Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

— Так ты собираешься выжить ее?

— Больно надо, — Андрей скривился, словно сама мысль о подобном была ему противна. — Сама уйдет: или ляжет под кого из ребят, или опозорится, или еще что. Я не пророк, но хоккей не бабское дело. Какой из нее пресс-секретарь?

— Симпатичный…

— Не заметил, а вот скверный характер прочувствовал. Надо бы узнать, зачем ей это…

— А может она на самом деле неплохой спец?

— Ваня, я в жизни не поверю в подобную чушь!

О том, как вчера эта «баба» умыла всех журналистов своими познаниями, Иван решил не рассказывать. Если друг хочет верить в свою идею — пусть верит. Лично ему Барская даже понравилось. Было в ней что-то. Характер… Она, конечно, не такая хорошая, как его Машка, но и не Алла. Скрудж, бесспорно, сволочь еще та, но парода у него бойцовская, если племяшка того же племени — Таранову придется несладко.

— Знаешь что, Андрей, — Гагарин на секунду задумался. — Ты только не пори горячку, очень тебя прошу.

Тот пропустил предупреждение друга мимо ушей и продолжил одеваться.

* * *

Тренировка началась с бега. После поражения тренер решил сменить обычную тактику тренировок, и увеличил время разминки. Эдуард Станиславович нещадно гонял парней по площадке, будто готовил конькобежцев.

— Давайте же, ленивые задницы! — даже Настя в кабинете администрации услышала его рев. — Быстрее! Еще быстрее! Да вас даже стоячий обгонит! Что это за скорость?

Любопытство Барской взяло верх. Пропустить качественное издевательство над тремя десятками здоровых лбов она никак не могла. А вдруг что-то из напутствий тренера пригодится в жизни? Всякое бывает. Так с мыслями о том, что просмотр тренировок для пресс-секретаря также важен, как и изучение статистики матчей, Анастасия Игоревна прошествовала в сторону ледовой арены.

Каблучки звонко цокали по плитке, привлекая внимание к неожиданной гостье. Половина хоккеистов повернула головы в ее сторону, но бдительный тренер, не щадя нежных ушей дамочки, грубо урезонил парней. Следующий матч уже послезавтра, расслабляться не позволено никому.

После бега пришел черед растяжки. Даже без амуниции, в обычных спортивных костюмах, хоккеисты казались гигантами. Накачанные красавцы из ее тренажерного зала могли нервно курить в сторонке рядом с этими. А фантастический поперечный шпагат голкипера Гагарина, даже Барскую не оставил равнодушной. Казалось, словно гора стояла-стояла, ворочаясь из стороны в сторону, и вдруг рухнула. Иван неспешно потянулся, потом встал и повторил падение. Настя чуть не захлопала в ладоши, как девочка. Спустя минуту рядом на продольный шпагат спокойно сел и запасной вратарь.

Игроки активно разминались.

— Анастасия Игоревна, почешите спинку! — капитан незаметно подкатился к бортику и с самым невинным видом заглянул Насте в глаза. — Дико чешется, а мне в перчатках неудобно.

Она чуть рот не открыла от удивления, а мужчина, тем временем, повернулся к ней задом и выгнул спину. Даже сквозь плотный свитер и майку проступил красивый рельеф. Широкая, сильная спина так и манила прикоснуться, ощутить пальцами мощь. Настя прокляла себя за глупость в тот момент, но рука уже забралась под просторный свитер и начала чесать. Острые ноготки прошлись от лопаток до поясницы. Капитан чуть не заурчал, как довольный кот.

— Ух, да у Вас просто призвание к этому делу, — хрипловато произнес он. — Еще минута, и я кончу от удовольствия.

— Минута… Да ты скорострел, — надменно хмыкнула Барская. Все обернулось так, как она и ожидала: молодому льву захотелось поиграться. Вот только с игрушкой, на этот раз, киса ошибся.

— А, так у Вас и язычок горячий? Мне нравится, когда язык горячий, — Андрей не сдавал позиций. — Еще бы зубы не были такими острыми, цены бы Вам не было.

В этот момент Настя отчаянно позавидовала известному киношному герою, ногти которого легко превращались в огромные ножи. Разум истошно вопил о потребности порвать наглеца на британский флаг. Андрей, словно почувствовав эти недобрые мысли, лукаво ухмыльнулся.

— У кого-то от злости уши дымятся…

— Примитивно и неостроумно!

— Всегда к вашим услугам, госпожа Барская, — любезно расшаркался по льду капитан.

Она только собралась ввернуть еще какую-нибудь колкость, как мужчина оттолкнулся от бортика и, мгновенно набирая скорость, откатился в сторону ворот. Ушел по-английски. Оставалось лишь злиться на себя за то, что так легко заглотнула наживку.

Как вообще можно было надеяться на здравомыслие Таранова? Сколько там в нем весу, восемьдесят восемь? И все они одна чистая, неразбавленная мужская глупость и самонадеянность. Она еще немного позлилась, пообижалась, но, в конце концов, эмоции отошли на второй план, и благоразумие взяло верх. Дураком Таранов не был — это факт. «Неужели его так задела фраза, брошенная в „курилке“? — уцепилась за мысль Барская. — Или было что-то еще?»

Твердо решив повременить с получением ответов на свои вопросы, Настя уселась на сиденье и открыла очередную газету. Заголовок уже пестрел фотографиями с вчерашнего матча и интервью. В конце статьи расположилось и ее фото с комментарием: «Женщина в волчьей команде». Фраза у журналиста получилась ёмкая, даже сама Барская лучше не сказала бы. Сейчас, когда отношение игроков к новому пресс-секретарю свелось к двум стратегиям, сексуальной и презрительной, она в полной мере прочувствовала всю прелесть своего положения.

На симпатию тренера и капитана можно было не рассчитывать, защитник Конев и еще добрая половина игроков только и мечтают залезть к ней под юбку, главный менеджер Юра, в силу коммерческой заинтересованности, будет всячески угождать. Нейтрального отношения пока придерживаются только странный вратарь Гагарин да массажист Карен. Но одним вратарем все официальные мероприятия не заткнешь, а массажист в ее работе вообще не помощник. Хочешь — не хочешь, а налаживать контакт с капитаном придется.

* * *

К окончанию разминки его светлость вновь явил свой лик около скамейки запасных. Не понятно было: то ли он пришел мириться, то ли втянулся в обмен любезностями.

— Красавица, почешешь спинку? — услышала Настя уже хорошо знакомый бархатный голос. Перевесившись через бортик, на нее смотрел Таранов. Глаза капитана загадочно горели.

— Попроси Конева, — снова уткнувшись в газету, ответила женщина. — Он с удовольствием почешет… Клюшкой или о бортик — думаю, для тебя Борис проявит изобретательность.

— А ты умеешь держать ответ! — не мог не восхититься Андрей. — Вот только зачем тебе все это? Очередная причуда господ Барских? В Белоснежку и тридцать гномов поиграть захотелось?

— Боюсь, один из гномов оказался Синей бородой, — Настя цокнула языком.

Смех капитана был слышен даже на другом конце площадки. Голкипер Иван Гагарин, не веря своим ушам и глазам, приподнял маску. Всегда собранный на поле и хмурый капитан ржет, как лошадь! Это что-то новенькое.

Новый пресс-секретарь нравился ему все больше.

К концу трудового дня Настя заработала головную боль, парочку комплиментов от главного менеджера и изжогу. Причем причину последней она не понимала сама. Вроде бы и суп в местном кафе был вполне съедобным, и салат радовал свежей зеленью и отсутствием майонеза.

Что-то было не так, и с этим «что-то» разобраться стоило как можно скорее, пока не обострился гастрит. В свои тридцать три Настя уже хорошо успела ознакомиться с этой болячкой, верной спутницей стрессов. Прошел год после последнего обострения, и снова глотать лекарства и ненавистную овсяную кашу не было никакого желания.

Чтобы там врачи ни утверждали о сезонности заболевания, в ее случае пора года значения не имела. Спусковой крючок проблемы находился не в желудке. Посему, решив бороться с причиной, а не с последствиями, она набрала номер дядюшки.

Тот ответил после третьего гудка. «Хороший признак» — заметила Барская. Александр Михайлович был крайне занятым человеком, без семьи и детей, только работа двадцать четыре часа в сутки, триста шестьдесят пять дней в году. Подчас не приходилось даже рассчитывать услышать его, но в этот раз Насте неслыханно повезло. Недолгий обмен любезностями закончился приглашением в гости к магнату. Довольно улыбнувшись своему мобильному телефону, Барская приглашение приняла.

На радостях даже изжога несколько притихла. Тело не умеет лгать, а значит, направление было выбрано правильно.

* * *

Ругая по чем свет стоит работников лифтовой службы, два уставших хоккеиста поднимались на одиннадцатый этаж. Тяжелые сумки на плечах, пакеты с продуктами в руках и усталость от напряженного дня превратили подъем в изматывающее испытание.

Не дойдя всего пару этажей, оба, не сговариваясь, остановились.

— Андрюха, подай водичку, она у тебя в пакете, — попросил мужчина, шедший вторым.

— Слушай, да тут идти всего ничего!

— Таранов, это ты у нас любитель бегать, прыгать и заниматься прочими непотребствами, а я человек немолодой, мне и у ворот фитнеса хватает. Так что, гони воду!

— Это с каких пор ты, Иван, стал немолодым?

— А вот, как вторая дочка родилась, так и почувствовал, — засмеялся тот.

О том, что же будет с другом после рождения у жены третьего ребенка, Андрей решил не спрашивать. Гагарин еще пару лет назад намекал, что подумывает уходить. В тридцать пять лет он уже пережил пик своей карьеры, поиграл за океаном, а сейчас все свободное время предпочитал посвящать семье.

— Когда-нибудь ты меня поймешь… — осушив залпом полбутылки воды, уверенно сказал Иван.

— Да, чудеса в жизни бывают. Во всяком случае, плохие — точно.

Закончив с водопоем, мужчины снова взялись за сумки и двинулись выше. Два лестничных пролета после передышки дались легко. У открытых дверей их уже поджидала невысокая симпатичная женщина. Ее рыжие курчавые волосы были собраны в хвост, а на щеках и курносом носу золотилась россыпь веснушек. Очередная беременность сделала их еще ярче, придавая женщине неповторимое очарование.

— Таранов! — радостно воскликнула она. — Да неужели Иван соблазнил тебя зайти на мои голубцы с плюшками?

— Привет, Машуня, — и Андрей, опережая друга, обнял встречающую. — Ты выглядишь потрясающе! Хорошеешь с каждым днем. А где моя невеста?

Мария рассмеялась, указывая себе за спину.

— Уже час у зеркала крутится, красоту наводит, хорошо хоть старшая у бабушки, иначе поругались бы из-за зеркала.

— Попал ты, друг, — Иван похлопал Таранова по плечу. — На этой точно придется жениться, она от тебя так просто не отстанет.

Все дружно рассмеялись, не заметив, как на пороге квартиры застыла с восторженным выражением лица маленькая рыжеволосая девочка. Вся в мать. Она робко улыбалась и теребила подол нарядного желтого платья.

— Привет, Варвара Ивановна! — Андрей скинул сумку и в два шага добрался до девочки. Та протянула к нему ручки и, весело хихикая, позволила усадить себя на шею. — А ты потяжелела, мама тебя, видимо, вкусно кормит!

— Мама всех вкусно накормит, — Мария хмуро осмотрела всю компанию. — Но давайте уже зайдем в квартиру.

— Все за мной! — Иван первым вошел в дверь.

* * *

Трехкомнатная квартира Гагариных, сколько Андрей ее помнил, всегда представляла собой шумный проходной двор. Друзья Андрея, подруги Маши и дочерей, многочисленные соседи и родственники — кого он здесь только ни встречал! Гагарины привечали всех, радушно, весело и шумно. Мария, даже будучи на последних месяцах беременности, неустанно суетилась по дому, убирая и выготавливая на всю семью и «прохожих». Она даже в роддом оба раза умудрилась попасть в поварском переднике.

Вот и сегодня хозяйка расстаралась больше, чем следовало. Вымотанные долгой тренировкой мужчины на добавку смотрели с тоской.

— Машенька, да присядь ты уже, — не выдержал Иван. — Мы скорее лопнем, чем съедим такую гору еды.

— Да, Машуль, мы как колобки, — Андрей аккуратно пересадил егозу-Варю с одной своей ноги на другую. Девчонка здорово помогла ему расправиться с добавкой, куда ж теперь без нее.

— Таранов, молчи уже, — усмехнулась женщина. — Тебе до колобка еще есть и есть. Так что, взял вилку и вперед. Знаю я, как вы, одинокие мужики, питаетесь…

— Золотая у тебя Машка, друг, — Андрей задорно улыбнулся. — Если бы мне такая попалась, сразу бы женился.

— Андрей, тебе такая, как я, не подойдет, — хитро сощурилась Мария. — Ты ж тиран и деспот. Тебе святая нужна. Та, что боготворить будет и потакать всем капризам.

— Да ладно! Не такой я и страшный.