– Я узнал с их слов твой авто. Потом все сопоставил с тем, что узнали остальные.

Дэйв же, после его слов, садится передо мной. Парень ласково накрыл мои руки своими, обняв меня своим участливым и полным поддержки взглядом.

– Алекс, мы с тобой. Но мы не сможем помочь, если ты будешь и дальше молчать. Расскажи, что происходит.

Я чувствовала, как мои глаза снова слезятся. Дэйв был словно старший брат, пытавшийся защитить свою младшую сестру –  меня.

И я осмеливаюсь начать говорить только с ним.

– Я не могу, Дэйв. Если я расскажу … всем будет плохо. А последствия … вы меня не простите. Я себе не прощу.

Выдавила я, снова всхлипнув.

Дэйв заставляет всех заткнуться, когда все начинаю задавать вопросы, впав в эмоциональную истерику из–за беспокойства. Он сейчас здесь единственный, кто еще как–то совладал с собой. Все остальные воспринимали все очень болезненно.

– От чего ты нас защищаешь, Алекс?

Сквозь слезы я видела, как все переглянулись, и Кэм, отчаянно взъерошив свои волосы, возвращается ко мне. Он садится передо мной, как и Дэйв.

 – Алекс, ты не можешь больше всех защищать. Ты не сможешь сделать этого одна. – Он смотрел на меня внимательно, стараясь достучаться до меня, не крича. – Ты должна рассказать нам все. Мы друзья, Алекс. А друзья не кидают друг друга.

 Я обвела взглядом остальных и поняла, что, наверно, пришло время все рассказать. У меня нет выхода. А выставив их сейчас на улицу, я только усугублю ситуацию. Теперь они все равно вмешаются и все испортят.

Теперь неправильно держать их в стороне.

Видимо, я молчала очень долго, потому что со мной снова заговорил Дэйв.

– Алекс, тебе лучше рассказать все сейчас. Либо мы сами все узнаем и все испортим. Понимаешь?

Я закрыла глаза и набрала в грудь больше воздуха.

– Блэйк вернулся. И он сел на наркотики. – Просто прошептала я.

– Продолжай. – Подбодрил меня Дэйв, пока Кэм своим отчаянным взглядом выжигал во мне дыру.

Так как никто не спрашивает, кто он такой, я понимаю, что Хлоя просветила ребят о том, как мы с ним расстались. И из–за чего.

Парни ждут продолжения, а я перевожу взгляд на невинную Хлою, потом снова на Дэйва. Живший во мне все это время ужас теперь снова скрутил меня. Я медленно достаю свои руки из–под рук парней и обхватываю ими саму себя. Все наблюдают за мной с болью во взгляде.

– Алекс….

Но вместо Кэма я снова смотрю на мрачного Дэйва.

 – Если я все расскажу, то не смогу тебя больше защищать от всего этого Хлою, Дэйв. Не смогу. Ее тоже втянут. Как и всех вас.

Я почти шепчу, потому что мне все еще страшно.

Брук теперь уже смело обнимает меня, не дав мне начать раскачиваться из стороны в сторону.

Переглянувшись с Кэмом, Дэйв теперь наклоняется ко мне ближе, вперив в меня полный обещания и уверенности взгляд карих глаз.

– Я защищу ее, Алекс. Но мне нужно знать, от чего ты защищаешь мою сестру.

Снова закрываю  глаза.

Как им все объяснить?

– Отец Блэйка снова женился.

Дэйв хмурится, не понимая, при чем здесь это.

– На сестре Лиама.

Брук сразу перехватывает мой взгляд.

– Это Блэйк тебе рассказал?

Качаю головой.

– Лиам.

До Мартина все доходит первым.

– Стой, ты же не хочешь сказать, что они оба теперь портят тебе жизнь?!

Я сдавленно киваю.

Кэм грубо матерится и снова поднимается на ноги, чтобы начать мерить своими широкими шагами комнату.

А после следующего вопроса Дэйва, меня наконец–то прорывает. Слишком долго я все это держала в себе. И моя истерика выходит надрывнум и безудержным словесным потоком: я начинаю рассказывать про то, как появился Лиам, видя растущий в глазах Дэйва гнев и панику в глазах Хлои. Я рассказала про его уговор, угрозы, объясняя свое поведение. Я слышала, как Кэм от злости ударил кулаком по стене, отчего Нэйту пришлось потом промывать руку и ему.

– Если бы я не стала от вас отдаляться, они могли бы придумать что–то хуже, вы что не понимаете?!  Это было самое простое!

Я рассказываю про угрозу Лиама относительно наркотиков и последующего исключения из школы. Рассказываю про тот момент на физкультуре, когда Хлое почти подбросили наркотики. Признаюсь, что испугалась.

– Сукин сын знал, как заставить ее слушаться.

Комментирует Кэм, когда ловит тревожный взгляд Дэйва.

– Они поставили ее в безвыходную ситуацию. Признай это.

Парни не сразу возвращают ко мне свой взгляд. Теперь все понимают, почему я так себя вела и почему такие решения принимала. Когда картинка в их голове сложилась в один собранный пазл, все поняли, почему я не просила у них помощи.

Я рассказывала все: про встречи с Блэйком, про его угрозы, про мои поездки в Санта–Монику, про наркотики, про угрозы Блэйка относительно близнецов.

– Ублюдок.

Прошипел Мартин, а я снова закрыла лицо руками.

– Он же нашел их. Не поленился приехать. Значит, его угроза была не пустой. Он же на наркотиках. Мало ли до чего он еще дойдет.

Дэйв крепко сжимает мое бедро, вторя мне, что он их не тронет.

– Неудивительно, что она молчала. Они перешли грань с близнецами. Здесь любой промолчал бы.

Слышу шепот Нейта и Кэма, но обращаю свое внимание снова на Дэйва.

Я рассказывала не прерываясь, только крепче сжимая себя, чтобы боль внутри была меньше. Начинаю в какой–то момент раскачиваться, как больная. Но я все истошно продолжаю говорить, всячески стараясь им объяснить свое поведение. Отчаянно теперь объясняю встревоженной Брук, что произошло с Блэйком. Она знала его с детства, и ей тоже было больно слышать, в кого он превратился. Виновато шепчу, что не смогла его вытащить из этой дыры, что мы обе с ней потеряли его.

– Тише, Алекс, мы понимаем ….

Слова Брук нисколько не усмиряют меня. И все понимают, что самым болезненным оказался вопрос про близнецов и наркотики.

Но все они и умеют читать между строк, поэтому быстро задают мне вопросы, на которые я не хотела отвечать, но мой речевой аппарат слишком уж лихо выдавал им ответы. Про то, что Блэйк обещал натравить на Хлою своих парней, про то, что мне не раз досталось за непослушание. Рассказываю все благодаря грамотной и тонкой «психологической работе» Дэйва и про то, что произошло сегодня на вечеринке.

Осторожный вопрос Брук о том тронул ли меня кто–то так, чтобы это считалось изнасилованием, я только возмущенно шиплю на нее, вторя, что мне досталось от парней только кулаками. Снова объясняю, что постоять за себя в состоянии и рассказываю, как сегодня отдубасила двух парней, у которых, может, и были такие мысли. Все спокойно выдыхают, поняв, что самое страшное меня не коснулось.

Мой голос понижается до шепота, когда я рассказываю про то, что меня хотели заставить участвовать в какой–то сделке с наркотиками. Либо нужно было выплатить Блэйку деньги, которых у меня не было.

Один неуместный вопрос от Нейта, и вот, я уже надрывно отчитываю ему весь кодекс и все законодательство про наркотики с указанием своих слов на статьи. Напряженный Кэм сразу оказывается рядом, чтобы заставить меня вернуться к другой части разговора. Все поняли, что я слишком остро изучала вопрос о наркотиках, оставшись в одиночестве.

А я начинаю объяснять ему, что обещал сделать с ним Блэйк. Вторю ему, что не хотела, чтобы из–за моих проблем его вышвырнули из команды. Мол, это мои проблемы. Не его и не остальных. Кэм просто мрачно слушает меня дальше.

Ему было плевать на себя.

Но не плевать на меня.

И это … трогало.

– Это ужасно, во что ее хотели втянуть. – Нейт негромко обратился к Дэйву, когда отошел от меня. – Ты же понимаешь, ее усадили бы за соучастие. Странно, что Алекс вообще еще не слегла в больницу с нервным срывом от всего этого дерьма.

Дэйв не мог больше сдерживать себя после сотого упоминания о Лиаме и его планах на счет него и остальных, поэтому теперь он начал нарезать круги по комнате, громко ругаясь. Хлоя поднялась следом и пыталась успокоить брата,  но тот смог нормально выдохнуть, лишь когда крепко прижал ее к себе.

Я считаю правильным рассказать и про то, что Лиам был со мной почти человечным. Что он не собирался трогать близнецов и, что вообще, пару раз прикрыл меня перед Блэйком.

Кэм заменял теперь «психолога» Дэйва, ведя со мной беседу и задавая мне вопросы, на которые хотел слышать ответ. Брук все это время держала меня за руку, за что я была ей благодарна.

– Теперь я не знаю что делать, – закончила я.– Вы все испортили своим появлением. Теперь я всех подвела. Теперь все станет еще хуже ….

Все ребята опустились возле меня, когда Брук заключила меня в свои объятия, объясняя мне, твердым тоном, что это не так. Я снова не сдержалась и расплакалась.

Вот она любовь, поддержка и желание помочь. Вот, та каменная опора, дающая силы жить дальше.

В какой–то момент все утешительные речи прерывает Мартин.

– Слушайте, вы же понимаете, что она на грани, и вы сами видели пачку пустого успокоительного. Ее нужно уложить в кровать и дать ей отоспаться.

Все соглашаются с ним.

– Алекс, тебе нужно отдохнуть. Завтра мы решим, что делать. Мы будем рядом и больше не оставим тебя.

Я слишком крепко вцепляюсь в запястье подруги.

– Не могу спать, Брук … не могу …

Кэм, поднявшись, просто выходит из комнаты, видно не в силах совладать со своими эмоциями. Дэйв кивает Нейту, чтобы тот шел за ним.

– Эй, я буду рядом, обещаю. – Брук уверенным взглядом заглядывает мне в лицо. – Слышишь, Алекс, мы все будем рядом. Теперь все будет по–другому.

Дэйв тоже тянет ко мне руки, ласково посмотрев мне в глаза.

– Это не твоя вина, Алекс. Во всем этом нет твоей вины, и не будет. Потому что ты прикрываешь наши грехи, а не свои. Это из–за нас тебе пришлось влезть в это дерьмо, тебя используют из–за нас. Не будь нашей вражды с Лиамом, Блэйк бы и не узнала про тебя. А если бы узнал, что все сложилось бы иначе, мы бы были рядом с тобой в этот момент. Поэтому, если кто и виноват во всем этом, то это мы. И это нам просить у тебя прощения за все это дерьмо.

Чувство вины неизбежно переходит от одного к другому, затопляя каждого до предела. И что самое грустное, оно не становится меньше, даже от того, что ты делишь его на всех. Оно просто есть. И слишком горчит.

Девочки во главе с Мартином и Дэйвом подняли меня наверх. Хлоя и Брук, которые сегодня всячески поддерживали друг друга и не спорили, уложили меня на кровать и укрыли, после чего оба легли рядом, обняв меня с разных сторон.

Крепко.

И после этого я отключаюсь.


Проснулась я спустя пять часов  от того, что мне было очень жарко. Открыв глаза, понимаю, что это из–за Хлои и Брук, которые прижимались ко мне и крепко меня обнимали. Даже сквозь сон.

Я сразу пугливо зажмурилась.

Неужели все это было вчера?

Правильно ли я поступила, рассказав им все?

Не то, чтобы я сделала это специально, потому что моя истерика вчера не спрашивала моего разрешения открыть рот, а просто сама сделала это.

Но не станет ли теперь все еще хуже?

С другой стороны, я чувствовала, как эта дыра внутри меня постепенно затягивается. Сегодня первый день, когда меня с утра не потрясывает от мысли, что начался новый день.

Я почти …. спокойна.

Аккуратно перелезаю через Брук и тихо выхожу из комнаты. В ванной смотрю на себя долгие пару минут, прежде чем залезть в душ.

Вся блеклая, отекшая. На скуле все–таки вылез небольшой синяк, губа распухла, бровь немного затянулась, но выглядела все так же отвратно. Всю эту картину дополняли спутавшиеся волосы.

Я, больше не в силах смотреть на это зрелище, захожу в душ, где теплые струи воды наконец–то согрели меня и освежили. Стою под струями воды долго, пока кожа не порозовеет и не насытится влагой.

Даже с таким боевым раскрасом я не выглядела, как урод, но учитывая, что в доме мои друзья, я не стала лишний раз вызывать у них жалость своим внешним видом. Поэтому мокрые волосы оставляю сушиться естественным путём, а синяк замазываю тональником.

На ноги надеваю голубые джинсы, чтобы мои разбитые колени были прикрыты, а сверху надеваю уютную и немного растянутую серую кофту. Она была уже довольно старенькая, с широким воротом, поэтому оголяла одно плечо, но, тем не менее, это была одна из самых приятных к телу вещей в моем гардеробе.

Спустившись вниз, осторожно подхожу к гостиной, чтобы увидеть спящих на диване парней. Беднягам было даже нечем укрыться, а спали они под работающим кондиционером. Мне, конечно, было не холодно, но во сне мы по другому ощущаем температуру воздуха. Об этом говорили и прижатые друг к другу тела парней.