Компания юных валлийцев играла в мяч, и их крики звенели во дворе, пока они гонялись друг за другом, пытаясь завладеть набитым шерстью кожаным мячом. Состязание требовало скорости, мастерства и сопровождалось громкими криками. Гуго подумал, как было бы здорово присоединиться к ним. В юности он превосходно играл в мяч… да и сейчас, собственно говоря, поскольку оставался быстрым и гибким, хоть и раздался в плечах. Впрочем, на эти широкие плечи легло более тяжкое бремя, чем простенькая игра в мяч.

* * *

Сидя с Жаном и Ранульфом в битком набитом главном зале, Гуго окунул ложку в наваристую похлебку из мозговых костей и ячменя. Она была приправлена перцем, и тем, кто любил острую пищу, жар во рту казался приятным.

Ричард прислуживал за высоким столом в качестве королевского оруженосца, он исполнял свои обязанности с важным видом, хотя глаза его, как всегда, лукаво блестели. Все разговоры были о предстоящей кампании в Уэльсе. Тактику обсуждали громко и весело. Старые, опытные солдаты обменивались рассказами о прошлых кампаниях в этой стране и уверяли, что валлийцы никогда не принимают бой лицом к лицу. Они предпочитают растворяться в своих холмах и вечном дожде и тумане, а удары наносить со спины, избавляясь от врагов по одному.

Бароны переглядывались и отводили глаза, как будто слишком долгий взгляд мог выдать некое опасное знание или намерение. Все знали то, о чем никто не говорил. Гуго взглянул на короля. На лице Иоанна застыла улыбка, больше похожая на оскал. Он пристально смотрел на окружающих, как будто пытался прочесть их мысли. Гуго воздал должное ужину, надеясь, что не выглядит таким виноватым, каким себя чувствовал. Ранульф делал то же самое. Жан Д’Эрли тоже сосредоточился на еде, и все их разговоры были о делах практических, а именно об искусстве верховой езды.

Иоанн протянул руки сенешалю, чтобы тот омыл их водой, когда привратник проводил в зал прибывшего гонца. Гонец подал письмо. Иоанн вытер нож куском хлеба и срезал печать. Прочитав письмо, он сжал губы. Потом подозвал Уильяма Длинный Меч и капитанов наемников, резко прервал трапезу и вышел из комнаты.

После их ухода повисла тишина, но затем кто-то неловко хохотнул, и разговоры возобновились, хотя потеряли свою непринужденность. У Гуго пропал аппетит, и он отодвинул миску. Подошел Ричард с графином вина и наклонился, чтобы наполнить кубки.

– Печать – шотландского короля, – сообщил он Гуго, Ранульфу и Жану. – Что из этого следует?

Жан поднял кубок и покрутил в руке:

– Это может означать очень многое или ничего, но, поскольку король взял с собой Марка, Д’Ати и милорда Солсбери и не остался, чтобы закончить ужин, я бы сказал, что новость важная и он пока не торопится ею поделиться.

Ричард поставил графин и облизал губы:

– Ходят слухи, что… – Он осекся при виде встревоженных лиц остальных. – А что я такого сказал?

– Выслушивайте слухи, если хотите, – резко ответил Гуго. – Запоминайте их, если считаете нужным, но держите при себе… не делитесь даже со мной. И даже с самым доверенным лордом и другом вашего отца. – (Веснушчатое лицо Ричарда покраснело.) – Если ваш брат замешан в каком-либо из этих «слухов» и вы общаетесь с ним, скажите ему, чтобы был очень осторожен, – предостерег Гуго.

Ричард кивнул, сжав губы, и удалился.

Жан Д’Эрли проницательно посмотрел на Гуго:

– Полагаю, мне лучше не знать, о чем вы говорили.

Гуго отпил из наполненного кубка и отставил его в сторону:

– Вероятно, вы уже знаете не меньше меня. Насколько могу судить, дом Маршалов держит нос по ветру, и даже заложники из этого дома хорошо осведомлены.

– Мальчишки – щенки, – сказал Д’Эрли. – Им не на пользу отсутствие твердой отцовской руки, но это всего лишь юношеский задор. Они помнят о своем долге перед родными.

– Долг можно толковать по-разному, милорд, – ответил Гуго, думая о выходке Махелт в Тетфорде.

– Разумеется, но они во всем покорны отцу.

У Гуго похолодело внутри. Ему ясно дали понять, что его тесть знает все о слухах и текущей ситуации. Он не удивился, но все же встревожился. Замечание Д’Эрли было двусмысленным – как, собственно, и обстоятельства. Оглядевшись, Гуго заметил, как Юстас де Весси и еще один северный барон, Роберт Фицуолтер, покидают зал. Возможно, их намерения были вполне невинными, например сходить по нужде, но Гуго решил, что все не так просто. Он поставил бы последнюю марку на то, что их уход связан с только что прибывшим письмом.

Иоанн так и не вернулся за стол, и мужчины, закончив трапезу, сбились в кучки, беседуя и строя предположения. Гуго вышел из зала вместе с Жаном и Ранульфом. Они пытались не вступать в разговоры, но все равно пару раз остановились, чтобы молча послушать. Не только они заметили, как де Весси и Фицуолтер украдкой покинули зал.

– До меня дошли слухи о замысле убить короля, изнасиловать королеву, перебить их детей и предложить трон Симону де Монфору, – со сверкающими глазами заявил один из людей графа Дерби.

– Ха, что за бред! Где вы это услышали? – фыркнул один из его товарищей, которому тем не менее не терпелось выведать подробности.

– Не знаю, – пожал плечами рыцарь. – В городской пивной. Да это уже всем известно.

Гуго был поражен. Слух абсолютно нелепый. И почему вдруг де Монфор, француз? Он притязал на английские земли, но только в графстве Лестер, которое Иоанн прибрал к рукам.

– Многие развлекаются, строя на основе слухов воздушные замки, – заметил Жан. – И как любые слухи, они растут и ширятся.

– Но почему говорят подобное о королеве? – тревожно спросил Ранульф.

Жан передернул плечами:

– Из-за привычки короля бесчестить чужих женщин, вспомните хотя бы супругу де Весси. Он многих дам уложил в постель, кого угрозами, кого силой. Мужья и отцы лишь фантазируют, что они сделали бы, дай им волю. Обесчестить женщину – значит обесчестить мужчину. Дать понять, что он бессилен и не в состоянии позаботиться о ней или своей семье. – Жан взглянул на Гуго и Ранульфа. – Это вопрос власти и контроля. Так собаки метят территорию, стараясь оросить забор как можно выше.

– Де Весси и Фицуолтер, – кивнул Гуго на мужчин, которые выехали за ворота со своими рыцарями и сержантами, – король не стал их задерживать.

– Возможно, Иоанн думает, что у него нет выбора. – Жан поскреб подбородок. – Что будет, если он прикажет им остаться? В ком из присутствующих он уверен?

Ранульф промолчал. Гуго скривился. Он ненавидел мутную придворную жизнь и не понимал, как ею могут наслаждаться другие, например его единоутробный брат… Хотя служба Длинного Меча Иоанну была подтверждением его королевской крови и возможностью покрасоваться в роскошных нарядах.

– Но своим отъездом они дают повод быть обвиненными в предательстве или как минимум в дезертирстве.

– По-видимому, они считают, что, оставшись, потеряют больше.

Гуго продолжал обдумывать безопасный ответ, когда его путь пересек кожаный мяч. За ним гнались два валлийских юноши и мальчик, который был с Ричардом. Стремясь отрешиться от происходящего, Гуго бросился за мячом и выхватил его из-под носа у игроков.

– А теперь попробуйте меня поймать! – крикнул он и пустился наутек.

Старшие мальчики замешкались, но малыш побежал за Гуго, пылая жаждой мести.

Жан Д’Эрли покачал головой, глядя, как Гуго веселится в компании валлийских заложников, но не выдержал и засмеялся.

– Так поступил бы милорд Маршал в молодые годы, – сказал он Ранульфу.

Ранульф потер бедро.

– Если бы я не потянул вчера ногу, то непременно присоединился бы к нему.

– Гуго хорошо себя держит, – одобрительно сказал Жан. – Милорд Маршал искал для своей дочери самого лучшего жениха, и я рад видеть, что он не ошибся в выборе.

– Непросто справиться с женой, которая твердо стоит на своем, – проницательно заметил Ранульф.

– Большинство мужчин на это не способны, – мученически улыбнулся Жан.

* * *

– Они убьют меня. Убьют хладнокровно и вероломно! – Сердито посмотрев на Длинного Меча, Иоанн швырнул письмо единокровному брату и капитанам наемников, собравшимся вокруг стола в его личных покоях. – Они вынашивают замысел убить меня в Уэльсе. Бросить одного и позволить валлийцам разрезать меня на кусочки. Они готовы объявить о моей смерти по всей стране. Людям даже сказали, в какой день объявлять! Сколько придворных в этом замешано? Кто хотел бы видеть меня мертвым? Неужели я никому не могу доверять? – Король погрозил сжатым кулаком.

Длинный Меч в потрясении глядел на документ, который был вещественным подтверждением ходивших слухов. В прошлом месяце, когда Вильгельм Шотландский обратился за помощью в подавлении мятежа, Иоанн отправил на север войско наемников. И теперь шотландский король, в благодарность и из инстинкта самосохранения, прислал это предупреждение, полученное по его личным каналам. Смерть Иоанна должна была свершиться и стать всеобщим достоянием, когда он достигнет Уэльса. Заговорщики замели следы слишком хорошо, их имена оставались неизвестны, но Роберт Фицуолтер и Юстас де Весси были названы.

– Вы не можете ехать в Уэльс, сир, только не сейчас, – произнес Филипп Марк, один из главных капитанов наемников Иоанна. – Вы должны подумать о собственной безопасности, а также о безопасности королевы и вашего сына.

Иоанн выпрямился, и Длинный Меч увидел, как в глазах единокровного брата вспыхнула ярость… и страх. Длинный Меч тоже боялся и был полон желания защитить этого человека, в жилах которого текла та же королевская кровь, что и у него.

– Я этого не допущу! – рявкнул Иоанн. – Они хотят меня сокрушить, но я вырву им печень и низвергну в пропасть! – Он огляделся по сторонам. – Кому я могу доверять, если в этом письме говорится, что никто не должен хранить верность отлученному королю и что нужно воспользоваться моментом и восстать против меня?

– У вас есть верные люди, сир, – заверил Филипп Марк безжалостным грубым голосом. – Все в этой комнате не мешкая выполнят ваши приказы.

– Потому что все вы – ничто без меня! – Иоанн сердито оглядел собравшихся мужчин.

Уильям Длинный Меч вздрогнул:

– Я могу поручиться за графа Норфолка, за Омаля, Пембрука и де Бурга.

– Я могу положиться на вашу преданность, брат, но можно ли положиться на ваше суждение? – недоверчиво фыркнул Иоанн. – Вы совершенно уверены, что они не плетут заговор против меня?

– Надеюсь, сир.

– Надеетесь, – оскалив зубы, передразнил Иоанн. – Зная вашу удачу в игре, помоги нам Господь! Пембрук может заявить, что его зад – это солнце, и люди поверят ему. А будь остальные достойны доверия, они были бы сейчас здесь, в этой комнате.

Король расхаживал взад и вперед, украшенный драгоценными камнями подол его мантии развевался.

– В таком случае вам точно нужно, чтобы Пембрук выступил на нашей стороне, – возразил Длинный Меч. – И его поддержка привлечет остальных.

Иоанн бросил на Длинного Меча испепеляющий взгляд:

– То есть они прислушаются к Маршалу, наплевав на меня? Вы это пытаетесь сказать?

– Вы сами сказали, что он может убедить всех, будто его зад – это солнце, – развел руками Длинный Меч.

– Он будет полезен, сир, – подтвердил Джерард Д’Ати. – Маршал доказал, что не пойдет против вас.

– Только потому, что у меня его сыновья и лучшие рыцари! – прорычал Иоанн, но его взгляд стал задумчивым, когда он всерьез принялся искать выход из положения. – Де Бреоте, скачите к королеве, сопроводите ее и моих сыновей в Корф и обеспечьте им безопасность. Я требую схватить де Весси и Фицуолтера. Я немедленно разгоню этот сброд, узнаю, насколько глубоко проникла гниль, и выдерну ее с корнем. – Поступь Иоанна стала тяжелее, как будто с каждым шагом он сокрушал своих врагов. – Что же касается валлийцев… – Ноздри короля раздулись, когда он оглядел собравшихся. – Поскольку я не могу отправиться в Уэльс и прижать принца Гвинедского к ногтю и поскольку моя смерть должна была свершиться на его земле, пусть он поплатится здесь и сейчас! Пусть вместо меня умрут валлийцы и заплатят долг крови. Пусть все увидят, что ждет тех, кто замышляет против короля Англии.

Наемники переглянулись. Длинный Меч взглянул на злобствующего Иоанна, в глазах которого все еще плескался страх. Лицо короля блестело от пота, а дыхание участилось.

– Повесьте заложников, – приказал Иоанн. – Всех до единого!

У Длинного Меча перехватило дыхание.

– Сир, их почти тридцать человек.

– Тогда чем раньше начнем, тем лучше. – Иоанн щелкнул пальцами Филиппу Марку. – Проследите за этим.

– Я отдам приказ. – Марк поклонился и направился к двери. Остальные последовали за ним.

– Но один из них совсем кроха… маленький мальчик! – в ужасе выдавил Длинный Меч.

Ноздри Иоанна раздулись.

– Мой сын тоже.

– Сир, молю вас передумать. Будьте милосердны!

– А со мной были бы милосердны в Уэльсе? – Глаза Иоанна засверкали. – Были бы милосердны с моими сыновьями после моей смерти? Повесьте их всех до единого, и пусть это послужит уроком.