Екатерина Казанцева - Отыграть Саму Себя

Поднимаюсь за большим одеялом и, когда спускаюсь с ним, накрываю парней. Только вот Кэм, сразу почувствовав тепло, дергает его на себя, оставляя мерзнуть спящего Дэйва. Не в силах скрыть улыбку,  ухожу и возвращаюсь к ним в комнату еще с одним одеялом. Облокотившись о косяк двери, какое–то время просто смотрю на них. Вот, они здесь, со мной. Никуда не ушли и не оставили меня.

Но улыбка сползает с лица, когда я вспоминаю угрозы Блэйка относительно Кэма. Несмотря на вчерашнее, я все еще в «игре».

Поэтому прикрываю за собой дверь и иду на кухню, где сразу вижу бутылку открытого папиного виски и пустые бокалы рядом. Очевидно, что у ребят была тяжелая ночь, и все они легли только под утро.

Вижу кучу бумаг с записями моего рассказа, имена Блэйка и Лиама, которые переплетаются между собой, все их угрозы. Парни весь мой рассказ разложили схематически, чтобы не запутаться в деталях.

Убираю виски и бокалы, представляя какого им пришлось, и как нам теперь вообще быть. Нахожу в шкафу печенье, конфеты, шоколадную пасту, все это выставляю на стол в качестве завтрака, сама принимаюсь печь блины.

Хоть едой то, но я должна отблагодарить их.

Но я все–таки очень нервничала, потому что не знала, как они поведут себя со мной сегодня, да и мне, собственно, как вести себя?

Я разговаривала с отцом по телефону, когда  на кухню зашла заспанная Хлоя.

– Да папа, у меня все в порядке. Конечно.  – Бессовестно вру отцу, которому про меня сегодня приснился плохой сон. Вот, перепуганный отец и позвонил проверить свою дочь, которая так ловко врала ему в трубку. –  Пап если бы что–то случилось, я бы, конечно, тебе сообщила.

В общем, уверовав отца, что я в порядке, не прогуливаю школу, хорошо питаюсь и закрываю на ночь двери,  мы попрощались. Родители должны были вернуться еще где–то через неделю.

Хлоя только качает головой, когда наши взгляды встречаются. Еще бы, она, как никто другой, теперь знала, что я ни черта не в порядке и дома творится черти что.

Но отцу, я считаю, об этом не обязательно знать.

– Доброе утро.

Хлоя, не отвечая мне, просто подходит и крепко меня обнимает.

– Я так скучала, Алекс!

Тоже обнимаю подругу, чувствуя, как сильно мне этого не хватало. Жизнь перестала быть черной, когда я увидела своих друзей. Когда они снова были в моей жизни.

– Я тоже, Хлоя, я тоже.

За этим занятием нас застал проснувшийся Нэйт и, не долго думая, подошел к нам и присоединился к нашим объятиям.

– Как я скучал по обнимашкам.

Я улыбнулась. Брутальный Нейт иногда снимал себя этот образ и давал нам увидеть его ребенком. Который все еще жил внутри этого здорового и саркастичного парня.

Смахнув слезы Хлои и позволив Нейту потрепать себя по голове, а затем выслушать от него пару утешительных слов, я отправляю их в ванную, чтобы потом усадить завтракать.

Нейт сразу тянется к шоколадной пасте, Хлоя – к печенью, но все замирают, когда на кухню заходит Кэм.

Уже умывшийся и почти бодрый, он занял своей энергетикой в этот момент почти все пространство. Взъерошенные темные волосы торчали в разные стороны, спадая на лоб, серые глаза ярко блестели, снова сканируя меня на наличие повреждений.

Я сразу занервничала, так как его реакции боялась больше всего. В отличие от Кэма, который смотрел прямо мне в глаза, я свой сразу отвела в сторону, и  вымученно прохрипев ему: «проходи», подошла к раковине, сделав вид, что мне нужно срочно помыть абсолютно чистую кружку, которую я держала в своих руках.

Дерьмо.

– Ну, пойду разбужу Брук. Она не любит завтракать последней.

Что?

Нейт поднялся и Хлоя поднялась вслед за ним.

– О, а я разбужу Дэйва!

Я с ужасом смотрела, как они уходят, решив оставить нас наедине. Кэм даже не смотрит на них, поэтому случайно переведя на парня взгляд, чтобы он прожег меня своим, пугливо возвращаю свой к полу.

Черт.

Вот это, я называю, подстава.

Я даже не придумала, что ему говорить после всего этого.

Не глядя на парня, машу ему рукой в сторону стола, призывая его сесть завтракать. Сама отвернулась обратно к раковине, чтобы выдохнуть и взять из шкафа еще несколько тарелок и кружек.

Увы.

Кэм редко, когда меня слушал.

Так как мое тело сейчас слишком остро ощущает его присутствие, конечно, я чувствую, что он двигается в противоположную сторону от стола.

Кэм идет прямо ко мне.

И когда он встает позади, я не справляюсь с нервами, из–за чего моя кружка сразу вылетает из рук обратно в раковину.

Кэм только вздыхает.

Парень протягивает свою руку, чтобы взять эту кружку и дает ее мне. Я беру. Мы так и замерли, держась за одну кружку в наших руках. Спустя долгую и напряжённую минуту, Кэм все же тяжело выдохнул и, взяв из моих рук эту кружку, убирает ее в сторону, чтобы после этого притянуть меня к себе. Парень прижимает меня к своей груди, зарывшись в мои, еще не до конца высушенные, волосы.

– Никогда больше так не делай.

Кэм говорит тихо и слишком печально. Я тяну свои руки, чтобы положить их поверх его руки, обнявшей меня за талию, но вместо этого парень просто поворачивает меня к себе лицом.

– Кэм, прости. – Только и удалось вымолвить мне.

Парень лишь внимательно посмотрел на меня, протянув руку к моему лицу, чтобы очень нежно коснуться подушечками пальцев моей здоровой стороны лица.

– Пообещай мне, что больше так со мной не поступишь. Обещай мне, Алекс. – Отчаянно настаивал он.

– Если я думал, что самый худший день был, когда ты отшила меня, то я ошибался. Самый тяжелый день был вчера, когда я увидел тебя такой, и услышал, что тебе пришлось пережить. Одной.

– Кэм …

Парень только качает головой и теперь берет мой подбородок, чтобы поднять мое лицо.

– Обещай мне, что больше ничего от меня не будешь скрывать!

Я вижу надрыв в его взгляде и понимаю, что для него это важно. Действительно, важно. Поэтому нахожу в себе силы кивнуть.

– Обещаю, Кэм.

Парень сразу провел рукой вдоль пострадавшей части лица, и я заметила, как заходили его желваки. Глаза парня стали гореть яростным серым огнем.

– Я порядке, правда.

Кэм не верит, но услышав, что я пытаюсь его успокоить, смягчается. Он наклоняет свое лицо, и мы замираем, когда его нос нежно касается моего. Я снова яро ощущаю то напряжение, которое всегда между нами искрило. Меня тянуло к парню словно тяжелым канатом. Кэм дышит так же тяжело, как и я, но он не делает попытки свести все к поцелую. Он словно растягивает удовольствие и, кажется, просто старается прийти в чувство, ощущая меня так близко к себе.

Со мной происходит тоже самое.

Но я уже устала говорить про свою «дружбу» с удачей.

– Ох, черт! Я, наверно, не вовремя.  – Заглянувшая на кухню Брук, увидев нас в недвусмысленном положении, сразу разворачивается в сторону коридора. И врезается в грудь Нейта.

Мы с Кэмом в унисон улыбнулись, глядя на непутевых друзей, которые уже начали выяснять отношения.

– Вы как раз во время, проходите. – Пригласила их за стол я, смущенно отодвинувшись от Кэма.

Спустя пятнадцать минут мы сидели за столом уже в полном составе. За место рядом со мной пришлось даже подраться Брук и Кэму. Хлоя, сидевшая рядом со мной с другой стороны, под всеобщий хохот, закатила глаза и пересела к Мартину.

Брук и Кэм сразу удовлетворенно сели возле меня.

– После завтрака обсудим наш дальнейший план действий. – Повернулась ко мне Брук, когда я стала закрывать лицо руками, снова попав под прицел их сочувствия.

Я только киваю.

Уже не веря в то, что мы сможем разрулить эту паршивую ситуацию.

Когда меня посвятили в «план», я, мягко говоря, была не в восторге.  Мне везде чувствовался подвох, и Брук, практически, пришлось меня уговаривать.

Я была согласна, что избавиться от Блэйка можно только через его отца. Блэйк его истошно боялся, что было нам на руку. Брук тоже хорошо знала властного отца Блэйка, требующего, чтобы его сын полностью ему соответствовал. Да, он знал, что Блэйк играет в «черные игры», но, может, узнав в какие именно, найдет способ воздействовать на сына? Например, сдать его в центр реабилитации наркозависимых.

И если Блэйк не хочет брать денег у отца, пусть тот всунет ему их насильно. Поможет парню вернуть все долги, не насобирав новые.

Парни взяли меня в оборот и сказали, чтобы я писала Блэйку смс с просьбой встретиться. Вызволив его в то самое придорожное кафе, таким образом, выманив его из дома, мы в это время будем разговаривать с его отцом. Было решено, что со мной в Санта–Монику поедут Брук, Нейт и Кэм. Под их пристальным вниманием, я написала сообщение Блэйку, и мы все вместе стали судорожно ждать ответа.

Все выдохнули с облегчением, когда пришел его ответ «Хорошо. В 4 часа там», но напряглись, когда он прислал следующее «Тебе придется найти объяснение, куда ты пропала вчера вечером, и тебе желательно придумать очень правдоподобное объяснение. Я тобой недоволен».

Дерьмо.

Я снова занервничала, а Кэм сейчас словесно убивал парня. Дэйву снова пришлось вмешаться, чтобы усмирить его.

Про Лиама у всех разговор был короткий.

– Не волнуйся, Алекс. Уж это мы решим.

Когда я в сотый раз уже истерично ору «Как?!», Нейт объясняет, что его отец офицер местной полиции.

– Так что я просто поговорю об этом с отцом, и мы заедем с ним пообщаться к Лиаму домой.

Парень хитро поднимает брови, видно, предвкушая драку.

Дэйв подтверждает слова парня.

– Его отец подскажет нам, как с ним разобраться, раз сюда вмешались наркотики. Просто нам нужно время, чтобы все объяснить ему и обсудить варианты.

В конце концов, мне не дают вмешаться, и отправляют на встречу. Я еду в одной машине с Кэмом, который беспрекословно отправил Нейта и Брук ехать на машине Паркера прямо за нами. Хотя мы могли все вместиться и в одну машину Кэма.

Первые полчаса мы с Кэмом ехали почти молча. Я мучилась от того, как пройдет разговор с отцом Блэйка, а Кэм, видно, просто жаждал уничтожить Блэйка и придушить собственными руками. Но в машине играло какое–то местное радио, и я, вслушиваясь в слова, чтобы отвлечься, постепенно расслабилась.  Кэм тоже.

Вскоре Кэм завел непринужденный разговор далекий от происходящего. Я поддержала.

Мы подъехали к дому Блэйка, даже не опоздав.

Брук крепко сжимала мою руку, пока парни стояли позади нас.

– Алекс? Брук?

Нам сразу открыл отец Блэйка и удивленно пропустил нас всех в дом.

Следующие два  часа мы провели, беседуя с его отцом о том, что происходит с его сыном. Мистер Росс сначала не верил нам, но сдался, когда дослушал до конца. Он знал, что у Блэйка были проблемы с наркотиками, но он не думал,  что его сын начнет и употреблять их.

Мистер Росс в гневе был страшен. И он предстал перед нами во всей красе, когда услышал, во что меня втянул его сын.

– А я–то думал, он взялся за ум! Так обрадовался, когда он сказал, что вы с ним снова вместе! Старый идиот!

Когда он  просто обессилено сел на диван, нас с Брук попросили выйти, а парни остались с ним и что–то обсуждали еще час. Поэтому, когда они вышли из кабинета, я уже, практически, теряла сознание от беспокойства, потому что уже с минуты на минуту мог вернуться Блэйк.

– Алексис, я обещаю, что мой сын больше не побеспокоит тебя. Я искренне сожалею и прошу у тебя прощение за него.

Мистер Росс по–отцовски меня обнимает, но я вижу, как ему стыдно за сына.

– Блэйк просто в долгах. Поэтому не может все бросить. Не хочет зависть от  вас.

Мистер Росс вздыхает, а Кэм жестко сводит челюсти, считая, что не правильно оправдывать Блэйка после всего, что он мне сделал.

Но на этом нас всех прервал звонок в дверь.

– Можно я открою? – Процедил Кэм, и, получив согласие от отца парня, открыл опешившему Блэйку дверь.

После чего сразу заехал ему по лицу.

– Какого хрена? – заорал тот.

Нейт теперь держал Кэма, потому что тот явно предпочитал ударить его еще раз. И еще раз.

Мистер Росс встал между ними не сразу, считая, что поведение Кэма заслуженно.

В конце концов, Блэйк получил еще один удар от Кэма, когда увидев меня, процедил в мой адрес «Сука». Его отец, схватив сына за шиворот, сразу поволок парня в дом, и, пока тот не понимал, что происходит, обшарил карманы сына и вытащил два пакета с белым содержимым.

Блэйк побледнел, а Мистер Росс с яростным выражением лица  втащил его  в  свой кабинет, сказав нам подождать. Из кабинета был слышен мат, ругательства, крики, звук чего – то разбившегося. Я просто закрываю лицо руками, позволяя Кэму обнять меня.