Мария Коваленко - Овертайм (СИ)

— Анастасия Игоревна, у меня для Вас хорошие новости, — видя ее переживание, врач решил опустить ненужное вступление. — Результаты ваших анализов внушают оптимизм. Гарантий Вам, конечно же, никто не даст, но шансы на успех выше, чем мы предполагали в самом начале.

— Ох, — Барская облегченно выдохнула. — Я так боялась…

— Понимаю, — врач загадочно улыбнулся. — Человеческий организм умеет удивлять.

— Мы с мужем столько лет пытались, и потом…

— Я ознакомился с вашей историей болезни и, уж поверьте, такие случаи попадаются сплошь и рядом. Да, ваши воспаления сыграли некоторую роль, но я все же убежден: причина проблемы была не в них, — он полистал записи на столе и снова обратился к пациентке. — Сейчас, кстати, и следов от воспалений не осталось. Спаек нет, а небольшая миома, судя по ее расположению, мешать имплантации не будет.

— Так дело не в ней? — не верилось.

— Уверен — нет.

— Доктор, но я почти год жила с мужчиной, никак не защищаясь. Почему тогда…

— А вот этот вопрос правильнее было бы задать самой себе. Ответ в вашей голове, — развел руками врач. — Вы сами установили запрет. Мысленно, эмоционально заблокировали саму возможность забеременеть. Да-да! Не смотрите на меня так. Некоторые женщины годами принимают пероральные контрацептивы, а другие делают то же самое собственным страхом.

Настя задумалась. За все время связи с Тарановым она ни разу не усомнилась в своей неспособности забеременеть, а ведь «первичное бесплодие», поставленное вначале, еще не приговор. Да, ее предупреждали, что зачать сложно, но чтобы невозможно… Нет. От догадки стало не по себе. Организм защитил ее от общего ребенка с мужем. Он, в отличие от нее, сражался за свободу с самого начала. Но с Андреем… То же самое? Каждый раз, когда любимый мужчина щедро орошал ее лоно собственным семенем, что-то внутри удерживало? Мысли, страхи, барьеры?..

— Доктор Смирнова, мой прежний гинеколог, уверяла, что шансы на обычное, традиционное зачатие минимальны, — Настя сжала виски. От всех этих открытий даже голова начала болеть.

— Ох уж эти доктора! И все они должны знать, разбираться в чужом теле и чужих мыслях, как в своих. Волшебники с государственными дипломами. Только ж какие анализы надо назначить, чтобы понять, как происходит магия? Где скрытое дно, а где прозрачная леска — почему организм пациента ни с того ни с сего начинает вести себя ненормально и отчего у всех разные истории болезни.

Он насмешливо поцокал языком и вновь вернулся к своим записям.

— В любом случае, сейчас никаких противопоказаний нет, и можно осуществлять оплодотворение, — врач поправил очки и подал ей бланк заявления-согласия. — Подпишите заранее. Завтра у Вас важный день, может статься не до бумажек.

— Да, конечно, — Настя, не глядя, поставила подпись и вернула бланк. Стандартная процедура, с которой ее ознакомили еще при первом обращении.

— С донором спермы вопрос решен, курс подготовки пройден, осталось несколько шагов. Отдохните сегодня хорошо, а завтра в девять жду здесь.

— Даже не верится, что все так просто, — Барская прижала холодные ладошки к горящим щекам. Волнение еще не отпустило.

— Ну… Не совсем просто. Есть куча факторов, но давайте не будем думать о плохом. Позитивный настрой и хороший сон — вот все, что Вам нужно.

— Выспаться…

— Именно, — кивнул врач, поднимаясь со своего места. — На этой ноте давайте завершим.

Настя быстро покинула кабинет врача и направилась на стоянку. Других дел сегодня не предвиделось. Было время неспешно приготовить ужин, посмотреть какой-нибудь добрый фильм и лечь спать пораньше. Все шло своим чередом. Она приняла решение, и Вселенная, казалось, в кои-то веки согласилась сыграть на ее стороне. Осталось немного. Шанс был, вот только не давала покоя одна тягостная мысль: почему не смогла с Андреем? Ведь каждая близость была возможностью, каждый раз мог стать началом новой жизни. И для нее в том числе.

Как так?..

По телевизору показывали хоккей. Один из матчей Национальной хоккейной лиги. Прямая трансляция, полные трибуны и одна до боли знакомая фамилия в составе заявленных игроков. Насте хватило короткого взгляда — стало не по себе. И как только умудрилась попасть на этот канал? Сто тринадцатый из почти двухсот. Фатализм. В довершении ко всему, попытка переключить закончилась провалом. Два нажатия на кнопку пульта «вперед», два нажатия «назад»… Сама, не задумываясь. Замерла.

Все верно. Не узнать Андрея было бы сложно. Не в фамилии игрока на спине, не в сосредоточенном лице за визором шлема было дело. Его она чувствовала. Мурашками по коже, ноющим нутром, искусанными губами. Оказалось, полгода ни на йоту не уменьшили эту чувствительность. Словно и не было расставания. Так, короткая разлука, которая когда-нибудь обязательно закончится. Глупая женская фантазия, щит от повседневной монотонной жизни.

На трибунах поднялся шум. Бой барабанов, крики, музыка, а он несся, словно ничего и никого вокруг не существовало. Ловко обходя защиту противника, стремительно скользил по льду. Штучный экземпляр, и как она только умудрилась полюбить такого?

Когда первый период матча закончился, Настя взяла себя в руки и выключила телевизор. Пытать счастья, снова переключая каналы, не было смысла. Закончилось бы так же. Уж лучше попробовать заснуть.

Шерстяные носки были уже на ногах, а сама она под теплым пуховым одеялом, когда неожиданно раздался звонок. Стандартная, громкая мелодия — кто-то чужой, не из списка контактов. Барская напряглась. Десять вечера, кому она могла понадобиться в такое время?

Ошибка? В любом другом случае она была бы в этом уверена, сейчас — нет. Что-то случилось. Рука потянулась за телефоном на тумбочке, а внутри все сжалось от ожидания.

— Анастасия Игоревна, ради Бога, простите, — из динамика послышался скрипучий голос престарелого сторожа. — Время позднее, но я не знал, кому еще можно позвонить.

— Всеволод Прокопьевич… — Настя на всякий случай подошла к окну. Ее машина стояла на своем месте, и никаких тракторов в округе не наблюдалось. — Еще раз здравствуйте. Слушаю Вас.

— Порфирьевич, — невозмутимо поправил сторож. — Понимаете, тут такое дело… Мальчонка ваш нашелся.

— Кто? — сердце забилось быстрей.

— Хоккеист будущий. Он в раздевалке заперся и выходить не желает, — старик тяжело вздохнул и продолжил. — Я уже и уговаривал, и угрожал — не слушает. Говорит, что на тренировку пришел, а какая ему ночью тренировка? Глупости. Родители, поди, обыскались уже негодника.

— Подождите… — Барская задумчиво перебирала в уме мальчишек, пытаясь понять, кто способен на такую выходку. — А он имя свое называл?

— Имя? Нет, не называл. — В трубке послышались звуки шагов. Старик явно шагал куда-то. — Игоревна, Вы трубочку не кладите. Имя я сейчас узнаю.

— Конечно, — не задумываясь, ответила Настя.

С минуту из трубки доносилось лишь невнятное бурчание старика, сплошное «как» да «кто». Его собеседник предпочитал отмалчиваться. Может уснул где-нибудь на лавке, а может просто не хотел общаться с докучливым охранником.

— Молчит, как партизан, — в конце концов, сторож сдался.

— А Вы скажите, что я с ним поговорить хочу.

— Попробуем! — оптимистично ответил он и, повернувшись куда-то в сторону, громко проговорил. — Малец, тебя Анастасия Игоревна по телефону спрашивает. Может, выйдешь и поговоришь?

— Я не выйду! — послышалось в напряженной тишине.

— Костя… — она узнала его сразу. Даже не по голосу — по упрямым ноткам, прозвучавшим в нем. Маленький форвард, так напоминавший Таранова. Три недели его не было видно в клубе, а тут…

— Игоревна, ничего не получается, — устало протянул Всеволод Порфирьевич. — Что ж делать? Этот не выходит, тренер трубку не берет, а я не могу всю ночь под дверью раздевалки стоять. Непорядок!

Бросив вопросительный взгляд на черный экран телевизора, Барская выдала короткий и четкий ответ:

— Я еду.

Сторож тут же рассыпался в благодарностях, но она не слушала — бросила телефон на кровать и принялась одеваться. Следовало поспешить, неизвестно, сколько времени мальчишка провел в прохладной раздевалке. Неизвестно, и что подвигло его на такую выходку. Собственные планы незаметно отошли на второй план. Хороший сон, никаких волнений или упрямый паренек, такой похожий своим характером на любимого мужчину — выбор оказался не на ее стороне.

Фиат завелся сразу. Стоило повернуть ключ в замке зажигания, как он заурчал, будто большой довольный кот. Настя на секунду прижалась лбом к кожаной оплетке руля. Вечер накануне важного события получался совсем не таким, каким она ожидала. Хоккей, мальчишка… Какой еще сюрприз может преподнести злодейка-судьба?..

* * *

Весь длинный коридор освещала только одна лампочка у входа. Охранник из экономии не стал включать основной свет. Лампочка мигала, грозясь вот-вот погаснуть, а два человека под ней растеряно собирались с мыслями.

— Всеволод Порфирьевич, вы идите к себе, — Настя поежилась, глядя в темноту. — Я поговорю с ним сама. Один на один.

— Голубушка, Вы уж поговорите, — одобрительно прокряхтел старик. — Я мешать не буду. Наговорился уже.

— Все будет хорошо.

— Да я уж надеюсь, а то ведь и родителей жалко, и я не на посту, — он с важным видом поправил на груди свой бейджик. — Ладно. Ушел.

Как только сторож скрылся за поворотом, Барская поправила на плече сумку и направилась к раздевалке. Мысль о том, чем обычно заканчивались ее походы в раздевалки хоккеистов, заставила грустно улыбнуться.

— Костя, привет, — она негромко, чтобы не спугнуть, постучала в дверь. — Это Анастасия Игоревна. Помнишь меня.

— Здравствуйте, — голос мальчика звучал тихо, настороженно.

— Кость, — Настя не представляла с чего начать. — Сейчас уже ночь. Тебя, наверное, родители и бабушка ищут.

Ни слова в ответ.

— Может, ты откроешь двери, и мы поговорим?..

— Не открою! — упрямо заявил паренек. — Я отсюда никуда не пойду.

— Дружочек, но ведь так нельзя. Тренировка еще нескоро, а раздевалка холодная.

— Не надо за меня волноваться. Я самостоятельный, — он немного подумал и добавил. — А еще у меня куртка теплая и варежки.

Насте стало не по себе. Маленький захватчик действительно был настроен серьезно. Куртка, варежки… Он готов был терпеть холод только чтобы попасть на тренировку. О причинах такого рвения и размышлять казалось страшно.

— Костя, за тебя столько людей волнуется. Даже сторож Всеволод Порфирьевич, а ему много лет. Наверное, как и твоей бабушке.

Мальчик и на этот раз не ответил. Было слышно, как он громко хлюпнул носом, и больше ни звука.

— Родители тебя тоже, наверняка, уже обыскались. Они ведь не знают, где ты. Я права? — вслушалась. — Если скажешь чей-нибудь номер телефона, я могу позвонить, успокоить. Костя?..

— Не надо ни с кем связываться! — он стоял на своем, но теперь в голосе прорезалась злость. Такая же, какая бывала, когда кто-то из старших ребят сомневался в его хоккейных навыках.

— Ох, и как мне с тобой быть? — тяжело вздохнула Настя. Простое пятиминутное дело на поверку оказалось гораздо сложнее.

Следовало что-то предпринять. Не ночевать же здесь, под дверь. С досадой глянув на часы, она вынула из сумочки мобильный телефон и набрала тренера. У того обязаны были находиться данные на каждого ученика. Требовалось как можно скорее сообщить о случившемся родственниками. Сам Костя ей теперь явно не помощник.

В трубке послышались длинные гудки, однако абонент не ответил. Настя все ждала-ждала, но тщетно. Целая минута прошла, а потом связь прервалась. Со вторым звонком случилось тоже самое. Все зря. После третьего женщина сдалась. Надежд на всегда пунктуального и внимательного Виктора Петровича не осталось. Проблема по-прежнему была на ней одной, и как ее решить Барская не знала.

Открыть или выломать дверь — ни она, ни сторож не могли. Ждать до утра, оставив все как есть, казалось еще хуже. Оставалась полиция.

— Костя, если ты сейчас же не откроешь дверь, мне придется вызвать полицию, — Настя постаралась придать своему голосу как можно больше строгости. — Они откроют дверь, но всем нам будет плохо.

— Полицию?.. Не надо! Пожалуйста, не надо полицию… — уже совсем другим тоном проговорил мальчик. — Тетя Настя, я вас очень прошу: не надо.

— Тогда открывай дверь!

— Я не могу… — он грустно всхлипнул и отошел куда-то подальше от двери. — Совсем не могу. Мне Виктора Петровича надо дождаться. Только он поймет.