера дернулись.
– Уильям Маршал может сам о себе позаботиться, и это служит как утешением, так и предупреждением. Он сделает все, чтобы выжить. Сомневаюсь, что он открыто выступит против Иоанна. Маршал всегда держит слово, даже если порой толкует его двояко. Его судьба – не наша забота. Твоя забота – собрать людей.
– Вы хотите, чтобы я возглавил отряд? – уставился на него Гуго.
– Пожалуй, поздновато уверять, будто ты неспособен, – язвительно заметил отец, – но если ты предпочитаешь остаться дома и плести красивую тесьму, только скажи, и я пошлю другого сына.
Гуго заледенел от тона отца.
– Я вполне способен возглавить отряд и никогда не пренебрегал своим долгом, сир, но я думал, что вы сами за всем проследите.
– Пора тебе единолично командовать войсками, – покачал головой Роджер. – Я уже стар для этого. Пусть я еще не выжил из ума, но меня не прельщает перспектива скакать через всю Англию, пересекать Ирландское море и все лето драться и спать в шатрах, когда это вполне по силам более молодым. Я велел писцам отправить повестки нашим вассалам и заказать припасы. Вы выступите в путь через две недели.
Пошатываясь, Гуго вернулся к Махелт. У него было полно опасений и ожиданий. Он никогда прежде не бывал в Ирландии и никогда не командовал войсками Биго единолично. В немалой степени его волнение было вызвано возможностью встречи с отцом жены на поле боя. Это было бы невыносимо.
Махелт больше не сидела за станком, а стояла у окна и смотрела вдаль. Гуго обвел взглядом ее силуэт в красном платье, тонкий и напряженный.
– Не хотите ли проехаться верхом? – спросил он.
Махелт понимающе взглянула на мужа:
– Должно быть, отец сказал вам нечто важное.
– Прошу, давайте прокатимся. Мне бы очень этого хотелось. – Гуго учтиво протянул жене руку, зная, что она не откажется, поскольку любит скакать по окрестностям.
Пока Махелт надевала платье и сапоги для верховой езды, он велел оседлать лошадей: Эбена для себя и черную кобылу с белой звездочкой для жены. Бок о бок, в сопровождении пары грумов и пестрой своры шумных собак, они выехали через задние ворота и поскакали вдоль сада и озера, ландшафт которого его отец облагородил, чтобы показать Фрамлингем с выгодной стороны. Не просто оборонительная крепость, а величественный и элегантный дом, построенный на деньги, вырученные за восточноанглийское зерно, вывозимое из оживленных портов Ипсуича, Ярмута и Ханстантона. Гуго обернулся на венчающие замок башенки. Какой полной и счастливой жизнью они могли бы жить, если бы не обстоятельства!
Они въехали в олений парк, лошади брели почти по колено в сочной траве полян, пробираясь по поросшим лесом участкам. Полог деревьев еще хранил оттенки нежной весенней зелени. Собаки обнюхивали землю и пускались в погоню по следу. Вдали несколько самок с детенышами нырнули в заросли, и Гуго свистом велел борзым оставаться на месте. Затем они некоторое время ехали в тишине. Выносив и родив ребенка, Махелт научилась терпению, и теперь спокойно ждала. И все же она была взволнована, поскольку новость явно была ужасной, если мужу понадобилось пригласить ее на верховую прогулку, дабы завести разговор.
Наконец Гуго указал влево и небрежно произнес:
– Я думаю посадить здесь пару лип для тени, когда вернусь из Ирландии, и развернуть к ним русло вон того ручья.
– Из Ирландии? – уставилась на него Махелт. – То есть как это – «вернусь из Ирландии»?
Гуго скривился:
– Король выступает в Ирландию, чтобы разобраться со своими ирландскими вассалами. Мы должны собраться в Бристоле к четырнадцатому мая. – Он помедлил. – Отец хочет, чтобы я возглавил отряд, поскольку его здоровье оставляет желать лучшего.
Махелт стало нехорошо.
– Что вы имеете в виду – король собирается «разобраться» со своими ирландскими вассалами? В том числе с моим отцом?
– Это зависит от действий вашего отца.
– Вы с ним окажетесь в противоположных лагерях?
Гуго поерзал в седле, избегая ее яростного, испуганного взгляда.
– До этого не дойдет.
– Тогда зачем объявлять сбор?
– В Шотландии тоже был объявлен сбор, но до сражения не дошло. Иоанн хочет дать Ирландии новую конституцию, чтобы каждый знал свои границы.
Махелт ударила кобылу поводьями по шее и вонзила в нее маленькие серебряные шпоры. Фыркнув от возмущения, кобыла галопом помчалась по поляне. Гуго вполголоса выругался и пришпорил Эбена, скача во всю прыть. Он с грохотом поравнялся с черной кобылой Махелт и вырвал у жены уздечку, притянув ее к себе, словно противника на турнире. Кобыла встала как вкопанная перед самыми деревьями.
– Ваш отец слишком проницателен, чтобы угодить в ловушку, – выдохнул Гуго. – В любом случае король преследует не его. Он преследует де Браоза и семейство де Ласи.
– Да, но если бы не милость Божья, на их месте мог бы оказаться мой отец! – прокричала она. – Всем известно, почему король ополчился на де Браоза… и вовсе не потому, что де Браоз задолжал ему денег!
"Отвергнуть короля" отзывы
Отзывы читателей о книге "Отвергнуть короля". Читайте комментарии и мнения людей о произведении.
Понравилась книга? Поделитесь впечатлениями - оставьте Ваш отзыв и расскажите о книге "Отвергнуть короля" друзьям в соцсетях.