Сабрина Джеффрис - Отвергнутый жених

Розалинде казалось, что сердце ее взорвется от любви к нему.

Он отошел от стола и приблизился к ней.

– Однажды вы обвинили меня в том, что я имею любовницу, с которой вы никогда не сможете соперничать. Что ж, любовь моя, я передаю свою любовницу. Вам. – Показывая на бумаги в ее руке, он добавил: – В последнем документе сказано, что я передаю «Найтон-Трейдинг» вам. Теперь вы ее владелица.

Розалинда ушам своим не верила. Она приняла его слова за шутку.

– Я отдаю вам единственное, что у меня есть ценного. Теперь оно ваше. Вы можете оставить меня управляющим, клерком, кем хотите. Можете уволить меня. Выбор за вами.

– О, любовь моя...

– Конечно, если вы решите выйти за меня, «Найтон-Трейдинг» снова будет принадлежать мне, как вашему мужу, но решающий голос в руководстве компании останется за вами. Таким образом, вам больше не придется беспокоиться, что компания для меня значит больше, чем вы. Если вы раздумали выходить за меня, мне вообще ничего не нужно. Без вас моя жизнь теряет всякий смысл. Я буду счастлив при мысли, что дал вам богатство и обеспечил счастливую жизнь.

– Счастливую жизнь? – Она смотрела на измученного мужчину, которого любила, который ради нее вывернул наизнанку всю свою душу. Теперь ее очередь. Розалинда подошла к камину и бросила документы на Суон-Парк в огонь. – Я вам уже говорила, что управление Суон-Парком не делает меня счастливой.

Когда документы поглотило пламя, на сердце у нее стало легко и радостно. Она бросила следом документы на «Найтон-Трейдинг».

– И я чертовски уверена, что управление торговой компанией даже в качестве вашего партнера не может сделать меня счастливой.

Брачное свидетельство Розалинда сложила и сунула за пояс юбки.

– А вот это я сохраню. Оно когда-нибудь понадобится нам для нашего сына, не так ли?

Розалинда взяла лицо Гриффа в ладони.

– Единственное, что может сделать меня счастливой, – ваше сердце.

Заключив Розалинду в объятия, он нежно и страстно поцеловал ее.

– У вас все это есть, – произнес Грифф. – Мое сердце, моя любовь. И мое богатство. Выходите за меня, и вы сможете делать что угодно – играть на сцене, управлять Суон-Парком или нежиться целый день в постели, а я буду кормить вас яблочными пирогами. Но никогда больше не покидайте меня, дорогая, – я дня не могу прожить без вас.

– Я тоже. – Она стала осыпать его лицо поцелуями. Радость бурлила в ней, унося все сомнения. Он любит ее так сильно, что готов пожертвовать всем ради ее счастья.

Она отстранилась, чтобы улыбнуться ему.

– Знаете, вам не понадобится делать все это. Увидев вас в театре, я поняла, что никогда больше не покину вас.

Он снова поцеловал ее, не в силах оторваться от ее губ, лаская языком ее рот. Когда наконец он отстранился от нее, Розалинда едва держалась на ногах, сгорая от страсти.

– Надеюсь, вы понимаете, дорогая, что будет означать брак со мной, – предупредил он. – Поскольку я полон решимости сохранить секрет вашего отца, на публике я должен делать вид, что я такой же, как раньше. Вы выйдете замуж за бастарда, прославившегося своей бессердечностью и жестокостью. Недостойного графской дочери в глазах света.

– Вас волнует, что подумает свет?

– Единственное, что меня волнует, – это быстрее жениться на вас.

– А меня – выйти за вас замуж. – Она улыбнулась. – Кроме того, мы оба хорошие актеры, так что можем справиться с любой ролью. До тех пор пока в частной жизни вы мой муж, мне все равно, кого еще вы изображаете на публике. Мы оба знаем правду. – Положив руку ему на грудь, Розалинда добавила: – Что же до бессердечия, я вызову на дуэль каждого, кто назовет вас так. Потому что теперь я знаю, что Дэниел был прав. До этого момента вы игнорировали свое сердце – но оно у вас есть. И всегда было, любовь моя.

– И оно принадлежит вам, – сказал он, сжав ее руку.

Грифф стоял, потягивая шампанское, в конце террасы Суон-Парка, наблюдая за женой, развлекающей гостей на званом вечере рассказами о своей карьере на сцене. Трехнедельной карьере, на маленькой роли. Розалинда, хоть и обладала актерским талантом, решила оставить сцену.

Очевидно, даже она понимала, что ее таланты лежат в другой сфере. В то короткое время, пока шел спектакль, она часто жаловалась Гриффу, как ее раздражает, что ей приказывают, и не раз спорила из-за этого с Кемблом.

Грифф улыбнулся. Его жену нельзя назвать покорной. Или ленивой. Она решила стать покровительницей театра. Кембл, должно быть, пляшет от радости при мысли, что все деньги Найтона леди Розалинда собирается тратить на театр «Ковент-Гарден», но он скоро поймет, что эти деньги достаются дорого – придется выносить своенравный язычок миледи.

Дэниел подошел, проследил за взглядом Гриффа и рассмеялся:

– Мечтаешь о ночи? Эта девчонка все еще заставляет тебя сохнуть по ней.

Даже Дэниел сегодня не мог испортить ему настроение.

– Наслаждайся собой за мой счет, пока можешь, друг мой, потому что однажды я увижу, как ты сохнешь по женщине. Кем бы ни оказалась эта бедняжка, дай Бог, чтобы она заставила тебя пройти через все круги ада, прежде чем примет твое предложение. Это даст мне шанс отплатить тебе за все твои колкости.

– Тебе придется ждать целую вечность.

Грифф подозрительно покосился на него:

– Разве ты не говорил, когда мы дрались в кабинете, что когда-нибудь женишься?

– Когда-нибудь. Мужчине нужна женщина, чтобы заботиться о нем, когда он устанет от шлюх. Но подходящую женщину нелегко найти, особенно если учесть мое происхождение.

– А как насчет двух сестер Розалинды? Насколько я помню, ты говорил, что они прекрасные женщины. И им обеим ты нравишься.

Дэниел фыркнул.

– Леди Джульет я нравлюсь, лишь когда не имею амурных намерений. Мои габариты пугают бедняжку. Что же до леди Хелены...

Дэниел посмотрел в противоположный конец комнаты, где леди Хелена стояла вдали от других, беседуя с матерью Гриффа. На мгновение взгляд его вспыхнул, а лицо приняло смиренное выражение.

– Эта женщина мало думала обо мне, когда я изображал тебя, но теперь она знает, что я ненамного лучше своего папа´ши-разбойника, поэтому было бы глупо с ее стороны всерьез принимать мои ухаживания. – Он расхохотался и залпом выпил бокал шампанского. – Да и какой мужчина в здравом уме захочет взять в жены такую мегеру?

Грифф подозрительно прищурился и перевел взгляд с Дэниела на леди Хелену как раз в тот момент, когда она украдкой посмотрела на Дэниела, залилась краской и отвела глаза. Дэниел же пристально посмотрел на нее, словно бросая ей вызов. Губы Гриффа тронула улыбка. Возможно, у него появится шанс позлорадствовать раньше, чем думает Дэниел.

Грифф отдал пустой бокал проходившему мимо лакею.

– Леди Хелена и моя мать, кажется, подружились. Значит, ее визит сюда пройдет хорошо. Суонли пригласил ее погостить, пока мы с Розалиндой будем проводить медовый месяц на континенте. Мама не приезжала сюда много лет, а у нее в Стратфорде живут родственники.

– Тебя не беспокоит, что она здесь? С ним? – спросил Дэниел, кивнув на графа, сидевшего в кресле, которое Дэниел принес вниз.

Грифф посмотрел на старика, но непочувствовал той ярости, которая раньше буквально сжигала его.

– Вообще-то нет. Пора оставить прошлое позади. Всем нам. – Он с улыбкой перевел взгляд на жену, выглядевшую особенно привлекательно в ярко-голубом свадебном платье. – Будущее интересует меня гораздо больше, чем настоящее.

Толпа вокруг Розалинды рассеялась, привлеченная соблазнами банкета, устроенного под тентами на лужайке. Словно почувствовав его взгляд, она обернулась, и ее лицо осветилось любовью.

Подойдя к нему, Розалинда взяла его под руку и лукаво посмотрела на него:

– Надеюсь, вы тут не замышляли новые планы для «Найтон-Трейдинг». Я понимаю, что Дэниел займет ваше место на время нашего отсутствия, но категорически возражаю, чтобы мой муж обсуждал дела в день нашей свадьбы.

– Я бы не осмелился, – с усмешкой возразил Грифф. – Зная вас, я уверен, что ваш ужасный меч припрятан где-нибудь за кустом и ждет меня. – Он понизил голос, но не настолько, чтобы Дэниел не мог слышать. – Так же, как мой ждет вас в этих ножнах.

Она покраснела.

Дэниел закатил глаза:

– Третий – лишний. – Он посмотрел в сторону накрытых столов. – Вон там баранья ножка взывает, чтобы ее съели, и я не хочу заставлять ее ждать.

Когда гигант отошел в сторону тентов, Розалинда с силой сжала руку Гриффа.

– Клянусь, вы бесстыдник – говорить такие вещи при Дэниеле! Вы ужасно смутили беднягу!

– Смутил? Не говорите чепухи. – Он окинул взглядом ее великолепную соблазнительную фигуру. – Я думал, вам нравятся мои шалости. Вы же не захотите, чтобы я изменился лишь потому, что женился на вас, не так ли?

– Конечно, нет!

Когда он от души расхохотался, она снова покраснела, но придвинулась немного ближе. Он накрыл своей рукой ее руку и стал большим пальцем гладить ее запястье в перчатке. Он улыбался и кивал гостям, но его внимание было сосредоточено на его очаровательной жене, которую он обожал, которая всегда была в его сердце.

Той, которую он безумно желал. Пока она играла на сцене и шли приготовления к свадьбе, они несколько недель не занимались любовью, поэтому он с нетерпением ждал брачной ночи, как любой жених.

Он искоса взглянул на нее:

– Вам не нужно беспокоиться, дорогая. Я все еще негодяй в некотором смысле и с нетерпением жду эту ночь. – Он поддразнил ее, понизив голос: – Помните, как мы занимались любовью в кабинете вашего отца несколько недель назад? Я хочу повторить эти варианты.

Она украдкой оглянулась, но поблизости никого не было.

– В самом деле?

– Несомненно. Эти и несколько других. «Леди, можно я лягу вам на колени?»

– Боже, Грифф Найтон, – тихо укорила она его с насмешкой в голосе, – вам должно быть стыдно цитировать сомнительные куски из Шекспира! Вы вообще не соблюдаете приличий?

– Только с вами, любовь моя. – Он сжал ее руку. – Как я уже вам говорил, бастарды не признают приличий. Тем более когда мы будем в постели.

Она рассмеялась:

– Тогда возблагодарим Господа за то, что существуют бастарды!