— Осторожней на дороге.

— Обязательно. Пока, Энди.

— Пока.

Я захлопнула дверцу автомобиля и поспешила к дому, радуясь, что этот день, наконец, закончился. Я жаждала смыть с себя всю память об этой вечеринке. Напоследок оглянувшись через плечо на габаритные огни машины Холли, движущиеся в конце улицы, я открыла дверь и вошла в дом.

Часть 3

Я свалилась лицом вниз на диван, истощенная тренировкой. Сил не было даже на то, чтобы принять душ и переодеться. Жесткая ткань тобок[11] натирала кожу и не пропускала прохладный воздух комнаты. Наконец, я встала и плотнее затянула концы ти вокруг талии. Каждый раз, глядя на три желтые полоски, представляющие каждую степень моего черного пояса, я испытывала трепет. Одиннадцать лет я работала над этим и ужасно собой гордилась.

Тяжело вздохнув от усталости, я направилась к лестнице.

Дин-дон.

— Милая, открой, пожалуйста. На этот хэллоуин у нас просто наплыв, — крикнула мама с кухни, где она мыла тарелки.

Разочарованно зарычав, я направилась к двери, рядом с которой на маленьком столике стояла корзинка со сладостями. Взяв корзинку, я открыла дверь, которую закрыла только пять минут назад. Моя улыбка была искренней, мне всегда нравились полные энтузиазма дети в дурацких костюмах. Даже интересно было, кого будет больше в этом году; наверное, покемонов — я слышала, они снова в моде.

Дверь распахнулась, впустив в дом холодный и влажный воздух. На крыльце стояли четыре улыбающихся M amp;M’s и смотрели на меня.

— Сладости или гадости! — хором завопили они.

Я хихикнула. Затем, заметив знакомые синие глаза, подняла бровь.

— Ты не старовата для этого, Холли?

Захихикав, конфеты поднялись с колен на ноги и протянули открытые пакеты для сладостей.

— И какие будут гадости? — я разглядывала трех других M amp;M’s, пытаясь вычислить, кто скрывается под гримом. Темная кожа Мэган, хоть и раскрашенная в оранжевый цвет в соответствии с костюмом, выдала ее. Так что, видимо, красным была Келли, а зеленым — Хизер. Я снова посмотрела на синий M amp;M’s и, усмехнувшись, покачала головой.

Мэган с усмешкой посмотрела на меня.

— А ты кто? Юная каратистка?

M amp;M’s рассмеялись.

Я закатила глаза.

— Так мы получим что-нибудь? — Холли кивнула на корзинку в моей руке.

Решив играть по правилам, я вытащила горсть мини-сникерсов и посмотрела на Хизер, изобразив очень милое, но чрезвычайно снисходительное выражение лица.

— Ладно, но каждый получит только по одной, договорились? И пусть ваши мамы обследуют каждую конфетку, чтобы убедиться, что они не отравлены, — и я опустила конфеты каждой в пакет, с удивлением обнаружив, что они насобирали уже немало сладостей.

Каждый из M amp;M’s поблагодарил меня за угощение, и затем они развернулись и отправились дальше по улице. Я смотрела им вслед и не могла сдержать улыбку. У калитки синий M amp;M’s повернулся и помахал мне рукой, прежде чем исчезнуть из круга света.


Я застонала от удовольствия, когда моя голова коснулась подушки, такой мягкой и особенно замечательной после долгого дня спарринга. Целый день я пыталась довести студентов, которые претендовали на следующий пояс, до пика их формы. Мои бои за четвертую степень будут в январе, и я довольно сильно волновалась.

Не прошло и минуты, как я провалилась в сон.

Дзинь… Дзинь… Дзинь…

— О, нет, не может быть, черт! — я распахнула глаза, внезапно вспомнив, что мама работает в ночную смену, и взмолилась, чтобы все было в порядке. — Да? — голос был сиплым со сна.

— При-и-и-и-иве-ет! — я вздрогнула от слишком громкого голоса и посмотрела на трубку в руке так, будто это была змея.

— Кто это?

— Звездное дитя, конечно, — слова были произнесены нечленораздельно. Человек на той стороне провода явно испытывал трудности с тем, чтобы стоять прямо.

— Кто?

— Энди, это я.

Мои брови поехали вверх, когда я опознала голос.

— Холли?

— Ага.

Я не смогла сдержать усмешку. На часах было только два тридцать четыре утра.

— Энди, мне нужно одло… олдо… одолжение.

Похоже, ее язык вырос раза в четыре, и она не справляется с его управлением. Я хихикнула.

— Ладно. В чем дело?

— Я не хотела так напиваться. Мои ма и па не захотят видеть меня такой.

Я снова хихикнула. Ничего себе, какой замечательный материал для шантажа.

— Пожалуйста, забери нас и найди для меня кровать?

Я снова посмотрела на часы и с тихим стоном закрыла глаза. Я тоже хочу кровать! Со вздохом я согласилась. К счастью, мамочка и ее лучшая подруга Сандра ездили на одной машине, когда вместе работали в ночную, так что у меня был автомобиль.

— Спасибо, я твой должник, — Холли с трудом управляла своим голосом.

Повесив трубку, я включила лампу, залившую комнату желтым светом. Переодевшись в штаны и толстовку и натянув ботинки, я направилась вниз. Когда я открыла гаражную дверь, то заметила, что снег покрывает дорожку толстым пушистым слоем. Мне всегда нравилось идти по такому снегу, оставляя за собой четкие следы.

Холодный воздух улицы ворвался в гараж и проник в машину. Бр-р-р. Я быстро завела двигатель и включила печку, хотя и знала, что разогреется она только к тому времени, как я подъеду к месту проведения вечеринки. Ночь была тихой, снег медленно кружился в воздухе и закручивался маленькими смерчами под порывами ветра. Окна во всех домах были темными, и только уличные фонари рассеивали мрак. Я провела рукой по волосам, задумавшись над тем, куда я еду. Почему я? Из всех людей в Уинстоне, у которых есть автомобиль, Холли позвонила мне.

Огни города остались позади. Вечеринка проходила в старом сельском доме, который принадлежал чьим-то бабушке с дедушкой — посреди нигде, без уличного освещения и почти без указателей. А я-то почему это делаю? Сейчас почти три часа утра, я замерзла, устала и почти заблудилась. Я покосилась на бумажку, где торопливо записала адрес и указания на приметные вехи на пути, которые чрезвычайно пьяная Холли дала мне, и попыталась сопоставить записи с тем, что имелось вокруг.

— Ну, Холли, если я умру здесь, тебе конец, — пробормотала я, немного притормаживая, когда из темноты показалось какое-то здание. Хорошо, это, должно быть, тот самый сарай с белой надписью на двери. Ну, по крайней мере, я еду в нужном направлении. Теперь нужно отыскать огромный костер — и я на месте.

Снегопад усилился, видимо к утру все вокруг будет белым. Только фары моего автомобиля освещали путь, и это было невероятно — как будто полет в космосе. Белые хлопья ударялись о лобовое стекло и исчезали в темноте, чтобы тут же смениться новыми.

Наконец, воздух в машине немного согрелся, и я включила радио. Скривившись, я быстро переключилась с любимой станции моей мамочки на нечто более нормальное. Я не большой поклонник ковбойских песенок. Ничья жизнь не может быть НАСТОЛЬКО ужасной все время. Я имею в виду: ‘твоя жена ушла от тебя, твоя собака умерла, но до этого нагадила тебе на ковер’. Я этого не понимаю.

В конце концов, я остановилась на начале какой-то песни, которую не узнала. Пока это не Бритни Спирс и не рэп, меня это устраивает. Ну, и никаких завываний и гнусавых звуков. Женщина начала петь о бессмертной любви и желаниях, и о мощи этих чувств, и о том, как они овладевают ее телом. Закатив глаза, я усмехнулась и снова сменила станцию.

Я заметила впереди отсветы пламени, и усмешка сменилась улыбкой. Похоже, я нашла костер. И он выглядел весьма теплым. Там было не очень много автомобилей, но всюду остались следы шин. Похоже, все уже думали только о том, как добраться домой. Проехав во двор, я увидела четыре знакомых фигуры — пьяный квартет, за которым я сюда и приехала — и не смогла сдержать хихиканья.

Остановившись около них, я опустила стекло пассажирской двери и наклонилась в ту сторону.

— Дамы, вас подвезти?

Они посмотрели на меня и хором улыбнулись. Похоже, холод их вовсе не отрезвил.

— Привет. — Холли уселась вперед. Три других M amp;M’s пытались втиснуться на заднее сиденье, что было не так-то просто, учитывая размеры их костюмов. То еще зрелище. — Спасибо, приятель, — нечленораздельно пробормотала Холли. Половина ее лица была все еще синей от грима, что случилось со второй половиной — кто знает. Не думаю, что мне хочется это выяснять.

— Нет проблем. Все сели? — я повернулась назад, чтобы убедиться, что все три M amp;M’s сидят на своих местах. Ну, в общем, затолкались как уж смогли. Я быстро отвернулась к дороге, чтобы не рассмеяться в голос.

Выехав обратно на трассу, я сделала радио погромче и включила вентиляцию салона, когда запах алкоголя стал явственно ощутим. Все вели себя тихо, кроме Келли, которая решила, что ей действительно нравится песня и что она непременно должна подпевать — громко и не попадая в мелодию. Все было не столь плохо, пока к ней не присоединились остальные трое — теперь они не попадали не только в мелодию, но и в такт друг другу. И я начала серьезно подумывать о том, чтобы высадить их у дороги и оставить превращаться в пухлых снеговиков.

Я посмотрела на Холли — глаза ее были закрыты, а рот открыт, когда она решила добавить свой вопль к общему хору. Заметив мой взгляд, она закрыла рот и подарила мне самую прелестную и невинную улыбку, которую я когда-либо видела.

— Привет.

— Привет. — Я улыбнулась в ответ.

— Как ты? — Смешок.

Я кивнула.

— Нормально. А как ты? Хорошо развлекалась на вечеринке? — я снова коротко покосилась на нее, не смея надолго отвлекаться от заледенелой дороги. Я водила еще только пять месяцев и не чувствовала себя уверенно за рулем при такой погоде.

— О, да. Цыц! — завопила она, удивив этим не только меня, но и своих приятельниц, которые прекратили петь и пораженно уставились на нее. На секунду у меня зазвенело в ушах. Но сидеть в тишине было гораздо приятнее. — Один парень решил, что я — M amp;M’s с арахисом, и попытался выяснить, сколько нужно меня облизывать, чтобы добраться до орешка, — она начала хихикать. — Я сказала ему, что я — не конфетка. — Видимо, это было очень смешно, потому что она просто взорвалась смехом.

Я прикусила губу, чтобы не рассмеяться вместе с нею, поощряя ее выходку; она и без того развлекалась. Холли казалась гораздо более трезвой, когда звонила мне.

— Ладно, Мэган, дом, милый дом, — я оглянулась назад на трех M amp;M’s, чтобы обнаружить, что все три спят. — Черт. — Я повернулась к Холли. — Сиди тут.

Ночь стала заметно холоднее. Когда я открыла заднюю дверцу, то еле успела поймать Мэган, которая буквально выпала из машины. Она определенно не выглядела на свой вес.

— Мэган? — Со стоном я прислонила ее к автомобилю и похлопала по щекам, чтобы разбудить. Ее грим почти стерся, и была видна гладкая темная кожа. Она открыла глаза и широко глупо улыбнулась.

— Привет.

— Привет-привет. Идем, ты — дома.

— О, ух ты! — Она хлопнула в ладоши и попыталась выпрямиться, опираясь на меня и машину, чтобы не упасть. Я помогла ей добраться до двери и вытащила ключи из ее сумочки.

— Вот, держи, Мэган.

— О, спасибо, леди, — она снова улыбнулась и взяла у меня связку ключей, пытаясь выбрать правильный. Наконец, каким-то чудом ей это удалось. Она открыла дверь и практически упала внутрь дома.

Я решила, что моя работа на этом закончена. Она дома и в безопасности. И если сильно захочет, то сможет дотащиться до кровати. Я поспешила обратно к автомобилю.

В машине было тихо. Холли спала на пассажирском кресле. Я сумела развести по домам Келли и Хизер с гораздо меньшими затратами сил, поскольку алкоголь начал постепенно выветриваться. Я посмотрела на своего пассажира, направляясь к ее дому. Она выглядела такой мирной, когда спала. Голова, наклоненная ко мне, слегка покачивалась в такт движению автомобиля. Ее широкий костюм вздымался волнами вокруг груди и плеч, и она, видимо, чувствовала себя вполне уютно, опираясь на него подбородком. Это было забавно.

— Холли, эй, проснись. — Припарковавшись около ее дома, я выключила мотор и слегка похлопала ее по плечу. Синие глаза открылись, и некоторое время она смотрела на меня, прежде чем оглядеться вокруг.

— О, Энди, я не могу туда пойти.

Я удивленно подняла брови, глядя на дом.

— Почему?

— Я, хм, не хочу, чтобы родители видели меня в таком состоянии. — Холли криво усмехнулась, явно волнуясь. — Ты можешь отвести меня в мотель или куда-то еще?

— О. Ладно, — я вздохнула. Я и забыла, что она сказала об этом еще по телефону. Ну, откровенно говоря, я не приняла ее слова всерьез. В конце концов, она была пьяна. Я завела мотор и развернулась. — Я знаю одно место.