Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

— Будешь теперь с нами кататься сюда? — Андрей достал из сумки шоколадный батончик, предложил Насте. — Я голодный страшно.

— В клуб? — недоумевая, переспросила она. — А зачем? Я ведь не хоккеист. Кушай сам, я не хочу.

— Как? А болеть, кто будет? — мужчина за раз откусил половину батончика. — Им ведь болельщики о-го-го как нужны. А болельщицы — это еще лучше!

Настя коротко глянула на него. Нет, не шутит, лицо серьезное.

— Думаю, Боря болельщицами Вас и без меня обеспечит.

— То есть, ты предлагаешь приучать молодежь к тому, что постоянно разные женские лица — это норма? — он снова откусил шоколадку и глубокомысленно прошамкал. — Прогрессивно…

Впереди на светофоре загорелся красный свет, и машина остановилась. Улучив возможность, Настя повернулась к своему собеседнику. Тот расслаблено закинул руки за голову, ожидая отповедь.

— Андрей, — голос звучал уверенно и строго. — Зачем ты меня провоцируешь?

Сердитый взгляд остановился на лице капитана. Секунда и раздражение сменилось изумлением. Ресницы дрогнули.

— У тебя кусочек шоколада на губах…

Она протянула к нему руку и аккуратно пальцем стерла крошку. Быстро, машинально, словно делала это сотни раз. Затем поднесла испачканный палец к своему рту, чтобы слизать шоколад и, вдруг осознав, что творит, остановилась.

От простой, незамысловатой интимности, которой насквозь был пронизан этот жест, вмиг стало не по себе.

Пряча глаза, Настя другой рукой нашарила в сумочке салфетку и вытерла палец. Надеяться, что он не заметил, было глупо.

Андрей даже не дернулся. Дышать и то на время забыл. Неотрывно следил за тем, как на бледном женском лице эмоции с сумасшедшей скоростью сменяют друг друга. «Ох, Настя, и кого ты здесь пытаешься обмануть?» — так и хотел спросить он, и лишь боязнь спугнуть еще сильнее остановила.

На светофоре, наконец, зажегся спасительный «зеленый», и машина двинулась дальше. До самого конца поездки никто не проронил ни слова. Молчали, делая каждый свои выводы.

— Спасибо, что согласилась скататься, — уже у дома поблагодарил Андрей.

— Тебе тоже спасибо. Они забавные, эти ваши будущие звезды. И тренер молодец, приятно осознавать, что есть такие люди.

— Ты ему, кстати, тоже понравилась, — одобрительно кивнул головой мужчина. — Перед отъездом признался.

— Ясно. Но это не значит, что я буду ездить с вами.

— Да я понял, — Андрей усмехнулся. — Решай сама, интересно тебе это или нет.

— Решу, — Настя остановила машину у подъезда.

Пришла пора прощаться.

— Хорошего вечера, — быстро проговорила Барская.

— Может кофе? — а затем поняв, как она скорее всего восприняла это предложение, добавил. — Насть, просто кофе и ничего более.

— Не могу, — прозвучало искренне. — Мне в поездку собираться.

Андрей удивленно приподнял брови.

— С нами что ли?

— Да, — она вздохнула. — Юра попросил, да и так… Надо.

— Это ж три игры в разных городах. Шесть перелетов, будь они не ладны, и полторы недели жизни в гостиницах.

— Знаю, — пожала плечами женщина. — Мне, в общем-то, не привыкать.

О жизни в гостиницах Настя пока даже думать не хотела. Одной ей действительно подобное не было в новинку, но постоянно находиться рядом с целой хоккейной командой, а по ночам, укутываясь в одеяло, знать, что рядом спит этот самый мужчина…

— До завтра, Андрей, — тряхнула головой, прогоняя фантазии. — Я действительно спешу.

— Целуй в щеку, и свободна, — как ни в чем не бывало, ответил мужчина.

— Таранов!

Тот проигнорировал. С самым серьезным видом подставил щеку и стал дожидаться.

— Ну ты и… — легонько коснулась щеки. Жесткая щетина приятно кольнула губы. — Все! Проваливай уже.

Капитан улыбнулся, как кот. Маленькая, но все-таки победа, хотя руки так и чесались схватить ее в охапку и показать, как надо целовать.

— Мда… — он уже открыл дверцу. — Над прощанием, Анастасия Игоревна, с Вами еще работать и работать.

— И не надейся!

— Конечно, — он лукаво подмигнул и вышел наконец из машины. — До завтра.

Дождавшись, когда и огромная спортивная сумка покинет ее Фиат, Настя резво нажала на газ. Маленькая машинка ловко маневрировала в тесном дворе, а ее хозяйка периодически поглядывала в зеркало заднего вида и улыбалась. Нет, менять принятое решение она не собиралась, близости между ними больше не будет, но на душе отчего-то все равно было радостно.

Александр Михайлович Барский лично проводил до двери свою посетительницу. Редко кто удостаивался подобной чести, но сегодняшний случай оказался именно таким. Слишком неожиданной и важной была полученная от гостьи информация. Подобного он не мог и предположить. Его умная, красивая девочка, единственная наследница и Таранов. Настя и какой-то хоккеист — немыслимо. Уж она точно никогда не относилась к числу легкомысленных дурочек, падких на смазливых красавцев. Да и к коротким связям не была склонна.

Барский готов был биться об заклад, что за год после развода в жизни Насти не было ничего кроме работы. Сам сколько раз наблюдал за тем, с каким упорством она избегает ухаживаний. Влиятельные чиновники, состоятельные бизнесмены и перспективные политики… Да что говорить, когда вся мужская часть совета директоров его же банка смотрела на молодую женщину с откровенным вожделением. Реши девчонка дать им шанс, сцепились бы крепко. И вот капитан… Самоуверенный, заносчивый, он и мизинца таких претендентов не стоил! Лучше бы Репина ошиблась.

Не надеясь на авось, Барский набрал номер Юры. Пусть генеральный менеджер присмотрит Настей, а заодно намекнет своему «дражайшему» однокласснику о цене последней ошибки. За непослушание стоит наказывать сразу, чтобы неповадно было впредь. Вот и пришел черед. На результативности хоккеиста, к счастью, это не скажется. Он, как и его тренер, превыше всего ценил игру, а в этом никто палки в колеса ставить не будет. Играй себе Андрей Таранов, играй, да не заигрывайся.

Юра ответил сразу. Отложил в сторону ненавистный чемодан и поудобнее уселся в кресле. Разговаривать ни с кем не хотелось, жена, будь она неладна, с самого утра испортила настроение. Однако этому человеку он не мог отказать. Барский был предельно краток. Два поручения, одно загадочнее другого. И если второе — аккуратно передать капитану команды «счастливую» новость, он еще понимал, то с первым было сложнее. Мало того, что просьба была крайне деликатной, так еще и касалась его племянницы. Загадочная Анастасия Игоревна давно была ему интересна. Холеная блондинка знала себе цену и, в отличие от его благоверной, эта цена не была искусственно завышена. Алмаз по цене алмаза.

Барский, небось, и сам не понял, что развязал ему руки. Теперь уж он «присмотрится внимательно» к личной жизни очаровательного пресс-секретаря, и будет очень «любезен». Все, как заказано. В конце концов, брак с Аллой свое изжил, пора сменить одну богатую наследницу на другую. Масть, конечно, не та, но состояние и перспективы лучше.

Однажды бедный студент уже поднялся до уровня генерального менеджера, пришла пора подняться до банкира.

* * *

Андрей удивленно смотрел в сторону стойки регистрации на рейс. Именно туда пару секунд назад, прямо перед его носом, прошла знакомая парочка. Мужчина и женщина увлеченно беседовали, не обращая ни на кого внимания. Она постоянно поправляла ворот дорогого кашемирового пальто, словно волновалась о чем-то, а он беспечно болтал, одной рукой поддерживая женщину, а другой волоча тележку с двумя чемоданами.

— Таранов, — послышался за спиной голос Конева. — Ты чего стал, как вкопанный? Половину коридора перегородил своим баулом.

— Что, щеки в проход не пролазят? — буркнул Андрей.

— Я бы тебе сказал, что не пролазит, да дети… — Борька мотнул головой в сторону вратаря.

Гагарины явилось провожать отца семейства в полном составе. Иван только и успевал отвечать на нескончаемые вопросы то одной, то другой дочки, пока жена со счастливым выражением лица доедала вторую пачку хрустящих чипсов. Этим утром ее тянуло на соленое.

— Ау! Ну и чего все постали? — не менее громогласно, чем сын, возмутился подошедший помощник тренера.

— Да капитан лететь боится! — хохотнул Борька. — Говорит, что войдет в самолет только, если Барская разрешит весь полет за колено держаться.

Услышав это, даже занятой Гагарин покатился со смеху.

— Дурак ты, Борька, — отмахнулся капитан.

— Но смекалистый! — тут же добавил Иван.

Конев демонстративно раскланялся перед двумя дочурками вратаря и принялся проталкиваться вперед. Он на колени Барской не претендовал, а вот удобное кресло у запасного выхода не мог позволить занять никому. Никому, кроме себя любимого!

Настя ничего из этого не слышала. Находясь под бдительной опекой Юры, она даже по сторонам смотреть не успевала. Тот, будто чувствовал ее напряжение — не выпускал руки и постоянно что-то рассказывал. При всей своей неприязни к Репину, сегодня она была ему благодарна. Паспортный контроль прошли быстро и без помех. Ничто не отвлекало и не мешало. Лишь один раз Барская почувствовала на себе чей-то пристальный взгляд, но не стала оглядываться. Пусть буравит, кто — понятно и так. Эти серые глаза она ни за что не спутает. Снятся, окаянные, каждую ночь, покоя не дают.

* * *

Тренировка перед первой игрой прошла в авральном режиме. И, хотя статистика предыдущих встреч с соперником была в пользу «Северных волков», тренер никому не делал послаблений. За какие-то два часа он буквально выжал из команды все силы. Забылись и утренний перелет, и скудный обед в гостинице. Собственные фамилии и те чуть не позабылись.

Тренер внимательно присматривался к игрокам, умышленно изматывая сильнее обычного главных весельчаков и любителей развлечься. Как следствие, Клюев с Борисом к окончанию тренировки сами на себя похожи не были. Градский для надежности заставил их пробежать еще несколько кругов по площадке и лишь потом объявил об окончании тренировки.

Проверенная годами практики, теория сработала и сегодня. Поужинав, хоккеисты разошлись по своим комнатам. И уже вскоре коридор наполнился могучим мужским храпом.

Настя, удивленно озираясь по сторонам, возвращалась вечером в свой номер. В то время, пока спортсмены тренировались на площадке, она на пару с Репиным успела пообщаться с журналистами и отправить Карлу Францевицу информацию о детском хоккее. Виктор Петрович будет очень доволен результатом. Вместо короткого очерка удалось уговорить редактора на полноценную статью с фотографиями. Увидев трогательные лица мальчишек на фоне знаменитых легионеров, тот просто не смог устоять.

И вот, уставшая и довольная, Барская направлялась в номер. Ее первая ночь рядом с хоккейной командой. Морально она еще дома настроилась на непрекращающийся шум и веселые пирушки разудалых хоккеистов. Совместный перелет с ними лишь укрепил эти подозрения. И вот сейчас вместо положенных криков и хохота ото всех дверей слышался обычный оглушительный храп! Даже из люкса по соседству!

Не дойдя до своего номера, Настя остановилась. Прислушалась. Нет, ей определенно не показалось. Сосед похрапывал отнюдь не тише, а может быть даже громче остальных. Зажав ладошкой рот, чтобы не рассмеяться, женщина еще немного постояла и лишь затем пошла к себе. Список талантов капитана пополнился на еще один пункт. Не самый знаменательный, но очень характерный.

Тонкая стена между комнатами оказалась неспособной хоть как-то приглушить эти звуки. Так, под ровное, сладкое храпение, с улыбкой на лице, она окунулась в глубокий, как омут, сон.

* * *

К огромному огорчению зрителей, большинство из которых болело за хозяев площадки, победу в матче одержали «Северные волки». Довольный успехом своих подопечных, Градский в этот раз расщедрился на скромную похвалу и целый вечер свободного времени. Уморившиеся за сутки хоккеисты от радости готовы были поднять его на руки, но Дмитрий Иванович не дремал.

— Завтра в девять выселяемся из гостиницы, — вернул он всех с небес на землю. — Самолет в одиннадцать. Кто не успел…

— Тот летит на собственном выхлопе! — наученный горьким опытом, Клюев первым пробирался к выходу из раздевалки.

— Коля! — крикнул ему помощник тренера. — С топливом, реактивным, не переборщи!

— Я за ним прослежу, — направился вслед за форвардом самый известный в своем кругу бедокур и выпивоха Борис Конев.

Дмитрий Иванович показал сыну кулак и обернулся к команде.

— А вы чего стоите, аки девицы красные, водки не нюхавшие? — рявкнул он. — Сказано же всем отдыхать! К девяти утра сползаемся в фойе, а сейчас чтобы даже духу вашего здесь не было!